Полюбить за 30 дней лета

Мещеряков махнул рукой в направлении дороги. — Деревня там. А приехал я на велосипеде. Проснулся, понимаешь ли, в обнимку с петушком, посмотрел в окошко, а там моя Кира Андреевна трясётся в каком-то грузовике с подозрительным водителем. И дамочка какая-то рыдает вслед авто, что даже с зоны кавалеров воруют… Итак, мне не следовало вмешиваться, и ты справилась бы со всем сама? Теперь, когда Артём убедился в том, что с Кирой всё в порядке, тон его стал в разы строже и раздражительнее. — Между прочим, это из-за тебя всё случилось! — возмутилась в ответ она. — Из-за тебя я торчу в этой деревне, — она толкнула Мещерякова в грудь раскрытой ладонью. — Из-за тебя вынуждена была сбегать в одиночестве! А ты ещё будешь говорить, что тебе не следовало вмешиваться? Справилась со всем сама?! Гад! Тебе надо было вмешиваться! И спасать надо было! Иначе можешь брать свою машину и валить к чертям собачьим в город. Я и сама в этой деревне пересижу! — Кира фыркнула, таким образом ставя последнюю точку в этом не самом приятном разговоре, повернулась к Артёму спиной и уверенным шагом направилась в сторону деревни. — Эй! — Мещеряков так и не сдвинулся с места, но зато удосужился её окликнуть. — Кира Андреевна, ты уверена, что хочешь пройти этот путь в одиночестве? — Я тебе уже сказала - вали в город! Хоть на велосипеде, хоть на автомобиле! — А ты будешь ждать следующую хлебовозку? Кира повернулась на пятках к Мещерякову и от злости сжала руки в кулаки. — А я останусь! Думаешь, я не выживу в деревне? Выживу! Мне такие помощники и спасители не нужны, которые ещё потом попрекать будут! — Кира… — Что поделать, — она в несколько шагов пересекла разделявшее их расстояние, — что я только изголодавшимся по женщинам уголовникам понравиться и способна? Ну, значит будет так! А ты иди, к Алисочке, к Леночке, к Танечке, или кто ещё у тебя есть? Можешь передать дяде, что основная цель достигнута, отдыхать буду - как никогда прежде и!.. "И" получилось совершенно внезапным: Артём сгрёб Киру в охапку - довольно грубо, между прочим, - и поцеловал. Сначала Кира искренне собиралась выцарапать ему глаза. Потом даже лягнула ногой, но, кажется, не попала туда, куда собиралась. А потом… Кажется, какие-то умники советовали, если не получается отбиться, а нарушающий её личное пространство субъект не слишком противен и после совершения акта не собирается перейти к другим противоправным действиям вроде убийства или ограбления, расслабиться и получать удовольствие? Мещеряков - в этом Кира была уверена, - убивать её не станет, а грабить… Кого грабить? У неё с собой был только телефон, с которого позвонить невозможно! Подобрав для себя правильные аргументы, полностью её устроившие, Кира для порядка попыталась Мещерякова поцарапать или хотя бы выдернуть ему волосы – но, поскольку делать это было удобнее со спины, пришла к выводу, что обнять мужчину за шею - это сделать первый шаг к осуществлению коварной мести. …Если Мещеряков и делал что-то хорошо - так это целовался. По крайней мере, когда он наконец-то соизволил немного ослабить хватку, а Кира застыла в его объятиях, раздражённо кусая губы, никаких действий в направлении выдёргивания волос совершено не было. — Я не уеду, — сообщил Артём . — Я прекрасно справлюсь самостоятельно, — возмутилась Кира и для порядка дёрнула его всё-таки за пряди, которые перебирала. — Легко! Я - не какая-нибудь неженка и дура, и работа мне не страшна. А ты можешь не тратить своё драгоценное время. — Я приехал сюда отдыхать и завоёвывать свою женщину! — возмутился Мещеряков. — Никуда я не уеду! К тому же, я не могу этого сделать. — Почему? — Потому что не проеду несколько сотен километров на велосипеде… — Зараза! — возмутилась Кира. — И потому, что намереваюсь получить то, в чём было отказано этому… Как его вообще звали? — Не знаю. Не дождёшься! — воскликнула девушка, а потом, призадумавшись, добавила: — Здесь - точно нет. — Не сомневаюсь, в поле - неудобно. Особенно с неопытной девушкой. — Особенно с очень неопытной девушкой, — подчеркнула Кира. — И очень неопытная девушка предпочитает получать опыт не на глазах у петуха, быка и… пчёлы! — Там нет пчёл, — миролюбиво отозвался Артём. Несомненно, там пчёл не было. Единственный плюс отвратительного места под названием Извара – отсутствие пасеки! Но пчёлы были здесь, жужжали над полем. И как минимум четыре из них летели в направлении Киры. — Это всего лишь насекомые, — укоризненно промолвил Артём. — Ничего такого. Кира попятилась бы, но он так крепко держал её, что не было возможности даже сдвинуться с места. — И этим насекомым не нравится, когда какие-то особенно нервные девушки пытаются убежать от них. Они предпочитают девушек спокойных, не дёргающихся и мирно отступающих в направлении велосипеда. Кира подчинилась. Пчёл она боялась с самого детства. От одной мысли, что эти отвратительные острые жала вопьются в её тело, а яд… Небеса, яд! Киру колотило от всего лишь упоминания чего-нибудь ядовитого, колючего, жалящего и зудящего над ухом. Брр! Да лучше змеи и пауки, чем пчёлы! В детстве она могла смело обниматься с мышью, но только не подойти к насекомым. Артём в этом аспекте оказался куда смелее. Он поднял брошенный на обочине велосипед, и Кира в надежде покосилась на транспортное средство. Они ведь уедут сейчас с этого жуткого поля? Вот только одного взгляда, брошенного на велосипед, хватило чтобы убедиться в глупости и наивности собственных мечтаний. — Где ты его взял? — сглотнув, уточнила Кира. — Это ведь… — Немного сломанный велосипед, — согласился Артём. — Немного староватый. Но в целом, ещё вполне пригодный для езды. У нас на заднем дворе валялся. Кира не сомневалась, что все, что валялось в этой дурацкой деревне на заднем дворе, в принципе не предназначалось для использования людьми. Она даже не сомневалась в том, что весь этот маленький гадкий мирок, сформированный вокруг казавшейся ей отвратительной деревни, предназначен исключительно для запустевения. Велосипед был ярким примером того, как не надо использовать и хранить транспортное средство. Покареженный,с выгнутым колесом... — Как ты на нем ехал? — уточнила на всякий случай Кира, от ужаса забыв даже о пчелах. — Ну, — Мещеряков вздохнул, —мне надо было побыстрее. — И долго ты на нем ехал? — Не засекал, — пожал плечами Артём. — Бежать было бы медленнее. — Так мы пешком прогуляемся, да? Она посмотрела на небо и тоскливо вздохнула. Солнце выглядывать из-за туч не собиралась. Того более, кажется, вот вот должна была нагрянуть гроза и подозрительно тихо гремело где-то справа от деревни. — Пока что прогуляемся, — кивнул Мещеряков. —А потом, наверное, пробежимся. Снимай рубашку, она мокрая вся. Кира сначала позволила стянуть с себя прилипавшую к плечами рубашку, а потом вспомнила, что на улице было, мягко говоря, не очень жарко. — Держи, — Мещеряков, не медля, стянул с себя футболку. — Не сильно плотная, но зато сухая. Кира спорить не стала. Схватил предмет чужого гардероба, спешно натянул его на себя и несколько заинтересовано скосила на Артёма взгляд. Он покрутил в руках влажную рубашку, потом, видимо, решил не соблазнять всех местных пчел голым торсом и натянул её на себя. Алисочка бы уже вдыхала так громко, что не услышал только глухой. Кира, как человек сдержанный, предпочитал просто прятать глаза и не смотреть в сторону Артёма - оно ей надо? Ничего у них все равно не получится... Или получится. Может быть. Если никто ничего не испортит. — Мы будем волочить это за собой? — она пнула ногой велосипед. — Или тут оставим? Артём вздохнул. — Нельзя причинять вред природе. К тому же, вести велосипед за собой не так уж и сложно. Пойдёт? Кира кивнула и, надеясь, что это как-нибудь поможет, заняла место с противоположной сторону от велосипеда. Сначала шла отстранённо, скрестив руки на груди, потом, немного успокоившись, тоже схватилась за руль велосипеда. Толкать его было совсем не трудно, колесо, конечно, то и дело норовило свернуть куда-то не в ту сторону на грунтовой дороге, но силы человеческих рук вполне хватало, чтобы его удержать. Вот только как ехать на таком горе-велосипеде, Кира даже не представить себе не могла. — Спасибо, — буркнул она метров через пятьсот. — Я не знаю, что случилось бы, если б ты не приехал. — Но я же приехал,— улыбнулся Артём. — Забыли, Кир. Ничего не случилось, и это самое главное. Она рассеяно кивнула, прекрасно понимаю - могло случиться, и спасло её только чудо. Правда, если б Тёма с дядей не устроили этот цирк с похищением, то ничего вообще не случилось бы, но Кира старалась не обвинять его столь открыто. Все-таки, обидно будет человеку, обижать не хочется, как и портить то хрупкое перемирие, воцарившее минут пятнадцать назад, как раз после встречи с плечами. Но все же, Кира не удержалась. — Скажи правду, — выпалилп она, — если я тебе нравлюсь, что ты даже на похищение пошёл, почему нельзя было просто поговорить? Там, в городе? Без этого сумасшествия? Или ты полагал, что завезешь меня сюда и оставишь, а потом по ходу передумал? — Нет, — легко ответил Мещеряков. — Я просто знал, что там, в городе, поговорить все равно не получится. Всегда найдётся одна мешающая работа. Иди одна мешающая Алисочка. Или ещё что-нибудь, обязательно вылезшее по дороге и испортившее весь день. Или реви... Погода плохая. — Можешь договаривать, я в курсе про ревизора, если что. Дядя что, боится меня показывать серьёзным людям? Кира на сей раз не смогла найти контраршументы. Почему-то фраза о работе оканчательно выбила её из колеи. Она растерянно взглянула на Артёма,потгм пожала плечами, будто не могла найти ни единого факта-опровержения, и медленно поплелась в направлении деревни. Мещеряков молча шагал рядом, не совершая ни единой попытки ни взять за руку, ни как-нибудь ещё прикоснуться. Кира все равно не отреагировала бы. От её гнева не осталось и следа, только какое-то странное опустошение, захватившее все доступное пространство. Вместе с Кирой вновь стремительно мрачнело и небо, ветер вновь сгонял тучи. Надо бы поспешить, но Мещеряков не торопил девушку, очевидно, понимая, что не добьется ничего, кроме ещё большего сопротивления. — Я всегда знала, что отношения - это не для меня, — минут через десять вновь заговорила Кира. — У меня как-то не клеилось. В школе я училась, было не до этого. Как можно совмещать медаль и отношения? Мне были противны все эти сериалы про беременеющих или влюбляющихся отлицницах, книжки, в которых главная героиня все бросала ради абстрактных отношений. Какой может быть хороший конец, если вам по восемнадцать лет? И маму это устраивало. Она говорила, что в этом плане я была беспроблемным ребёнком, только иногда истерила по поводу оценок. Ну, ерунда, в общем... Не проблема. — Предположим, в школе это нормально. Не все находят свою любовь там. — Да, многие справляются ещё в садике! — фыркнула Кира. — Я даже симпатии не к кому не чувствовала! Ну, разве что один раз, уже перед выпуском, но так ничего и не сказала. Знаешь, чем закончилась наша дружба? Ни разу с момента выпуска не виделись! Даже случайно. Собственно говоря, молчание никого ни к чему никогда не обязавало... Артём кивнул. — Это вполне нормально. — А потом поступила в университет, — усмехнулась Сменкина, — и все было точно так же. Они же все такие глупые! — она махнула рукой. — В прямом смысле этого слова. Ничего не знали, ничего не делали! А я училась. Ну, и на работе - женский коллектив. Не умею я отношения строить... Меня научили считать цифры, перегонять их из колонки в колонку. Проверки проходить научили. Все, что угодно, только не влюбляться. И я, Мещеряков, не хочу начинать. Мне прекрасно живётся в моем маленьком феминистическом мирке, мне нравится кричать на подчинённых, когда они заговривают о том, что хотят к семье, и нравится, если хочешь, вылирать таких как Алисочек из их розового, переполненного вечной любовью - уже восьмой в этом месяце! - мирка. Да я им даже не завидую. Я просто не понимаю - что это, жить как... Как все нормальные люди. Кира остановилась и шмыгнула носом - одновременно с этим загремело где-то высоко-высоко, и Артём опасливо посмотрел на тучу. — Кира Андреевна, в общем-то говоря, оказалась более живучей, чем способная влюбиться Кира, —подытожила девушка. — Мы, кстати, уже почти дошли. И правду, впереди уже можно было различить и кривую улицу деревни, и даже домик. Чёрное пятно на крыше наверняка было котом, доносилось кукарекание излишне нагдого петуха, на сей раз, возможно, снаружи, а не из дома, в который он залез через окно или через дверь... — У нас остался почти месяц, чтобы усыпить Киру Андреевна, — отметил Артём,— и позволить проснуться Кире. А потом научить их жить в одном теле и как взаимодействовать между собой. Почему бы не попробовать это сделать? — Потому что я не умею. И это однозначно плохо закончится, — отмела любое предложенную помощь девушка. — Не хочу я так. Не умею влюбиляться. Не умею отдыхать. И не буду! На нос упала первая капля дождя. Кира задрала голову, взглянула на черную, надутую тучу, но так и не сделала шаг в направлении дома. — Бежать надо, — меланхолично отметила она. — Никогда под дождём не бегала. Это может закончится насморком, простудой... Или даже воспалением лёгких. — А ты вообще жила когда-то, как нормальный человек? — спросил Мещеряков. — Или все по правилам? Загремело вдвое сильнее, голые плечи стекла мелкая морось. Кира собиралась сказать, что надо уходить в дом - а до этого дома ещё дойти надо, потому что такие, как Кира Андреевна, только ходят, но никогда не бегают! - что надо беречь свое здоровье и подумать о том, как выбраться из дурацкой деревни и вернуться на работу. Дождь усиливался с каждой минутой, и одежда совсем скоро должна была промокнуть насквозь. В общем-то говоря, Кира собиралась поступить, как здравый взрослый человек. Это Артём вдруг решил притвориться иальчишкой, которого прельщают страстные поцелуи под дождём. А Кира стоять не собиралась. И отвечать взаимностью тоже не собиралась. Просто разумные женщины, понимают, что не получится так легко вырваться из рук сильного мужчины... Ну, или Кира Андреевна соизволила наконец-то вспомнить, что ей всего двадцать пять?