Полюбить за 30 дней лета

До магазина было не так уж и далеко, но Артём всё не возвращался и не возвращался. Кира подумала, что можно приготовить из трёх картофелин, ещё и крохотных, и в итоге решила не морочить себе голову и подождать на улице, тем более, что погода была просто отличная. На улице и дышалось хорошо, несмотря на высокую температуру и яркое солнце. Лучи упёрлись в крышу дома, и Кира могла себе представить, насколько душно станет внутри через какие-то час-полтора. Здесь же в тени можно было спокойно отдыхать. Кира устроилась под яблоней на притащенном с кухни табурете и несколько минут смирно рассматривала траву под ногами. Увы, но сидеть дома было как-то… Тише, что ли. Кукарекал неугомный петух, и хотя Кира запустила в него каким-то яблоком, наглец только запрыгнул на её забор и принялся призывать кур следовать за ним и поедать зелёную траву на чужом участке. — Кыш! — Кира швырнула в него ещё одним яблоком, найденным в траве, и тут же сама ойкнула от неожиданности - яблоня отомстила за певчую птицу и сбросила снаряд девушке на голову. Третье яблочко удивительно хорошо пахло и было, кажется, уже спелым. Кира не знала, какой это сорт, что уже в первой половине июля плоды созрели, но от интереса забралась на стул и потянулась к веткам. Пахло великолепно. Сменкина вообще обожала яблоки, а тут они были прекрасные - среднего размера, но зато, судя по всему, сочные, красивые и почему-то не погрызенные вредителями. Надеяться на то, что продукт полностью экологически чист, не приходилось, но всё же, дерево явно никто не удобрял, ничем не брызгал… Хотя, откуда ей знать, может, соседи случайно и эту опрыскали? Кира вспомнила о том, что когда-то в детстве любила варенье из яблок-скороспелок. Мама варила очень вкусное, и они с папой и братом ели его, намазывали на свежий хлеб и запивали горячим чаем… а зимой это было лучшим средством от холода и плохого настроения. Когда папа умер, мама забыла о яблоне и перестала варить варенье. Банок в подвале было ещё очень много, и они доедали его несколько лет подряд, а потом и забыли. Только рецепт и остался, записанный в потрёпанной маминой тетрадке… Стоило только закрыть глаза, как Кира вспоминала ложку, которой мама помешивала варенье, мягкий голос, которым родительница диктовала пропорцию. Следом за ними всплывали и цифры, куда менее романтичные и наполненные теплом и сладостью варенья, но зато описывающие рецептуру. Кира была готова поклясться: пять минут, и она вспомнит рецепт! Там ведь не было ничего сверхъестественного или сложного! Её вдруг охватило удивительное желание сварить это варенье и угостить Мещерякова. Ну а что? Надо же доказать наглецу, что Кира - отменная хозяйка, а не только большое начальство! Со всех сторон идеальна, до такой степени, что аж никто замуж не берёт… Кому нужен, впрочем, тот замуж? Современная женщина может не заботиться о наличии рядом некоего мужчины, если всё, что он может - это выполнять функцию оплодотворения! С этим способна справиться и медицина, а Кира была уверена в том, что ничего достойнее она всё равно не встретит. Тот же Мещеряков сбежит от её дурного характера в тот же день, когда они вернутся в город… А отдыхать - это дурная привычка! Без дела Кира сидеть не могла, потому, гонимая желанием потрудиться, смерила пристальным взглядом дерево, примерилась и решила, что она запросто залезет туда сама. Надо только взять что-нибудь, во что сложит яблоки, чтобы потом похвастаться Мещерякову тем, что собрала… Опять этот Мещеряков! Ну что он так в голову постоянно лезет-то, а?! Ведь говорила же себе, что не станет обращать на него внимания, и вообще, не нужны ей мужчины, никто не нужен. Свободная, самодостаточная, гордая… Чёрт с ней, с гордостью, а то услышь бы кто эти мысли, однозначно заявил бы - влюбилась. Этим авторитетам только и дай поговорить, почесать языками, и они сразу всем расскажут твой диагноз, сколько б он ни противоречил действительности… Кира оглянулась. Рядом не было ничего чистого и достойного, во что можно сложить яблоки. Зато под стеной дома красовалось ведро, наверное, грязнее всех вёдер на свете вместе взятых. Девушка, конечно, подошла к нему поближе, чтобы посмотреть и удостовериться в том, что не пропускает нечто достойное, скривилась, осознав, что именно за счастье её ожидало, и тут же недовольно попятилась. Нет, никаких вёдер… Но во что же собирать яблоки? Пришлось вернуться на кухню. Ни единого пакета тут, само собой, не было, а всё, в чём можно носить еду, унёс в магазин Мещеряков. Да что ж вспоминается-то так часто? Не будь здесь Мещерякова, Кира, может, и жила бы в деревне намного спокойнее… — Ну, и что мне взять? — спросила девушка у кухни. Та, что логично, не ответила ни словом, ни полусловом, напротив, отозвалась задумчивой тишиной. Кира скривилась - что за издевательство? Конечно, говорить с неживыми предметами - это дурное дело, а из живых тут только тот, кого она пообещала не упоминать. Единственным предметом, пригодным выполнять функционал ведра, показалась кастрюля, большая, наверное, предназначенная для этого самого варенья. Кира смерила её взглядом, решила, что сойдёт, и уверенно направилась к яблоне. Ни секунды промедления! Ни секунды безделья! Хватит, наотдыхалась… По возвращению обратно к яблоне, Кира приценилась к ней уже повнимательнее. Высокое, разлапистое дерево грозным не казалось, напротив, дружелюбно предлагало свои яблоки Кире - готовь, ешь сырыми, делай, что хочешь, только сними с ветвей! В первый раз девушка и не заметила как-то, что плодов было настолько много. Яблоки, где больше, где меньше, сплошь усыпали яблоню, и она даже наклонилась под их тяжестью. Ктра пристроила кастрюлю на табурет, а сама принялась обрывать яблоки, которые росли пониже. Мама всегда говорила, что брать можно не обязательно самые зрелые, самые хорошие - если оно немного зеленовато, то ничего страшного, только варенье получится кислее. Впрочем, здесь яблоки были отличными, что внизу, что наверху - так казалось Кире. Она сорвала одно, вытерла его о собственную одежду и надкусила, чтобы проверить вкус, а потом едва не проглотила язык. Божественно! Сколько лет назад она в последний раз видела такие сочные, сладкие яблоки, ещё и посреди июля? Наверное, с той поры, как мама перестала ездить на дачу, даже пробовать ничего подобного не приходилось... Кира поняла, что соскучилась по собственному детству. Оно не было безоблачным или очень счастливым, его омрачила папина смерть, но, тем не менее, Кире было что вспомнить. А вот о рабочих буднях даже думать не хотелось. Ей нравился сам процесс, возможность до упора забить свою голову информацией, чтобы ни одна дурачкая мысль больше не могла туда проникнуть. Решив, что и сейчас от ностольгиии спассется работой, Кира задрала голову, рассматривая завешанные яблоками ветви. Нет, все же, придётся забирать я повыше, чтобы заполучить в свои руки самые лучшие, самые красивые плоды. Она приценилась к довольно толстому стволу яблони и, найдя желанный стул, легко заскочила на него. Все же, лазать по фруктовый деревьям намного легче, чем прыгать с чердака, ещё и против собственной воли. Но Кира не успела добраться до желанной ветви, того более, едва не повторила свои чердачные приключения - не свалилась вниз. — Эй! — возмутилась девушка. — Кто там бросается яблоками? Мещеряков, ты, что ли? — Ишь, какая! На яблоньку мою полезла, фифа городская! — завопила снизу соседка. Катерина. Уж лучше б это и правду был Тёма, тому хватило б ума помочь, а не яблоками швыряться в девушку, которая поднялась на высоту! Ну что за женщина? Обязательно все надо испортить. Наверное, в таких визгливых баб потом превращаются кокетливые Алисочки, а всех, кто моложе и хоть чуточку красивее, ровняют по себе. Прозывают, оскорбляют, да что там,иногда и вовсе проходу не дают, подозревая во всех смертных грехах, особенно в тех, которые когда-то совершали и сами. — Это не твоя яблоня! — крикнула Кира сверху, впрочем, стремительно спускаясь на землю. Сражаться с врагом лицом к лицу было как-то привычнее и, возможно, надежнее. Катерина стояла у забора, уперев руки в бока, и, судя по всему, собиралась бросить в Киру чем-то куда серьёзнее, чем яблоко. — Участкового вызову! —пригрозила Катерина. — Ты мне за разбой и за кражу ответишь! — За какую кражу? — хмыкнула Кира. — Яблоня растёт на этой территории. Нас разделяет забор. Забор, в отличие от внешнего, вполне порядочный. Сами ж, наверное, ставили? — Ещё бы! Вы разве способны? — Ну так если мы не способны, то вы и сделали себе, что хотели. И по какой-то удивительной причине эта яблоня не на вашей территории. Она даже не на границе. Потому, если увижу, что прикасаетесь к моим яблокам - сама вызову участкового! — И что, порядочность свою продемонстрируешь? Как бы муж потом из дома не выгнал! — А мы, городские, люди довольно широкого кругозора, — фыркнула Кира. — Чего бы то он меня выгонял? А вот какой-то старой карге, не умеющей общаться с людьми, как с людьми, может, и учинил бы какую-то гадость! Может, он вообще криминальный авторитет, почём знаешь? А на его женщину позволяешь открывать рот! Катерина побледнела. Удивительно, но словами о криминальном авторитете Кира попала в точку. И это желаю главы сельсовета так боится криминала? Надо же! Может быть, свежи в памяти раздорки девяностых? Кире-то помнить нечего, она была совсем маленькая, какогда та страшная, по словам родителей, эпоха уже подходила к концу. — Так вот, яблоня - моя, и попрошу больше не совать свой длинный нос на нашу с Тёмой территорию, — отрезала Кира и гордо опустила последнее яблоко в кастрюлю, уже наполовину полную. Надо бы занести их на кухню да перевести яблоки в порядок, но девушка не спешила делать это без Мещерякова - предполагала, что не её удел таскать тяжести. Странно, раньше Кира об этом и не задумывалась, носила все, что надо было, и не ворчала, что она девушка, ей тяжело, а то и вовсе не положено. А теперь разнежилась, что ли? Пора избавляться от глупых привычек, а то потом она останется в привычном гордом одиночестве, и что будет, эдакая неженка, делать? И говор этот деревенский прицепится... — А скоро "твоя с Тёмой'' территория пополам делиться будет! — выпалила Катерина. — Потому что мужик столько времени с бабой, которая его маринует, сидеть не будет! Кира неожиданно для самой себя не смогла пропустить колкую фразу мимо ушей и повернулась к Катерине. Наверное, даже глазами гневно свернула, хотя, казалось бы, было б чему сердиться. Ну, сказала и сказала, мало ли что деревенские злые языки могут ляпнуть. Но все равно задело. Кире не хотелось, чтобы кто-то своими грязными лапами перебирал её собственную историю, даже если от начала до конца выдуманную. Она и так найдёт, как себя накрутить и уговорить не верить ни Мещерякову, ни собственным чувствам, и посторонее вмешательство ей не к чему! — Следи за своим мужем, — холодно ответила Кира. — А я со своим как-нибудь разберусь. Мещеряков ведь представлялся, что они семейная пара? Вот пусть и будет так, надо поддерживать официальную легенду. — А я не слепая! — хмыкнула Катерина. — Ты что, думаешь, что если мужика держать на расстоянии, то он большой любовью от этого к тебе воспылает? Не тут-то было! Любой нормальный мужик будет надеяться на то, что его баба совсем скоро нормальной станет! А если она слишком долго нос воротит, то и плюнет на неё и найдёт себе нормальную девчонку! Алисочки, например. Киру почему-то аж передернуло от воспоминаний о секретарше. Неужели она так и будет ревновать к этой девице всех, кто с ней знаком? Впрочем, почему всех? Мещеряков, собственно говоря, был первым мужчиной, по отношению к которому у Киры вообще возникли такие чувства. Прежде она только отмахивалась и заявляла, что страсть ко всякого рода Алисочкам - это очень яркий признак дурного вкуса, и нечего тогда обращать внимание на мужчин, за нею бегающих. Кира-то им точно понравиться не сможет. Но Мещеряков и не говорил, что Алиса ему не по душе. Это она к нему лезла. И вообще, тут нет никаких секретарш, только одна назойливая тетка! — Я сама разберусь со своей личной жизнью, — сухо ответила Кира. — Такими темпами у тебя её попросту не будет! — Сама разберусь, — уверенно повторила она. — Слушай, да не злись ты, — Катерина подошла ближе, оперлась на забор и сообщила доверительные тоном. — У меня, небось, больше опыта-то, чем у тебя. И жизни я повидала не мало! Хочешь удержать мужика - не будь вседоступной, но и опираться-то так активно не надо. Я, что ли, не видела, как ты от него бегаешь? Зуб даю - регулярно морозишься! У Киры вдруг возник вопрос, не бывала ли Катерина в местах в столь отдалённых и не любовалась на решетчатое небо, раз так активно и странным языком советует, а потом поняла, что это попытка быть ближе к собесебнице. — Ну вот покрутила хвостом, и хватит! — припечатала тем пременем соседка. — Дай слабину, покажи, что он тебе интересен, ну ублажи-то в конце концов! Ты моего мужа видела? Видела! Всяко не так легко представить на его месте какого-нибудь красавца! А тебе вроде и представлять ничего не надо, твой-то нормальный. Как это... спортивный даже. И без бороды. Борода, скажем тебе по секрету, та ещё гадость, неприятная очень. С этим Кира могла согласится. Мещеряков в отношении бороды вёл себя очень порядочно - брился каждое утро. А потом под вечер ворчал, что зря это сделал. Может, и вправду намекал на что-то? — И ты сама добрее станешь, — дополнил Катерина. — Перестанешь на людей бросаться... — Сама разберусь! — уже в третий раз промолвила Кира. — Мне пора. — Не хочешь слушать мудрую женщину! — Не вижу тут ни одной мудрой, — буркнула в ответ себе под нос Сменкина, перехватила кастрюлю с яблоками, даже не задумываясь о том, сколько та весит, и поплелась на кухню. Нести было тяжело, но Кира не дала себе остановится ни на секунду. Взгляд Катерины жег спину. В городе с этим было намного легче, никого ничего не интересовало, Кира даже не задумывалась над тем, кто и что о ней говорит. А в деревне, кажется, очередь вы строилась уже - свечку держать. И Катерина, и петухи её с курицами, и городской Мэн, куривший под душем... — Кира? Ты зачем тяжести таскаешь? Она безспорно отдала тяжёлую кастрюлю, взглянула на пакеты, поставленные Артёмом на стол, и тяжело вздохнула. — Варенье варить буду, — сообщила Кира. — Купишь сахар? — Куплю, — хмыкнул Артём. — Сейчас схожу, только надо пакеты разобрать... Он шагнул к двери, но Кира схватила его за запястье. — Подожди, — попросила она его. — Можешь со мной побыть? Артём удивлённо в кинул брови, но остановился рядом с нею. Кире захотелось обнять его, чтобы увериться в том, что мужчина не пропадёт, не сбежит к какой-нибудь Алисочке... Но передумала. — Мне сахар рассчитать надо, чтобы ты лишнего не покупал, — произнесла Кира. — Листочек есть?