Полюбить за 30 дней лета

—Прекратить! —завопил глава сельсовета. — Прекратить, немедленно прекратить! Он выскочил из клуба, растрёпанный и страшно возмущённый, и встал между мужчинами, раскинув руки в сторону. — Эдик, это что такое? — воскликнул он. — Ты зачем дерёшься с моим соседом? Ты что творишь?! Ты хочешь, чтобы туристы больше не посещали Извару? Как так можно? Только порядочные люди приехали в нашу деревню! — Да какие это порядочные люди?! — возмутился Эдуард. — Какие люди? Это же грабители! На них ориентировка пришла! Они обчистили банк! Вооружённое ограбление! Скрываются под чужими именами! — Эд, да что ты за бред несёшь? — вмешалась девушка, позвавшая остальных на помощь. Свет из клуба упал и на её лицо, но Кире не надо было смотреть на неё, чтобы узнать по писклявому, неприятному голосу Алисочку. Можно подумать, она не выслушивала всё это на работе каждый день. Правда, возмущения были другого характера, но Алиса нисколечко не изменилась. — Преступники? — тем временем подозрительно оглянулся глава сельсовета. — Ограбили банк? А такие порядочные люди… — Да какие преступники! — воскликнула Алиса. — Эд, ты придурок, честное слово! Это ж Тёма, мой коллега, и… И Кира Андреевна, — она уставилась на Киру. — Классный прикид. — Спасибо, — хмыкнула Кира. — У тебя тоже. — А? Да, — Алиса одёрнула короткое платьишко. — Какая неожиданная встреча. Я и не думала, что вы тут. Кира взглянула на Мещерякова. Тот только пожал плечами, показывая, что и сам не видел Алисочку. — Я не думала, что мы с Варей из одной деревни, — вздохнула Алиса. — Думала, это какая-то другая глухая Извара… — Наша Извара - совсем не глухая! — вмешался её отец. — Как видишь, у нас даже появились нормальные туристы. Я ждал этого момента много лет, и, Эдуард, не позволю всё разрушить по щелчку пальцев. Ты как только мог напасть на порядочных людей! — Да я по ориентировке… — А я выхожу, вижу, дерутся, — принялась делиться увиденным Алиса. — Смотрю, а тут наша мым… Кира Андреевна, думаю, что происходит, и… — Их посадить надо! — взвился Эдуард . — Его точно, за то, что подрался с сотрудником полиции, за то, что… — Туристы, наши туристы!.. — Доченька, так это тот самый, о котором ты… —Никогда не видела, чтобы наша леди Мымра - и в таком платье… — Молчать! Кира сама не ожидала, что вмешается, но, кажется, против собственной воли сделала шаг вперёд и повысила голос. В этот миг, когда к ней повернулась вся деревня, она забыла о существовании той девушки Киры, которой была всё это время. Больше не было ни несмелой, ни влюблённой, ни чего-то не умеющей, ни склонной к компромиссам. И Киары, которая словно "Бонни и Клайд", по словам надоевшего участкового, тоже не было. Зато появилась Кира Андреевна, как всегда, холодная, расчётливая и помешанная на своей работе. Это именно она осмотрела деревенскую толпу ледяным взглядом, смерила им же и главу сельсовета, и его жену, и горе-дочку. — Специально для особенно одарённых, — она повернулась к Эдуарду, — мы с Артёмом - сотрудники крупного холдинга, а не люди, ограбившие банк. Если пойдёт речь о нападении на полицейского, то мы будем разговаривать в другом месте, причём вместе с адвокатом, и я не думаю, что этот разговор хорошо закончится. Относительно туристов в вашей деревне, — это уже относилось к главе сельсовета, — то деревня ваша отвратительная. Сначала разберитесь с постоянно пропадающей связью, и тогда, возможно, к вам кто-нибудь приедет, а свои перестанут сбегать. Ты, Алиса, надеюсь, будешь в понедельник на работе, потому что нас ждёт серьёзный разговор. У меня как раз закончится отпуск. Всех остальных можешь тоже предупредить. А ты, Мещеряков… Ты, Мещеряков, уволен. Кира повернулась к ним спиной и гордо зашагала прочь. Ноги сами несли её вперёд, не позволяя остановиться ни на секунду. Хотелось сбежать, подальше от всех этих разборок. Она миновала и главную улицу, и собственный дом, даже не заглянув туда - так было противно. Накатившее внезапно разочарование превратилось в горький осадок, и Кира надеялась сбежать так далеко, чтобы её никто никогда не нашёл. Девушка не знала, каким образом вышла к реке, но здесь было так тихо, так спокойно, что она не могла удержаться - присела на край деревянной кладки, разулась и спустила ноги вниз, чувствуя, как касается кожи прохладная вода. Отражалась в водной глади луна, простелившая серебристую дорожку, тянувшуюся куда-то вдаль. Река змейкой скрывалась в лесу, и Кира любовалась на её изгибы. Здесь было так тихо, что девушка ещё издалека услышала чужие быстрые шаги. Походка была слишком знакомой, чтобы пришлось оборачиваться, и Кира только вздрогнула, когда Артём сел рядом с нею на кладку. Не обнимал, к счастью, даже не прикасался, тоже просто молча смотрел вдаль, и тишина вновь будто объединила их, хотя ещё минуту назад казалось, что всё закончилось. — Зачем пришёл? — спросила девушка, нарушая молчание прежде, чем оно стало слишком тяжёлым грузом. — Поговорить. — Всё равно уволю. — Работа - это не проблема, —усмехнулся Артём и осторожно, стараясь не спугнуть, взял Киру за руку. — Но нам, кроме увольнения, всё равно есть что обсудить. — Ты мне говорил, что у вас с Алисочкой ничего не было. Цифры на листке её почерком, на улице - её смех, и тут ты являешься, как ни в чём ни бывало. Ты воду что, полтора часа набирал? Или, может быть, в это время развлекался со своей… — Я пережидал в кустах. — Что?! Мещеряков усмехнулся. — Ну, ты ж мне сказала, что тётя Катя - мама Алисы. Но кто бы мог подумать, что она явится на день деревни в гости к родителям и будет столько времени торчать во дворе? А мне совершенно не хотелось, чтобы она нас видела, а то опять бы началось. Так что мне пришлось пережидать в укромном месте. Даже не видел, когда этот горе-участковый успел к тебе заглянуть… Кира надулась пуще прежнего. — Это всё равно тебя не оправдывает! — воскликнула она. — Даже если у тебя была уважительная причина задержаться. Похищение - это, между прочим, незаконно. Имею полное право на тебя обижаться. И не говори мне, что это не Алисочка писала! — Алисочка. Она мне этот календарь и впихнула. Она ж на бумаге с печаткой себе какой-то график строила, потом спохватилась и отдала тому, кого подставить не страшно. Кира отвернулась. Надо же, как складно всё получалось! — Ты же знала, что мы всем коллективом придумывали, как бы тебя куда отвезти, — вздохнул Артём. — Конечно, они принимали в этом участие. И Алисочка тоже. Но мне казалось, что на это ты уже не обижаешься… — Ты очень серьёзно ошибся! — Кир, послушай… — Артём придержал её за плечи, когда девушка попыталась вскочить на ноги. — Я тут потому, что я хочу быть с тобой. Не потому, что мне интересна Алисочка. И не потому, что начальница-мымра вконец достала, и мы готовы даже на преступление, лишь бы только на время от неё избавиться. Кира опустила голову. Да, она была не лучшей руководительницей, но это ничего не меняло. Мещеряков всё равно - сволочь. И как она только могла в такого… влюбиться? Впервые произнесла это слово, хотя бы мысленно. Прежде Кире не хотелось признавать, что она испытывала к Мещерякову какие-то чувства, а сейчас, когда она сама себе это сказала, на мгновение стало даже легче. Может быть, всего лишь на одну короткую секунду, но всё же… — Это всё равно скоро закончится, — прошептала она. – Всё равно всё будет, как обычно. Мы вынуждены будем вернуться домой… Там два или три дня по календарю осталось. Закончатся тридцать дней лета, и закончится добрая Кира. Опять будет леди Мымра, или как вы там меня называете… — Лично я - исключительно Кирой Андреевной. — Ну вот. Будет, значит, Кира Андреевна, — упрямо повторила она. — Со своим отвратительным характером, не умеющая вести себя с нормальными людьми по-человечески. Сумасшедшая трудоголичка, к тому же, у которой никогда не было личной жизни. И всё это закончится. Так зачем начинать? Если ты и влюбился в меня, Мещеряков, то должен понимать: этого человека не существует. Это временные меры. Попытка, и та неудачная! Артём одной рукой накрыл её ладонь, а второй - осторожно взял за подбородок и повернул лицом к себе. — Ты не понимаешь, Кира, — покачал головой он. — Та девушка - та нормальная, хорошая девушка, которая любит варить яблоки, боится прыгать с чердака, терпеть не может птиц, особенно домашних, хотя спокойно носит курей в руках, обожает чистоту и порядок, а ещё прячется по утрам за дырявой шторой, прекрасно зная, что сквозь неё практически всё видно… Эта девушка - это тоже ты. И в неё невозможно не влюбиться. Но стал бы я тащить сюда какую-то противную мымру только для того, чтобы проверить, не прячется ли под злой маской та добрая, хорошая Кира? Нет. Так что, хочешь ты того или нет, а в душу мне запала Кира Андреевна. — В таких не… — Это ты так думаешь, — прервал её Мещеряков. — Потому что ты сама себя не ценишь. А я никогда не встречал таких, как ты. Настолько упорных. Настолько преданных своему делу. Думаешь, меня очень мои подчинённые любят… любили? Проклинали, на чём свет стоит. Ты - особенная, Кир. То, как ты работаешь, то, как ты пытаешься вложить всю себя в дело, которое даже не совсем твоё. То, как переживаешь! Это особенное качество, которое, конечно, трудно понять, но возможно. И я люблю не только эту, местную Киру. Я без ума от моей стервы-начальницы, которая готова костьми лечь, лишь бы только всё было идеально. Эту ненормальную перфекционистку. Единственную, которой не всё равно. — Ты извращенец, Мещеряков. — Так каждой твари, — улыбнулся он, — в мире по паре… Кира сама его поцеловала. Первой. Она не хотела этого делать. Не хотела доверять. В конце концов, она знала, что эти слова могут оказаться ложью, болезненной и злой. Но, возможно, та решительная Кира Андреевна, которая всё-таки никуда не пропала, решила, что ей пора делать первый шаг? Мещеряков крепко сжал Киру в своих объятиях, так, что она едва не задохнулась - а хотела бы и задохнуться. Понять, как это: потерять голову от любви, забыть о работе, о проблемах, обо всём, что их окружает… Раствориться в мужчине - до такой степени, что даже забыла босоножки на кладке у реки. Так, чтобы ничего, кроме него, больше не существовало. Так, чтобы всё - и прошлое, и будущее, - просто потеряло значение. Это были их тридцать дней лета. И Кира больше не считала дни, больше не просила, чтобы они никогда не заканчивались, потому что впервые поверила: она будет счастлива не только сегодня… ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍