take a photo, n then...

Чимину идеи Чонгука всегда казались странными. Но сейчас он впервые думает, что у младшего крыша поехала. — Повтори, что ты сказал? — приподнимает бровь и даже откладывает телефон, полностью разворачиваясь к только что вошедшему Чонгуку. — Хочу сделать фотографию у тебя между ног! Чимин даже немного теряется оттого, насколько непосредственный и позитивный у него голос. Может, это и правда нормально и адекватно, а он просто накручивает? Но нет, эта обманчивая мысль уходит, как только он снова прокручивает в голове эти слова. Где же он свернул не туда-то? У него проносятся воспоминания того, как в один солнечный денек к нему подселили Чонгука в общежитие. Как младший поначалу его стеснялся, всячески любезничал и слушал с открытым ртом. Но с тех пор прошел уже год, и этот сопляк начал позволять себе слишком многое. Прочувствовал вкус взрослой жизни. С его личиком и телом было бы глупо не быть популярным. Вот Чонгук и изменился, расправил плечи и теперь сам нередко смущает Чимина. — Как ты себе это вообще представляешь? — ладно, хотя бы в теории его идею выслушать можно, а потом уже решать, что делать. Чонгук, видя, что старший не отказывается сразу же, загорается. Он полностью проходит в комнату и садится рядом с Чимином на его кровать. — В общем-то ничего сверхъестественного. Сейчас идет тренд на то, чтобы сфоткаться, положив голову между ног. Мне больше не к кому обратиться, Чимини-хен. Чимину тяжело дается отказывать ему, особенно, когда тот задействует свои огромные глаза. Прямо как сейчас. Чон смотрит на него блестящими глазами, в которых чуть ли не строкой бежит: «Пожалуйста». Одно фото погоды не сделает, верно? — Ладно, но только быстро, — он ложится и немного расставляет ноги в стороны. — А ты не мог бы, эм, — почесывает затылок, рассматривая старшего, — снять штаны? Чимин опускает взгляд на свои домашние махровые штаны с сердечками и мысленно бьет себя по лицу. Ну что за идиот будет фотографироваться на таком? Тут ведь должен быть какой-никакой налет на интим. — Я могу надеть черные шорты, они короткие… — Нет, можешь… в трусах? — Чимин замечает, как тот немного тушуется, спрашивая это. Видимо, не такой он и «альфач», каким его видят одногруппники. Чимин прокашливается и бросает тихое «окей». Помогать, так полностью. Раз уж согласился на эту бредятину, то идти нужно до конца. Он удаляется в ванную, где снимает и бросает в стирку свои штаны. Замечает на сушилке черные кружевные трусики, которые недавно купил. Он понимает желание Чонгука покрасоваться перед остальными, поэтому стягивает хлопковое белье с ног. Решает даже быстренько ополоснуться, все-таки он весь день пролежал дома и не ходил с утра в душ, а Чонгук будет в непосредственной близости… в общем, будет близко. Он ныряет в черные трусики и надевает футболку обратно. Та доходит до середины бедра, прикрывая. Так он и выходит обратно к Чонгуку. — Прости, что долго, — прикрывает за собой дверь ванной, проходя в комнату. Ложится обратно на кровать и снова разводит ноги. В этот раз почему-то смущение ощущается сильнее. Скорее всего, виной тому отсутствие одежды внизу. Он не позволял себе ходить при Чонгуке полураздетым, но тот его мнение не разделял и часто расхаживал в одних боксерах. — Можешь футболку поднять? Мне нужно, чтобы было видно, — даже не смотрит на него, вместо этого прикованный к своему телефону. Чимин задирает край футболки, открывая пах и половину животика. Чувствует, как к лицу уже начинает приливать кровь, окрашивая щеки и шею. Как можно оставаться спокойным, зная, что будет дальше? Чимин не девственник, чтобы умирать от стыда, но и сексом давно не занимался, поэтому за себя не отвечает. Бывают дни, когда он даже от простого касания начинает течь. Он просто надеется, что сегодня не такой день. Чонгук поворачивается к нему, мажет взглядом, кивая, мол «да, так хорошо», а потом разворачивается спиной. Начинает укладываться, размещает голову прямо между его ног, затылком вжимаясь в лобок. Чимин сжимает губы, уже понимая, что, да, сегодня тот самый день. Чонгук ерзает немного, размещаясь поудобнее, и это заставляет Чимина нервно сжимать края своей футболки. — Можешь немного ноги побольше развести? А то плохо видно белье. Чимина радует, как профессионально к этому подходит Чонгук. Его тон спокойный, равномерный. Это и в него уверенность вселяет. Он делает, как просили: разводит колени и расставляет ноги. Чонгук делает пробный снимок и снова дает указания. Они входят в какой-то рабочий темп, и Чимин немного расслабляется. Пока не… — Ты мылся? — внезапно бросает Чонгук. — М? А, да. — Вкусно пахнет, — поворачивает голову, утыкаясь во внутреннюю сторону бедра. Делает фото. Чимина это немного сбивает с толка. О чем конкретно говорит младший? В целом о его теле или… о его киске? Ему нравится запах? Что на это отвечать? Он ойкает, когда Чонгук прикусывает его кожу на бедре, оставаясь в таком положении. Несколько раз нажимает на экран, фотографируя. Это всего лишь небольшой легкий укус, но остроты добавляет язык Чона, который время от времени проходится по ляжке. — Ты еще долго? — кажется, что все идет куда-то не туда. Да и в целом они, кажется, затянули. Он уверен, что из той массы сделанных фото сто процентов можно найти хорошую. — Не хочу уходить, тут удобно, — отрывается от плоти. Чуть-чуть сдвигает голову выше, а камеру, наоборот, опускает. — Так лучше видно твои красивые трусики, — комментирует свои действия. Чимин едва сдерживает себя от писка. Кто его все время за язык тянет? За последние полгода Чонгук словно нацелился на Чимина, продолжая с каждым разом повышать градус своих слов. — Перестань, — тихо произносит, легонько упираясь ладонью в его голову. Чонгук посмеивается и одной рукой сжимает его бедро. — Я серьезно. Очень удобно. Тепло и мягко. И пахнет очень приятно. Теперь Чимину его голос не кажется успокаивающим. Возможно, он даже немного мокнет от него. — Мое фото точно будет лучшим, с такими ножками, как у тебя, — пальцы мнут ляжку, впиваясь в мясо. — Гладкими и сочными. — Чонгук! — снова пытается его пресечь. Младший резко поднимается, поворачиваясь лицом к Чимину. — Можно я тебе отлижу? У Чимина даже рот открывается от удивления. Мозг будто затроило, и он замер, во все глаза пялясь на младшего. Увидев его состояние, Чонгук продолжает: — Пожалуйста, Чимини. Я чуть не умер сейчас. Запах твоей киски, ее тепло, — кладет ладонь ему между ног. Чимин вздрагивает и опускает глаза на его руку. Она такая большая, закрывает собой всю промежность. Возвращает взгляд обратно на Чонгука, смотрящего с нетерпением. — Почему? — единственный вопрос, который крутится на языке. — Я давно об этом думаю. Не могу смотреть на тебя и не представлять подо мной. Я даже хотел переехать какое-то время, потому что у меня буквально крыша по тебе ехала, — исповедуясь, он начинает мягко растирать киску через трусики. — Я просыпался и думал о том, как хочу тебя. Еще эти твои трусы постоянно на сушилке. Блять, Чимин… Мне даже эта фотка не нужна, я просто хочу быть с тобой… На моменте с трусами Чимин, возможно, снова немного течет. Он представляет, как Чонгук смотрит на его белье, как срывает его с сушилки и рассматривает. Или достает из стирки грязное и дрочит. Ладно, кажется, не немного. — Остановись, Гуки, я понял, — кладет свою ладошку поверх чонгуковой. Смотрит на их руки, начиная медленно ею двигать. Чонгук тоже смотрит вниз, туда, где старший растирает свой клитор его рукой. Сглатывает, поняв, что наконец-то получит то, о чем так долго мечтал. Он решает взять все в свои руки, поэтому отстраняет Чимина и сдвигает ткань трусиков в сторону. Уже видит, как там поблескивает смазка. — Малышка намокла? — улыбается, проводя большим пальцем между половых губок. — Господи, так и знал, — выдыхает Чимин, самостоятельно придерживая ткань, чтобы та не мешала Чонгуку. — О чем ты? — наклоняется ниже, проводя языком. Пальцами сжимает между собой губки Чимина и скользит языком между, собирая свежие выделения. — Что ты и в постели болтливый, — вторую руку запускает в волосы Чонгука. Вспоминается момент, как не так давно он помогал ему сушить волосы. Младший тоже сидел между его ног. Как все быстро поменялось. Чонгук коротко улыбается, продолжая водить языком по щелочке. Ненадолго отрывается, чтобы стянуть с его ног трусики. Поцелуями проходится по ноге, начиная с лодыжки и заканчивая основанием бедра. Снова утыкается лицом в его киску, обсасывая губки и слизывая соки. Чимин тихонько стонет, пробираясь свободной рукой под футболку. Сжимает и перекатывает сосочки между пальцев. Облизывает подушечки, чтобы потом обмазать слюной горошины. — Блять, этот вкус и запах. Как я и представлял, — мямлит Чонгук. Он ныряет языком во влагалище, лакая жидкость прямо оттуда. — Представлял? — неоднозначно переспрашивает. Его клитор возбужденно пульсирует в такт ускорившемуся сердцебиению, а дыхание затрудняется. — Мгм, как нагибаю тебя за обеденным столом, когда ты готовишь свои кексы или когда спишь, открыв рот. Я боялся домой приходить, потому что постоянно оставался с синими яйцами, — большим пальцем натирает спрятавшийся в капюшоне клитор, размазывая по нему смазку и слюни. Чимин больше не может сдерживать стонов. Он надеется, что соседи их простят и не будут выговаривать за шум. Он шипит, когда Чонгук слегка скребет зубами по клитору. Это проносит по телу новые импульсы тока, оседающие на кончиках пальцев. И возбуждение усиливается, когда Чонгук поднимает на него свои глаза. Чонгук смотрит вверх, прямо на Чимина, продолжая двигать челюстью и пожирать его киску. Вставляет большой палец как раз в тот момент, когда та трепещет, выталкивая новую порцию смазки. Он уже весь вымазался в соках Чимина и это знание так приятно оседает в голове. Его член уже изнемогает, дергается в боксерах, просясь наружу, и он приспускает спортивки c бельем, сжимая эрекцию в кулак. Чимин замечает, как тот пытается снять напряжение, поэтому пытается помочь. Кладет ногу на постель, сгибая в колене, и касается пальчиками горячего члена. Он пытается двигать ногой, но движения слишком ограничены. Чонгук стонет ему во влагалище, когда чувствует стопу на своем члене. Он хватает рукой его ножку и прижимает к своему органу. Трется, ощущая, как головка пытается протолкнуться между пальчиками. — Ты читал мой дневник? Как я хочу трахнуть твои ноги? — спрашивает Чонгук, напоследок широко лизнув поверх половых губ, не проникая внутрь и слизывая смазку. Он пытался, правда пытался очистить киску, но та истекает с каждой секундой все больше и это похоже на бесконечный двигатель. — Что? Нет, — бормочет разморенный Чимин. Ему так не хочется открывать рот для любых других звуков, кроме стонов, но разговорчивый Чонгук думает по-другому. — А ты хочешь этого? — получив в ответ согласие, зажмуривает глаза от новой волны желания. Господи, он его в могилу сведет. — Хорошо, ладно, давай. Чонгук полностью избавляется от своей одежды и просит Чимина вытянуть ноги. — Можешь еще на живот лечь? Чимин покорно переворачивается и вытягивает ноги. Чонгук садится позади, обхватывает ступни руками и приподнимает их. Две ножки образуют между собой идеальную щелочку. Но есть одна проблема, которую он вскоре решает. Просовывает ладонью между ног Чимина и измазывает пальцы в смазке. Распределив по его стопам, наконец-то толкается. Чонгук стонет. Его член плотно обхватывают ноги, который немного расходятся от ширины пениса. Одной рукой Чонгук держит его ноги, а второй обрушивается на попку Чимина, оставляя звонкий шлепок. Он слышит стон и видит, как таз Чимина отрывается от постели, поэтому делает это снова. И снова, и снова. Меняет ягодицы, проходится пальцами по киске, потом размазывая соки по второй дырочке и проталкивая большой палец на фалангу. — Черт, Чонгук, — стонет Чимин, бедрами толкаясь ему навстречу. — Я б-больше не могу, пожалуйста. — Пожалуйста, что? — Пожалуйста, трахни меня, пожалуйста, — хнычет он. Чонгук матерится и отталкивает одну ногу Чимина в сторону, проползает между ними. Обхватывает его за тазовые косточки и приподнимает над кроватью. — Давай, детка, приподнимись. Покажи свою дырочку, — снова проходится большим пальцем, разводя половые губки в стороны. Розовая щелочка подергивается, словно приглашая. Чонгук упирается коленями в кровать по бокам от Чимина и, выровняв головку, толкается во влагалище. Его возбуждение не снимает даже воздух, выходящий из вагины. Он толкается дальше, слушая приятное ушам хлюпанье. — Блять, да, — стонет Чимин, пролезая рукой под собой и пощипывая клитор. Когда Чонгук начинает двигаться и его соски скользят по покрывалу, он хнычет, прикусывая губу и поворачивая голову в сторону. — Чонгук-и, сильнее. Чон сильнее впивается пальцами в косточки, вбиваясь в текущую пизду. Одной ногой упирается стопой, а второй продолжает стоять на колене. Яйца шлепают о влажные губки, измазываясь в соках. Он смотрит вниз, на свой член, и видит, как вокруг растягивающейся дырочки все пенится и белеет. Приостанавливается, сплевывает в общую массу жидкости и возобновляет толчки. — Наконец-то, — стонет Чонгук. — Как долго я хотел трахнуть эту киску, — каждое слово сопровождает резким толчком. Он шлепает по ягодице и ныряет пальцем между ними, растирая сморщенную дырочку. — И эту скоро тоже попробую, — чуть склоняется и плюет на анус, размазывая пальцем слюну. — Глубже, засунь палец еще, — плачется Чимин, двумя пальцами натирая клитор. Чонгук сплевывает еще раз и заталкивает слюну внутрь указательным пальцем. Сгибает его в сторону киски и получает громкий стон снизу. Чимин бьет ногами по матрасу, сжимаясь на члене. Он чувствует, что вот-вот кончит и говорит Чонгуку об этом, на что тот начинает лишь ускоряться. Чимин думает, что внутри него что-то воспламеняется. Ноги немеют, и он в последний раз давит на клитор, прежде чем влагалище начинает сокращаться в оргазме. — Давай, детка, кончай на мой член, — Чон опускает руку под Чимина и шлепает по киске и клитору. Чимин дергается, но руки младшего не позволяют ему соскользнуть с члена. — Тише, тише, — он замедляется, давая Чимину передышку. Выходит из влагалища с звонким чпоком и, приподнимая его таз еще выше, спускается лицом к киске. — Как покраснела, бедняжка, — потирает пальцем края дырочки. Проходится языком, слизывая собравшееся там месиво. Чимин скулит, пытаясь оттолкнуть голову Чонгука. Он сейчас очень чувствительный. Но Чонгуку, кажется, до этого нет дела. Он снова разгибается и проталкивает член внутрь, заставляя громко простонать. — Давай, малышка, еще чуть-чуть, — двигается размеренно, не так быстро, как раньше. Передвигает руки вверх, на талию. Сжимает, натягивая на член. Изгибы тела Чимина, его задница… Боже, как Чонгук слаб. — Ты прекрасен, — проводит ладонью по ягодице, оттягивая ее в сторону. — Ты идеальный, Чимин. Чимин приоткрывает глаза и поворачивает голову в сторону младшего. Слабо улыбается, заводя себе за спину и переплетая пальцы с Чонгуком. — Поцелуй меня. Чонгук с радостью готов исполнить эту просьбу. Он отрывает грудь Чимина от постели, прижимает его спину к своей груди и кладет руку на лицо, поворачивая к себе. Так поцелуй выходит смазанным, скорее, Чонгук просто вылизывает губы Чимина, но тот, кажется, не против. Чимин чувствует, как член внутри него начинает пульсировать. — Кончи в меня, я на таблетках, — кладет руку на бедро Чонгука, прижимая парня к себе. Чонгук даже сопротивляться не собирался, ему в радость не выходить из этой обволакивающей теплоты хоть сутки напролет. Он утыкается в шею Чимина. Движения становятся хаотичными, рваными. Он останавливается, вгоняя член до упора и заливая внутренности спермой. Чимин бездумно кладет ладонь на свой плоский животик и поглаживает. Он опускается обратно на постель, соскальзывая с члена. Выгибает спину, приподнимая попку наверх. Чонгук смотрит на то, как из розовой щелочки постепенно начинает выходить его семя. Он пальцами разводит половые губки, чтобы улучшить обзор, и проталкивает сперму обратно в дырочку. — Хочу, чтобы ты всегда ходил с моей спермой внутри, — бросает Чон, потирая вульву и ныряя пальцем внутрь влагалища. Чимин шипит, его киска сегодня слишком много работала. Но он позволяет младшему развлекаться. Чем бы дитя не тешилось… — Тогда тебе придется всегда ее туда вливать, — улыбается Чимин, крутя задницей из стороны в сторону. — Я не против, — он вытаскивает измазанный в сперме и смазке палец и подносит его к губам Чимина. То, как старший тут же набрасывается и втягивает его в рот, смотря на Чонгука большими блестящими глазами, сводит его с ума. Телефон Чонгука вибрирует, напоминая о себе. — Поможешь выбрать фото? — усмехается Чонгук, вытаскивая палец и чмокая его в губы.