***
— Ждем твоих объяснений, — сразу сказала Екомико, как только следователь вошел в кабинет. Рассказывал Тацухико весь телефонный разговор монотонно, устремив немигающий взгляд в пол. После воцарилась тишина. Все были погружены в раздумья. — С правильной точки зрения, мы не виноваты и они не могут запретить въезд в Каир, как-никак, они не связаны с правительством. Безусловно, мы вряд ли теперь попадем в поселение, но я надеюсь, что нам и не придется туда возвращаться, — первая прервала тишину оперативница. Ацуши был согласен с ее точкой зрения, особенно с последней мыслью. Несмотря на то, что они пробыли в Египте от силы 3 дня, за это время все возненавидели это место. Ни вдохнуть, ни выдохнуть. В воздухе был один песок, из-за большой температуры кто-то получал тепловые и солнечные удары, из-за нагретого воздуха было тяжело дышать. Не страна, а реальный ад. — Фукудзава сказал, что пошлет на расследование Дазая и Чую, якобы их черед отдуваться за эту ситуацию, пока они отсутствовали на работе. Нам было велено продолжить дело кинжала, раз отчет был возвращен, и начать обучение медиумов самообороне, — с этими словами Шибусава раздал копии заключения Мори о теле крайней жертвы — маленькой девочки. Вновь в воздухе повисло напряжение, перебиваемое шуршанием листов. Не прошло и получаса, как все были готовы к обсуждению, кроме Ацуши. Прикрепленные фотографии маленькой девочки на хирургическом столе пугали, а само заключение вызывало тошноту. Что это за монстр, способный на такое? — Привыкай, не забывай, где работаешь. Фумико Кавагути, девять лет. Пропала без вести два месяца назад. На теле многочисленные гематомы, синяки, глубокие раны и легкие порезы. Личность было тяжело определить из-за безобразного состояния. Метод убийства такой же, как и у прошлых жертв данного серийника. На месте преступления не было никаких улик. При вскрытии был обнаружен один и тот же странный знак на нёбе и под языком. Наша задача на ближайшие дни определить что это за знак и как он может нам помочь в раскрытии дела, — кратко пересказал Тацухико. — Все же, закономерность должна быть. До этого он убивал исключительно девушек примерно одного возраста, а сейчас резко потянуло на ребенка. Раз он непосредственно связан с кинжалом, то и жертв выбирает не он. Чтобы оставить подсказку, он явно хотел выбрать что-то необычное, а точнее — тело ребенка, — в дискуссию вступает Екомико. — Да, но что еще больше настораживает, Фумико жила в одном доме, на одном этаже с Сакурой. Фактически, они были соседками и хорошо общались, как нам рассказали родители пострадавшей. — Хочет нас припугнуть тем, что он знает о существовании Сакуры и о том, что она внесла большой вклад в поиски Екомико? — наконец и Ацуши присоединился, мысленно почтив девочку. — Вполне возможно. Таким образом он говорит, что очень недоволен. — Тогда почему он не показал свое недовольство раньше? Прошло уже почти три месяца, за которые появились кучи трупов с яблоком. Троица вновь погрузилась в раздумье. Им нужны еще люди для коллективного обсуждения. Словно по-волшебству, в кабинет заходят Федор и Гоголь. — Ломаете мозги над заключением? — Именно, нам как раз нужны еще чистые умы, которые мы можем засорить своими рассуждениями, — с натянутой улыбкой ответил Шибусава. — Славно, но я вас хочу опередить. Пока вы были у шефа, я покопался в иностранных алфавитах, и подбором смог определить, что символ составляют половинки букв. У меня вышло слово «скоро» на латыни. Буквы были «разделены» пополам горизонтально, что было еще труднее составить слово, — на стол к Тацухико падает блокнот, где было множество слов, некоторые перечеркнуты, некоторые просто закрашены, но главное слово было обведено в кружочек. — Думаю мне не стоит выражать слова восхищения твоему уму, — пошутила Екомико. Это вызвало улыбку у Доста, а у Шибусавы сдержанный вздох. — Хорошо, понятно, что это послание от кинжала, но мы должны перехватить это «скоро», чтобы не произошло еще одного убийства. — Какова вероятность того, что это «скоро» уже произошло? Мы были в Каире, а с нахождения тела прошло около десяти дней, — возникла Екомико. — Я думаю, что кинжал был осведомлен, когда вы вернулись в Японию, поэтому вряд ли оно настало, но явно в скором времени произойдет. Я попрошу несколько полицейских участков выйти на ночное и дневное патрулирование, чтобы предотвратить похищение, — с этими словами Достоевский вышел из кабинета с трубкой у уха. — Секунду, а с чего вы взяли, что это будет похищение или убийство? — в разговор вник Гоголь. На пару секунд все замолчали. Это правда умная мысль. Кинжал непредсказуем и никто, кроме него самого, не знает что он выкинет. Поэтому почему именно убийство? — Косичка прав. Кинжал не только убивает чужими руками, он способен на похищения, но это вряд ли у него выйдет, раз за всеми будет присмотр полицией. Может он устроит взрыв или устроит в центре города представление с избиением какого-то политика? Вариантов много, но…- не успела Екомико договорить, как ей позвонили. Отойдя на метр от стола, чтобы не мешаться, она ответила на вызов: — Сугимото, мне сейчас не очень удобно, я рабо… Что? Это шутка, надеюсь? — на пару секунд она замолкла, а из-за воцарившегося молчания, был слышен голос полицейского: — Я повторяю, они все сбежали. — Чего, блять?! Каким образом, нахуй, вы позволили им сбежать?! Тысячи заключенных особого класса, которых мы отлавливали четыре года! Государство выделило вам четверть армии, чтобы не произошло такого! И ты мне сейчас говоришь, что они просто через дверцу поголовно вышли на свободу?! Ты хоть понимаешь, что сейчас будет твориться?! — Екомико кричала, материлась, сжимая кулаки. Ее лицо наливалось багровой краской от гнева. Вот-вот, и она кого-то точно прикончит! сразу же в кабинете стало неуютно, даже страшно находиться. В воздухе чувствовались искры гнева, которые норовили кого-то поранить. Спустя несколько долгих минут, Екомико закончила вызов. — Сугимото сказал, что пару часов назад, все заключенные в тюрьме, где он работает, сбежали. Все, до единого. Он сказал, что уснул, а как проснулся, тюрьма опустела! Солдаты стояли как ни в чем не бывало, но после спохватились искать их. Нужно закрывать отдел на несколько дней и отправляться на их поиски, — быстро выключив свой компьютер, Екомико стала собираться. — Ты сейчас серьезно? В городе есть еще сотня оперативных отделов, которые могут справиться с этим. Тем более, никто закрывать отдел на несколько суток не станет! — перед собирающейся оперативницей встал ее брат. — Ты идиот? Они идут по наши головы. Если мы не закроем отдел, то все здесь сдохнут, не успев и моргнуть. Сколько мороки принес каждый заключенный! Вот вернем всех в тюрьму, и вернемся к делу, — чувствовалось, как между братом и сестрой сгущался воздух, в котором появлялись искры. — Подождите… Этот инцидент может стать тем самым «скоро»? — подал идею Ацуши. Оба оперативника обернулись на него. — Ацуши прав, кинжал специально высвободил всех заключенных особого класса, чтобы вы сконцентрировали все внимание на них и на время отстранились от дела, — продолжил мысль Гоголь. Успокоившись, Шибусава выдал одно предположение: — Они сейчас будут все держаться вместе, чтобы объединить силы и ударить по нам, не оставляя шанса на выживание. Их можно как-то отследить или поймать где-нибудь. Заброшенных зданий куча, и наверняка они где-то могли спрятаться. — Для него — это малая жертва. Он точно что-то еще сделает, если не сделал уже. Может он подсказку оставил или украл какие-то бумаги у правительства. Он понимает, что в Йокогаме еще куча полицейских и оперативных участков, и мы можем ими пренебречь для поимки заключенных. Он должен именно нас заинтересовать на их поиски и поимку. Вот только вопрос, что именно? — Екомико резко перестала злиться и присоединился к построению догадок. — Если это будет связанно с магией, то Ацуши должен почувствовать? — Смогу, но не на большом расстоянии. У меня не было особой практики с этим, но уверен, что смогу почувствовать что-то, находясь в одном здании с магическим предметом или магом. — Мы же не станем возить Ацуши по всем заброшенным местам и проверять их? На это уйдут дни, и не пара-тройка. — Значит так, Федор и Гоголь идут на камеры в тюрьме, а мы опрашиваем охрану с солдатами. Через полчаса соберемся и обсудим все, там же и продумаем дальнейшие действия, — спокойно отчеканил Шибусава, будто бы готовил эту речь годами. Пока Тацухико закрывал кабинет, Екомико отправилась к Фукудзаве, докладывать об отъезде в тюрьму. Федор, узнавший о новых планах был не в восторге и бурчал что-то себе под нос, спускаясь по лестнице за Ацуши. Гоголь же сидел в своей машине, бездумно глядя в затонированное окно. Решили ехать на двух машинах, чтобы не тесниться в одной.***
Было страшно. До жути страшно. Ацуши уже ездил в машине Екомико, когда она была за рулем, и он знал о том, что она любит быстро ехать, обгоняя всех, но сейчас… Он обеими руками держался за отбойник, трясясь от страха. Шибусава сам держался лишь за ручку дверцы. Один раз, Накаджиме стало интересно с какой скоростью они несутся. Спидометр показывал 90-110 километров в час. Федор и Гоголь уже отстали минут 7 назад. — Не гони так. Сейчас час-пик, тем более, полиция продолжает патрулировать улицы. То, что мы оперативники — не дает нам право гнать на сотке. До восьмидесяти хотя бы сбавь, — пробурчал старший, подобно деду. — О, я за рулем больше чем ты. Или ты хочешь вместо меня сесть?, — ерничала Екомико. Все были на нервах, особенно она. Помимо того, что это одни из самых опасных преступников Японии, они очень злопамятны. Большинство было поймано именно Екомико, что породило ненависть и желание отомстить ей. Поэтому к числу охотников, прибавляется еще пару тысяч убийц. И кто теперь знает, где они поджидают ее? Благо, Екомико и не в таких ситуациях была, поэтому они остановились у тюрьмы через 25 минут. Навстречу вышел Сугимото и пара солдат с автоматами. Все выглядели подавленными из-за произошедшего, одновременно боясь, что их всех поголовно уволят. — Как вы быстро… Вы только втроем? — начал полицейский, пропуская оперативников на территорию тюрьмы. — Нет, Федор и Николай еще подъедут, минут через пятнадцать. Где в последний раз находились все заключенные? — взяв всю ответственность за допрос на себя, Шибусава строго отчеканил давно выученные слова. — Все были во дворе. Кто-то качался, кто-то играл, кто-то просто сидел, ничем не занимаясь. Их поведение не вызывало повода для беспокойства, не было каким-то странным. Шибусава решил взять на себя допрос Сугимото, пока Екомико опрашивала каждого солдата, которые по ее приказу выстроились в ровную линию. Не зная куда себя деть, Ацуши стал блуждать по площадке, которая предназначалась для игры в футбол. Зеленый, как майская трава газон, ровные белые линии, которые в местах стали серые из-за пыли, вот металлические ворота, трибуны… Трибуны… Медиум точно не знает, что за чувство его повело к трибунам, но он забрался под аккуратно выложенные доски, и стал осматривать их. Пыли здесь было много. Пройдя пару метров, он остановился у одной из перекладин. На пыльной поверхности были буквы. Заключенные переговаривались, пока наблюдали за игрой? Неаккуратные почерком был выведен небольшой диалог: «И куда мы пойдем, когда он нас освободит? Нас же сразу повяжут!», ниже строчка была написана более разборчивей, чем предыдущая: «Он сказал, что поможет нам скрытно передвигаться до той заброшки. Он сказал, что туда придут оба Тацухико. Нас будет ждать там план здания и оружие. В наших руках их жизнь, их свобода, их честь. Самое время им показать то, что испытали мы». На этой дощечке закончилось место, поэтому диалог перешел ниже: «Где эта заброшка?», «Помнишь, где мафия ошивалась, года так 3 назад? Там заброшенная лаборатория. Она в лесу, за городом, поэтому они нас не сразу найдут». На этом переписка закончилась. В голове сразу стали строится догадки, кто может знать об этом месте? Екомико или Шибусава? ~Казалось бы, Шибусава ловил мафию, следовал за ней по пятам, но Екомико… Она была в мафии, не забыла же она об этой лаборатории?~, с этими мыслями Накаджима вылез из-под трибун, направляясь к Тацухико старшему. Картина, которую Ацуши наблюдал по пути, была уморительная. Сугимото сжимается, нервничает, вжимается в стену, пока на него идет серьезный Шибусава. Решив спасти бедного полицейского, Ацуши крикнул: — Шибусава! Я нашел кое-что! Это привлекло внимание всех, в особенности Екомико и солдат. Поманив всех рукой, медиум пошел к трибунам. Не заходя, Екомико кивнула солдатам головой в сторону досок, и те сразу же побежали переворачивать их. Часть трибун теперь была опрокинута. Не говоря и слова, Ацуши подошел к нужному месту и аккуратно показал пальцем на короткий диалог заключенных. Прочитав его, оба Тацухико со злобой глянули сначала на солдат, а потом на Сугимото. — Ничего странного? Как же они тогда смогли неподозрительно переписываться на обратной стороне трибун? В ответ пришла лишь тишина. Воцарившееся напряжение пропало, когда послышался приближающийся шум машины. Это были Федор и Николай. — Что у вас тут уже случилось? — поинтересовался Федор, пока Гоголь направлялся с двумя солдатами в само здание тюрьмы. Не дожидаясь ответа, Достоевский прочитал переписку, хмыкнул, что-то бросил напоследок и пошел за своим напарником в здание. — К-куда они? — Сугимото стал заикаться. — Дост умный, он понял, что от него требуется. По камерам он будет искать тех, кто переписывался здесь, — ответила Екомико, фотографируя находку.***
— Я выяснил кто были те трое, — серьезно начал Достоевский, распахивая дверь из здания. — Трое? — в один голос спросили четверо. — Да, это были заключенные особого класса, пойманные Шибусавой год назад, при перестрелке на мосту. Тору Сато, Тэкуми Ивамото, Томайо Кавагути. Удивительно то, что вы хранили их настоящие имена в папке протокола без нашего ведома, — обратился Федор к Сугимото. — Да, они нам на одном из допросов сказали, что их имена в паспорте не настоящие, и сказали именно эти. Я не знал, что об этом надо докладывать, — в конце полицейский стушевался под зверскими взглядами всех оперативников и следователей. — Их «фальшивые» имена можно назвать, чтобы я вспомнил их? — осведомился Тацухико. — Мм, Уолли Родригес, Карлманн Вульф и Эммануил Поляков. Вот это комбо…- усмехнулся Дост, передавая флешку с куском записи, где заключенные переписывались. — И что делать теперь? — затрясся Сугимото. — Что делать с вами — решит ваше начальство, когда прочтет наши рапорты. Мы же, разделимся. Я с Ацуши поедем на место, а Дост и Шибусава пусть езжают за подкреплением, — скомандовала Екомико. Группа удалилась с территории тюрьмы, оставляя Сугимото и солдат одних. — Почему процессом командует Екомико, а не Шибусава? — Мы вместе придумали этот план, Екомико просто озвучила его, пока я раздумывал над тем, кого взять в подкрепление. — И ты просто так доверишь ей Ацуши? — скучающее задал вопрос Федор. На миг все замолчали. Это был не самый лучший вопрос, в присутствии упомянутой оперативницы, но все же друг его ответил: — Да, доверяю. Они быстрее доедут до места. Им легче проверить обстановку, так как Ацуши по телосложению не крупный, как мы, а Екомико обладает навыками гимнастики. Никто не стал противоречить. Шибусава сел в машину к Гоголю и Досту, а Екомико и Ацуши в другую, мгновенно стартуя. Их ждет короткое, но впечатляющее приключение!***
Начинало темнеть, как автомобиль на большой скорости выехал за пределы города, направляясь в густой лес. Машины встречались редко, что позволяло легко водить на скорости, превышающей 100 километров в час. Ехали они на свою смерть или на великое дело — никто не знал. Парня поражала хорошая память на такое утерянное место. Не каждый человек сможет вспомнить через 3 года как сюда доехать, где свернуть, где находится протоптанная тропинка, где можно незаметно припарковать автомобиль. За подобными размышлениями он и не заметил когда они припарковались. В нем было ни единой надежды на успешное завершение задания. Он слишком неуклюж, нервный, слишком сильно боится допустить ошибку, из-за чего весь план пойдет к коту под хвост, а может что и хуже… Лишиться жизни. — Умеешь пользоваться пистолетом? Воцарилась тишина. Ответ был ясен как минувший день. — Нет. Понимающе кивнув, оперативница стала объяснять как перезаряжать, стрелять, как снимать с предохранителя, и как правильно держать само оружие, чтобы не было неудобно и тяжело при стрельбе. — Думаешь там настолько все плохо, что мне придется стрелять? — Никто не знает, что нас там ждет. На всякий случай, — ответила девушка, и подмигнув, вышла из машины. Место парковки было хорошо подобрано. Не видно самого автомобиля, людей, выходящих из него, но при этом был хороший обзор. — Сама нашла место тогда? — Нет, босс показал, а я запомнила. На том и поговорили. До заброшенного здания оставалось сотня метров. На входе никто их не встречал, из окон не стрелял, снайперов на крыше тоже не было. Неужели там никого? Делать нечего, надо идти проверять. — Через сколько все подъедут? — Минут пятнадцать. Им же будут уступать место на шоссе из-за мигалок и сирены. Аккуратный шаг, второй, и вот они на пороге. На удивление, здание хорошо сохранилось. Не было протечек в крыше, стены хоть и были каменные, но не заросшие. Света не было, что прибавляло атмосферу таинственности и некого предвкушения, перемешанного со страхом. Чуть впереди, разницей в 2 шага, шел Ацуши, пригнувшись и выставив перед собой пистолет. Следом, Екомико, которая шла более уверенно, не согнувшись и не выставив пистолет перед своим лицом. Остановившись перед длинным коридором, в конце которого был поворот, а по сторонам он был усеян дверцами, ведущие в комнаты, медиум и девушка стали прислушиваться, ни то к внутренним ощущениям, ни то к посторонним шорохам. Стояли они так с минуту, за которую Ацуши чуть успокоился и выпрямился, опуская дуло пистолета в пол. Сердце билось как бешеное, но при этом дыхание было спокойное настолько, что его не было слышно. Кивнув в знак того, что все чисто, Тацухико пальцем указала на коридор. Немедля, Накаджима двинулся вперед. Пройдя несколько шагов сзади слышится какая-то возня, а следом пролетают две фигуры слева от медиума, падая чуть впереди. Это никто иная как Екомико и таинственный гость. Темная фигура нависала над оперативницей, пытаясь дотянуться лезвием ножа до белоснежной шеи. Обеими руками Екомико старалась этого не допустить, пыталась отвести оружие, но гость явно был сильнее и каждый раз возвращал лезвие на прежнее место. Ацуши охватила паника. Он не знал что ему делать. Руки тряслись, сердце ухнуло вниз, ладони резко вспотели. — Стреляй! — скомандовала оперативница, поняв, что медиум растерялся. Ацуши не мог. Он знал, если выстрелит, то попадет в Тацухико, а он этого очень не хочет! Повторив приказ, Екомико попыталась перевернуть врага, чтобы поменяться местами, но все было тщетно. Это явно был мужчина, который в два раза превосходил оперативницу по силе и телосложению. Ацуши слышал, как Екомико пробовала все свои навыки, чтобы хоть как-то исправить положение, и это его отрезвило. Трясущимися руками он наставил дуло пистолета так, чтобы пуля попала только в нападающего, а именно в его плечо. Намокшими пальцами он снимает с предохранителя, не с первого раза находит курок, и… Слышит как что-то тяжелое ударяется о бетонный пол. — Ацуши! — крик Екомико доносится не только до коллеги, но и разносится по всему этажу. Выстрел. Тень вскрикивает, заваливается на бок, хватаясь за плечо, и одновременно проклинает стрелявшего. Накаджима Ацуши произвел свой второй выстрел в руку человека. Воспользовавшись ситуацией, Тацухико быстро достает из кобуры пистолет и стреляет в лоб нападавшему. Очнувшись, Ацуши замечает, как Екомико лежит на полу, держась за затылок и корчась от боли, а рядом бездыханное тело, вокруг которого начала растекаться темная лужица. Не раздумывая, Накаджима подбежал к девушке и помог ей сесть. — Когда еще раз окажешься в такой ситуации, не думай, не впадай в панику. Навел, выстрелил, помог вырубить, но не убить. Этот случай — исключение. Он ударил меня затылком об бетон, поэтому я и убила его. Накаджима хотел что-то сказать, но Екомико лишь помотала головой, отказываясь слушать его извинения и пустые слова «понятно», «я понял». Просидев так минуты 3, оперативница встала и прислушалась. Даже в такой тишине было слышно, как совершались самые аккуратные и мягкие шаги. Тяжело вздохнув, она вынула из кобуры второй пистолет. — К нам идут еще гости. Я буду бежать в зал, а ты будешь прикрывать мне спину. Но зная то, что ты легкий и слабый, тебя лучше держать при себе, а точнее на себе, — с издевкой произнесла девушка последнюю фразу. Это сразу не понравилось Ацуши. Его назвали слабым, так еще и хотят… Взять на руки?! Не успел он этого осознать, как крепкие руки закинули его на плечо. Было неудобно, он попытался слезть, но его держали крепко. — Если ты хочешь слезть, то не ерзай. Я быстро добегу и поставлю на землю. Видимо, эти слова стали «рычагом» и за спиной оперативницы, или же перед лицом парня, возникли очередные непрошенные гости. Дальше все произошло так быстро, что мозг не успевал отдавать отчеты. Он просто стрелял, перезаряжал и снова стрелял, пока Екомико бежала, изредка отстреливаясь, прочищая себе путь. Через минуты 2, они врываются в помещение. Не оборачиваясь, Накаджима понял, что там засада, состоящая из тех же людей, только их количество в несколько раз превышало то, которое гналось за оперативницей. — Да блять, вы закончитесь или нет? — выругалась Тацухико, ставя медиума на пол, — Спрячься и звони Тацухико! — только это успела Екомико крикнуть, прежде чем жестко толкнуть куда-то коллегу и потеряться в толпе нападавших. Хоть его и оттолкнули подальше от эпицентра борьбы, но за парнем все же увязалось несколько человек. Количество патронов позволяло настреляться вдоволь, не боясь промахнуться, поэтому он и начал стрелять. Попадал — не попадал, его это не волновало. Чудесным образом весь страх ушел на задний план, а сейчас контроль над всем взяла злость и решительность. Пока одна рука стреляла, вторая набирала давно заученный номер. Пара гудков, и слышится голос на том конце: — Ацуши? Что у вас там? Мы подъезжаем и будем через минуты четыре. — Хуево! Мы прибежали в зал, но здесь оказалась засада. Екомико взяла всех на себя, а меня оттолкнула, чтобы я позвонил вам. Ее только недавно сильно ударили головой об бетон, есть шансы, что следующего удара она не выдержит. Выругавшись, Тацухико что-то бросил по типу «Держитесь» и сбросил трубку. ~Чудесно! Спасибо, будто бы я сам не понял, что нам нужно продержаться! Я помогу Екомико!~, решительность и уверенность в действиях пробудили какое-то новое чувство для Ацуши. Чувство долга? Может чести? Или обычное чувство несправедливости и желания всем помочь, не в зависимости от его состояния? Металл холодил кожу, придавая редко покалывание на подушечки пальцев, тяжесть оружия не казалась огромной, лишь придавала чувство защищенности, полный магазин и еще пара в запасе — отрезвляли ум, отключали эмоции. За ним уже никто не гнался. Все лежали на бетонном полу в луже собственной крови. Аккуратно перепрыгивая через них, Ацуши мчался на помощь к коллеге. Следующая картина ужасала. На одну небольшую девушку накинулась толпа из сотни головорезов, которые были выше, сильнее в два раза. Но не все обладали боевыми искусствами, не все знали базу точных ударов, чтобы вырубить человека, именно поэтому каждый, кто нападал на Екомико вскоре лежал в ее ногах. Либо мертвый, либо без сознания. Не раздумывая, Ацуши просто начал стрелять в их головы. Кто-то падал замертво, кто-то смог увернуться, что вызвало много внимания. Часть отвлеклась от Екомико и стала бежать на Ацуши. Но тут он не струсил, а наоборот, взяв во вторую руку кинжал, стал им размахивать, как в кино. Люди кричали, ругались, били и хватали, но все падали.***
На плече был медиум, который неплохо стрелял по противникам. Перед девушкой возникали их товарищи, но все быстро падали от точных выстрелов в голову, шею, сердце. В кадетской школе ее обучили стрельбе на бегу, на бегу с весом. Когда патроны закончились, она стала просто бить прикладом. Второй пистолет давно лежал где-то позади. И словно тогда, 3 года назад, она бежит по этому коридору, перед глазами мелькают двери, но все они ей неинтересны. Ей нужна только одна дверь, украшенная позолоченным металлом. Дверь распахнулась, шумиха сзади пропала. Перед алыми глазами предстали сотни головорезов, которые явно были заняты разговором, и не ожидали скорого появления оперативников. Не думая, она толкнула Ацуши в сторону, принимая на себя первого же противника. Она что-то напоследок крикнула и погрузилась в искусство боя. Что такое бой, война, драка? Все это — искусство. Здесь ты либо бьешь четкими линиями, либо применяешь умения в гимнастике или в хорошей растяжке и подготовке. Но большинство головорезов не знают понятия о боевых искусствах, поэтому бьет как хочет. Это их фатальная ошибка. Из-за большого количества людей, они не попадают по цели, но зато попадают по товарищам по оружию. Один, второй, третий… Она перестает их считать. Все падают так быстро, что на подсчет мозг не успевает среагировать. Ее несколько раз уже ударили, порезали, хватали за длинные волосы, но потом жалели о содеянном. В одном месте становится неудобно, трупы на полу мешаются, да и на входе не очень культурно «общаться». Одним движением она оказывается на шее у одного мужчины, а после прыжком оказывается в другой стороне зала. На удивление, здесь появился костер, где-то засаленный старый матрас, где-то стойка для оружия. Оружия? ~Почему все дерутся кулаками… У них есть же…~, не успевает подумать Екомико, как раздается череда выстрелов. Мысленно попрощавшись с братом, она моргает, но видимо стреляли так, что не задели ее. На очередном прыжке, она замечает серую макушку, которую окружило пару человек, некоторые сразу же повалились вниз. Это вызвало небольшой прилив сил и чувства гордости. Она обучила его стрелять, значит не пропадет за несколько минут, пока она сражается с другими. Вернемся к оружию? Периферическим зрением она замечает блеск металла и успешно уворачивается. Кто этот неумный, додумал ударить с боку? Вот еще одно доказательство того, что все здесь обычные люди, а не головорезы. Закончив с очередным бедолагой, Екомико разворачивает, чтобы оценить обстановку, как перед ее глазами возникает дуло пистолета. ~На самое сладенькое оставили оружие. Идиоты, нет бы перемешать…~, эта мысль развеселила девушку. Сделав обманное движение туловищем в бок, чтобы внимание мужчины было только на ее голове, правой ногой она ударяет его по щиколотке, сбивая с толку, а левой уже сбивает равновесие. Мужчина падает, выбивая из своих же рук пистолет. Забрав его, Тацухико вновь принялась стрелять по тем, кто держал в руках любое огнестрельное. Когда такие закончились, она выкинула пистолет и вновь стала всех избивать. Верно, это была ни драка, ни бой, а избиение! Видимо, враг понял, что ему просто так не победить, поэтому пока девушка сражалась с двумя парнями одновременно, часть «бугаев» зашла ей за спину и разом напала. Двое скрутили ей руки, один взял ее за ноги, остальные повалили ее на спину. Они поменялись ролями. Теперь происходило избиение не парней, а девушки. Она пыталась извиваться, вырываться, но делала себе только хуже. Помимо ударов по лицу, удары приходилсь по голове, рукам, ногам, ребрам и животу. Сознание медленно покидало ее, так же как и силы, как по волшебству все резко прекращается. В зал вбегает подкрепление оперативников. Оперативники беспощадно стреляют по всем, минуя Ацуши. Некоторые стали убегать, но пуля была быстрее.***
Шибусава точно не знает, что им двигало кидаться под шквал пуль, но ему надо было добраться до Ацуши. Он и добрался, укрыл его своим телом от пролетающих мимо огней, и повел в сторону. — Как ты? Где Екомико? — Я в норме, почти без синяков, а про Екомико я не знаю. Я помогал как мог, но эти уроды выше, больше, поэтому я не видел куда она ушла. Стрельба закончилась. Выйдя, Шибусава стал бегло осматривать тела, желая, не найти ее тело. Но нашел. Он видит белую макушку, наполовину в крови, сжавшуюся в комочек. Она не двигалась. С такого расстояния было тяжело определить, дышит ли она, поэтому следователь сорвался с места. Упав перед ней, он взял ее за талию, переворачивая на себя. Веки были закрыты, рот чуть приоткрыт, из него тоненькой струйкой текла кровь. Спустившись взглядом ниже, он увидел красные следы на шее. Следы удушья. Но плохие мысли развеялись сразу, когда все внимание было сконцентрировано на грудной клетке. Она дышала. Облегченно выдохнув, Тацухико взял на руки тело сестры и понес вон из этого ебучего зала. Но остановился в паре шагов от порога. Сзади послышался топот. Следователя сразу же закрыли оперативники щитами, а между ними дула автоматов. Дверь, которая находилась противоположно, распахнулась и в зал стали вбегать люди с автоматами. Заключенные. Характерная форма их выдавала. Они пытались пробиться через щиты и сильных оперативников, но все было тщетно и они падали замертво. — Тацухико! Мы знаем личность того, за кем вы охотитесь уже несколько лет!— прокричал какой-то мужчина. Развернувшись Тацухико подошел максимально близко к щиту одного из сотрудников, чтобы увидеть этого смельчака. — Так иди же сюда. Заключенный попытался пройти, но был убит. Это была ложь. Он обманом хотел выманить Тацухико из «убежища», чтобы всадить ему пулю в лоб. Шибусава знал об этом, но чтобы сделать вид глупого человека, подошел, хотя могу умереть. Никто из живущих не знает личности кинжала.***
— Они все убиты? — Да. К сожалению, никто не остался в живых. Нападающие, которых ты не убила, а вырубила, будут доставлены в больницу для заключенных, а после в тюрьму. Я, так понимаю, на второй этаж не заходили? Оба отрицательно помотали головой. Екомико пришла в себя через пару минут после того, как ее вырубили. Оперативники выносили живых и грузили их в кареты скорой помощи. Мертвых же, забирала ритуальная служба. Теперь, задача их состояла в том, чтобы обследовать второй этаж, на наличие еще заключенных или головорезов, и уехать. Решив не медлить, они нашли полуразваленную лестницу, и стали по ней подниматься. План здания был нестандартен. Лестница была огромна, потому что между первым и вторым этажом было 15 метров разницы. Но благо она закончилась и вышли на второй этаж. Здесь было тихо и не так грязно, как на первом. Разделившись, они стали осматривать комнаты. У обоих Тацухико в комнатах ничего не было, в прочем также и у медиума. Осталась одна комната, к которой вел отдельный коридор. Если следовать истории этого здания, там раньше был кабинет гендиректора, поэтому отстраивался отдельный коридор и кабинет. Открыл дверь Ацуши, первый зашел, и первый испытал ужас. Тацухико старший открыл дверь шире. Он тоже был в шоке. Посреди пустого помещения на стуле сидел мужчина. Он был связан, рот закрыт кляпом, на шее висела табличка «Поздравляю! Вы поймали меня!». Около него стояла канистра с надписью «Н2SO4 — концентрат», мачете, измазанное в крови, кандалы, гвозди с молотком. Это был он. Глянув в дальний угол комнаты, вся троица была потрясена, впала в ужас. Там был динамит в огромном количестве, а рядом стояла табличка: По всему зданию я раскидал динамит. У вас десять секунд! Бегите, мои зайчики, бегите! Они и побежали. По рации Шибусава передал, чтобы все бежали вон из здания и отъехали от него на несколько метров. Внизу послышалась шумиха в виде топота, ругани и криков, чтобы троица спускалась. Но было поздно. Первый взрыв произошел на лестнице. Не раздумывая, Екомико побежала в противоположную сторону. За ней увязался и Шибусава, который предварительно схватил Накаджиму за руку, чтобы не потерять его. За лестницей начал взрываться второй этаж. Первой комнатой взрыва стала та, в которой находился убийца. Екомико уже убежала вперед, пока Ацуши пытался догнать Шибусаву.***
Оперативница бежала, параллельно снимая с пистолета предохранитель. Все повторяется, все происходит так же, как и в тот день. Поворот налево, прямо за барную стойку, направо. Ее встречало окно. Она бежала к нему, на ходу стреляя. Стекло треснуло, некоторые осколки уже стали осыпаться. Прыжок. Тысяча осколков царапали кожи, но не впивались. Перед глазами все и вставал тот момент, когда она ровно также выпрыгнула, с того же места, первая, в пустоту. Тогда приземление вышло болезненным, но благо там была гора листьев, но сейчас, она упала на простыню, которую любезно раскрыли оперативники. Она быстро спрыгнула, и ее сразу же заключили в объятия. Это был Достоевский. Неудивительно, что он предвидел это.***
Они продолжали бежать. Шибусава не помнил четко план здания, но четко увидел куда побежала Екомико. Перепрыгнув барную стойку, они побежали направо. Там уже было окно, единственный выход. — Я не прыгну! — заявил медиум. Тацухико сам не был готов к таким прыжкам с 15 метров, но взяв себя в руки, он решительно ускорился, потянув за собой медиума. Когда оставалась пара метров, Шибусава на бегу подхватил Ацуши и вместе с ним спрыгнул с окна. Секунду в секунду за ними взорвался коридор, по которому они пару секунд назад бежали. Чтобы не навредить себе и Накаджиме, Тацухико отпустил его и чуть оттолкнул его, чтобы при падении они не ударили друг друга конечностями. Полет не был долгим, но за эти несколько секунд Шибусава успел победно улыбнуться, закинуть руки за голову, сцепляя их за затылком, и перекрещивая ноги, будто бы он отдыхает на гамаке. А Ацуши в свою очередь неверяще поглядел на коллегу. В этом взгляде было все: злость, страх, благодарность, и удивление. Они упали на ту же простыню. Им помогли слезть и наконец ощутить твердость земли.***
Первым же делом Тацухико младшая поехала в отделение. За ней увязались Дост с ее братом и медиум. Все понимали, что надо это обговорить, пока не забыли всех деталей. — Я не понимаю. До этого кинжал отпускал своих пешек на самотек, лишь помогал им заметать следы и подкидывал жертв. Ему было все равно, попадутся ли они, убьют ли их. Но сейчас… Он саморучно убил одну из своих пешек. Зачем? Почему? — первой обсуждение начала девушка. Она ходила по кабинету туда-сюда. Накаджима все еще пребывал в состоянии шока, поэтому не мог мыслить разумно. Дост и Шибусава взялись за головы, раздумывая над этим. — Либо он попытался нам доказать обратное, что ему не все равно. — Или же он хотел показать, что он «Бог» и может распоряжаться судьбами не только невинных, но и своих подчиненных. — Может он потешался над нами, что мы не смогли поймать убийцу, а он смог? — Или он тем самым якобы избавил нас от работы? — осведомился наконец-то таки Накаджима и присоединился к обсуждению. Все версии были логичны и походили род характер кинжала, но что из этого всего правда?