***
— Вот это да! А что, стирка стала уже неактуальной? Ангелина, только завалившаяся в квартиру и стаскивавшая с ноги ботинок, подняла голову и, сдув с глаз прядь волос, недоумённо уставилась на вышедшую к ней навстречу Диану. Та кивнула подбородком на плед, который девушка продолжала прижимать локтём к телу. — Можно было просто обосранный плед постирать, — пояснила Диана, — но, если ты сочла нужным… — Да блять! — в который раз за день воскликнула Ангелина, за счёт грязной ладони не сумевшая ударить себя ею по лбу и поэтому приложившаяся головой о дверной косяк, и Мона, выбежавшая к хозяйке, испуганно отпрыгнула и юркнула за открытую дверь туалета. — Я забыла… — Забыла что? — вопросительно вскинула бровь Диана. — Что плед нужно постирать, а корм — купить, — кисло произнесла Ангелина, уныло стянув второй ботинок. Диана захохотала. — То есть ты, зная, что у тебя голодная кошка и грязный плед, на полном серьёзе купила новый плед? — уточнила она, и Ангелина понуро кивнула. — А с кормом ты что, интересно, собралась делать? Вместо порошка в стиралку засыпать или так, в пакетиках запустить прополоскаться? — Да я просто… — начала оправдываться Ангелина, но тут её осенило, и она, резко вскинув голову, скорчила серьёзную мину («Как будто на унитазе тужится», — подумала в этот момент Диана) и наистрожайшим голосом спросила: — Эй! А ты чего не на раб…тьфу ты…не в школе? Бля, стой, не отвечай, не так строго получилось… Так, раз, два, три, дикция, кхм, ещё раз… А почему это ты не дома, а в школе?.. Да ёб твою мать! Опять не так! — Спроси попроще, — шёпотом подсказала Диана, сдерживая смех. Ангелина благодарно кивнула, вздохнула, прочистила горло и рявкнула: — Какого хуя ты здесь делаешь?! Диана пару раз хлопнула в ладоши, оценив грозность подругиных слов. — Ты довольна получившейся строгостью? — на всякий случай уточнила она. — Ага, — довольно протянула Ангелина. — Мне уже можно начинать оправдываться? — Да, конечно, приступай, я вниматочно слушаю. Диана кивнула, прокашлялась и сделала вид, что стушевалась. — Я заболела… — начала было она, но, вскинувшись, упёрла руки в бока. — А ты что, забыла, что ты не моя мама? — Ай, блять, точно… — вновь приложилась лбом к косяку Ангелина. — Ну тогда болей себе на здоровье… Я вот тоже болею для Ольги, так что всё нормально. И до каких пор у тебя хитрожопская ангина, воспаление хитрости и в-школу-не-хочушная ветрянка? — До завтра, — Диана улыбнулась, как Чеширский кот, и блаженно потянулась. — До завтра? — переспросила Ангелина, что-то прикинув в уме. — До завтра, — подтвердила подруга. — До завтра? — Ангелина усмехнулась. — До завтра… — кивнула Диана, но голос её уже не звучал так уверенно. — До завтра? — Ангелина в открытую насмехалась. — Да, до зав… Да чего ты так лыбишься?! — Завтра суббота, Диан, у тебя пятидневка. И, глядя на удивлённо вытянувшееся лицо подруги, Ангелина выразила своё веселье конским способом — заржала. — Не, ну нормально, нормально, — смеясь, похвалила она. — Зато на выходной больше, все дела… Бля, надо было не говорить тебе и посмотреть, как ты завтра с утра припёрлась бы в закрытую школу… — Слышу от той, которая вместо корма купила плед! — фыркнула Диана, скрестив руки на груди. — А я ещё и в дерьмо собачье вляпалась, прикинь? Вот, на руке, не до конца высохло даже… Хочешь, за лицо тебя потрогаю? Могу, конечно, и за другие, более интересные места… — Помойся сходи! Меня может трогать только Слепой! Ангелина закатила глаза. — Ага, а так как его не существует, то никто… Вот так и живи с тобой в одной квартире, даже за сиську подержаться не даёт… — Но не обосранными же руками! — Да-да, конечно, оправдывайся теперь… Я пошла в душ, а ты подумай над своим поведением. — В душ? В куртке? — Думай над своим поведением! Эх, ну что за молодёжь пошла, вот я в твоё время… — Ты старше всего лишь на полтора года! — …не хамила взрослым! А ты? Эх, что за поколение, ни стыда, ни совести… Продолжая причитать в том же духе, Ангелина, впихнув ноги в тапочки, всучила рюкзак с пледом Диане и гордо скрылась в туалете, предварительно не так гордо (в наклоне, с отклянченной задницей и с пыхтением) выставив оттуда Мону. Кошка, успевшая удобно устроиться на коврике, оскорбилась до глубины души и мяукнула, грозясь этим мяуканьем нагадить в каком-нибудь другом неприятном месте, нежели за стиральной машинкой. Например, в хозяевские ботинки. Водные процедуры Ангелины заняли около часа, потому что примерно минут за десять она успела помыться полностью, а остальные пятьдесят потратила на стояние под горячим напором воды, тупо пялившись в стену. И простояла бы девушка так ещё долго, пока, наверное, не сварилась бы заживо, но в один момент ей вспомнилось, что могут набежать счётчики, которые, собственно, оплачивает она сама. Эта мысль заставила ойкнуть и поспешно выключить воду. Миллионерами они с Дианой не были, поэтому платить больше было такое же желание, как у, допустим, той же Дианы ходить в школу, то есть никакое. Завернув волосы в полотенце и накинув халат, Ангелина, будто царица, вышла из туалета. Чувствовала она себя просто превосходно. Для полного счастья, правда, не хватало покурить и поесть, и с этой целью девушка сразу завернула на кухню. Диана сидела тут же, облокотившись на стену, смотря в телефон и рассеянно стряхивая пепел мимо банки из-под консервированной кукурузы, служившей пепельницей. — У нас есть еда? — спросила Ангелина, открывая дверцу холодильника и с надеждой заглядывая в его утробу. — Наверное… — отозвалась Диана, не отрывая взгляда от экрана телефона. — Пельмени были в морозилке. Ну, если были, значит, и сейчас там есть, не могла ж я всю пачку за раз наебнуть… — Мда, — скептически протянула Ангелина. — На одних пельменях, конечно, можно протянуть, но как-то нежелательно. Кажется, время идти в магазин. — Кто пойдёт? — оживилась Диана, отложив телефон и туша окурок. — Я ходила в тот раз, когда ты на работе задержалась. — Я в тот раз, когда ты рано уснула. — Я ещё тогда ходила, когда ты к опекунам ездила! — А я в выходные, в те! Два раза! — А я ещё тогда, когда мусор пошла выносить! — А я тогда, когда ты с родителями встречалась! — А я после школы заходила, на той неделе! Ангелина хищно прищурилась. — Ты не оставляешь мне выбора… — холодным голосом произнесла она, медленно подходя к Диане. Вскинула руку и громко выкрикнула: — На «цу-е-фа»! Первые «ножницы»! — Замётано! — Диана пододвинулась поближе. — Цу-е-фа! Две девичьи ладони с одинаковыми жестами застыли друг напротив друга. — Цу-е-фа! В воздухе застыли два кулака. — Цу-ефа! Две раскрытые ладони. — Цу-е-фа! Двое «ножниц». — Да что ж такое! — выругалась Ангелина. — Ну-ка, блять… Цу-е-фа! Вновь две кулака. — Цу-е-фа! Напротив кулака зависла раскрытая ладонь. Издав победный вопль, Ангелина ободряюще похлопала замеревшую со вскинутым «камнем» Диану по плечу. — Время борьбы с социофобией! — помпезно воскликнула Ангелина, швыряя в подругу пустым пакетом. — Я не социофоб, — недовольно буркнула Диана. — Я просто не люблю большого скопления людей…ну и самих людей, в принципе, тоже. А пакет нахера? — А купленное ты как понесёшь? В руках, в подоле куртки? Или, может, тебе котомку с собой дать? — Так у меня есть шоппер… — Тогда надень пакет на голову. Не травмируй психику… — Чью? — Людей, которым предстоит смотреть на твоё хмурое ебало. Всё, хватит! Я по WhatsApp отправлю тебе список того, что нужно купить. Чек взять не забудь. Не знаю, что ещё умного можно сказать, поэтому пиздуй. Хотя, наверное, тебе стоит для начала одеться. На улице не май месяц, не апрель и даже не март, а я лечить не умею, могу только добить, если тебе станет совсем хуёво. — Спасибо. От твоих слов у меня прямо иммунитет окреп. — Обращайся! Я всегда готова послать на хуй. Помочь, вернее, оговорчка по Фрейду, дико извиняюсь. Кстати, советую выходить побыстрее, потому что потом я смогу выгнать тебя только скинув с балкона, ибо тебе будет лень идти самой. — Подними меня для начала. — Уж смогу, в этом не сомневаюсь и тебе не советую. Единственное, что всё же можно подвергнуть сомнению — это то, что при приземлении с десятого этажа ты выживешь. Можно устроить с тобой посмертную дискуссию на эту тему, хотя в этом уже не будет смысла, ибо трупы — ребята неразговорчивые… — Угу. Зато, чую, твой труп заткнуть будет крайне сложно. Такие пиздабольские навыки, как у тебя, не исчезают после смерти. Ад и рай будут швыряться твоей душой, как теннисным мячиком. Ангелина живо представила описанную подругой картину и хихикнула, подавившись на последних нотах «хи-хи» то ли воздухом, то ли слюнями и в итоге так сильно закашлялась, что услышавшая этот кашель особа с косой, более известная как Смерть, уже приготовилась расчехлить свой сельскохозяйственный инструмент, но Диана, смиловавшись, над подругой, от всей души похлопала её по спине ногой — ну, чтобы наверняка. Едва не выплюнув лёгкие, Ангелина сумела откашляться и отложила визит на тот свет до лучших времён.***
Выходя из магазина, Диана сотый-или-наверное-миллионный-хотя-нет-всё-же-сотый раз пробежалась глазами по списку покупок, проверяя, всё ли она купила. Только зима и посторонние взгляды мешали ей прямо сейчас сесть на асфальт, вывалить содержимое шоппера в сугроб и вновь сверять купленное с тем, что было в списке. — Картошка, колбаса, макароны… — бубнила себе под нос девушка, на каждом произнесённом продукте вспоминая, как клала его в шоппер на кассе. — Сыр, майонез, огурцы и помидоры, хлеб… А хлеб я взяла? Вроде да… А если нет? Нахмурившись, Диана засунула телефон в карман куртки и, остановившись, принялась рыться в шоппере с таким фанатичным видом, что некоторые люди, нервно сглатывая, предпочитали обходить её стороной. Когда батон попался Диане на глаза, она облегчённо выдохнула и возобновила путь домой. «Вот нахера нам хлеб, если мы его не едим? — думала девушка, пока в наушниках унылый голос рифмованными строчками призывал самовыпилиться. — Ну, вернее, Ангелина не ест… Неужели она написала в список хлеб только ради меня? Это мило, конечно, но даже со своей любовью к бутербродикам не факт, что я сожру батон одна… Тогда придётся его выкидывать, а, спрашивается, нахуя покупать хлеб, если он всё равно окажется на помойке?» Продолжить развитие сей философской мысли Диане не дала чья-то рука, преградившая ей путь. Вздрогнув от неожиданности, девушка вынула один наушник и выжидающе уставилась на обладателя этой самой руки — мужчину лет тридцати-сорока. — Девушка, огоньку не найдётся? — прокуренным голосом спросил он и улыбнулся, демонстрируя миру и отдельно Диане отсутсвующий зуб в верхнем ряду и его жёлтых, пока ещё присутствующих собратьев. — Да, конечно, — ответила Диана и полезла в карман за зажигалкой, надеясь, что этот индивилуум не станет развивать диалог дальше. К счастью, ему в самом деле нужно было всего лишь прикурить, и он, возвращая зажигалку хозяйке, выдохнул дым ей в лицо и, одарив ещё одной желтозубой улыбкой, убрался восвояси. Облегчённой выдохнув, Диана засунула руку с зажигалкой в карман и поняла, что не чувствует карточницу. Внутри у девушки что-то оборвалось. Первой мыслью было: догнать этого безоднозубого и, вопя, что он вор, требовать возврата вещи. Второй — что она забыла карточницу на кассе, и ей прямо сейчас нужно сломя голову бежать в магазин. И третьей — опустить голову под ноги, вдруг выронила, когда доставала зажигалку. Отложив первую и вторую мысли в ящик нежелательных дейсвий, Диана послушно наклонила голову и увидела карточницу рядом с подошвой своего ботинка. Едва не обделавшись от счастья, она уже хотела наклониться, чтобы поднять потеряшку, как вдруг что-то непонятное налетело ей на ноги и смело карточницу. После минуты ступора Диана додумалась повернуть голову в сторону этого «что-то» и увидела дворняжку, весело виляющую хвостом и зажимавшую в зубах карточницу. «Пиздец, — полумала Диана. — Вот и собаки деньги воруют.» — Эй, ну ты чего… — вслух начала она миролюбиво, протягивая руку к собаке. — Ну-ка давай, верни мне… Но дворняжка, не дожидаясь, пока рука Дианы будет достаточно близко, резво отскочила в сторону, а потом и вовсе отбежала, видимо, желая поиграть с девушкой в догонялки. — Зашибись, — закатила глаза Диана, убирая наушники в карман, чтобы они, не дай бог, не выпали, — мной манипулируют. И кто? Четвероногий друг человека! Интересно, с кем-то ещё случалось нечто подобное, или это я такая особенная? Стараясь не спугнуть собаку резкими движениями, Диана, ласково подзывая её на все лады, стала медленно приближаться, но, как только она оказалась в шаговой доступности, дворняжка отбежала и, повернув морду, ждала, пока Диана снова приблизится, чтобы вновь отбежать. Казалось, что собака игралась с девушкой. Сколько времени заняли эти своеобразные салки — сказать было сложно, но все эти дворняжьи действия привели Диану к недостронному зданию в хер знает сколько этажей. Видимо, это постройка относилась к разряду тех, которые уже никогда не достраивались и служили притонами для бомжей, алкоголиков и других очаровательных личностей. Естественно, заходить туда у Дианы было нулевое желание, будто это был не заброшенный дом, а её школа, но собака, вильнув хвостом, смело забежала на территорию постройки и, оглянувшись на девушку, скрылась в недрах первого этажа. Взвесив всё «за» и «против», Диана решила, что поход в сие сомнительное место она хоть как-то переживёт, а вот потерю (точнее, эдакую кражу) карточницы — нет, поэтому, удручённо вздохнув, двинулась следом за собакой.***
Внутри постройка-недостройка выглядела относительно прилично: что-то среднее между строящимся и разваливающимся зданием. Стены в грффити, пол завален мусором — как строительным, так и простым человеческим, углы обоссаны, запах соответствующий. Правда, особо любоваться пейзажами у Дианы не было времени, потому что подозрительная дворняжка, судя по всему, вела её на второй этаж, и девушке ничего не оставалось, как идти за ней. Второй этаж был не такой приличный, как первый. Дыры в некоторых участках пола, деревянные обшарпанные подоконники, выбитые стёкла, больше мусора — этот этаж выглядел как полноценная часть заброшенного, умирающего здания. Именно на нём остановила свой выбор дворняжка. Деловито вильнув хвостом и оббегая препятсвия в виде осколков и прочих опасных для собачьих лапок гадостей, она забежала в одну из комнат. Диана, не мешкая, последовала за ней. Там, подбежав к стене, собака выронила карточницу, пару раз тявкнула и поспешила ретироваться с видом выполненного долга, будто привести сюда Диану было миссией всей её четырёхлапой жизни. Девушка же, устало откинув с мокрого лба волосы, подошла к стене и подобрала обмусоленную собачьими зубами карточницу. Решив, что ничего не случится, если она немного отдохнёт и покурит, Диана водрузила шоппер на облупленный подоконник и закурила, осматривая комнату. Первое, что ей бросилось в глаза — нарисованная мелом дверь, как раз на той стене, у которой остановилась дворняга. Усмехнувшись, Диана подошла к ней и с интересом осмотрела. Ну дверь как дверь. Прямоугольник метра два в высоту и закрашенный круг-ручка. Ни теней, ни дополнительных деталей, которые могли бы сделать эту дверь более реалистичной, хотя, если приглядеться, то можно заметить, что у двери есть номер — тринадцать. «Вот вела бы эта дверь в счастливую жизнь — тогда было бы здорово, а так… Хотя разве дверь с таким числом может принести счастье?» — мелькнуло у Дианы в голове, когда она, выпуская дым через нос, прислонилась спиной к рисунку. Не засоряя больше свои юные неокрепшие мозги вопросами в духе «Кто и зачем нарисовал тут дверь и почему имеено тринадцатую?», Диана, выкинув окурок, прикрыла глаза. Сейчас она чуть-чуть постоит, соберётся с силами и пойдёт домой… Резкий толчок в спину вывел Диану из равновесия. Вскрикнув скорее от неожиданности, чем от представившейся возможности поцеловать пол, она, неуклюже выставив перед собой руки, грохнулась на пол, ободрав ладони и ударившись лбом. Что-то тяжёлое навалилось сверху, и девушка испуганно подумала, что на неё упала стена… Хотя разве может какая-то вертикальная часть здания из кирпичей и штукатурки чертыхаться, елозить и иметь руки? Завозившись и пытаясь выбраться от придавившего её тела, Диана ойкнула, когда осколок стекла больно впился ей в ладонь, но, не став дальше делать вид, что умирает, истекая кровью, девушка продолжила предприримать попытки выбраться и взглянуть на того, кто, собственно, упал на неё. Этот кто-то, в свою очередь, возился, видимо, пытаясь понять, что это такое послужило ему подушкой. Наконец неизвестный откатился в сторону, и Диана, резво встав на четвереньки, уставилась на две бледные босые ноги. Подняла взгляд выше, узрев джинсы с дырявыми коленями, изношенный, прохудившийся в некоторых местах свитер, длинные, спутанные, чёрные волосы… Мысли путались и скакали от «Данунахуйнеможетбыть» до «Ёбтвоюматьакакпохож…». Диана сомневалась, что видит перед собой именного того человека, чей образ услужливо подкинуло сознание, но сомневалась она лишь до тех пор, пока не подняла взгляд выше, на лицо незнакомца. И прежде чем шок от произошедшего накрыл Диану с головой, она успела понять: перед ней стоял Слепой.