Тоска, одиночество, боль, дыхание ночи… Это, конечно совсем не то, что ты хочешь А я становлюсь всё злей и упорней Я каждый раз вырываюсь с корнем Оставляя глубокие раны, ужасные шрамы И лечу все равно траекторией той же самой Становясь от этого злей и упорней Снова и снова вырываясь с корнем Милый, имя тебе легион, ты одержим...
В ночной тишине раздаётся лишь размеренный стук часов. А единственный источник света - луна, которую плавно перекрывают тёмные тучи. Словно надежда, что растворяется прямо на глазах. Боруто сидит, прислонившись к стене головой. Бессонница снова накрыла, будто не позволяя забыться хотя бы на несколько часов, сбежать от этого постоянного круговорота мыслей, сомнений и гложущей вины, от которой так неприятно сжимается за рёбрами. В голове до сих пор отчётливо звучит голос отца: «В лучшем случае тебе осталось полгода, в худшем - всего несколько недель». Хотя сейчас эти слова не имеют уже никакого смысла: развитие кармы хоть и достигло ста процентов, но восемнадцать из них ушли на регенерацию в том бою, Момошики уже не сможет воскреснуть, а значит, Узумаки не умрёт. По крайней мере, пока. В любом случае, не в первый раз. От этой мысли стало даже смешно. Но легче не было. Злость на себя прошлого, на беспомощность, страх, что засел где-то внутри - всё это никуда не делось, хотя и добавилась толика надежды после того, как контроль, вроде бы, вернулся. Только надолго ли? Как закрыть глаза на всё то, что произошло до этого? Да, они смогли победить Боро только при помощи Момошики, но не было гарантии, что он не навредит друзьям или отцу. Ведь ему ничего не мешало сделать это, когда тот поглощал чакру девятихвостого. Или уничтоженный риннеган Саске. В этом никто не винит Боруто, кроме него самого. Эта мерзкое и тягучее расплывается где-то внутри так, что становится трудно дышать. Особенно та битва с Кодо: что, если бы не Каваки? Момошики в очередной раз завладел его телом, он чуть не убил собственного отца. Собственного отца. Это всё действительно напоминало затянувшийся ночной кошмар, из которого не выбраться. А то и хуже. Самое ужасное - расплывчатые воспоминания после прихода в сознание, из-за чего приходилось опираться только на рассказы тех, кто был тогда рядом. Неужели это правда мог был он? Как же так? Не хотелось верить. Они говорят, что остановят любой ценой. Слышать такое от дорогих людей с одной стороны, приятно, ведь есть кому довериться, но с другой…больно. В конце концов, Каваки даже не колебался, сдерживая своё обещание. Боруто уже должен был быть мёртв. Может, так было бы лучше? Что будет теперь? Действительно ли получится сдержать Ооцуцуки внутри себя? А что, если станет только хуже? Что, если сознание Момошики уже плавно сливается с сознанием Боруто, начиная с их мыслей, которые теперь переплетаются. Почему он видит его? Почему он говорит с ним, почему он? Почему он? Самый главный вопрос, который ощущается так, словно вонзили острый нож в грудь. Такая детская позиция, словно он ребенок, которому кажется, что весь мир настроен против него. Судьба проклята и ужасно несправедлива, а безнадёжность и разочарование вот-вот заставят прогнуться под своим давлением. Но разве он не ребёнок? Боруто вздрогнул, а холод пробрался под кожу, прервав поток сознания. Взгляд непроизвольно упал на чёрную метку на руке, и он раздраженно сжал её в кулак. Не хотелось видеть ту, что связывает тебя с демоном, сидящим где-то внутри, что обрекает на все эти мучения близких и его самого. -Нет, - тихо выдохнул Боруто, криво усмехнувшись, - не ребёнок. Не после всего этого дерьма. Он шиноби. А обязанность шиноби - защищать свою деревню, жителей, друзей и семью. Разве это может идти рядом с тем фактом, что Боруто не знает, чего ожидать от себя самого в следующий миг? Что будет, если он снова ослабнет? Что станет со всем тем, что он так хочет защитить? Эта идея зародилась в голове уже достаточно давно, но парень отчаянно заталкивал ее в самые дальние и тёмные уголки.«Оставь их»
Боруто болезненно поморщился, словно кто-то другой заговорил в нём. И, увы, не ошибся. -Терзаешься сомнениями, человеческое дитя? - блондин не отвечал, лишь закрыв лицо руками. Будто это хоть как-то могло спасти. -Думаешь, сможешь изменить свою судьбу? -Заткнись. -То, что решено за тебя - неизменно. Лишь вопрос времени. Боруто сжал челюсти до боли и зарылся руками в волосы. Невыносимо. Ощущение, что он медленно сходит с ума. Голос замолчал, напоследок надменно хмыкнув. Мысли вернулись в привычное русло. Сейчас у Конохи есть Каваки с кармой, но без Ишики внутри. Значит, ему не грозит то, что Ооцуцки возьмёт тело под контроль в один момент, более того, доступна невероятная сила. Отец без чакры девятихвостого, Саске-сан без риннегана, но даже несмотря на это, они не зря считаются сильнейшими шиноби своего времени. Есть эта Эйда, что позволит отслеживать перемещения и действия Кодо и оповещать деревню в случае чего. Дельта и Деймон - неоднозначные персонажи, но если всё будет складываться так, как нужно, то и они смогут защитить Лист. А Боруто…Что он теперь может? Что он теперь такое вообще? Разве он может знать, что защитит всех, что сможет собой управлять, что не будет опасен для окружающих? Нет. Сейчас, что бы он не говорил, никакой уверенности не было ни в чем. Только парализующий страх, который приходится скрывать за улыбкой. Что же делать?«Уйти» - снова грохотом ударило в голове
-Ты не забыл, что я показал тебе тогда? - улыбнулся белоглазый, - Мой маленький голубоглазый мальчик. Боруто словно ударило током. Разозленный Мицуки, Сарада, Чочо. Шикадай, пытающийся поймать его в теневой захват со словами «друзья так не поступают». И Каваки, стоящий над ним. Всё стало ясно. Он тяжело выдохнул, ложась на кровать. Тело будто налилось свинцом. Видимо, после того, как он наконец принял решение, разум решил закончить свои игры и напомнил о невероятной усталости. Стоило светловолосому закрыть глаза, как он сразу уснул, но казалось, что всё ещё слышал удовлетворённый тихий смех где-то в голове.