После душа Аллен не стал возвращаться на кухню. Нет, он уже не злился — иначе обязательно затолкал бы свой чокер кому-нибудь в глотку. Если Барт сказал, что выбора не было, значит, это действительно так. Но о воспитательных мерах тоже не стоит забывать. Ещё заведут моду прерывать контакт по поводу и без, раз прокатило, потом хрен отучишь. Пусть ещё немного подумают над своим поведением.
Балкон в гостевой спальне давненько служил Алу безопасным убежищем в моменты, когда хотелось отрешиться от всего земного и раздражающего. Там не было ничего, кроме выцветшего складного стула, глухих перил и нависающей над ними кроны дерева, но в этой скудности было своё очарование. Эдакий уютный одноместный склеп.
Аккуратно опустившись на шаткий стул, Аллен подобрал ноги, спрятал колени под краем безразмерной футболки и уронил голову на натянутую ткань. Пахло Бартом. Запах перебивал тошноту и притуплял ноющую боль в висках, но увы, никак не мог заполнить пустоту в том месте, где должны были сохраниться воспоминания Винсента Синка.
Обычно полученная во время погружения информация откладывалась в памяти не хуже заученных в далёкое школьное время шекспировских сонетов — но не в этот раз. Аллен сцепил пальцы в замок на затылке и зажмурился, силясь выдавить из черепа мерзкий туман. Бесполезно. Какие-то обрывки, отголоски, ничего конкретного. Последствия разрыва? Других причин вроде бы нет. Теперь вся надежда только на диктофон или всеисцеляющее, согласно расхожему мифу, время.
Пальцы босых ног потихоньку начинали зябнуть. Всё же конец сентября, чай, не лето… Мысль заставила Ала кисло усмехнуться. Надо же, как размяк, лето ему подавай. А раньше преспокойно ночевал на заправках, вокзалах, в брошенных трейлерах без намёка на отопление, даже не простужался. Вот что творит с людьми обретение крыши над головой.
Интересно, сколько прошло времени? В душе он проторчал не меньше получаса, потом здесь… Час точно прошёл. И живот опять крутит. Пора сменить гнев на милость и подкрепиться ещё немного.
Поднявшись, Аллен одёрнул футболку и покинул балкон. В полутёмной прохладе комнаты неожиданно накатила сонливость. Может, плюнуть на всё и снова завалиться спать? Нет, скучно. И голод сильнее. Сначала есть, потом спать.
Уже на лестнице ноздри уловили аппетитный сладковатый аромат. Бабулины блинчики. Пышные, горячие, поджаристые… Пришлось шагать через ступеньку, чтобы не захлебнуться собственными слюнями. Что-что, а такая смерть совсем не прельщала.
Барт мыл посуду, стоя спиной к двери. Тугие кудри были насильно стянуты на затылке резинкой, но мелкие пряди всё равно выбивались из хвоста и топорщились над ушами, как пружинки. Когда он наклонялся, чтобы дотянуться до раковины, футболка натягивалась на его широких плечах и выдавала рельеф позвоночника.
Подумать только, шесть лет назад они были одного роста. Тогда, при первом знакомстве, тщедушный кучерявый мальчишка с вечно голодными чёрными глазами всерьёз казался Аллену худшей кандидатурой в компаньоны на свете. Спустя неделю мальчишка угнал ради него первый мотоцикл. Спустя полтора месяца — раскидал телекинезом шестерых отморозков, прижавших их в переулке. Спустя полгода Аллен разучился спать без его тёплых надёжных объятий. И вот теперь…
— Ал?
Вечно эти щенячьи глазки. Усилием воли Аллен удержал на лице маску статуи с острова Пасхи и коротко кивнул.
— Дашь резинку?
Барт всегда таскал на запястьях по паре штук, на манер браслетов. Очень удобно для них обоих. Утерев руки полотенцем, он поспешно стянул с левой крайнюю резинку, чёрную с мелкими звёздочками, и услужливо протянул её на ладони. Ал сноровисто зачесал волосы пятернёй и скрутил из длинной чёлки петлю ближе к затылку. Затем шагнул к холодильнику и достал из дверцы баллончик взбитых сливок.
Стопка исходящих паром блинчиков на столе покорно ждала своей участи. Оседлав ближайший стул, Аллен энергично встряхнул баллончик, шлёпнул на верхний блин шапку белой пены, сложил пополам на манер тако и запихнул в рот целиком. Часть сливок осталась на пальцах, но проблема легко решалась с помощью языка. Кайф.
— Хочешь ещё кофе? — робко поинтересовался Барт.
— Давай.
— С карамелью?
— Мм. Обычный.
Барт бросился к кофемашине, счастливый, как лабрадор, перед носом которого помахали поводком. Улыбнувшись про себя, Ал опустил глаза на чёрную коробочку диктофона.
Все сведения здесь. Любопытно. Он не любил слушать свой голос в записи, но хотелось удостовериться, что работа сделана как надо. Что нужная информация у них, пусть даже не в его голове. Но сперва — ещё блинчик. Парочку. Вот, теперь хорошо.
«— Что ты видишь, Ал?
— Такси… Здесь? С-сэр… Минут… ку… Спа-сибо…»
Ну и качество, сдохнуть со стыда можно. Что за невнятный бубнёж? Где нормальный связный пересказ событий?
«— Приглаш… Дор… гой… Вин… сент… Двадцать второе… «Fresh Lilac»… Джон… Аманда…»
Ещё и голос дребезжит, как старый велик. Каково было Фелу и Барту терпеть это вживую? Бедолаги.
Гигантская чёрная кружка с черепом и костями тихо стукнула и приземлилась на кружевную скатерть. Скрипнул стул напротив. Не отводя взгляда от диктофона, Аллен кивнул в знак благодарности и протянул руку через стол. Тёплые пальцы Барта переплелись с его пальцами.
Диктофон продолжал терзать их уши. Впрочем, общий контекст событий вполне улавливался. Свадьба. Зал отеля. Многочисленные гости. Мужчина. Знакомый Винсента. Или хахаль? Точно, второе. Туалет? При чём здесь туалет? Снова зал. Скачки довольно резкие, но для памяти покойников это вполне обычное дело.
Аллен смутно надеялся, что прослушивание записи запустит реакцию в его собственной голове и поможет воскресить увиденное глазами Винсента, но волшебного щелчка всё не было. Один скрежет гнущихся от натуги шестерёнок.
«— Хватит, Фел, нужно его вытаскивать.
— Смеёшься? Мы почти у цели.
— Полчаса уже прошло, это опасно.
— Он справится.
— Да ты посмотри на него!»
Под вопросительным взглядом Ала Барт потупился и примирительно погладил большим пальцем его запястье.
Снова бессвязная чушь. Печать. Джон и Аманда. Просьбы бежать и мольба о помощи. Запись оборвалась грохотом.
— Здесь пришли типы с пушками, — тихо сообщил Барт. — Мы сбежали от них и помчались домой. Пытались тебя откачать, но ты… — Он запнулся. Мрачно взглянул исподлобья. — Ты помнишь, что было потом?
Аллен качнул головой. Тогда потянулся к диктофону, переключил запись и запустил воспроизведение.
«— Опиши этих людей. Как они выглядят?
— Лиловый.
— Что лиловое, Винсент?
— Всё. Лиловое.
— Допустим… Что ещё ты видишь?
— Двери. Закрыты.
— Кто-то закрыл двери в зал? Кто?
— Лиловый. Лиловый. Ли…»
Вот оно что. Аллен выдавил немного сливок прямо себе в рот, свернул очередной блинчик трубочкой и откусил. Прожевав, буднично проговорил:
— Ясно. Похоже, он на меня запал.
И без того огромные глаза Барта сделались ещё больше.
— Кто?
— Винсент Синк. Видишь, как вцепился, уходить не хочет.
— Пошёл ты, — буркнул Барт со смесью раздражения и облегчения. Ал ехидно улыбнулся.
— Ревнуешь?
— Да насрать мне на Синка.
— Надругательство над телом умершего это статья, если что.
— Буду знать. Как ты себя чувствуешь?
Аллен осторожно коснулся пульсирующего виска. Пальцы приятно холодили кожу.
— Сойдёт.
— Конкретнее, — с упорством прокурора потребовал Барт.
— Сойдёт снег с вершины Аконкагуа, если ты когда-нибудь перестанешь задавать глупые вопросы.
— Ал.
Он не отстанет. Слишком хорошо чувствует грань, отделяющую привычные шутки от отговорок. Словесные пикировки могли длиться часами, но признаться, сейчас у Аллена попросту не было на это сил.
— Голова гудит. В целом всё. Ах, да, ещё я ничего не помню.
Реакция оказалась предсказуемой: Барт изумлённо отшатнулся к спинке стула и моргнул. В глазах сверкнула паника.
— В смысле… вообще?
— Ну, не совсем. Какой-то осадок остался. Как будто воспоминание о сне мертвеца пересказали пьяному шизофренику, записали с его слов и прогнали через автопереводчик на гуарани. Трижды. А потом распечатали всё это на дрянном принтере с подыхающим картриджем, порвали бумагу на мелкие клочки, пережевали и выплюнули прямо мне в мозг.
— Звучит охренительно, — угрюмо пробормотал Барт.
— Ощущается так же. А теперь поговорим об изумительных синяках у тебя под глазами, — перешёл в наступление Аллен и строго поджал губы. — Ты вообще не спал?
— Подремал под утро… Я в норме. — Барт потёр глаз основанием ладони, словно пытаясь стереть предательскую синеву. Не получилось. Сдержанно вздохнув, Ал побарабанил пальцами по его костяшкам.
— Дуй отдыхать.
— Я не устал.
— Старина Винс в нашу последнюю встречу выглядел пободрее тебя. А он мёртв больше суток.
В кои-то веки губы Барта растянулись в его привычной улыбке, широкой и открытой.
— Ты умеешь убеждать. Пойдём вместе?
— Ложись, я скоро.
Барт с пониманием покосился на оставшуюся половину стопки блинчиков и поднялся со стула. Прежде чем покинуть кухню, он обошёл стол, обнял Аллена сзади за шею и чмокнул в губы. Ал шутливо толкнул его пальцем в лоб — «иди уже».
Одиночество долго не продлилось. Буквально через пару минут на пороге возник Дино, огромный кот, больше смахивающий на тучу с глазами. Мягко топоча лапами, он приблизился и запрыгнул прямиком на стол — уже знал, что колени конкретного двуногого индивида слишком узкие и неудобные для его царственной тушки.
Сперва Дино приветственно ткнулся лбом в подставленный кулак, затем обнюхал блинчики и разочарованно фыркнул. Тогда Ал выдавил немного взбитых сливок себе на палец и мазнул пушистого гиганта по носу. Тот скривился от такой наглости, но стоило собрать сливки языком, как настроение кота поменялось. Он моментально почувствовал в человеке лучшего друга и с умильным мурчанием потянулся к его руке, выпрашивая добавки. Разве можно такому отказать?
Угощая кота, Аллен снова включил диктофон и успел прослушать записи повторно, прежде чем на кухню ввалился запыхавшийся Фел. Он поставил тяжёлые пакеты на пол и тут же потянулся к последнему блинчику, но Ал успел быстрее.
— Ты руки не мыл, — отрезал он и в мгновение ока затолкал лакомство в рот. Зажмурился от наслаждения. — Ммм… Как же вкусно. Миллс просто богиня.
— А ты сволочь, — устало буркнул Фел. Аллен с энтузиазмом покивал и принялся облизывать пальцы. — Барта на боковую отправил?
— Угу.
— Как сам?
Теперь обошлось без шуток и увёрток. В этом плане с Фелом было проще, чем с кем бы то ни было, потому что его не так-то просто заставить о ком-то переживать. Возможно, он волновался за товарищей в глубине души (очень, очень глубоко), но никогда не позволял сантиментам брать над собой верх. Рассказ закончился раньше, чем Фел успел рассовать свои покупки по ящикам и полкам холодильника. Ответом послужило краткое:
— Понятно. Думаешь, это из-за разрыва?
— Возможно. Но раньше такого никогда не случалось, — пожал плечами Аллен.
— Есть ещё предположения?
— Одно. Что в голове Винсента Синка кто-то покопался при жизни, ещё до нас.
Закрыв дверцу холодильника, Фел выпрямился и вопросительно вскинул бровь.
— На свадьбе?
— Теоретически это могло случиться когда угодно. И до, и после.
— Но кто и с какой целью?
— Кто-то. Чтобы скрыть правду.
— Звучит логично. — Фел задумчиво скрестил руки на груди. — Предлагаешь проверить окружение?
— Желательно. И начать с матушки.
— Займёмся этим завтра.
— Завтра? — удивился Ал. — Почему не сегодня?
— Во-первых, сегодня похороны Синка, не думаю, что его мать найдёт время и силы для беседы. А во-вторых, нам и самим не помешает набраться сил.
— Я прекрасно себя чувствую. — Почти правда, после блинчиков заметно полегчало.
Стальные глаза Фела строго сузились.
— Слушай, Ал, я, конечно, не Барт и пылинки с тебя сдувать не собираюсь. Но в этот раз всё реально пошло наперекосяк, глупо это отрицать. Тебя так глубоко затянуло, что даже после разрыва контакта ты продолжал говорить за Винсента. Это ненормально. Выдохни, приди в себя. У нас нет жёстких сроков, можем позволить себе небольшой перерыв. А завтра поищем триггеры, может, всплывёт что-то новое. Идёт?
Дино мазнул пушистым хвостом по коленям Аллена, зевнул и пристроил голову на лапах с явным намерением вздремнуть. Дурной пример заразителен, и Ал тут же ощутил рвущийся из груди зевок.
— Идёт.
После этого ничего не оставалось, кроме как отправиться в свою комнату, забраться под бок к посапывающему Барту, укрыться «вафлей» до самого лба и отключиться.
Проснулся Аллен уже в сумерках. Разумеется, опоздал на ужин, но никто его в этом не упрекнул. Все разговоры о делах отложили на завтра, а вечером устроили общий сбор у телевизора в гостиной.
Зелёный раскладной диван превратился в полноценное лежбище. Барт привычно уселся у правого подлокотника, Фел — у левого, а Ал уютно расположился между ними, лёжа у Барта на коленях и упираясь ступнями Фелу в бедро. Миллс и Дино устроились в почётном кресле поближе к телевизору.
Донышко пивной банки приятно холодило кожу живота сквозь футболку. Время от времени Аллен приподнимал голову и делал глоток, а чипсы сами прилетали в рот стараниями заботливого Барта. Красота, да и только. Всё же Фел был прав, отдохнуть действительно стоило. Тем более, что усталость так и не прошла, невзирая на длительный дневной сон. Даже сейчас глаза закрываются…
— Переключи, скучно.
— Не можешь рекламу переждать?
— Может, шоу какое-нибудь идёт.
— Миллс, что хочешь посмотреть?
— Не знаю, мальчики, решайте сами…
Не открывая глаз, Аллен отхлебнул ещё немного пива и погрел во рту, прежде чем проглотить. На фоне заиграла приятная музыка. Фортепианный проигрыш знакомый, откуда эта песня?
You are so beautiful to me…
............
— Винсент, не отключайся. Слушай мой голос.
Рука на плече. Больно.
— Детка…
Другие руки. На бёдрах. Жарко.
— Только
мой голос, Винсент Синк.
Голова кружится. Спине холодно. За что они так со мной?
— Ты должен уйти, пока ещё не поздно. Я не знаю, получится ли у тебя, но попытайся. Прямо сейчас выходи в коридор, спускайся по лестнице и уезжай на первом же попавшемся такси. Ты слушаешь меня, Винсент?
— Меня ждёт фиолетовый диван.
Больно…
— Очнись, Винсент! Ты в опасности! Винсент!..
— Притормози, детка, ты меня задушишь…
Гарри. Гэри. Генри. Гарольд.
Джо.
Жарко…
............
— Ал? Ал, ты слышишь меня? Ал!
Голова мотнулась без усилий, словно её наполнили гелием. В ноздри ударил запах пива. Ну вот, пролил… Где-то назойливо гудели встревоженные голоса.
— Какого хрена происходит?
— Не знаю…
— Открой окно, Феликс, мальчику нужен воздух!
— Эй, Ал, посмотри на меня. Можешь говорить?
Сквозь помехи на изнанке роговицы Аллен с трудом различил лицо склонившегося над ним Барта. В висках и в груди стучали барабаны. А ещё ощутимо тянуло в паху.
— Что я сказал?
— Что-то про лестницу и такси. Про какой-то диван. Про опасность. И без конца твердил имя Винсента.
— Джо.
— Что?
— Джо Кокер. — Аллен прищурился в сторону бормочущего что-то о белоснежных зубах телевизора. — Эта песня… Наверное, играла на свадьбе. Сработала как триггер.
— Ты вспомнил? — напряжённо уточнил Фел.
— Кое-что. Ощущения. Голос.
— Джо Кокера?
— Не его. Другой.
А если точнее, даже два. Один голос, резкий и нервный, призывал очнуться. Второй звал «деткой» и звучал весьма… возбуждающе.
— Значит, триггеры всё же помогают, — подвёл итог Фел. — Отлично. Завтра прямо с утра рванём к миссис Синк и попробуем раскопать что-нибудь ещё.
Барт его энтузиазма не разделял. Бережно провёл ладонью по волосам Аллена и уточнил:
— Как ты?
— Ломает немного. Жить буду. Скорее всего, — отозвался Ал, пытаясь незаметно натянуть футболку пониже, чтобы прикрыть неизвестно откуда взявшуюся эрекцию. Судя по глазам Барта, не получилось.
