Стань моим спасением

Лёша уже не надеется, что отец выкарабкается, так как в квартире пахнет все так же. Руины. По руинам шагает парень, где валяется вся его жизнь. Внутри появилось чувство, что ничего не потеряно, и что-то можно сделать. «Выход есть всегда, просто найди свой свет». И парень ищет, обдумывает и рассуждает. Искать нужно у тех, кто совсем рядом. Нина? Точно нет, в ней только чёрная темнота, света там быть не может. Папа? Увы, в нем тоже нет, хотя раньше была яркость, было счастье. Тогда кто? Кого он близко подпускает и доверяет? Конечно, Ангел. Не зря мужчина назван Хесусом Ангелом. Будто он появился из ниоткуда и нужен парнишке для направления. Путеводитель. Проведёт через тернистый лес, а на выходе отпустит, приведёт в порядок, восстановит психику и отпустит. Только захочет потом сам путник расставаться с наставником, если откроет все свои тайны, доверится и привяжется? А сам Ангел? Он захочет уйти, открыв свой разум и душу для приюта? Не знают. Губанов ступает на улицу, где вдыхает свежий воздух, чтобы выпустить из лёгких спертый запах квартиры, которую только что покинул. Парень выбрасывает мусор, собрав все шприцы, бутылки и обертки, и убрав острые предметы подальше, дабы отец не сделал что-то с собой или жильём. Он устал. Устал надеяться, что папа образумится и вернётся к нормальной жизни. К сожалению, торчки не желают покидать свою эйфорию и лишать себя «кайфа». Потому вера в их возвращение тщетна. Алексей решает прогуляться, не используя автобус или такси, потому что денег жалко, да и проветриться хочется. Холодная атмосфера проникает в парня, а мысли о том Ангеле греют. У него серо-зелёные глаза, словно находишься среди весенних деревьев и сразу хочется жить дальше, чтобы баритон нашептывал о смысле жизни и её философии. Подобных больше нет, Ангел — единственный экземпляр. Он приподнимает уголки губ, вспоминая ту встречу под дождём, что была около месяца назад. Парень часто сидит теперь в той беседке, но не забывает про любимую скамейку. Их разговоры —отдушина для Губанова, так как ни с кем ему не было так легко и свободно, что не стесняешься говорить о прошлом, настоящем и даже будущем. Только с Ангелом чувство безопасности появляется, только с ним. Парень замирает, но тут же выдыхает, увидя вдалеке знакомую высокую фигуру, а рядом маленькую девочку. Ангел и дочь. Девочка что-то рассказывает отцу, а он смотрит на неё и улыбается. «Вот оно счастье», — пробежала мысля. У неё есть папа, а вот у Лёши нет. Точнее теоретически есть, но рядом-то нет. В любом возрасте ребёнку нужны родители, сколько бы ни было им лет. Нужны. В голубых глазах скапливается влага, но быстро высыхает, так как не желает Хесус сейчас плакать и расстраиваться. У Ангела своя жизнь и он имеет полное на неё право, а Лёша — просто нытик, который плачется, что жизнь ничтожна. — Ты заслуживаешь семьи и любви, — мягко желает Алексей, провожая глазами двух людей, а сам несчастен внутри. Пусть хоть кто-то будет любим, если ему не суждено. *** Парень проходит на кухню, намереваясь принять пищу, так как в течение дня питался жидкостью. Там его уже ждёт Нина, отложив мобильный, так как разговаривала по телефону. Ему даже не хочется с ней находится в одном помещении, дышать одним воздухом, так как её дело — грязь. — В субботу дома остаёшься. У тебя все выходные заняты, — останавливает голос, когда он открыл холодильник. — В каком смысле «все»? — смотрит он в затылок Нины, закрыв дверцу. Губанов не готов на два дня, его на несколько часов-то еле хватает. — В прямом, Лёша, — вздыхает она. — На тебя спрос большой, поэтому и два клиента, точнее три. В субботу у тебя тройничок, скажем так, а на следующий день один клиент. — Почему ты меня не спросила? — он недоволен вообще всем, так как Алексей и так терпит одно времяпрепровождение в месяц, а здесь два раза? Она с ума сошла? — А почему я должна тебя спрашивать? — смотрит она снизу вверх, выгибая бровь. — Мы с тобой уже обо всём говорили. — Потому, что мне это переживать, а не тебе! — кричит Губанов, ненавидя мачеху ещё больше. — Тон поубавь, — встаёт она с места. — Попробуй только все испорть, без крыши над головой останешься, — шипит и проходит мимо, а парень разбит. Какого черта все так? Хорошо, он свыкся с мыслью, что раз в месяц становится последней шлюхой, но ведь не опускаться же ниже плинтуса! Нахуй он согласился изначально? Ах, да! Он же останется без квартиры. Всякий голод пропал потому, чтобы не разрушить все вокруг, парень хватает куртку и выбегает из квартиры, хлопнув ею. Он бежит по лестничным пролётам, начиная плакать от слабости и невозможности что-либо сделать. Только он начал жить нормально и даже вдохновляться жизнью, как Нина выбросила все к чертям! Почему? Почему Лёша не может жить, как все? За что ему такой грех? На улице промозгло, что хочется укутаться в одеяло и не вылазить наружу, и кажется, что погода расстроена вместе с ним. Лёша бежит по мокрому асфальту, пролетая мимо прохожих и желая чтобы вся боль ушла вместе с силами, которую он сейчас тратит. Он просто устал. Устал терпеть унижения, боль, бездействия, людей и жизнь. Мир жесток и беспощаден. Жизнь не щадит никого, даруя все прелести одному единственному, который грезит о смерти и концу Ада. Перед глазами пелена солёной воды и не видно ничего, оттого на секунду прикрыв глаза, Хесус сталкивается с кем-то, но быстро проговаривает: «Простите». Однако сильная рука не даёт убежать, так как хватает за локоть и заставляет стоять на месте. Лёша медленно поднимает глаза на человека, смаргивая слезы, а после понимает, что это он. Будто вся боль затихла, дав взглянуть в серые глаза и поверить, что жизнь не страшна, но всего на секунду. — Пап, а кто это? — спрашивает девочка, держа отца за руку. Мужчина нервно кивает, попав под гипноз заплаканных, но все таких же голубых глаз. Лёша размыкает губы, дыша тяжело, хочет вырваться, но Ангел держит крепко. — Очень хороший человек, — вполголоса отвечает Вова, ослабив хватку, да только парень прирос к земле и двинуться не может. — Что произошло? Плачешь, трясешься весь. Губанов боится отвечать, потому что Ангел не поймёт, может, даже осудит. Но парень не выбирал своей жизни, не выбирал быть шлюхой, не выбирал унижений и страданий. Он не виноват. — Прости, но тебе лучше не знать, — отступает парень назад, кусая нижнюю губу, после чего срывается с места и убегает прочь. Вова смотрит вслед, решив, что они ещё встретятся и непременно поговорят, а пока стоит вернуться домой с дочерью. — Идём, Мил, — начинает шаг мужчина, ведя дочь в сторону дома. Брюнет прибегает в совершенно чужой двор, бежал так долго, что не узнает местность, останавливается и осматривает округу. Слезы высохли давно и теперь только высохшие дорожки на щеках. Сердце колотится в бешеном темпе, страх нарастает с каждой секундой, потому что вокруг незнакомые люди, чужая территория, — все чужое. Словно он — нежилец больше. В нем и души-то уже не осталось — всю выпотрошили. Хотелось бы оказаться на какой-нибудь высоте, сделать шаг и «взлететь», а после почувствовать лёгкость и покой. Да, смерть, да. Но это и остаётся, когда желание иссякает и меркнет. Лёшу и искать никто не будет сейчас, потому что кому он нужен? Верно, никому. Поздно, что-то делать. Лёша стоит, как вкопанный, не в состоянии пошевелиться и проронить хоть слово. Страх в голубых глазах, тревожность в сердце. *** — Помоги мне, Ангел... — выдавливает из себя еле как парень, а слезы катятся по вискам, внутри неприятное — отвратительное, мерзкое — чувство. Он лежит на влажной траве, абсолютно разбитый и использованный. Губы обветрились, в горле пересохло, руки и одежда в грязи. Найдя в себе какие-то силы, Алексей поднимается на ноги, опираясь ладонями о колени и грязь. Застегивает дрожащими пальцами ширинку, всхлипывая при этом. Воздуха не хватает, словно обделили, заставив умирать. Он непослушными ногами выходит из мокрой земли и травы на асфальтированную дорожку, совершенно опустошенный и убитый. Будто его истерзали и оставили умирать. Он перебирает ноги, идя в неизвестном направлении. Что ещё ждать? Грабежа, изнасилования, нападения, унижения? Лёша уже это получил. Так, что теперь мёртв внутри, хотя лучше бы его убил насильник, а не дал терпеть мерзкую боль, которая убивает с каждой секундой все больше. Хоть кто-нибудь... Кто-нибудь бы спас, помог и спрятал бы у себя. Куда теперь идти? Парнишка совершенно не знает этого района, тем более, темно, да ещё холодно и сыро. Что теперь делать? Он весь в грязи, слезах и чужих прикосновениях. И сам не помнит, как это случилось. Темнело и Хесус увидел подозрительного мужчину, который направлялся точно к нему, но ничего не сделал! Почему парень не убежал? Почему не двигался? Но кричал и вырывался, когда оказался на горизонтальной поверхности, рыдая и умоляя о пощаде, однако незнакомый мужчина был напорист и сильнее. За это время Губанов познал все физические и душевные боли, что в Аду будет легче, так как в Рай такие не попадают. В беспамятстве он идёт по улице, проливая горькие слезы, хотя лучше бы умереть, чем, как в проигрывателе, слушать и видеть самого себя и рыдать с новой силой. Мозг издевается над убитым парнем, воспроизводя все ярче картинки изнасилования. Скажите, зачем? Зачем так мучить и так зашуганного человека? Зачем преподносить подарки судьбы и смотреть на то, как парень рвёт себя на части? Нравится смотреть на чужие слезы и ломать человека? Приносят удовольствие издевательства? Лёша чувствует себя человеком ниже плинтуса, ведь он думал, что шлюха — и так ниже некуда; а, оказывается, быть изнасилованным — самое дно. По щекам продолжают литься слезы, ноги куда-то вести, а мысли возвращать в те минуты. Пиздец больно. Очень больно идти, когда в тебя недавно втрахивались с такой силы, что казалось, будто все кости ломают. Тело ноет от ссадин и синяков, карманы пусты абсолютно — только ключи от квартиры остались, хотя и они сейчас не помогут. Нина увидит — засмеет, разозлиться, прогонит и скажет быть в субботу дома. Ну, что за сука? Неужели в ней нет ничего человеческого? Ни в ком нет. Все гнилые и ужасные, никому нет дела до тех, кто по-настоящему хочет жить и любить. Но кажется, сейчас всякие желания Лёши разбились вдребезги так, что собрать невозможно. Он идёт по этим осколкам, слыша хруст под ногами, и поливает их каплями горячих слез. С неба начинает литься дождь — ровными струями, сильный и холодный. Плевать, что простудиться, так как здоровье сейчас не на первом плане. Дождевая вода бежит по телу парня, обливая всего. Волосы, кожа, ноги, руки — промокли насквозь. А вокруг темно и только несколько фонарных столбов расположено в нескольких местах. Губанов поднимает глаза, стараясь разглядеть вид, но капли падают с длинных ресниц, мешая это сделать. Выдохнув и подставив ладонь так, что образуется козырёк, в ночи Алексей рассматривает знакомые дома и один, напротив которого стоит в двухстах метрах. В тот день Ангел указал на это здание, сказав, что живёт там. Но ему ни к чему знать, что произошло с парнем, ведь у него свои проблемы и заботы. Недалеко Губанов видит ту самую беседку, потому сворачивает к ней, чуть не упав на асфальт лицом, но равновесие ещё держит. Конечности полностью замёрзли, онемели и не желают создавать движения. Но нужно идти, хотя бы спрятаться от дождя. На пошатывающихся ногах Лёша ступает на ступеньку, хватаясь сразу за балку на входе беседки. Его тошнит, болит живот, как и все тело, ведь насильник ещё и избил, чтобы жертва не рыпалась. Желудок парнишки пуст, оттого воротит недолго. После он присаживается на скамью, подаваясь корпусом вперёд, потому что тело отказывается сидеть нормально. У Губанова начинается самая настоящая истерика, когда руки охватывает тремор, голос дрожит, а слёзы льются ручьями. Холод бьёт уже не по открытым участкам тела, а по всему нему, пробираясь сквозь мокрую одежду. Лёша позволяет себе кричать, кричать так, что уже через несколько минут он срывает голос. Сердце окончательно разорвано в клочья и выброшено в грязь, которая наполняется водой с неба. Умирает. Плачет и умирает. От холода, мучений, страданий, безнадёжности, беззащитности, невыносимости и невозможности. Говорят, нужно плакать, если больно. Сколько тогда слез должен выплакать Хесус, чтобы не было больно? Сколько ещё нужно страданий, чтобы понять, что он и так сломан и не собирется больше никогда? Всю жизнь? Грязь с лица и рук почти смыта из-за проливного дождя, но боль не смоешь никогда. Глаза парня приобрели безжизненный оттенок, словно над ним издевались долгое время. Ах, да! Так оно и есть. Теперь Лёша опорочен полностью, не беря в счёт его «работу». Теперь испорченный он никому не нужен, да и никогда не был. — Ты снова плачешь, — слышится такой родной и мягкий баритон, а перед Губановым стоит его Ангел. Ангел-хранитель. — Взгляни на меня. Парень медленно поднимает голову, но все равно боится смотреть в самые чистые глаза. Когда взгляды встречаются, то Хесус передаёт всю свою боль, что мужчина чувствует, потому присаживается на корточки, беря ледяные ладони парнишки в свои. — Спаси меня... Пожалуйста, — последнее слово он еле шепчет, давая новой слезе упасть со щеки. Его голос сорван, оттого он хриплый, глаза полны несчастья. — Ответь мне только на один вопрос, — вполголоса говорит Вова, видя и чувствуя состояние этого парня. Он согревает ладони Лёши, даря нежность и теплоту, которой так не хватает этому котёнку. — Ты веришь мне? Новая пелена слез появилась перед голубыми глазами, поэтому парень всхлипывает. В глазах напротив он видит искренность и чувствует, что Ангел зла никогда не причинит. — Я верю только тебе, — шепчет Хес, так как сил говорить нет. Ангел поднимает парня со скамьи, приобнимая, чтобы тот не упал, так как ноги заплетаются и не держат Губанова. Дождь не прекращается — Вова открывает зонт одной рукой, а второй придерживает слабое тельце. Лёша хватается за мужчину, как за настоящего Ангела, который, действительно, спустился с небес именно к нему. Чтобы... Спасти и не отпускать в прогнивший злобой мир.