Последняя жертва. Взгляд Дмитрия

Хотя Роза быстро заснула, этот мирный сон длился недолго. Солнечный луч пробился сквозь занавески, и я наблюдал, как он изгибается и танцует на ее одеяле, когда она внезапно дернулась. Я сел прямее, когда она продолжила метаться, автоматически приготовившись, как будто на нее собирались напасть, хотя я говорил себе, что ей это только снится. Ее лицо немного исказилось, и хотя она не издавала никаких звуков, было очевидно, что она чем-то расстроена. Инстинкт подтолкнул меня разбудить ее от кошмара. Были моменты, когда она выглядела так, словно ей было больно. Я хотел прекратить это, но когда я протянул руку, чтобы разбудить ее, одна мысль остановила мою руку. Что если ей снюсь я? Возможно, она застряла в этой великолепной тюрьме, пытаясь сбежать от меня и моих пыток. Она могла бы убегать от меня прямо сейчас, пока я охотился за ней и издевался над ней с угрозами смерти. Возможно, Лисса и Кристиан были у меня в заложниках, и я был готов покончить с ними только для того, чтобы иметь шанс убить и ее тоже. В тот момент ей мог сниться миллион сцен; кто знал, какую из них ей довелось пережить заново? Однако у меня не было сомнений в том, что я должен был быть одним из монстров, которые прятались в темных уголках ее воспоминаний, готовые мучить ее, едва она ослабит бдительность. Я автоматически отдернул руку. Я был последним человеком, которому следовало бы ее будить. Мало того, что в нескольких дюймах от ее руки лежал кол, которым она могла воспользоваться, если почувствует угрозу, но и проснуться лицом к лицу с покушавшимся на тебя убийцей, должно быть, было единственной вещью хуже, чем видеть его во сне на самом деле. Я отполз назад, осторожно обходя ее тело, и остановился, когда ее нога снова дернулась и чуть не врезалась в меня. Отодвинувшись от ней, я прислонился к стене и просто наблюдал за ней. Это было самое меньшее, что я мог сделать. Если я не мог пробудить ее от того ужаса, который она испытывала, тогда я мог бы сидеть с ней и молча переносить это вместе с ней. Казалось, она на несколько мгновений расслабилась, и я вздохнул с облегчением. Может быть, она победила монстра из своих кошмаров. Словно для проверки теории, я подставляю руку солнечному лучу, который теперь гораздо ближе, чем был час назад. Он был теплым, но не обжигал. Это было приятно. Теплый. Полный жизни. Живой. Героиня победила зверя и спасла человека в своем сне. Ее собственная маленькая сказка — из мифов, легенд, снов и сказок на ночь. По крайней мере, на сегодняшний вечер. Я сам никогда не был любителем сказок. Я жил в мире, где были магия и королевская власть, но я не был настолько глуп, чтобы верить в «долго и счастливо». По крайней мере, для всех. Возможно, вы подобрались близко, так близко к подобному финалу, что начали думать, что такое финал в пределах вашей досягаемости, а потом поворот судьбы вырвал его у вас. Я снова взял свою книгу, перелистывая страницы, как будто это могло принести хоть какое-то утешение. Жизнь не была похожа на сказку. Она не упакована в красивую оберточную бумагу, которая оставила бы персонажей и читателей довольными. Книги были спасением, позволявшим спрятаться от того, насколько сильно разваливалась твоя собственная жизнь. Я стал хорошо разбираться в том, как убегать на страницы рассказа, и прямо сейчас я был счастлив исчезнуть на некоторое время. Роза снова дернулась, на этот раз с тихим вздохом. Я быстро взглянул в ее сторону, но отвернулся прежде, чем она смогла увидеть мой взгляд. Она не спала. Я не хотел ее пугать, поэтому не сводил глаз с двери, внимательно прислушиваясь к шороху ее одеял. Я рискнул взглянуть только после того, как звуки прекратились, и она несколько минут оставалась неподвижной. На этот раз, когда я наблюдал за ней, она выглядела по-настоящему непринужденно. Она даже улыбалась. Временами она выглядела так, словно вот-вот рассмеется. Я скучал по этому: ее улыбке и смеху. Я не мог вспомнить, когда в последний раз действительно слышал ее смех. Я даже не мог вспомнить, когда в последний раз видел ее такую улыбку. Хотя, на самом деле, мог. Адриан заставлял ее улыбаться. Дернувшись, я понял. Она с ним. Роуз не раз рассказывал мне о своих духовных снах. Я был совершенно уверен, что однажды он навестил меня вскоре после того, как мы с ним встретились. Это был такой необычный опыт, что трудно было сказать. Однако, если это действительно было то, что произошло, он сделал это с единственной целью подразнить меня. Сегодня вечером он, вероятно, проверял, как там Роуз. Может быть, утешал ее. Я был уверен, что он скучал по ней. Возможно, она тоже скучала по нему. Я отвел взгляд после того, как убедился, что с ней все в порядке. Я бы хотел, чтобы она улыбалась, а не ворочалась в ужасе, когда я ей снился. Это была неожиданная мысль, и мне, вероятно, вообще не следовало думать об этом. Я не должен был хотеть сниться ей… но если бы это произошло, я хотел бы заставить ее улыбнуться. Раньше я заставлял ее улыбаться. Раньше у нее была такая непринужденная улыбка, так что иногда это происходило просто естественно и освещало всю комнату. Иногда казалось, что ее улыбка способна осветить все небо. Но временами я делал все, что мог, чтобы заставить ее улыбнуться или рассмеяться, просто чтобы почувствовать этот маленький лучик солнца в своей жизни. Теперь я в основном заставлял ее грустить или злиться, непреднамеренно или нет. Казалось, мне не удавалось сделать ничего, кроме как каким-то образом расстроить ее. Я подвинулся, позволив своим ногам на мгновение вытянуться, прежде чем поднять колени и опереться на них руками. Все мышцы казались напряженными, и, казалось, ничто не могло их расслабить. Я расправил плечи и покрутил головой, почти молясь о том, чтобы что-нибудь хрустнуло и сняло накопившееся там давление, но это только усугубило проблему. Я знал, что моя вахта почти закончилась, но Роуз все еще улыбалась, и я не решалась будить ее, если она все еще была с Адрианом и наслаждалась моментом счастья во всем этом. Я сдался только тогда, когда больше не мог держать глаза открытыми. Я разбудил ее так мягко, как только мог, но она все еще смотрела на меня с полминуты, прежде чем кивнуть, понимая, почему я ее бужу, а затем поменялась со мной местами. Хотя я был уверен, что она была недовольна тем, что оставила тот небольшой комфорт, который обеспечивал этот тонкий матрас, я был более чем счастлив наконец-то удовлетворить потребность своего тела во сне. Не повредило и то, что одеяла были все еще теплыми после ее собственного короткого сна. Казалось, не потребовалось много времени, чтобы погрузиться в своего рода дремоту, но черная бездна, на которую я надеялся, быстро рассеялась. Вместо этого я оказался в комнате, которая была мне слишком хорошо знакома. Кремовые стены, позолоченные зеркала, лепнина в виде короны, богато украшенная мебель и запертая стальная дверь с клавиатурой — не хватало только Розы в откровенном платье и с украденными драгоценностями, лежащей на кровати, наполовину одурманенной наркотиками. Мое сердце бешено заколотилось, и я посмотрел вниз на свои руки, молясь, увидеть в них какой-нибудь цвет, а не болезненную бледность, характерную того времени, когда я был в этой комнате в прошлый раз. Несмотря на то, что моя кожа казалась нормальной, это не совсем успокоило меня. Мой язык пробежался по зубам, нащупывая клыки, которыми я когда-то пользовался как оружием. Я ничего не почувствовал, но все равно был в бешенстве. — Это сон, — тихо прошептал я сам себе, отчаянно пытаясь успокоиться. — Ты думал о Розе и этом месте перед тем, как заснул. Это всего лишь сон. Это все просто сон. Ее здесь нет. Ты не… — Симпатичная комната, — я резко обернулся на звук, потянувшись за колом, которого не было у моего бедра, как это должно было быть. Адриан смотрел на некоторые замысловатые детали на потолке. — Не собираюсь врать, я не думал, что тебе действительно понравится весь этот «гламур старого света», но у тебя хороший вкус. Где мы находимся? — Это не имеет значения, — прошипел я, все еще чувствуя себя неловко. Возможно, заметив мою нерешительность, Адриан опустил этот вопрос. Я понял, что это был один из его духовных снов, но поскольку он не знал этого места или его значения, он, должно быть, создал его из моих собственных воспоминаний. Я не горел желанием сообщать ему о каких-либо ужасах, таящихся в этой комнате, без крайней необходимости. Я внимательно посмотрел на него, но не раньше, чем быстро взглянул на входную дверь, просто чтобы убедиться, что она не откроется неожиданно. — Что ты здесь делаешь? — Мне нужно было поговорить с тобой. — Ты не разговаривал с Розой? Он улыбнулся. Это была не какая-то ухмылка, намекающая на готовящуюся саркастическую колкость, а настоящая улыбка, которая появилась, просто услышав имя его девушки. — Конечно, так и было. Я скучал по ней, и мне нужно было убедиться, что с ней все в порядке. Так тяжело не быть рядом с ней. Я кивнул, захваченный его улыбкой, которая почти зеркально отражала ту, что была на ее губах некоторое время назад. — Но, — продолжил он, — я хотел, чтобы ты сказал мне, что с ней все в порядке. Я доверяю ей, но я думаю, что она не рассказывает мне всего. Что-то случилось? Вы нормально добрались до отеля? Роза сказала, что вы в каком-то маленьком городке, которого нет на карте. Эйб, конечно, никому из нас не сказал, где она, но мне нужно знать, что она в безопасности. Очевидно, Роуз что-то скрывала от него. Он, очевидно, думал, что мы все еще на конспиративной квартире. Я на мгновение задумался о том, чтобы сказать ему правду, но я знал, что это подвергнет Сидни опасности гнева Эйба, и я, вероятно, получил бы хорошую дозу этого сам. Плюс, что было важнее всего, так это то, что Роза была в безопасности, и она была. — Не волнуйся, — успокоил я его, — с Розой все в порядке. Он выглядел немного скептически, поэтому я рассказал ему немного больше: немного правды, которая могла бы успокоить его беспокойство о том, что мы с Роуз, возможно, что-то скрываем от него. — Она говорила тебе, что за нами какое-то время был хвост, когда мы покидали корт? Был небольшой инцидент, но мы справились с ним. С ней все в порядке, я обещаю. Его глаза расширились при известии о том, что что-то пошло не совсем по плану. Я был рад, что не вдавался в подробности, потому что видел, как нарастает тревога, несмотря на то, что он только что поговорил с ней. Он начал расхаживать перед кроватью. — Мне нужно быть там с ней, — сказал он в отчаянии. — Это я должен быть там! — Адриан! — он вышел из своего транса и снова обратил свое внимание в мою сторону. — Послушай меня. Ты знаешь, почему я здесь. Я обещал, что позабочусь о ней. Я так и сделаю. Я не позволю ничему случиться. Я буду защищать ее, пока она не сможет вернуться домой. Ты нужен там, чтобы сделать так, чтобы она могла вернуться домой. Он кивал в такт моим словам, с каждой секундой обретая все больше уверенности. — Да. Ты прав. И мы приблизились к разгадке. Мы найдем ответ. Неважно, сколько времени это займет, мы добьемся правды. Тогда она сможет вернуться домой, — он с раздражением откинулся на одно из мягких кресел, рассеянно посмеиваясь, закрыв лицо ладонями. — И, конечно же, она находит любой возможный способ помочь, где бы вы, ребята, ни находились. Я напрягся, задаваясь вопросом, действительно ли она рассказала ему о наших поисках еще одного Драгомира. Он недоверчиво посмотрел на меня. — Она действительно придумала этот безумный план, чтобы Лисс баллотировалась на пост королевы! — Что? — она не рассказывала мне ни о чем из этого. — Да! Она сказала мне выдвинуть ее кандидатуру и выставить на всеобщее обозрение! Она не успела рассказать мне больше ничего, но я собираюсь взглянуть на правила и посмотреть, догадывается ли она о чем-нибудь. Это, безусловно, вызвало бы ажиотаж, и, возможно, это как раз то, что нам нужно. — Это было бы… — мои слова дрейфовали, теряясь, когда они смешивались с десятками вопросов, плавающих в моей голове. Да, это, без сомнения, вызвало бы небольшой переполох и отвлекло бы внимание от Розы на несколько дней, независимо от того, действительно ли они позволили Василисе баллотироваться. Но откуда у Розы взялась эта идея? Действительно ли она думала, что это реальная возможность, или она просто ожидала, что это вызовет хаос на несколько дней в надежде отвлечь внимание от их расследования? Но все же… Откуда у нее вообще взялась эта идея? — Я должен сообщить тебе кое-что, Дмитрий, — в отличие от прежнего веселья, его голос теперь звучал серьезно. — Они усиливают поиски вас двоих. «Смертоносная сила» — это фразу, которой они довольно часто пользуются. Будь осторожен, ладно? Я уже знал, что они были бы счастливы застрелить Роуз или меня, если бы у них не было других вариантов задержать нас, но это звучало так, как будто они, возможно, больше не беспокоятся о «задержании». Мы уже играли в игру не на жизнь, а на смерть, но ставки просто были подняты немного выше. Тишина провозгласило наше общее согласие, и Адриан встал и похлопал ладонью по моей руке. — Я дам тебе отдохнуть. Спокойной ночи, Беликов, и позаботься о нашей девочке.