— Дмитрий, — с видимой сердечностью поприветствовал меня Виктор с порога. Однако намек на злобу, скрывающийся прямо под поверхностью, раскрыл его истинное лицо.
Он медленно вошел в комнату, с опаской поглядывая на Соню, прежде чем полностью скрыться от солнечного света. Как только он, казалось, был абсолютно уверен, что я держу ее под контролем, он повернулся, чтобы ввести другого мужчину. Я мог только предположить, что незнакомец был Робертом, братом Виктора. Никакого официального представления, доказывающего обратное, сделано не было.
Если бы я внимательно изучил их обоих, то смог бы найти некоторые общие черты, но там, где Виктор держался как принц, имеющий право на все, что его окружало, Роберт был подобен тени. Он отошел на задний план.
Он был невзрачен. Вы могли бы вообще забыть о присутствии Роберта, если бы не смотрели. Единственной отличительной чертой, которая заставила вас присмотреться к нему повнимательнее, если предположить, что вы вообще его видели, был тот факт, что она, казалось, был немного…
не в себе.
Даже сейчас, когда его взгляд скользнул по мне, я почувствовал, как по спине пробежал холодок. Он прищурился и наклонил голову, словно пытаясь разглядеть меня так же, как я пытался разглядеть его. Несмотря на его несколько остекленевшие глаза, казалось, в них что-то таилось. Это было все равно что смотреть в мутную воду и гадать, что скрывается под поверхностью, глядя на тебя в ответ.
Хмыкнув, Виктор оглядел комнату. Его болезнь снова начала давать о себе знать, но он все еще выглядел значительно лучше, чем когда я впервые встретил его в Академии. Последствия исцеления Лиссы хорошо сделали свое дело, но я не мог не почувствовать горечь из-за того, что именно он украл у нее, и искру гнева из-за того, что он насильно украл это у нее.
— Где твоя маленькая ученица? — когда я не ответил, он разочарованно вздохнул. — Роза. Где Роуз?
Раздавшиеся в коридоре шаги, казалось, были для него достаточным ответом. Какой бы ужасающей и абсурдной ни была наша ситуация, напряжение в комнате, казалось, немного спало, когда наш посредник бросился вниз по лестнице. Мой кол оставался прижатым к шее Сони, и мои глаза все еще были прикованы к двум братьям, но я немного расслабился, зная, что а) с Розой все в порядке после ее возможного сотрясения мозга и б) я больше не одинок во всем этом безумии.
В тот момент, когда Роуз оказалась в поле зрения, она оглядела комнату, немедленно проанализировав те же угрозы и взвесив те же варианты, что и я, с того момента, как наша ситуация изменилась. Когда ее взгляд в конце концов остановился на мне, мы обменялись безмолвными вопросами.
«Какой у нас теперь план?» — казалось, говорила она.
Я взглянул на наших новоприбывших и приподнял бровь.
«Я не знаю. Тебе решать.»
— Итак, — начала Роуз, с бравадой положив руку на бедро. — Вам удалось найти нас.
— В этом городе есть одно озеро. Один голубой дом, — Виктор усмехнулся. — Возможно, у вас и были проблемы с этими указаниями, но для остальных из нас это было не так уж сложно.
Она закатила глаза.
— Ну, если ты такой умный, каков твой план?
Я знал, что на самом деле она не просила их направлять наш следующий шаг — или, по крайней мере, я надеялся, что она не просила их об этом, — но пыталась понять их намерения. Виктор, возможно, и предложил бы неплохую идею с выдвижением принцессы Василисы на пост королевы, но простое предложение выиграть нам время сильно отличалось от того, что он был здесь и возглавлял нашу маленькую команду. Однако, поскольку Соня была здесь, братья сейчас присутствовали, мы с Роуз официально были в меньшинстве, и любые будущие шаги нужно было тщательно обдумывать.
Он бросил ей в ответ ее слова.
— Поскольку ты такая умная, я предположил, что ты уже получила необходимую информацию.
Это была очевидная травля, но Роуз прищурила на него глаза, прежде чем отмахнуться от неуважения и жестом указать на Соню.
— Она не очень-то разговорчива.
— Соня Карп, — сказал Виктор так, словно впервые заметил старого друга. — Ты изменилась с тех пор, как я видел тебя в последний раз.
Соня изогнулась, и я крепче прижал кол к ее горлу, когда она прорычала:
— Я собираюсь убить вас всех и поглотить одного за другим. Обычно я бы начала с человека и перешла к морою, но я думаю, что оставлю вас двоих напоследок и продолжу ваши страдания, — она пристально посмотрела на меня и попыталась встать. — Ты раздражаешь меня больше всего.
— Все ли стригои проходят через один и тот же учебный лагерь и изучают одни и те же угрозы? Удивительно, что ты тоже не хихикаешь, — Роуз потерла какую-то воображаемую (а может, и не такую уж воображаемую) головную боль, прежде чем снова повернуться к Виктору. — Видишь? Не так-то просто. Мы перепробовали все. Выбивая информацию из нее, мучая. Сидни перебрала имена всех ее родственников. Никакой реакции.
Виктор перевел взгляд на Сидни, и она стала немного выше под его пристальным взглядом.
— Итак. Твой любимый алхимик. Молода, но, конечно, такой она и была бы. Я полагаю, это единственный способ, которым ты могла бы подтолкнуть ее к этой маленькой затее.
— Я здесь по собственному выбору, — я был впечатлен тем, что слова Сидни прозвучали скорее как утверждение, чем как своего рода защита. — Никто мной не манипулировал.
— Послушай, — внезапно сказала Роуз, отвлекая внимание Виктора от Сидни. — Если бы ты хотел продолжать мучить меня своими несмешными комментариями, ты мог бы просто продолжать вторгаться в мои сны. Если у тебя нет ничего полезного, что ты мог бы предложить, тогда убирайся отсюда и позволь нам подождать, пока голод не ослабит Соню.
Было очевидно, что Виктор и Роберт не планировали уходить, и даже если бы они попытались, их уход не входил в наши с Роуз планы.
— Мы можем помочь, — сказал Виктор, и впервые с тех пор, как он вошел в дом, его голос стал нежным, а не насмешливым. Роберт слегка подпрыгнул, как будто этот более мягкий тон сам по себе был обращением лично к нему. — Ваши методы были обречены на провал. Если тебе нужны ответы, есть только один способ…
Цепь вокруг Сони лопнула, одно слабое звено разорвало цепи, которые удерживали ее. Я был так сосредоточен на всех остальных, что моя хватка на ней тоже ослабла, и она смогла оттолкнуть меня достаточно сильно, чтобы начать выпутываться из еще нескольких петель цепи. Мне удалось поймать один конец цепи, прежде чем Соня вырвалась на свободу. Внезапно — к счастью — я почувствовал рядом с собой Розу, которая прижимала Соню с другой стороны.
Мы никак не смогли бы снова закрепить ее, не освободив, чтобы размотать цепь и снова обернуть ее. К этому времени она тоже местами была перекручена, что только усложняло и замедляло работу. Если бы ей удалось вырваться от нас, все стало бы еще хуже. Попытаться снова сбить ее с ног было бы почти невозможно. Роза все еще немного неуверенно держалась на ногах. К тому же вокруг было слишком много людей, и хотя мне было наплевать на Виктора или Роберта, я не хотел, чтобы на моих руках было еще больше крови. Я встретился взглядом с Розой.
Теперь у нас оставался только один верный вариант. Роза тоже должна была это знать.
Я начал отодвигать свой кол от горла Сони, случайно оцарапав при этом ее кожу, и уже приставил его к ее сердцу, когда услышал тихое восклицание Розы.
— Что за…?
Я обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть вспышку серебра, направляющуюся к нам, когда Роза закричала:
— Нет! Не убивай ее!
Но она обращалась не ко мне. Роберт бежал в нашу сторону со своим собственным колом, готовый нанести смертельный удар. Роза выглядела почти готовой отпустить Соню и остановить мороя, но я держался твердо. Другого выбора не было. Я слегка повернулся, открывая грудь Сони немного шире и делая место удара немного более четким для него.
Соня вскрикнула, когда кол попал в цель, и меня внезапно отбросило назад, когда ослепительный белый свет залил комнату.
Свет казался почти физическим, немедленно прижав меня к стене с силой, которая, казалось, исходила от самой Сони. Я попытался прикрыть глаза от вспышки, но, казалось, не мог полностью отвести взгляд. В этом было что-то странное.
Знакомое.
В одну секунду я был сильно прижат к стене, свет резал мне глаза, а в ушах звенело от того, что казалось взрывом, а секунду спустя мой страх сменился чем-то почти интимным.
На мгновение время, казалось, остановилось. Яркий свет исчез, превратившись в легкое сияние, а не в ослепительную вспышку, как раньше. Оно казалось теплым, как солнце, а не резким и пугающим, как раньше. В то время как свет, очевидно, вырывался наружу различными цветами, все с оттенком этого мерцающего золотистого оттенка, он, казалось, втягивался в источник. Я наблюдал за этим, совершенно завороженный.
Однако за всем этим стоял этот почти скрытый голос, который, казалось, шептал мое имя. Я едва мог расслышать его, но он звал меня. Он произносил мягкие слова утешения, которые я не мог до конца понять, но мне и не нужно было их понимать, чтобы знать, что они были правдой. Что-то глубоко внутри меня уже видело это. Мое сердце, казалось, понимало то, чего не мог понять мой разум.
Мир. Я почувствовал… умиротворение.
Я почувствовал, как меня охватило знакомое тепло, и мое сердце потянулось навстречу этому сиянию. Я хотел побежать к нему, но как только мои ноги начали двигаться, он исчез.
У меня перехватило дыхание, когда все снова вернулось к жизни. Роза в углу с трудом поднималась на ноги. Роберт лежал ничком на полу, и Виктор бросился к нему. Сидни казалась совершенно ошеломленной, вцепившись в маленький столик возле прихожей, заваленный перевернутыми безделушками, и пытаясь разобраться во всем этом.
Однако я мог видеть только Соню.
Ее лицо было бледным, но не от смерти, а от чистого и предельного потрясения. Она встряхнула рукой, освобожденной от пут, и нерешительно коснулась кола, лежащего у нее на коленях. Кончики ее пальцев сначала отдернулись, словно ожидая автоматического жжения, которое она была приучена ожидать, но, не почувствовав его, она полностью накрыла кол ладонью.
Медленно она подняла взгляд от кола и посмотрела на всех нас, окружавших ее. Когда ее взгляд, наконец, упал на меня, в нем была отчаянная мольба. Это было так, как если бы она инстинктивно знала, что есть что-то, что уникально и недвусмысленно связывает нас таким образом, которого никто другой никогда не смог бы понять.
Смерть. Возрождение. Чудо.
И боль.
Ее крик начался с малого, но заставил меня немедленно приступить к действию. К тому времени, когда я уронил свой кол, она уже причитала, и прежде чем я добрался до нее, она дрожала и хватала ртом воздух. Я сорвал с нее цепи, не обращая внимания на то, как она вздрогнула от моего прикосновения. Я слишком хорошо знал мысли, которые проносились у нее в голове, и я знал, насколько сильно они могут убить тебя изнутри, поэтому, когда она попыталась оттолкнуть меня, я притянул ее обратно к себе. Так быстро, как только мог, я заключил ее в свои объятия.
— Шшш, — прошептал я, крепче прижимая ее к себе, когда она немного воспротивилась. — Я держу тебя. Все в порядке. Все в порядке. Теперь с тобой все в порядке.
Ее сопротивление постепенно утихло, по мере того как дрожь и рыдания начали выбивать ее из колеи.
— Так много, — выдавила она из себя. —
Так много лиц.
— Я знаю, — ответил я, закрывая глаза от лиц, которые преследовали мои собственные воспоминания. — Я тоже их вижу. Я знаю. Ты не одинока. Я держу тебя.
Я проигнорировал приглушенный шепот окружающих нас людей, сосредоточившись только на Соне. Роза могла бы справиться с остальными. Соня нуждалась во мне. Остальные ничего не поняли. Они не могли. Чувство вины, лица, боль. Не было никакого способа описать это.
Прежний свет все еще оставлял звезды, танцующие перед моими глазами каждый раз, когда я закрывал их, служа напоминанием о явлении, произошедшем всего несколько мгновений назад. Мои усилия терпели неудачу каждый раз, когда я пытался разобраться во всем этом. Слов казалось недостаточно. Последние несколько часов я провел с колом наготове, готовый вонзить его Соне в грудь. За мгновение до этой ослепительной вспышки я принял решение убить ее. Теперь… она была здесь. Морой. Несмотря на боль, которую, я знал, она испытывала, боль столь же острую и горькую, как та, что когда-то пронзила меня, она была жива.
Голос Виктора растворился в моих мыслях.
— …то, чего ты хотел. Вам нужны ответы от Сони Карп? Иди и забери их. Они определенно достались нам по высокой цене.
— Нет! — Соня слегка подпрыгнула от моего голоса, и я еще сильнее прижал ее лицо к себе. Она отвернулась от моей шеи, и я позволил ей переместиться к моему плечу, вместо этого прикрыв ее рукой. — Ты с ума сошел? Разве ты не видел, что только что произошло?
Виктор усмехнулся.
— Да. Я заметил.
— Она не в том состоянии, чтобы что-либо отвечать! Она в шоке. Оставь ее в покое.
— Не веди себя так, будто это она здесь страдает, — рявкнул Виктор в ответ, прежде чем повернуться к Роберту и что-то прошептать ему. Я должен был признать, что его брат, по-видимому, был в плохом состоянии, но все его раны казались физическими. Он всего лишь устал. Это было ничто по сравнению с душевными муками, которые, как я знал, испытывала Соня.
Они не могли понять. Они никогда не поймут.
Однако Роуз выглядела скептически, с беспокойством глядя на Роберта.
— Он… он делал это раньше и выздоровел, верно? И с Лиссой все в порядке.
— Роберт был намного моложе, как и Василиса. — Виктор вздохнул и потрепал брата по плечу. — И вряд ли это простое заклинание. Сделать это даже один раз — это монументально. Дважды? Что ж, мы с вами оба знаем, как работает дух, и этот подвиг сказывается как на теле, так и на разуме. Роберт принес ради тебя великую жертву.
Соня слегка покачала головой, и я пригладил ее волосы, заглушая беспокойство, которое, как я знал, роилось в ее голове. Я услышал что-то вроде благодарности от Розы, но тихое бормотание Сони, прерываемое ее слезами, привлекло мое внимание.
— …не заслуживаю этого… убей меня… смерть… Я заслуживаю…
Я услышал отголоски моих собственных страхов на ее губах и встал, приподняв ее немного выше на руках.
— Ей нужно отдохнуть. Поверь мне, ты понятия не имеешь, что творится у нее в голове.
— О, я тебе верю. — Роза сочувственно посмотрела на Соню, на ее губах появился легкий намек на сострадание, которое, казалось, было адресовано нам обеим. Ее глаза встретились с моими, и между нами промелькнуло какое-то маленькое сообщение. — Я помню.
— Вы идиоты, — огрызнулся Виктор. — Вы оба.
Что-то дикое пронеслось во мне, когда я посмотрел на него сверху вниз.
— Пока никаких допросов, — проворчал я.
Роза резко кивнула в знак согласия, встав между мной и Виктором, готовая остановить его, если он попытается встать у меня на пути. Я был благодарен ей за вмешательство, и хотя она не могла этого видеть, я одними губами произнес
«спасибо» у нее за спиной, прежде чем уйти.
***
Когда мы с Соней добрались до ее комнаты, я положил ее на кровать, на то самое место, где, должно быть, лежала Роза, судя по смятому постельному белью. Она захныкала и впилась пальцами мне в спину, когда я попытался на мгновение отстранить ее.
— Не оставляй меня! — закричала она грубо и отчаянно.
— Тссс. Все в порядке, — я провел ладонями по ее рукам и взял ее за руку, ни на мгновение не прерывая этого физического прикосновения, пока двигался, чтобы сесть рядом с ней. — Я прямо здесь. Я не планирую никуда уходить. Я прямо здесь, рядом с тобой.
В тот момент, когда я устроился поудобнее, ее лицо уткнулось мне в плечо, и я снова обнял ее.
— Мне так жаль. Я знаю, это больно, Соня. Я знаю.
— Тебе тоже было больно? — никому из нас не нужно было уточнять, какого рода боль пульсировала в самом ее существе. Даже кол не мог сравниться с той душевной пыткой, которую она испытывала.
— Так сильно. Только ты можешь себе представить, как это было больно. Я…
Я сделал паузу, погрузившись в воспоминания о своем собственном превращении. Я был окружен окровавленными и изломанными телами стражей, которых я убил или послал убивать других. Роуз, женщина, которую я любил, но которую я преследовал с единственной целью лично убить своими собственными руками, взывала ко мне сквозь толпу и молила о пощаде от моего имени. Это было ошеломляюще. Это было мучительно. Часть меня хотела сказать ей, как плохо было видеть всю эту смерть и разрушения вокруг себя в тот момент, когда я вернулся в этот мир, но я остановился. Сейчас было не время делиться своей историей. Прямо сейчас речь шла о том, чтобы успокоить ее и помочь ей отдохнуть после такого травмирующего опыта, который она пережила сама.
— …Мне было больно, — просто закончил я. — Мне было больно, и иногда мне все еще больно, но теперь боли меньше. Также будет и с тобой.
— Это никогда не прекратится, — настаивала она, яростно мотая головой. — Здесь слишком много боли. Это не может прекратиться.
Я откинул ее волосы назад, повторяя это нежное действие снова и снова, пока она немного не успокоилась. Возможно, она была права. Может быть, боль никогда по-настоящему не прекратится, не полностью, но, возможно…
— Однажды боль перестанет быть такой сильной. Я обещаю. Однажды… однажды мы почувствуем покой.
Она напряглась в моих объятиях.
— Откуда ты знаешь?
— Просто знаю, — сказал я ей, чувствуя малейший намек на то тепло, которым слабый голос из света наполнял меня раньше. — Я просто знаю.
***
В конце концов, ее рыдания перешли в прерывистую икоту. Затем они растворились в глубоком, тяжелом, ровном дыхании сна. Я осторожно уложил ее на спину, поправив одну из подушек у нее за спиной и взяв маленькое одеяло со скамейки в изножье кровати, чтобы укрыть ее.
Я знал, что Соня сейчас страдает из-за своего восстановления, но какая-то часть меня была в полном восторге от того, чему я стал свидетелем из-за этого. Часть меня была даже благодарна за этот опыт, несмотря на ее боль. Было эгоистично признавать это, особенно полностью понимая ее агонию, но, видя этот свет и эти цвета, чувствуя это тепло и слыша этот голос, говорящий со мной — я задавался вопросом, стоило ли это такой боли. Стоило ли это ее боли?
Стоила ли ее жизнь такой боли?
Стоила ли моя жизнь той боли, которая пришла вместе с ней?
Какой бы ужасной ни была эта боль?
А еще лучше,
сделал ли я так, чтобы моя жизнь стоила больше, чем эта боль?
Я тихо покачал головой, на самом деле не отвечая самому себе, но в молчаливом и несколько разочаровывающем признании своей неспособности ответить самому себе.
Постояв еще несколько минут на страже в ее дверях, просто чтобы понаблюдать и убедиться, что ничего не случилось, я оставил ее и пошел искать остальных дальше по коридору. Роберт крепко спал на диване.
— Она спит, — сказал я Роуз, указывая через плечо. Мое беспокойство за Соню, несмотря на мои попытки утешить ее, все еще давило на меня тяжелым грузом. Часть меня хотела сразу же вернуться в ту комнату, просто чтобы убедиться, что с ней все еще все в порядке. — Трансформация…это трудно.
Роза кивнула, прикусив уголок губы.
— Я не думаю, что нам не следует оставлять Соню одну. Кто-то должен остаться с ней на случай, если она проснется. Она не будет знать, что происходит.
Я мог видеть что-то еще, скрытое за ее беспокойством, и это подозрение только усилилось, когда я краем глаза заметил ухмылку Виктора. Однако Роза была права, Соне действительно не следовало оставаться одной, когда она проснется.
— Ты права, — я повернулся к Сидни. — Ты не против посидеть с ней?
Роза напряглась, и я посмотрел на нее с беспокойством. Она определенно что-то скрывала от меня, но я не мог себе представить, что именно. Возможно, она думала, что Виктор попытается допросить ее самостоятельно, но если это было так, то почему она не вызвалась присмотреть за Соней?
— Она меня не знает. Когда она проснется, может стать только хуже, — сказала Сидни, немного переминаясь с ноги на ногу, прежде чем бросить взгляд в сторону задней комнаты. Затем она поморщилась. — Кроме того, я действительно не чувствую себя так комфортно с кем-то, кто пять минут назад был монстром.
— Она не стригой! — зарычал я, заставив ее отшатнуться. — Она снова абсолютно, стопроцентный морой!
Роуз немного оттолкнула Сидни назад, не для того, чтобы защитить ее от меня, как таковую, а просто чтобы прекратить назревающую драку. Я сделал глубокий вдох, медленно выдыхая, пока не почувствовал, что немного расслабляюсь. Я едва заметно кивнул Роуз, давая ей понять, что со мной все в порядке, и она отступила назад.
— Я знаю, в это трудно поверить, — сказала я мягче. — Но она действительно изменилась.
— Тогда я останусь с ней, — наконец предложила Роуз.
— Нет, — я покачал головой, останавливая Роуз, положив ладонь ей на плечо, когда она попыталась пройти мимо меня. — Нет. Сидни права в одном. Соня может быть сбита с толку. Будет лучше, если рядом будет кто-то, кто понимает, что произошло.
Роза опустила взгляд, стыд и сожаление на мгновение отразились на ее лице, прежде чем она согласилась. Когда она посмотрела на двух братьев, то фыркнула. Я подошел ближе, наклоняясь, пока не смог прошептать ей на ухо.
— Не спускай с них глаз, — сказал я ей. — Роберт сейчас в тяжелом состоянии, но он может поправиться раньше, чем мы думаем.
Она кивнула, бросив быстрый взгляд на спящего мужчину.
— Я знаю.
Я начал поворачиваться, но остановился и протянул руку, поймав ее за руку и притянув обратно к себе. Вопрос, который мучил меня все это время, внезапно вырвался наружу.
— Роза?
— Да?
— Это… это было похоже на то, когда Лисса изменила меня?
Она мягко улыбнулась.
— Более или менее.
— Я этого не понимал… — я запинался, пытаясь подобрать какую-нибудь комбинацию слов, которая могла бы каким-то образом выразить то, что я видел и чувствовал. Я так сильно сосредоточился на боли от всего этого, когда меня восстановили, что никогда по-настоящему не видел всего этого чуда. — То, как этот свет наполнил комнату, то, как она изменилась. Видя, как жизнь возникает из смерти… это было…
— Красиво?
Я кивнул. Это было прекрасно.
-
Найди красоту в этом мире. Увидь ее, — прошептал голос в моем сознании. Голос, который звучал удивительно похоже на тот, что звал меня, когда так ярко горел свет. — Цепляйся за эту красоту. Не отпускай ее.
— Такой подарок, — прошептал я, — я не могу… нет, я не имею права тратить его впустую.
— Да, — согласилась она, сжимая мою руку. — Ты не имеешь права.
И я не собирался продолжать тратить его впустую.
Больше нет.
