«Гризли, жду тебя в совятне после обеда, С.»
Мерлин, Мордред и Моргана! В конце концов, успокоившись, Зельда все же смогла убедить себя, что сердце забилось так сильно из-за того, что Герцог Совингтон клюнул ее в руку, а не потому что ей написал треклятый Седрик Диггори.***
Гризельда Лестрейндж напрасно беспокоилась за свою репутацию. Если в школе чародейства и волшебства Хогвартс тебя кто-то ненавидит — это навсегда. На пути к совятне, располагающейся на вершине Западной башни, она напоролась на гриффиндорских младшекурсников. Завернув в коридор неподалеку от кабинета заклинаний, Лестрейндж увидела валяющийся на полу томик «Магических отваров и зелий» и не смогла пройти мимо. Когда она наклонилась, чтобы поднять учебник, послышался громкий выкрик «Давай!», а затем ей на голову вылился ушат холодной, зловонной жидкости. Лестрейндж пораженно опустила голову, рассматривая, как тягучая, вязкая жидкость течет по волосам и новенькой мантии, оставляя на каменном полу полупрозрачное пятно. Судя по запаху и консистенции, это были протухшие яйца. Вместе с жидкостью были перемешаны белые и коричневые перья. Да что за?.. Громогласный хохот вырвал Гризельду из тупого оцепенения. Руки непроизвольно сжались в кулаки — как же эти придурки ее достали! А как хорошо начинался день… Она резко развернулась и увидела позади себя трех гриффиндорцев, сложившихся пополам от смеха. На вид мальчикам было не больше тринадцати. — Отличный бросок, Керк! — воскликнул один из ребят. Он хохотал, как гиена. — Теперь слизеринскую каргу можно учуять издалека. Опустив голову, Зельда осклабилась. Рука метнулась к волшебной палочке. — Дерьмо… — ругнулся один из мальчишек, поймав тяжелый взгляд Лестрейндж. — О, — протянула Зельда, вытирая рукавом отвратительную яичную смесь с лица, — кажется, сегодня у карги на ужин будут сочные львята. — Валим, валим! — Мамочки! Толкаясь и ругаясь, гриффиндорцы бросились врассыпную. Но Зельда оказалась быстрее. — Карпе ретрактум! Притягивающее заклинание стремительной оранжевой лентой метнулось к ногам отставшего парнишки. Словно веревка, оно связало ноги гриффиндорца в запутанный узел. Он начал заваливаться вперед, непроизвольно схватив во время полета бегущего перед ним однокурсника за мантию. Лестрейндж потянула на себя луч заклинания, и мальчишки, словно собаки на поводке, визжа и ругаясь, притянулись к её ногам. Третий гриффиндорец бегал значительно быстрее друзей, поэтому благополучно избежал возмездия. Для восстановления душевного покоя Гризельде Лестрейндж хватит и этих двоих. — Из тебя, маленький эрклинг, — она повернула голову к пухлощёкому блондинчику, которому не повезло попасть под руку трусливому однокурснику. Он задрожал, как осиновый лист, — я сделаю фаршированную тыкву. Лестрейндж нарисовала в воздухе сложную фигуру заклинания «Мелофорс», и вокруг головы мальчика с сухим щелчком возникла тыква. Спелая, ярко-оранжевая, ничем не хуже тех, что растут у Хагрида в огороде. Гриффиндорец подпрыгнул на месте и принялся в панике ощупывать огромную тыквенную башку. Из овоща раздавались приглушенные вскрики. Зельда повернула голову ко второму мальчику — его ноги все еще были скованы чарами, и он на заднице полз в сторону кабинета заклинаний. На крики из кабинетов повылетали другие студенты. Зельда краем глаза заметила стоящих в стороне Гарри Поттера и его друзей. Пышноволосая подружка героя показывала на слизеринку пальцем и что-то эмоционально рассказывала. Сам же Поттер хоть и схватился за палочку, пока в ход её пустить не решался. Благоразумный мальчик. Раз уж Зельда начала этот спектакль, нужно идти до самого конца. Она вновь посмотрела на стремительно уползающего от нее гриффиндорца. — Уже уходишь? Даже на ужин не останешься? — цокнула языком Лестрейндж. — Левикорпус. Сглаз с силой дернул лежащего на полу мальчика за лодыжку и подвесил вниз головой над полом. Гриффиндорец завизжал, заставив Зельду зажмуриться от противного звука. — Знаешь зачем маглы подвешивают свиней во время убоя? — она наклонилась, чтобы парнишка лучше рассмотрел ее лицо. Она криво улыбнулась. — Так мясо становится вкуснее. — К-к-конченая п-психопатка! — заикаясь, проговорил мальчишка. — За комплимент спасибо, — она прочувственно приложила руку к груди. — Нет, для свиньи ты, пожалуй, мелковат, превращу-ка я тебя лучше в цыпленочка… Она театрально взмахнула палочкой. — МИСС ЛЕСТРЕЙНДЖ! Этот голос нельзя было спутать ни с чем. Натянув на лицо доброжелательную улыбку, Зельда убрала палочку в карман и повернулась, чтобы увидеть несущуюся к ней на всех парах Минерву Макгонагалл. Гордая мать львиного прайда и по совместительству декан Гриффиндора была разъярена. Её и без того тонкие губы были сжаты так плотно, что казалось, у женщины и вовсе нет рта. Успей Зельда наколдовать «Пуллус» — сложное заклинание, превращающее объект в курицу, — она бы, возможно, получила призрачный шанс отвлечь профессора своими успехами в трансфигурации. …Но увы, увы. — Что вы опять устроили, Лестрейндж? — спросила профессор, на ходу отменяя заклинания девушки. Она была так возмущена, что даже забыла употребить «мисс» перед фамилией Лестрейндж. Плохой знак. — Эти гриффиндорские господа начали первыми, профессор, — отчеканила Зельда. Она указала на свои волосы, а затем на валяющийся у окна котел. — Вылили мне на голову котел с тухлыми яйцами и обозвали каргой. Макгонагалл быстро осмотрелась по сторонам. Было заметно, как дернулся ее нос, когда его достиг запах тухлых яиц. Она чуть приподняла брови в удивлении, но поджатые губы и цепкий, осуждающий взгляд темных глаз не предвещали девушке никаких поблажек. — Это совершенно не оправдывает того, что вы напали на студентов школы, мисс Лестрейндж. «Пострадавшие» гриффиндорцы довольно переглянулись. — Я защищалась, — сквозь зубы произнесла Зельда. Она почувствовала, как спящая внутри змея злости — настоящей злости, а не того театра, что она устроила гриффиндорцам — подняла голову и огляделась. — Мисс Лестрейндж, напоминаю, что вы все еще на испытательном сроке, — строго сложив руки на груди, сказала декан Гриффиндора. — Директор чётко дал вам понять, что любые — я подчеркну, любые! — нарушения правил школы могут привести к незамедлительному отчислению. О да, старая перечница, давай, кричи об этом погромче! Чтобы вся школа знала, как превратить жизнь Гризельды Лестрейндж в еще более приятную прогулку. Студенты зашептались между собой. Пару человек показали на неё пальцем, а кто-то даже покрутил им у виска. Зельде отчаянно захотелось использовать на каждом из присутствующих фирменный сглаз удаления пальцев. — Я незамедлительно сообщу о случившемся директору, вашему декану и вашему опекуну, мисс Лестрейндж, — между тем продолжала Макгонагалл. — Минус двадцать баллов факультету Слизерин. Девушка закатила глаза. Даже если бы профессор оставила Слизерин с пустыми песочными часами, Лестрейндж все равно поступила бы точно так же. Когда тебя целый год окружают дети всех возрастов, нельзя показывать свой страх. Большинство студентов уже давно (чаще всего опытным путем) усвоили, что нападать на Лестрейндж — безумная затея. Для тех же, кто еще не понял этой простой истины, девушка и устроила сегодняшнее представление. — Тогда вам нужно снять баллы и с Гриффиндора, профессор. За то, что нападают исподтишка, — она с вызовом посмотрела на Макгонагалл. Женщина укоризненно покачала головой. — Лестрейндж, вы взрослая, совершеннолетняя волшебница, да еще и женщина! — она всплеснула руками. — То, как вы себя ведете — недопустимо. Я понимаю, что ваши родители не вложили в вашу голову… — Хватит, — не сдержалась Гризельда, чувствуя, как от злости у неё потемнело в глазах. Переходить на личности родителей — вообще-то давным-давно мертвых родителей — это был низкий поступок даже для слизеринцев. Конечно, Малфой и профессор Снейп иногда третировали Поттера, вспоминая то его мать, то отца, но остальные волшебники все же были достаточно благоразумны, чтобы обходить такую болезненную тему даже во время личных конфликтов. Кто вообще в трезвой памяти назначил Макгонагалл главной по воспитательной части? Зельда восхищалась её навыками в трансфигурации и анимагии, тем, как она строит учебный процесс и как беспристрастно оценивает работу на уроках, но когда дело доходило до её факультета — у женщины просто отказывал здравый смысл. Стоило кому-то из слизеринцев подышать громче обычного рядом с гриффиндорским студентом, первого ждал как минимум подозрительный взгляд, а если не повезет — вечер в компании засранных клеток каких-нибудь не до конца трансфигурированных животинок. Когда же дело касалось Гризельды Лестрейндж — профессор и вовсе могла опуститься до манипуляций и угроз. Отвратительно. — Прекратите! — повторила Зельда, уже громче. — Мисс Лестрейндж, не смейте повышать на меня голос! — возмутилась профессор. Зельде на это сказать было нечего. Приличного — нечего. Её злость достигла такого предела, что, останься она в коридоре хоть на секунду дольше, сглаз полетел бы уже в декана Гриффиндора. И тогда точно — прощай, Хогвартс. Даже дорогой профессор Снейп не сможет отстоять свою младшую коллегу. — Вот и спасай ваши задницы после такого, — прошипела Лестрейндж, срываясь с места и проносясь мимо профессора. — Прошу прощения?! — негодующе крикнула вдогонку Макгонагалл. Но Гризельда Лестрейндж уже бежала по узкой винтовой лестнице и не могла ее слышать. Будь она первокурсницей, уже бы размазывала слезы да сопли по лицу, думая, чем заслужила такое отношение. Но ей было семнадцать, и все, о чем она мечтала сейчас — свалить из этого дурдома как можно дальше и как можно скорее! И пускай проклятый Волдеморт уничтожит гнездо этих шмелей-вампиров самым мощным «Экспульсо», на которое только способен. Зельде плевать! Она добежала до верхней ступеньки и едва не столкнулась с вышедшим навстречу Седриком Диггори. — Лестрейндж, ты так топаешь, что… — с улыбкой начал Диггори, но воинственно настроенный вид девушки заставил его замолчать на полуслове. Зельда презрительно фыркнула и, толкнув парня плечом, пролетела через полуразрушенную арку-проход внутрь совятни. — Что, Диггори, унюхал слизеринскую каргу ещё на подлете? — ядовито выплюнула она. Круглое помещение совятни, продуваемое холодными шотландскими сквозняками, провоняло несвежей соломой, совиным пометом и разлагающимися трупиками мышей и хомяков. Идеальнее среды обитания для Гризельды Лестрейндж в ее нынешнем виде было не придумать. — Что? Я не… — неуверенно проговорил Седрик. Его глаза быстро пробежались по лицу и одежде девушки, и увиденное заставило его нахмуриться. — Что случилось? — Случилось то, что я Лестрейндж, — девушка сердито пнула мышиный скелет, едва не поскользнувшись на иссохших костях. — Пожирательское отродье, младший ужас подземелий, уродливая ведьма, питающаяся непослушными детишками, бездушная инферналиха с пустыми глазами… Я ничего не забыла? Она приложила руку ко лбу, будто и правда вспоминала все оскорбления, которыми ее наградили студенты Хогвартса за шесть лет учебы. Диггори небрежно прислонился плечом к обшарпанной стене, наблюдая за словоизлияниями девушки. — Чудовище Слизерина, — добавил он с легкой улыбкой. Лестрейндж нахмурила лоб, не до конца понимая, то ли Диггори над ней так подтрунивает, то ли говорит серьезно. Чудовище Слизерина. Как же. Стоило два года назад появиться надписи об открытии Тайной Комнаты, Лестрейндж сразу же стала подозреваемой номер один. Кто наследник Слизерина? Кто пишет кровью на стенах? Кто нападает на учеников, превращая их в окаменевшие статуи? Конечно, Гризельда Лестрейндж, ведь её красивые глазки ни в чем не уступают смертоносному взгляду треклятого Василиска! Какие же идиоты, Мерлин всемогущий. — Кто на тебя напал, Лестрейндж? — спокойно спросил Седрик. — Фамилии, курс, факультет? — Да откуда мне знать?! — Зельда всплеснула руками. — Среднестатистические гриффиндорцы. Делать мне нечего запоминать этих убогих по именам. Седрик хмыкнул и улыбнулся — ещё шире, еще дружелюбнее. Для чемпиона школы, прилежного старосты и представителя факультета Хаффлпафф он был слишком безразличен к оскорблениям студентов. — Надеюсь, ты их не убила, Гризли, — заметил парень, наклонив голову вбок. — Мы с тобой собирались спасать магический мир, а не уничтожать. Зельда отправила в полет очередной скелет грызуна. Когда он ударился об стену и развалился на косточки, совы осуждающе заухали и забили крыльями, а парочка пернатых даже демонстративно покинула совятню. На одном из дальних окон Лестрейндж заметила поедающего что-то Герцога Совингтона. Птичка отчаянно делала вид, что не знакома с волшебницей. — Черта с два я буду рисковать своей жизнью ради мира, в котором меня все ненавидят, — ответила девушка. Седрик одним резким движением оторвался от стены. — И нет, Диггори, я их не убила, мне помешала профессор Макгонагалл. Староста достал из кармана волшебную палочку и шагнул к Зельде. — Плевать на мир, Лестрейндж, рискни ради себя и своего будущего, ради драконов, которые попросили о помощи, — он встал прямо перед девушкой и, чуть наклонив голову, заглянул той в глаза. — Рискни ради меня, Лестрейндж. И пока Гризельда осознавала услышанное, Диггори поднял палочку и решительно направил ее на однокурсницу. В его движении не было угрозы, но она непроизвольно сглотнула. — Тергео. Приятные и нежные, словно дуновение весеннего ветерка, чары Седрика заскользили по ее мантии, волосам и лицу, втягивая в себя зловонную яичную жижу и грязные перья. Несколько молчаливых минут Диггори не сводил с ее лица напряженного взгляда, и каждую секунду из них Зельда мечтала провалиться сквозь землю или стать невидимкой. — Так значительно лучше, — сказал Диггори. Мантия Лестрейндж не выглядела так чисто даже после её покупки у мадам Малкин. Зельда провела рукой по волосам — от заклинания они наэлектризовались и топорщились сильнее обычного, зато были чистыми и больше не воняли испорченными яйцами. Лестрейндж благодарно кивнула. — Ладно, скорее всего я об этом очень, очень, очень сильно пожалею… — вздохнула она. — Но раз уж судьба решила, что Зельда Лестрейндж теперь драконоуст, нужно сходить и послушать, что скажут драконы. Лицо Седрика озарила улыбка. — Прекрасно, Лестрейндж, тебе лучше пойти к ним сегодня же ночью. Девушка сделала большие глаза. — Мне? — с очень заметной долей ехидства переспросила она. — А ты, позволь узнать, чем будешь занят в это время? — Готовиться к первому заданию? — хаффлпаффец потер заднюю сторону шеи. — Ах вот как! — девушка деловито положила руки на пояс. — Как разговоры разговаривать, так «спасем мир вместе», а как нужно идти на дело, так «Лестрейндж, иди одна»? О нет, Диггори, так не пойдет… Седрик кашлянул. — Ну, я вообще-то староста и прежде не покидал школу после отбоя. Если мы попадемся… — А Волдеморта ты, значит, прежде убивал? — разозлилась Лестрейндж. Она сердито ударила Седрика кулаком в плечо. — Поверить не могу в то, что слышу… Диггори, как ты вообще додумался предложить мне спасти мир, если боишься нарушить парочку школьных правил… Хаффлпаффец шумно выдохнул воздух через нос. — Я не боюсь, просто… — Никогда не покидал школу после отбоя, ха. Может, ты еще и лекции за Биннсом записываешь? — увидев каменное лицо однокурсника, Гризельда красноречиво закатила глаза. — Оказывается, ты еще скучнее, чем я думала, Диггори. Желваки на скульптурном лице Диггори напряглись. — Хорошо, Лестрейндж, пойдем вместе, — ответил он, купившись на её маленькую манипуляцию. Она довольно кивнула. — Да не боись, Диггори, со мной ты в полной безопасности, я даже вампирам не по зубам, — она откинула непослушную прядь волос с лица и горделиво выпрямилась. — Я знаю Запретный лес, как свои пять пальцев. В отличие от всяких скучных хаффлпаффцев, я из школы в первый раз выбралась уже на втором курсе. Седрик отечески улыбнулся. — И часто ты там встречала вампиров, Лестрейндж? — Достаточно, чтобы один из них стал моим бизнес-партнером, — загадочно протянула она. Хаффлпаффец потер подбородок в замешательстве. — Но нам с тобой не вампиров нужно бояться, Диггори, они это скорее исключение. Акромантулы, оборотни и кентавры… вот они могут доставить реальные проблемы. Впрочем, мне уже приходилось с ними сталкиваться, так что не пропадем. — Акромантулы? — с сомнением переспросил староста. — Ты сейчас на ходу придумываешь что ли? Зельда неприязненно осклабилась. — Неужто испугался, хогвартский чемпион? Седрик весело засмеялся. — Ты же будешь рядом, Лестрейндж, чего мне бояться? Девушка почувствовала, как внутри нее лопнул воздушный шарик. — Тогда жду тебя в полночь у портрета Венделины Странной. И оденься потеплее, Диггори.***
— Это еще что за хрень? — шепот Гризельды Лестрейндж был таким громким, что разбудил портрет, у которого однокурсники договорились встретиться. Рыжеволосая волшебница в остроконечной шляпе, привязанная к полыхающему столбу инквизиторского костра, подняла голову и с раздражением шикнула. Вокруг неё хлестал огонь, но на лице женщины блуждала блаженная улыбочка. Венделина была воистину Странная. — Это метла, Лестрейндж, — с самодовольной улыбкой ответил Диггори. — Я знаю, что это такое, Диггори! — прикрикнула Гризельда. — Зачем тебе метла? Собрался с драконами в квиддич играть? — Молодые люди, можно решать свои проблемы потише? Я тут вообще-то пытаюсь расслабиться, — раздраженно проговорила Венделина. Зельда чуть слышно ругнулась и, открыв портрет волшебницы, зашла в тайный проход. — Нам же нужно как-то добраться до драконов, — сказал за ее спиной Диггори. — Я подумал, лететь на метле будет быстрее, чем пешком. Девушка остановилась и повернулась к однокурснику. — Я понятия не имею, где эти чертовы ящерицы находятся. Будем трансгрессировать наобум, как я сделала в прошлый раз. Седрик поднял руку. — В прошлый раз, это когда ты получила расщеп? — В этот раз со мной капитан сборной Хаффлпаффа по квиддичу, как-нибудь справимся. Через несколько минут спуска вниз по проходу, они почувствовали терпкий запах озера. Оказавшись в тупике, Лестрейндж нажала какой-то скрытый механизм в земле, и стена перед ними открылась. — Занятно, — присвистнул Диггори. — В Хогвартсе столько секретов, что нам бы с тобой и десяти жизней не хватило, чтобы все их раскрыть. Они вышли наружу — холодный ноябрьский ветерок тут же принялся играть с их мантиями и волосами. — На территории школы нельзя трансгрессировать, — сказала Зельда. Она указала пальцем в сторону леса. — Нужно подойти к границе. Седрик задумчиво посмотрел, куда указывала девушка, а затем, повернувшись к ней, приподнял в руке гоночную метлу. На его губах возникла очень хитрая ухмылка. — О нет, Диггори! — запротестовала Зельда. — Нет, нет и еще раз нет. — Да, Лестрейндж, да! — воскликнул Седрик. — До края леса идти минут двадцать, почему бы не прокатиться, раз уж я захватил метлу? Места как раз хватит на двоих… Лестрейндж нелицеприятно ругнулась, чем вызвала у него весёлый смех. — Быть может, ты испугалась, Лестрейндж? — Диггори издевательски приложил руку к груди. — Как же ты собираешься побеждать Тёмного Лорда, если боишься прокатиться на простой метле? — Я не… Гризельда сжала челюсть. Попалась на свою же манипуляцию! — Ненавижу тебя, Диггори! Парень засиял улыбкой так ярко, что её отражение на глади озера можно было увидеть даже с Астрономической башни. Седрик приказал метле воспарить и протянул девушке руку. Она несмело перекинула ногу и села на не особенно удобное древко. Метла чуть затряслась, но осталась висеть в метре над землей. — Двигайся, давай, расселась, — со смехом сказал Седрик, чуть подтолкнув ее в спину своей грудью. Не ожидавшая такой наглости Лестрейндж отскочила от парня на добрых десять сантиметров и едва не перекувырнулась через держак. Хаффлпаффец успел остановить ее падение, схватив за капюшон мантии и вернув на место. — Готова? — спросил он. — А можно я скажу «нет»? — взмолилась Зельда. Они еще не отлетели и на метр, а у нее уже закружилась голова. — Нет, — просто ответил Диггори. Ребята начали медленно подниматься. Гризельда обеими руками вцепилась в древко метлы. Десять метров. Двадцать метров. Ветер бил в уши, как в барабан. Зельда молилась всем известным ей богам. А потом Седрик положил руку ей на талию. — Ты что делаешь, Диггори?! — вытаращив глаза, прошипела Лестрейндж. Она повернула голову и увидела нахальную улыбку однокурсника. — Могу отпустить, если настаиваешь, — усмехнулся он. Он убрал руку, и метла вмиг начала заваливаться куда-то вбок, а вместе с ней и сердце Лестрейндж. Ладони в одночасье стали потными, пальцы свела судорога, а ноги онемели. Сорок метров. Пятьдесят. — А-а-а, ты спятил? Держи меня! — заревела Лестрейндж, хватаясь своей рукой за руку Диггори и возвращая ту обратно на место. Парень тихонько хмыкнул и, накрыв ее ладонь своей, прижался к спине Гризельды. — Мерлин, Мордред и Моргана! — словно мантру, проговаривала про себя Зельда. — Мерлин, Мордред и Моргана! Сложно было понять, чего она боялась больше — упасть с семидесяти метров прямо в Черное озеро, или продолжать чувствовать спиной исходящий от Диггори жар. По всей видимости, от температуры он до сих пор не избавился. — Когда ты в последний раз садилась на метлу, Лестрейндж? — спросил на ухо Седрик. — Ты сам знаешь, когда, Диггори, — сухо ответила она. Парень на мгновение замолчал. — И ты ни разу не летала с того урока по полетам? — Диггори звучал очень удивленно. — Поверь, мне хватило впечатлений на годы вперед, — отрезала Гризельда. — Я, знаешь ли, очень люблю жить. — Расслабься, Лестрейндж, — его пальцы сжались на ее ладони, — со мной ты в полной безопасности. Они парили над гладью Черного озера, улетая все дальше и дальше. От Хогвартса, от Черного озера, от Запретного леса… будто оба забыли, из-за чего изначально выбрались из школы. Несмотря на то, что Зельда боялась сделать лишнее движение, чтобы не упасть или, не дай Мерлин, не придвинуться к Диггори еще ближе, она получала невероятное удовольствие. Страх высоты отпустил через несколько минут, и она полностью доверилась своему спутнику. Диггори же был в своей стихии. Не переставая обнимать Зельду, парень с интересом крутил головой из стороны в сторону и один раз к ужасу Лестрейндж даже отклонился назад, чтобы поправить прутья метлы. Как и однокурсница, он наслаждался их неожиданным путешествием. — Ох, Зельда, как же это незабываемо красиво, — прошептал Седрик, когда метла сделала резкий разворот и повернулась к школе. — Нужно чаще нарушать школьные правила. Их глазам предстала поразительная картина, от которой на глазах навернулись слезы и защемило сердце. Школа чародейства и волшебства Хогвартс во всем своем магическом великолепии. Замок разлегся на скалах, словно дремлющий в сумерках дракон. Огромная луна, выглядывающая из-за ртутных облаков, ослепительным светом освещала крыши и стены, отчего казалось, что замок наполовину призрачный. — Диггори, мы должны рискнуть хотя бы ради Хогвартса, — тихонько сказала Лестрейндж, зачарованно смотря на замок. — Нельзя допустить, чтобы магия исчезла. Покружившись над озером еще немного, они прилетели на опушку перед Запретным лесом. Седрик спрятал метлу в дупле дерева, так как девушка отказалась трансгрессировать вместе с ней. — Поверить не могу, что сейчас увижу живых драконов, — накладывая чары на дерево, заметил Диггори. Зельда подняла бровь. — Разве твой отец не работает в отделе контроля магических существ? Неужели он никогда не брал тебя на работу? — Ты… ты помнишь, где работает мой отец? — пораженно спросил парень. — На память не жалуюсь, Диггори, — саркастично ответила девушка. — Да и с тех пор, как ты мне это сказал, прошло всего шесть лет. Если покопаюсь в голове, и не такое найду. Нахмурившись, Седрик закусил губу. — Отец работает в секторе по борьбе с домашними вредителями, — ответил он с неловкой улыбкой. — Как понимаешь, драконы в их число не входят. Так что жду с нетерпением нашей встречи! Он говорил так воодушевленно, что Зельда не могла не испортить ему настроение. — А я жду с нетерпением первого задания… — она мечтательно провела руками перед лицом. — Доблестные чемпионы против драконов. Ничего личного, Диггори, но свои деньги я поставлю на хвостатых провидцев. Парень медленно повернул к ней голову. — Думаешь, драконы будут на первом задании? — Ну а что ты хотел, дружочек? — развела руки в стороны Зельда. — Вряд ли судьба сама взяла и перенесла в наш лес четырёх драконов в клетках, чтобы там на них случайно напоролась Гризельда Лестрейндж. Очевидно, что они здесь для турнира. Хаффлпаффец запоздало кивнул. На его лицо будто упала тень. — Ты права: четыре чемпиона и дракона тоже четыре. Неужели нам придется с ними сразиться? — тихо спросил он. Девушка повернулась к однокурснику и ободряюще постучала по предплечью. — Расслабься, Диггори, раньше третьего задания ты вряд ли умрешь. Седрик окинул ее мрачным взглядом. — Ты сама деликатность, Лестрейндж. — И само очарование, — она улыбнулась широкой акульей улыбкой. — Хватит разговоров, хватайся. Она подняла руку, надеясь, что парень схватится за ее предплечье или локоть. Диггори взял ее за руку. Проглотив нервный комок в горле и закрыв глаза, девушка чётко представила себе опушку с драконами, а затем трангрессировала. Их протолкнуло в трубу магии, закрутило, завертело и выплюнуло на уже знакомую Лестрейндж опушку. Рука Седрика не позволила ей упасть. И вновь перед ней оказались четыре дракона. Существа были настолько величественны, что Зельде захотелось присесть перед ними в реверансе. Их гребаные королевские высочества. — Великий Мерлин! — выдохнул Седрик. Он тоже был шокирован до глубины души. Лестрейндж сделала несколько несмелых шагов к клеткам. «Да-а-а», — протянул кто-то в ее голове, и девушка подскочила от неожиданности. Шведский тупорылый дракон. — «Волшебница выбрала трудный путь». «Опасный». «Разрушительный». «Тщеславный», — конечно же, из всех драконов этот комментарий принадлежал хвостороге. Девушка покосилась на Диггори — словно завороженный, он крутил головой, перепрыгивая жадным взглядом с одной клетки с драконом на другую. С таким же видом дети рассматривали витрины с новыми метлами в Косой аллее. Хорошо, что он не мог слышать драконьих голосов в ее голове. Не мог же? Лестрейндж посмотрела на существ. — Я согласна помочь вам, драконы. Диггори резко повернулся к девушке, на его лице отразилось еще большее удивление. Он так широко открыл глаза, что, казалось, одно лишнее движение головой и они выпадут из глазниц. — Лестрейндж, ты сейчас что… — он приложил руку к собственному горлу, — …прорычала? Они несколько секунд молча смотрели друг на друга, а затем Зельда захохотала. Сухим раскатистым смехом, как какая-нибудь трехсотлетняя карга из сказок барда Бидля. Гризельда могла поклясться, что Диггори и драконы многозначительно переглянулись. — Умереть не встать! Я и правда драконоуст. Дедуля удавится от гордости! — она сжала руку в кулак и потрясла ею в воздухе. — Клянусь, когда эта фигня закончится, я полечу в Новую Зеландию и открою там свою школу магии… Седрик как-то странно покосился на девушку. «Волшебница выбрала самонадеянный путь». Начинается. — Ой да хватит нагнетать! — вышеупомянутая волшебница нахмурилась. — Вы хотели, чтобы я спасла Диггори? Вот, смотрите, — она указала обеими руками на пораженно замершего хаффлпаффского старосту. — Теперь он абсолютно точно не сунется на гребаное кладбище. Миссия почти выполнена, не благодарите. «Волшебница полагает, что может вот так просто изменить судьбу», — сказала китайская драконица. «Наивное человеческое дитя», — добавил валлийский зелёный дракон. — Эй! — возмутилась Лестрейндж. — Вы попросили его спасти, и, замечу, в методах и фантазии меня не ограничивали. Какие теперь претензии? Она деловито сложила руки на груди. — Да будет вам известно, мы с Диггори решили предотвратить будущее. «Просвети же нас, волшебница», — Зельда, оказывается, соскучилась по сарказму хвостороги. — Ну что, Лестрейндж? — шепнул ей староста. — Перехожу к плану, Диггори, не мешай, — так же тихо ответила она, а затем посмотрела на китайскую драконицу — существо казалось самым мудрым и спокойным из всей четвёрки. — Мы уничтожим темного волшебника еще до ритуала, и тогда ничего из предсказанного просто не случится. Вы поможете нам его найти? Повисла оглушительная тишина. Возможно, драконы совещались. Возможно, злились. А, возможно, просто уснули. Когда молчание затянулось на неприлично долгое время, Гризельда неловко кашлянула. — Э-м, драконы? «Нам ясен твой путь. Но мы не поможем тебе, волшебница», — был ей ответ. Гризельда Лестрейндж обомлела. Это если говорить мягко. Если говорить не столь изысканно, то эту смесь гоббледука со староанглийским не понял бы даже Бартемиус Крауч, который, если верить «Ежедневному пророку», говорил на ста сорока разных языках. — Они не помогут, — севшим голосом сказала она, повернувшись к Диггори. Парень поднял брови. «Вы не сможете уничтожить волшебника». «Волшебник дерзнул разделить душу на части и обманул Вечную Госпожу». — Что-что?! — изумлённо воскликнула Лестрейндж. Она пока не до конца понимала, стоит ли ей восхищаться такими талантами Риддла или ужасаться. — В смысле душу разделил? На две части что ли? Это вообще как? В мире магии было возможно все. Ей вспомнились многочисленные гримуары по «манипуляции душами», что она видела в библиотеке Лестрейнджей. Наверняка, Том Марволо Риддл тоже их видел. Зельда очень надеялась, что хотя бы демонов волшебник призывать не додумался. «Не две. Семь частей», — сказала хвосторога. Девушка почувствовала, как внутри неё что-то разбилось. Скорее всего, это была надежда на относительно счастливое будущее и собственную школу магии в Новой Зеландии. — Но если… если найти и уничтожить все части… — задумчиво протянула она. — Обманутая Госпожа нанесет волшебнику визит? Его можно будет уничтожить? «Верно». Гризельда довольно хлопнула в ладони. Звучит, как план. Найти и уничтожить «части души» Волдеморта, а потом и его самого. Вроде, не все так уж и плохо, да? «Существует пророчество». Мерлин, Мордред и Моргана! — Ну конечно, пророчество, — закатив глаза, сказала девушка. — Куда же без пророчества? Драконы не ответили. — Что за пророчество? Где искать части его души? Как их уничтожить? Драконы молчали. Ну до чего же мерзкие твари! Может, ну их всех и перейти на тёмную сторону? Так и быть, она готова даже поклониться Волдеморту, если после этого ее оставят в покое. Она всегда может сделать вид, что не лучше дорогой тетушки Беллы. К тому же, не было сомнений, что Том Марволо Риддл оценит ее навыки драконоуста. Вместе они бы открыли языковую школу «Дракон и Змея», а в перерыве между занятиями порабощали бы этот жалкий мир. Вряд ли бы кто-то сильно удивился, если бы Зельда Лестрейндж так поступила. Однако ей этот путь не был интересен. Волдеморта с его тёмными делишками она видела там же, где и Дамблдора с его светлыми — в заднице дракона. — Значит, помогать не будете? — с тяжелым вздохом спросила Лестрейндж. — «Волшебница выбрала самонадеянный путь», — передразнила она ящеров. — Слушайте, а можно как-то все переиграть? Давайте я сотру Диггори память, отправлю его обратно в школу, а потом мы спокойно обсудим правильный путь? Лучше бы они ее зажарили на месте, чем эта зловещая тишина. — Нет? Ну я так и думала. «Путь, который выбрала волшебница, опасен», — повторил валлийский дракон. — «Но он выбран». «Мы видим много вариантов будущего». «И в большинстве из них ты просчитываешься, волшебница. Либо недооцениваешь себя, либо переоцениваешь. Либо становишься жертвой своих амбиций». Звучало вполне в духе Гризельды Лестрейндж. — Но ведь существуют и те, где я вполне неплохо справляюсь? — с надеждой спросила она. «Существуют», — согласилась красный шар. — «Но тогда мир оказывается под еще большей угрозой». — Дементор вас засоси! — разозлилась Лестрейндж. — Раз ставки на меня такие низкие, найдите себе другого героя! «У нас есть только ты». — Прекрасно, — осклабилась в своей фирменной улыбке Гризельда. — Тогда в ваших же интересах дать мне информацию. Иначе, клянусь, я сначала убью Диггори, а потом себя. Будете триста лет ждать следующую дурочку. «Тогда слушай, волшебница». Храни Мордред факультет хитрых и не очень манипуляторов имени Салазара Слизерина! «Судьбы волшебницы и волшебника сплелись, когда она нашла источник его мудрости. В прошлом волшебника она найдет ответы на свои вопросы. Волшебник своими руками написал историю своего краха». Очередные загадки, как же Зельда их обожала. Нет. «Пророчество касается того, кто, как и волшебница, избран судьбой. До смерти одного из них он связан с волшебником и его душой». — Скажу честно, понятнее не стало, — вздохнула Лестрейндж. Она окончательно поняла: выбраться из этой заварушки живой и в здравом уме будет очень сложно. — Просто взять и сказать прямо не судьба? «Это наша последняя встреча, волшебница», — сказал шведский тупорылый дракон. «Помни о своей миссии, волшебница», — добавила красный шар. «Не подведи», — зеленый валлийский решил окончательно добить ее веру в себя. Она повернулась к хвостороге, но драконша посчитала, что обращаться к самонадеянной волшебнице — это выше её достоинства. Не очень-то и хотелось. — Лестрейндж? — голос Диггори вырвал ее из мыслей. — Ну что? Девушка совершенно забыла, о том, что староста Хаффлпаффа был на опушке вместе с ней. Он сложил руки на груди и внимательно смотрел на однокурсницу. Между бровей пролегла глубокая морщинка. — Нам конец, Диггори, вот что, — суровое выражение лица Зельды не предвещало ничего хорошего. — Все настолько плохо, что остается только одно… Челюсть Седрика напряглась. — Завтра идём к Дамблдору, — закончила девушка. Диггори устало приложил руку к лицу. Ни один из ребят не заметил направленный в их сторону взгляд ярко-желтых глаз с вертикальными зрачками.