Двенадцать альтернативных способов применения крови дракона

      — Мордред проклятущий!       Гризельда Лестрейндж и Седрик Диггори оказались в помещении которое, по скромной оценке девушки, напоминало школьный стадион для квиддича. Словно на каком-то диковинном восточном базаре, по помещению расползались ряды с многочисленным хламом. Чего тут только не было: шкафы и сундуки, мётлы и накрытые тканью картины, мраморные статуи и рыцарские доспехи, и даже огромное, высотой в десяток метров, чучело дромарога. Это был свой собственный мир: с горами из книг и котлов и морями из сломанных парт и стульев.       — Невероятно… — чуть слышно произнес Диггори и повернулся к однокурснице. В его глазах плясали веселые искры. Лестрейндж сглотнула. — Неужели это и правда тайная комната Хаффлпафф?       Они подошли к одному из шкафов в отдалении от входа. На его полках лежали десятки флаконов с зельями, сломанные перья и погрызенные, пожелтевшие от времени учебники, драгоценные камни и подозрительные волшебные палочки. Зельда была уверена, что немалая часть хлама в этой комнате была либо опасна, либо незаконна. Кроме мебели: ее здесь хранили, чтобы не захламлять другие помещения школы.       — Вы, барсуки, всё, что ли в свою норку тянете? — спросила она, рассматривая золотую статуэтку репы на постаменте.       — Только самое-самое нужное, — усмехнулся Седрик. Он осмотрелся по сторонам и вздохнул. — И как мы найдем крестраж среди всего этого хлама? На месте Риддла, я бы спрятал его так, чтобы никто и никогда не смог найти.       Лестрейндж фыркнула.       — Надеюсь, он так и сделал, иначе я очень сильно в нем разочаруюсь.       — Признаться, Лестрейндж, меня беспокоит то, что ты вообще им очарована, — нахмурился хаффлпаффец.       Зельда перевела кислый взгляд на парня.       — Конечно, очарована, Диггори, — она как ни в чем не бывало пожала плечами. — Том Риддл просто потрясающий волшебник.       Диггори сложил руки на груди.       — Он безумец, разделивший свою душу на семь частей, Зельда.       Девушка криво улыбнулась.       — У каждого свои недостатки.       Седрик выразительно закатил глаза. Это был первый раз, когда парень позволил себе такую ироничную реакцию.       Кажется, Лестрейндж плохо на него влияла.       — Поверь, Диггори, еще пара блокнотов и Том очарует и тебя.       — Сомневаюсь, — парень покачал головой, — терпеть не могу самовлюбленных нарциссов.       Зельда открыла рот, чтобы защитить честь и достоинство любимого волшебника, но, подумав ровно секунду, поняла, что сказать ей в его защиту было решительно нечего: Риддл и правда был самовлюбленным нарциссом. И именно это в нём больше всего и привлекало.       Лестрейндж картинно развела руки в стороны, а затем полезла в сумку и достала пергамент с описанными в нём двенадцатью альтернативными способами применения крови дракона. Она подошла к одному из наименее заваленных хламом столов и, развернув пергамент, положила его на стол. Диггори встал по правую от девушки руку и взглянул на стол.       — Драконы сказали, что в записях волшебника есть все, что нужно, чтобы найти крестражи, — она постучала пальцем по перечню способов. — Вот, смотри.       Зельда указала на двенадцатый пункт.       — Ритуал для поиска «потерянных в истории» артефактов, — прочитал Седрик вслух.       Зельда подняла бровь.       — Не скажу, что мне по душе слово «ритуал», Диггори. Учитывая мои таланты и вывернутую наизнанку удачу, есть высокий риск, что после него мы отправимся искать артефакт прямо в прошлое.       Седрик коротко хохотнул.       — Прямиком к Хельге на огонёк.       Стоя плечом к плечу, ребята погрузились в чтение приведенного Риддлом описания.       И с каждой строчкой Гризельда понимала все отчетливее: дела их были не настолько радужными, как им бы того хотелось.       Ритуал по поиску магических артефактов, чье местоположение и даже существование не было определено, требовал умопомрачительного уровня подготовки. Для начала им нужно было сварить волшебное зелье; и если рецепт приготовления её пугал только слегка, то ингредиенты — очень сильно. Таких наименований в запасах юной слизеринки отродясь не водилось. Едва ли они были даже у профессора Снейпа, а он был известнейшим в Великобритании зельеваром и бывшим «Пожирателем смерти». Самые редкие из ингредиентов, включая кровь португальского длиннорылого дракона и перетертый золотой рог румынского длиннорога, стоили баснословных денег. Даже если оставить в стороне вопрос денег, Лестрейндж пришлось бы задействовать связи в самых высоких кругах преступного мира Лютного, чтобы получить необходимые ингредиенты. Меньше всего ей хотелось будоражить темный рынок тем, что кому-то внезапно понадобилась кровь давно вымершего дракона.       Но кроме зелья оставались и другие сложности: вязь сложнейших рун для магического круга, несколько десятков заклинаний на незнакомом языке и — самое важное — четкое изображение или прототип того артефакта, который они хотят обнаружить.       Спасибо, «Т.М.Р»! Может, неуважаемый тобой Альбус Дамблдор получил вместо тебя звание «Волшебник года», потому что его двенадцать способов применения крови дракона не предполагают тёмных ритуалов, для проведения которых требуется очень много ресурсов и ещё больше добровольно отданной магии?       Даже удивительно, как так вышло, что её летний ритуал по увеличению магических сил выглядел на фоне этого монструозного церемониала, как чары «Вингардиум Левиоса» против заклинания адского пламени. В обратном случае, Зельда вряд ли бы оказалась сейчас в ситуации, когда ей нужно умудриться спасти мир и при этом не сложить во славу этого собственную бедовую голову.       Мордред побери, её жизнь была бы намного-намного проще, если бы Риддл загадал в сундуке логарифмическое уравнение. Более скучной, да, но зато проще.       — Скажу прямо, Диггори: ритуал очень сложный, — она сокрушенно покачала головой. — И вряд ли нам грозит отправиться к Хельге на медовуху, скорее мы с тобой просто облажаемся. Например, станем сквибами, отдав всю свою магию… Или как-нибудь по-тупому умрём…       Седрик хмыкнул и слегка стукнул её рукой между лопатками. Девушка буквально взвилась от такого панибратства и, повернувшись к хаффлпаффскому старосте, уставилась на него потрясенным глазами.       — Выше нос, Лестрейндж, мы со всем справимся, — эмоционально воскликнул он. — Ты возьмёшь на себя зелье, а я руны и заклинания. Вместе мы свернем горы!       На губах Седрика блуждала лихорадочная улыбка предвкушения.       — Диггори, ты эйфорийного эликсира часом не глотнул, когда я отвернулась?       — Ты меня раскусила, Гризли, — он весело рассмеялся и быстро коснулся пальцем кончика ее носа. Зельда вытаращила глаза.       — Не делай так! — она торопливо вытерла лицо рукавом мантии. — Иначе останешься без пальцев!       Седрик примирительно выставил перед собой руки, но озорная улыбка выдавала парня с потрохами: у него было слишком хорошее настроение, чтобы испугаться ее угроз. Он уверенной походкой отошел от Лестрейндж и, подойдя к очередному шкафу, открыл дверцу и начал внимательно осматривать содержимое полок. Когда он закончил с осмотром, то с помощью заклинания нарисовал на двери небольшой крестик и приступил к стоящему рядом со шкафом сундуком.       Зельда убрала манифест Риддла в сумку и тоже подошла к шкафу, но в противоположной от Диггори стороне. Что ж, раз уж они все равно тут, то можно и поискать крестраж. Вдруг Риддл решил всех перехитрить и спрятал его у всех на виду! Да и если хорошо поискать, то в этом хламе можно обнаружить что-то действительно полезное. Если не диадему, то что-то, что потом можно будет выгодно продать или обменять. В конце концов, для ритуала «Т.М.Р.» им понадобится немало денег.       Открыв дверцу, девушка тут же непроизвольно чихнула: шкаф был под завязку набит старыми пыльными мантиями. Нет, Риддл слишком себя любил, чтобы засунуть бесценную душу в подобное место. Она захлопнула дверцу и поставила на ней небольшой магический крестик.       — Диадема Риддла, — послышался голос Диггори. — Ты же видела её во сне, Лестрейндж, как она выглядела?       Зельда подошла к другому шкафу с открытыми полками, но кроме пары крысиных скелетов и книг по квиддичу, на них не было ничего примечательного. Она поставила крестик.       — Как диадема, Диггори, — ядовито ответила Гризельда. — Круглая такая хреновина с листочками и загогулинами, в центре огромный сапфир и бронзовые крылышки по бокам.       — Серьезно? — Седрик оторвался от изучения какой-то книги и повернулся к Зельде. Он насмешливо поднял бровь. — Похоже, кроме расколотой души, еще один недостаток твоего любимого Риддла — это отсутствие вкуса.       — Ха-ха-ха, — Зельда медленно и саркастично посмеялась. — Уверена, что ты, Диггори, сделал бы себе крестраж из снитча.       — Я бы вообще не делал крестраж, у меня-то с головой все в порядке, — он презрительно скривился. — Если Риддл и правда был так магически одарен, как ты уверяешь, то почему не сделал свой собственный философский камень, чтобы достичь бессмертия? Ну или не украл у Фламеля уже существующий? На это бы у него точно хватило таланта.       Зельда фыркнула.       — Какой ты умный, Диггори, только ты не учел, что даже с философским камнем его все равно могли убить.       — Лучше умереть, чем превратиться в то создание, которым он по итогу станет.       Ну, с этим Гризельда не могла не согласиться.       Лицо парня внезапно приняло выражение крайнего удивления. Он достал волшебную палочку и, наколдовав заклинание, направил ее на полку, в которой в этот момент искал диадему. «Вингардиум левиоса» отлевитировало к Гризельде высокий тонкогорлый сосуд с изящной латунной ручкой. Когда бутылка приземлилась на пол прямо перед ней, Лестрейндж увидела, что внутри стеклянной чаши плещется какой-то темно-розовый дым.       — И что это, Диггори? — спросила девушка, осматривая красивую бутылку: она была искусно декорирована драгоценными камнями и выглядела очень древней. Седрик присел перед сосудом на колени и наклонился, чтобы рассмотреть содержимое.       — Смотри, — он махнул, приглашая Зельду присоединиться.       Когда она приблизилась, дым внезапно перестал летать и, ярко вспыхнув, обрел очертания прекрасной розоволосой женщины с бронзовой кожей. Она была обнажена: лишь тонкая ткань зеленой ленты не очень убедительно прикрывала ее роскошную грудь. Ног у волшебной барышни не было: от талии и ниже наподобие длинной юбки тянулся ярко-розовый туман. Девушка призывно улыбнулась и кокетливо помахала Диггори.       — Это джинн, Лестрейндж, — с улыбкой ответил он довольно очевидную для любого волшебника вещь.       — Только джиннов нам тут не хватало! — Зельда схватилась за голову. — Немедленно положи, где нашел, и запечатай дверь каким-нибудь сложным заклинанием!       Диггори засмеялся.       — И кто из нас после этого скучный?       Девушка нахмурилась и, схватив бутылку с существом, подошла к шкафу. Джинн внутри чаши перестала строить из себя милашку и, побагровев, принялась яростно барабанить маленькими ручками по стеклу. Последнее, что увидела Лестрейндж до того, как захлопнула дверь шкафа, — высунутый от обиды язык маленького существа. Она накинула на дверь «Коллопортус максима» и, вытерев руку об руку, повернулась к Диггори. Он смотрел на нее с умилением.       — Не хватало, чтобы какой-нибудь гриффиндорец нашел её и загадал никогда больше не писать эссе по зельеварению, — торопливо проговорила девушка. — За этой негодницей ведь не заржавеет уничтожить Хогвартс, чтобы исполнить его желание.       Седрик с усмешкой кивнул, а затем, засунув руки в карманы, осмотрелся по сторонам.       — Здесь хранится столько интересного и необычного, Лестрейндж, нам с тобой нужно успеть изучить все, пока мы не выпустились… — азартно проговорил он.       Зельда фыркнула.       — Диггори, нам с тобой нужно успеть найти крестраж, пока Волдеморт не вылупился, — строго сказала она, но ее слова лишь насмешили парня.       Он подошел к накрытой чехлом статуе и быстрым движением сорвал ткань. Пыль столбом окатила ребят, и оба закашлялись.       Иногда Лестрейндж хотелось как следует врезать Диггори, чтобы он начал хоть немного серьезнее относиться к происходящему.       Когда пыль улеглась, и оба — слизеринка и хаффлпаффец — разошлись в стороны, чтобы продолжить поиски, Гризельде в голову вдруг пришла запоздалая мысль. Она поспешила поделиться ею с Диггори.       — Вряд ли Риддл использовал для своей души первую попавшуюся диадему, — она повернула голову к Седрику. Тот оторвался от разглядывания портрета какого-то гоблинского командира в шляпе-треуголке и посмотрел на однокурсницу.       — Я сначала подумала, что она магловская, у них же есть все эти принцессы и королевы… Но диадема выглядела слишком, не знаю, вычурно и волшебно для маглов… — девушка нахмурила брови в задумчивости. — Есть ли в магическом мире какие-то известные украшения? Не семейные, а прям общеизвестные?       Седрик пожал плечами.       — Если и есть, мне о них неизвестно.       Зельда нахмурилась.       — Можно попробовать спросить Биннса или поискать в библиотеке… В крайнем случае, найдем кого-то, кто нарисует диадему по моему воспоминанию. Думаю, нам для ритуала и этого хватит.       — Будешь использовать легилименцию на студентах? — деловито спросил Диггори.       — Ага, а потом сотру им память, — лукаво улыбнулась Лестрейндж. — И ты мне в этом поможешь, Диггори.       — Что ж, полагаю, из этого может выйти толк.       Да, Лестрейндж определенно очень плохо влияла на Диггори.       — У меня есть одна знакомая с Рейвенкло, — Седрик почесал подбородок. — Она очень хорошо рисует, да и в целом достаточно начитана, чтобы знать такие вещи… Попробую с ней поговорить. Думаю, я смогу убедить ее помочь.       Зельда довольно хлопнула в ладони.       — Прекрасно, Диггори, максимально задействуй на ней свои чары, — проговорила она язвительно и указала на парня пальцем. — Докажи, что природа не зря старалась, когда тебя создавала.       Седрик неловко прочистил горло.       — Я бы порадовался тому, что ты находишь меня привлекательным, если бы твои слова не звучали, как оскорбление.       Девушка вспыхнула, осознав, что в очередной раз ляпнула глупость. Нужно было экстренно спасать ситуацию.       — Диггори, не воображай, если я кого-то и нахожу привлекательным, то только Тома Риддла, — фыркнула она, и Седрик нахмурился. Девушка мечтательно возвела глаза к потолку. — Честное слово, если бы он пригласил меня вместе поработить магический мир, я бы вряд ли отказалась.       Диггори приблизился и, сложив руки на груди, встал перед однокурсницей. Скулы парня напряглись.       — Тогда повезло, что из нас с Риддлом двоих у тебя есть только я, Лестрейндж, — серьезно сказал он. — Не могу обещать тебе порабощения магического мира, но приглашаю пойти завтра вместе в Хогсмид. Ты ведь мне не откажешь?       Гризельде показалось, что она оглохла от слов Диггори. Все это не может быть правдой! Это ее воображение, больное и исступленное, опять издевается над хозяйкой. Ни в одной вселенной, врата в которые можно открыть с помощью книг из библиотеки Лестрейнджей, не может быть такой ситуации, когда кто-то вроде Седрика Диггори приглашает кого-то вроде Гризельды Лестрейндж в грёбаный Хогсмид. Как будто бы они какие-то закадычные друзья или — Мерлин, Мордред и Моргана! — парочка влюбленных подростков. Нет, этого просто не может быть. И ни один ритуал «Т.М.Р.» не исправит этого.       Уродливые, вонючие, мерзкие ведьмы из семьи Лестрейнджей не пара для таких волшебников, как Седрик Диггори. Она усвоила это ещё на первом курсе. И не собиралась заново перекраивать свои убеждения.       — Конечно, я откажу тебе, Диггори, — спокойно сказала девушка, хотя внутри нее бушевал ураган эмоций. — У меня уже есть планы, и тебе в них места нет.       Услышав ответ, Седрик нервно дернул уголком рта, будто собирался улыбнуться. Он медленно опустил голову и, хмыкнув, покачал головой.       — Я добуду информацию по диадеме, а ты займись ингредиентами, — не поднимая головы, он отошел от девушки. — Сделай мне копию заклинаний и рунической цепочки из ритуала. Хочу изучить, с чем придется иметь дело.       — Да, я завтра свяжусь со своими партнерами, посмотрим, что они смогут достать и сколько это будет стоить, — ответила Зельда.       Она очень надеялась, что Арманд в порядке и сможет ей помочь. Из-за суматохи последних дней девушка совершенно забыла о своих клыкастых друзьях. И о новоприобретённых клыкастых врагах тоже.       Она подошла к одному из столов и с помощью заклятия умножения создала дубликат пергамента Риддла. Убрав оригинал обратно в сумку, она приблизилась к Диггори — парень молча ковырялся в верхней полке очень древнего на вид ящика — и протянула ему дубликат.       — Надеюсь, мне не нужно напоминать тебе, что никто не должен узнать об этом, — предостерегающе сказала девушка. Диггори сжал губы и молча забрал пергамент.       Они провели в хранилище еще час, но никто из них не проронил ни слова. Ни Гризельда, ни Седрик не нашли ничего похожего на диадему, и ушли из комнаты еще до того, как часы пробили десять вечера. Они без приключений добрались до подземелий, где сухо попрощались и ушли каждый в свою сторону. В этот раз Диггори решил не провожать её до лаборатории.

***

      Холодный ноябрьский ветер играл с волнистыми волосами Гризельды Лестрейндж. Даже толстое твидовое пальто, которое она купила год назад в одном неприлично дорогом магловском магазине — мистер Нотт сказал, что такие называются бутиками — не согревало насквозь продрогшую девушку. Ей очень хотелось выпить стаканчик огневиски. В первую очередь, чтобы согреться. Во-вторую, чтобы набраться храбрости.       Высокие сапоги на каблуках, тёмно-зеленое короткое платье, бордовая помада. На груди, в непривычно — и неприлично — глубоком вырезе поблескивал тёмномагический амулет из коллекции Лестрейнджей.       Там, куда сейчас шла Гризельда, нужно было появляться эффектно, либо не появляться вовсе.       Проходящие мимо студенты бросали на Лестрейндж изумленно-брезгливо-похотливые взгляды, но ей было плевать. В «Семи драных книзлах» — баре, куда она шла — ей и не такое придется перенести. Но это был единственный способ связаться с Армандом, не привлекая лишнего внимания: если те два вампира-охотника затаили на нее обиду — а они скорее всего затаили — то давно ждут не дождутся сову от взбалмошной волшебницы их сородичу. Зельда не могла так рисковать.       Не тогда, когда на кону её с Диггори жизни. Ну и существование магического мира, конечно.       Она почти подошла ко входу в деревню, когда ее окликнул тонкий девичий голосок.       — Лестрейндж! Подожди!       Зельда повернулась и увидела, что к ней несется копна каштановых кудрей, которая при ближайшем рассмотрении оказалась гриффиндорской студенткой по имени Гермиона Грейнджер. Девчонка была одета в тёмно-синие джинсы и красную курточку. Медсестра избавила её от бобровых зубов, и теперь перед Лестрейндж стояла, тяжело дыша, очень симпатичная девочка с золотисто-карими глазами и открытой белозубой улыбкой.       — Привет! — сказала она дружелюбно.       — Здравствуй? — Зельда повернулась к Грейнджер и выразительно положила руку на пояс. — Случилось что?       — Ух ты! — послышалось сбоку от Гермионы, и девочка бросила в ту сторону раздраженный взгляд. Лестрейндж напряглась.       Или у нее слуховые галлюцинации, или…       — Ничего не случилось, — Грейнджер неловко почесала нос. — Я просто увидела тебя и захотела еще раз поблагодарить.       Мимо них прошло несколько старшекурсников из Хаффлпаффа. Увидев слизеринку, они издевательски загалдели и заулюлюкали. Они вытолкнули к Лестрейндж одного из однокурсников — пухленького и невысокого блондина — и он упал прямо к ногам девушки. Насколько она помнила, он был семикурсником из очень богатой чистокровной семьи Фоули. Открыв рот, парень медленно прошелся взглядом по ногам Зельды и выше, пока не дошел до ее лица и не облизнулся.       Отвратительное зрелище.       Девушка сложила руки на груди и саркастично подняла бровь.       — Мужчины на коленях, обожаю, — она чуть растянула губы в улыбке. — В культ, посвящённый моей личности, можешь записаться у моего секретаря, мистера Снейпа.       Семикурсник непонимающе вылупился, и Зельда закатила глаза. В этой школе учатся одни идиоты!       — Лестрейндж, — он с заметным усилием сглотнул ком в горле и поднялся на ноги, — пойдешь со мной на святочный бал?       Она едва не подавилась от таких неожиданных вопросов.       — Кто бы мог подумать, что все барсуки поголовно отбитые? — философски спросила она у Грейнджер. Девочка неловко пожала плечами.       — Так ты согласна, Лестрейндж? — с надеждой спросил хаффлпаффец.       Спор что ли кому-то проиграл?       Она повернулась к парню и, наклонив голову, взглянула на него своим фирменным взглядом рыбьих глаз. Он несмело попятился назад.       — Похоже, что я согласна?       Лицо парня покрылось свекольного оттенка краснотой. Его друзья противно загоготали.       Мерлин, почему студенты Хогвартса всегда смеются, как гиены?       Парень озлобленно оскалился.       — Ну ты и идиотка, Лестрейндж, я твой единственный шанс на нормальную жизнь! Кто еще, кроме меня, взглянет на такую конченную, как ты…       Лестрейндж снисходительно улыбнулась.       — Боюсь, милый, это куда больше говорит о тебе, чем обо мне. А теперь пошел вон, ты мне наскучил, — она резко взмахнула указательным пальцем правой руки, отшвырнув от себя парня легким беспалочковым «Депульсо». Дедуля Лестрейндж научил ее этому простому трюку еще на третьем курсе.       От неожиданности хаффлпаффец завалился на спину и, поднявшись под хохот друзей, вновь покраснел и умчался прочь. Никто из ребят за ним не последовал.       Лестрейндж победно улыбнулась и повернулась к Гермионе.       — Ух ты! — снова послышался чей-то голос. Гермиона зачем-то начала потягиваться, широко разводя руки в стороны.       — Что это было?       — Что это было что?       — Кто-то сказал «ух ты», причем уже второй раз, — Зельда с подозрением осмотрела девчонку, и та поежилась.       — Тебе показалось, — не очень убедительно ответила Грейнджер. — Не хочешь пойти в «Три метлы»? Угощу тебя сливочным пивом за то, что ты мне помогла!       Лестрейндж хотела уже было отказаться — какое сливочное пиво, когда она собиралась в один из самых опасных магических баров в Великобритании? — но, поразмыслив, поняла, что сходить в паб с Грейнджер — не такая уж и плохая идея. В конце концов, ей нужно алиби. Если что-то случится, директор без проблем поверит милой гриффиндорской отличнице, что общительная и дружелюбная, как никогда, Гризельда Лестрейндж провела с ней весь субботний день. В крайнем случае, она всегда может использовать легилименцию, чтобы добавить воспоминаниям мисс Грейнджер красочных подробностей.       — Ладно, — пожала плечами Лестрейндж. — Раз уж угощаешь, как я могу отказаться.       Она тут же застегнула свое пальто на все пуговицы: не хватало, чтобы ее в таком виде увидели остальные студенты школы. Чувство собственного достоинства Гризельды Лестрейндж не переживёт, если очередной хаффлпаффец ее опять куда-нибудь пригласит. Предполагается, что студенты Хогвартса её ненавидят! Неужели, она зря пять предыдущих лет трудилась над своей репутацией?       — Знаешь, Лестрейндж, давно хотела сказать, что я большая поклонница твоих статей в «Практике зельеварения», — внезапно сказала Гермиона. — Тебе же было сколько, тринадцать, когда ты впервые опубликовалась?       — Почти четырнадцать, — машинально поправила Гризельда.       Она пораженно посмотрела на девочку. Кто вообще в здравом уме будет читать «Практику зельеварения»? Кроме профессора Снейпа, конечно. Даже Зельда читала этот журнал одним глазом и только после десятого подряд раздраженного напоминания дорогого мастера: он искренне считал, что хороший зельевар должен знать, чем живет магическая наука и чем промышляют конкуренты. Зельде же было плевать: хоть она и обожала зельеварение всей душой, она пока не решила до конца, хочет ли подаваться на мастерство.       Выжить бы для начала.       — Это удивительное достижение! — горячо сказала Гермиона. — Я слышала от Перси Уизли, что ты единственная из всех студентов профессора Снейпа, кто ни разу не получил ниже «превосходно» на его уроках, это правда?       Гризельда задумчиво почесала макушку. Мерлин его знает, может и не получала. Ее мало волновали оценки, ведь она давно училась по специально разработанному лично для нее плану.       — Возможно, и так, — она пожала плечами. — Зато сколько я у Снейпа отработок получила… — девушка хохотнула, запрокинув голову. — Один раз почти две недели чистила без магии школьные кареты… Но это того стоило: тот рейвенкловец, что решил, что мои волосы отлично подойдут для практики чар воспламенения, потом месяц не мог нормально сходить в туалет.       Гермиона остановилась и вытаращила глаза.       — Да шучу я, — отмахнулась Зельда. — Всего недели три, не больше.       Гриффиндорка растянула губы в неуклюжей улыбке.       — Я хотела еще поблагодарить за то, что ты заступилась за Гарри перед друзьями Диггори…       Лестрейндж приложила руку к лицу и сокрушенно вздохнула.       — Вся школа знает что ли? Какой позор!       — Нам сказал Колин Криви, его брат видел, как ты пристыдила студентов с этими ужасными значками… — Гермиона слегка покраснела. — Это было очень благородно, Лестрейндж, их было много и они могли тебе навредить.       Гризельда хохотнула.       — У этих недоумков кишка тонка мне навредить, Грейнджер, — она покачала головой. — И Поттеру своему передай: пусть поднимет выше голову и не обращает на них внимания. А если будут приставать, пусть покажет силу — эти крысы только такой подход и понимают. Самые отбитые, конечно, будут продолжать кусаться, но пара укусов в ответ быстро поставят их на место.       — Говоришь со знанием дела, — заметила Грейнджер. Зельда не могла не заметить, с каким восхищением та на неё смотрела.       Это даже немного пугало.       — Да я всякого дерьма повидала, Грейнджер, и не только в школе, — сказала слизеринка с ностальгической улыбкой. Почему она вообще разоткровенничалась перед девчонкой? — В Лютном таких умников — каждый второй.       Она услышала позади себя тихий, но отчетливый вздох. На сей раз Гризельда была уверена: там кто-то есть. Кто-то невидимый и очень эмоциональный. Оставалось только подтвердить ее теорию небольшим экспериментом.       — Так что передай Поттеру, чтобы заканчивал строить из себя жертву. Вряд ли это разжалобит Волдеморта при их следующей встрече.       Она скорее почувствовала, чем услышала, как сзади кто-то ахнул. Зельда резко повернулась и вновь махнула пальцем, применяя беспалочковое «Депульсо». Послышался взволнованный «ой» и что-то — вернее, кто-то — с шумом повалился на землю. Раздалось нелицеприятное ругательство. Гермиона закрыла рот руками и посмотрела туда, куда, по примерной оценке Зельды, должен был приземлиться их не очень молчаливый слушатель. Краем глаза она увидела торчащую из ниоткуда ногу в черном ботинке. Она ухмыльнулась.       Приблизившись, она наклонилась и нащупала пальцами в воздухе какую-то легкую и приятную на ощупь ткань. Рванув ее на себя, она обнаружила потирающего ушибленный локоть «мальчика, который выжил».       — Шпион из тебя отвратительный, Поттер, — хмыкнула девушка.       Она с интересом осмотрела мантию-невидимку в своих руках: материал был тонким и удивительно прохладным, и скорее напоминал какое-то растение или даже очень плотный газ, чем ткань. Девушка скрутила артефакт и бросила обратно Поттеру. Он покраснел и, не смотря на Лестрейндж, медленно поднялся на ноги. К счастью для гриффиндорца, рядом с ними в этот момент не было ни студентов, ни местных жителей, и никто не засвидетельствовал его позорного появления.       — И что это значит? — Лестрейндж сложила руки на груди и посмотрела на младшекурсников, как на двух нашкодивших книзлов. — Следите за мной? Замышляете какую-то шалость? Отвечайте, пока я не разозлилась!       — Это случайность! — воскликнула Грейнджер. — Мы просто шли в Хогсмид, когда я увидела тебя…       Зельда посмотрела на второго гриффиндорца, и он по-детски хлюпнул носом.       — Шел в Хогсмид в мантии-невидимке, — усмехнулась Зельда. — Интересные у тебя развлечения, Гарри Поттер. За девчонками в ванной старост тоже в ней подсматриваешь?       Гарри густо покраснел и отчаянно покачал головой.       — А вот это ты зря, Поттер, — Лестрейндж назидательно подняла палец в воздух. — Мой дедуля ради такого даже анимагом-котом в свое время стал.       Поттер и Грейнджер переглянулись. Как показалось Гризельде: со знанием дела. Неужели кто-то из гриффиндорцев тоже подобным промышляет?       Внезапно сильный ветер порывом поднял с земли пожелтевшие листья и песок. Лестрейндж встрепенулась от неприятного озноба. Осень в Шотландии всегда была отвратительно мерзкой. Под стать слизеринке.       — Ну что, идем в «Три метлы»? — хлопнув в ладони, обратилась она к Гермионе, и девочка кивнула. — Поттер, идешь с нами, как нормальный человек, или будешь и дальше позорно прятаться?       Гарри с ужасом взглянул сначала на Лестрейндж, а затем и на свою подругу.       — Ты что, боишься меня, Поттер? — со смехом спросила Зельда у мальчика. Он заметно сглотнул. — Я тебя не съем, хоть некоторые и считают иначе.       Поттер выпрямился и сжал в руках мантию.       — Ты — слизеринка, ты всех проклинаешь и у тебя пугающие глаза, — впервые за время разговора выдавил он из себя.       Гризельда иронично фыркнула.       — Ты свои-то видел, мечта охотников на ведьм? — она чуть наклонилась, чтобы заглянуть в изумрудно-зеленые глаза мальчика. Уж не крестраж ли в Поттере делал их такими яркими и пугающе тёмномагическими?       Вообще говоря, поймала себя на мысли Гризельда, если бы Поттер не носил эти дурацкие круглые очки и был постарше лет на пять, она бы, возможно, даже признала бы, что он был довольно симпатичным.       Ей и думать не хотелось о том, как они с Диггори будут уничтожать сидящую в нем душу Волдеморта. Эх, вот бы Поттера сожрал дракон на первом испытании, тогда в жизни Зельды стало бы на одну крестражную проблему меньше!       — Так и быть, не буду тебя пока что проклинать, чемпион, тебе же ещё в Турнире побеждать, — она весело подмигнула мальчику. Он вспыхнул, но чуть заметно улыбнулся.       — А сейчас, детки, если вы не возражаете, мы пойдем и напьемся огневис… в смысле, самого сладкого сливочного пива, какое только есть у мадам Розмерты.       Они отправились в паб уже втроем — мрачная слизеринка и двое мелких, без умолку болтающих о школьных уроках и профессорах, гриффиндорца. Это было самое обычное, самое отвратительно нормальное субботнее послеполуденное время в жизни Гризельды Лестрейндж. Поттер даже набрался смелости и спросил у неё совета, как вести себя с профессором Снейпом, чтобы он поменьше к нему придирался.       — Смени прическу, сними очки и переведись на другой факультет, — с паскудной улыбкой хохотнула слизеринка. — Ну или можешь начать варить превосходные зелья и печататься в «Практике зельеварения»: скорее всего это тоже поможет.       — Ты отвратительный человек, Лестрейндж, — покачал головой Гарри Поттер.       — Стараюсь, — Зельда насмешливо поклонилась.       Они подошли к пабу «Три метлы», когда дверь распахнулась и навстречу им вышел Драко Малфой с компанией своих подпевал.       — О-о, вот и наш чемпион Поттер! — осклабился Драко. — Смотрю, ты пал еще ниже: кроме грязнокровки и полувеликана, взял в свою компанию еще и мерзкую каргу. Хотя если ты предпочел её Уизелу, то это лучшее твое решение, Поттер.       Поттер выхватил волшебную палочку и направил её на Малфоя. Малфой выхватил свою и направил на Грейнджер. Грейнджер непроизвольно схватилась за лицо и спряталась за спиной Лестрейндж. Лестрейндж оглянула компанию кислым взглядом и закатила глаза.       Может, проклясть их всех и дело с концом?       — Мистер Малфой, — произнесла Гризельда, растягивая губы в улыбке. — Правильно ли я понимаю, что вы только что назвали меня, единственную наследницу благородной семьи Лестрейндж, мерзкой каргой?       Она приняла нарочито оскорбленное выражение. Малфой побелел, слившись в цвете лица со своими волосами. Гарри и Гермиона переглянулись.       — Совсем не ожидала такого от внука лучшего друга моего опекуна, — Зельда приложила руку к груди. — Мистер Лестрейндж очень сильно расстроится, когда об этом узнает. И когда ваш отец в следующий раз придет к нему одолжить крупную сумму денег на очередную сумасбродную авантюру, боюсь, последует решительный отказ.       Драко открыл рот и, как рыба, беззвучно двигал губами.       — Мой отец никогда…       Лестрейндж наклонила голову.       — Вы так в этом уверены?       Мальчик нахмурился и пулей улетел в сторону школы. Его подпевалы бросились следом.       — Беги-беги, Малфой, не забудь написать об этом отцу, — пробурчала ему вслед Лестрейндж.       Вот его дед, Абраксас Малфой, был великим волшебником! Хитрый, талантливый и харизматичный, он в возрасте Драко уже имел компромат на всех студентов и некоторых профессоров Хогвартса. Даже Риддл восхищался его способностями получать информацию. А что его внук? Все, на что хватало Драко — это задирать Поттера. Причем настолько тупыми шуточками, что Зельде каждый раз хотелось провалиться сквозь землю от стыда, когда она их слышала.       — Чистокровное позорище.       Поттер вытаращил глаза. За увеличительными стеклами очков они стали такими большими, будто он был домашним эльфом, а не четырнадцатилетним мальчишкой.       — Ты какая-то странная слизеринка, Лестрейндж, — бросил он, убирая палочку в задний карман джинсов. — Разве ты не должна ненавидеть маглорожденных и дружить с такими, как Малфой?       Зельда поправила воротник пальто и открыла дверь паба. Оттуда повеяло теплом и приятным ароматом еды.       — Поттер, предубеждениями не страдаю, — с заговорщической улыбкой сказала она. — Когда дело касается идиотов, я ненавижу всех одинаково.       Они сели в отдалении у самого окна, но даже там на их колоритную тройку обращали внимание и показывали пальцами. Кроме студентов, было много и местных жителей-волшебников, и колоритных существ вроде гоблинов и ведьм. По помещению летали подносы с закусками и пивом. Все с азартом обсуждали предстоящий Турнир.       Гризельда заметила среди посетителей и Седрика Диггори: он сидел через несколько столиков от них. Как всегда, хаффлпаффец был окружен поклонниками, но в этот раз парень не выглядел весёлым и даже для вида не смеялся с шуток своих друзей. Он молча смотрел перед собой, положив подбородок на руку.       Нервничал и волновался перед первым туром? До вторника оставалось всего несколько дней. Интересно, он уже придумал, как будет побеждать драконов? Гризельда даже не спросила вчера, как у него дела с турниром и нужна ли ему какая-то помощь…       …О Мордред, почему она вообще об этом думает?       В пабе было многолюдно и очень жарко. Девушка расстегнула пальто и потянулась к бокалу со сливочным пивом. Холодный напиток приятно разлился по горлу.       — Волнуешься, Поттер? — спросила она Гарри. Мальчик напряженно рассматривал студентов. Услышав вопрос слизеринки, он сжал губы.       — Сама-то как думаешь…       — Огрызаться необязательно, — подняла руку девушка. — Если тебе станет от этого легче, то я не считаю, что ты бросил в кубок свое имя.       Поттер аж подскочил от слов Лестрейндж. На его лице отразился целый спектр эмоций: от подозрения и опасения до благодарности и счастья.       Какой милый ребенок, Мерлин всемогущий. Будет даже жаль его убивать.       — Правда? — спросил он.       — Правда, — кивнула в ответ девушка. — Но тот, кто это сделал, Поттер, скорее всего очень опасен и не замышляет ничего хорошего. Я бы на твоем месте занималась магией дополнительно, желательно все свое свободное время. Кто знает, чем закончится этот год.       — Вот видишь, Гарри, я не одна так считаю! — с гордостью зарделась Грейнджер. — Тебе нужно уделить больше внимания заклинаниям! И еще повторить трансфигурацию…       Зельда сделала ещё глоток пива и щелкнула пальцами.       — Слушай подругу, Поттер, она дело говорит.       Поттер сокрушенно вздохнул и упал лицом на стол.       Они просидели еще примерно полчаса, изредка перекидываясь вопросами и ответами. Весь эфир заняла собой Грейнджер: кажется, за это непродолжительное время девчонка умудрилась прямо на салфетке расписать план подготовки Поттера к турниру. Это впечатляло! Правда было немного странно, что делали это ребята всего за три дня до самого первого задания. Если бы Гризельда была на месте Поттера, то не вылазила бы из библиотеки с момента, когда Кубок выплюнул её имя.       — Смотрите, Хагрид! — внезапно сказала Гермиона.       Лестрейндж подняла голову и увидела у выхода из паба гигантскую фигуру школьного лесничего. Рядом с ним, опираясь на трость, стоял Грозный Глаз Грюм. Мужчины что-то обсуждали и уже собирались выйти из заведения, когда бывший аврор заметил, что им машет Поттер. Он похлопал Хагрида по спине, что-то шепнул и оба направились к их столику.       — Как дела? — гаркнул Хагрид, перекрывая своим басом все остальные голоса в «Трех метлах». Он с удивлением заметил среди своих гриффиндорских друзей новое лицо. — А ты чево тут забыла, змея?       — И вам доброго дня, мистер Хагрид, — Зельда кисло улыбнулась и начала подниматься из-за стола. Она отсалютовала Гарри и Гермионе. — Ваша компания очаровательна, детки, но слишком много общения с людьми вредно для моего душевного здоровья.       Она вылезла из-за стола и тут же напоролась на стоящего перед скамейкой Грюма. Он смотрел на нее так — внимательно, озлобленно, настороженно, — будто бы видел перед собой опасного врага, а не слизеринскую шестикурсницу. Гризельда не знала наверняка, было ли дело в ней самой или в том, что она была, как две капли воды, похожа на дражайшую Беллатрикс Лестрейндж, но факт оставался фактом: Грюм невзлюбил девушку с первого взгляда на первом же уроке и с тех пор постоянно к ней придирался. Профессор Снейп предупредил её быть с бывшим аврором осторожнее и не вестись на провокации. Возможно, он просто мстил внучке Лисандра Лестрейнджа за то, что так и не смог в свое время до него добраться.       Апофеозом их взаимодействий стало одно из последних занятий «защиты», где Грюм решил продемонстрировать шестикурсникам непростительные заклинания. Недолго думая, он предложил именно Гризельде из всех студентов стать подопытным кроликом для «Круциатуса». Не стоит говорить, что она не очень вежливо отказалась? За что потом получила три вечера отработок у Филча.       — Профессор Грюм, — она смело посмотрела мужчине прямо в его основательно погрызенное темной магией лицо. Волшебный протез закрутился и завертелся, а затем и вовсе запал колдуну за веко.       — Лестрейндж, — не сказал, а, словно змей, прошипел он ее фамилию. — Держись от Поттера подальше.       — Да я так, просто мимо проходила, — очаровательно улыбнулась слизеринка. — Пойду свежим воздухом подышу.       Ей и правда стоило поменьше тереться рядом с Поттером и его подружкой. Еще не хватало, чтобы Дамблдор заметил её интерес к мальчишке.       Она быстрой походкой вышла из паба. Холодный ветер вмиг остудил ее раскрасневшееся от жара лицо. Она засунула руки в карманы и двинулась в сторону бара «Семь драных книзлов».       Дойдя до развилки, которая вела в злачный район Хогсмида, она нащупала в кармане волшебную палочку и повернула в темную подворотню. Девушка не успела сделать и пары шагов, как кто-то схватил её за плечо. Она стремительно развернулась, доставая из кармана палочку, но увидела перед собой лишь поднявшего руки и нахмурившегося Седрика Диггори.       — Диггори? — она наклонилась, положила руки на колени и сделала несколько глубоких успокаивающих вдохов. — Ты напугал меня до усрачки, чёртов барсук.       — Что ты здесь делаешь? — безэмоционально спросил он.       — А на что похоже? — она развела руки в стороны. — Дышу свежим воздухом.       Седрик нахмурился.       — Ты идешь к вампирам.       В прозорливости парню было не отказать.       — Не совсем, но общую мысль ты уловил.       Она убрала палочку в карман и поправила растрепавшиеся волосы.       — В баре «Семь драных книзлов» есть волшебник, который может помочь связаться с Армандом. Конечно, если я буду достаточно убедительна, — она расстегнула оставшиеся пуговицы на пальто и поправила платье. При виде наряда девушки брови Диггори поднялись чуть ли не до макушки.       — Я пойду с тобой, — отрезал он.       Лестрейндж замерла и неверяще моргнула. Однокурсник смотрел на неё так, будто видел в первый раз в жизни, но как бы девушка ни старалась, она не могла понять, какие он испытал в этот момент эмоции.       — Диггори, этот бар не для милых мальчиков, вроде тебя, — она презрительно скривилась. — Возвращайся к своим друзьям и предоставь решение проблем профессионалам.       Парень сложил руки на груди и покачал головой.       — Это не обсуждается, Лестрейндж, я иду с тобой.       Они смотрели друг на друга, и ни один не хотел так просто сдаваться и уступать. В глазах Седрика, медово-коричневых, будто дедулин любимый горячительный напиток, плескалась суровая непреклонность. Гризельда вздохнула и покачала головой.       — Ладно, Диггори, ты ведь все равно не отстанешь, — она строго посмотрела на однокурсника. — Держись всё время рядом, молчи и даже не вздумай доставать палочку, понял меня?       Он открыл рот, чтобы возразить или, возможно, что-то спросить, но Гризельда быстрым движением руки приложила свой палец к его губам.       — Что бы ни случилось, Диггори, не доставай волшебную палочку.       Осознав, что уже несколько секунд прикасается к Седрику-мать-его-Диггори, она поспешно убрала руку от его лица и спрятала её в карман. Парень засунул ладонь в свои волосы и неловко их потрепал.       — Следуй за мной, — приказала девушка. — Настало время приключений, которые ты так жаждал, Диггори.