Советую читать под «Right Here» (Chase Atlantic)
Случайности не случайны. За каждым выбором следуют последствия, необходимые для получения опрделенного опыта, достижения желаемой вершины, цели. Только вот её история была переполнена непонятными сюжетными поворотами, которые только и делали, что усложняли жизнь, не давая сделать глотка свежего воздуха. Каждый новый день как продолжение бесконечного кошмара, начавшегося с незапамятных времён. Препятствия одно за другим обламывали крылья, а она уже просто устала бороться, покорилась судьбе, непоколебимо неся свой крест. Шестерёнки хитроумного механизма запустились в ночь её восемнадцатилетия. Внезапное решение компании друзей отправиться в ночной клуб позже сыграло с ней в злую шутку, последствия ситуации девушка разгребала по сей день. Той ночью в её линию судьбы вплелась фигура Фёдора Смолова, крепко в ней закрепившись. Случайная встреча за стойкой бара, пара красочных алкогольных коктейлей за его счёт. Начало непринуждённого разговора, между ними постоянно проскальзывали мимолётные улыбки вперемешку с безудержным звонким смехом, а потом что-то в голове щёлкает, и они уже едут к нему домой. Матово-чёрное БМВ рассекает темноту влажного июльского воздуха, оставляя за собой шлейф безудержного веселья и безрассудного риска. «Захотелось почувствовать себя взрослой, да?» Роскошный салон пропитан его ароматом, от которого голова идёт кругом. Взрыв замороженного яблока и бодрящей мяты. Он пахнет освежающей прохладой океана, которая неумолимо контрастирует с солнечным теплом, точно отражая приподнятое настроение, царящее в салоне дорогого автомобиля. Из открытых окон в машину проникают бурные потоки ночного воздуха, шаловливо играя с её (цвет твоих) волосами. Картину внезапной безбашенности дополняют проникновенные песни Chase Atlantic, пару будто накрывает волной. Брюнет постоянно кидает заинтригованные взгляды в сторону её фигуры, хоть и ведёт машину властно и уверенно. В ту злополучную ночь Смолов стал её самой красивой ошибкой, самым главным противоречием. Спустя десять минут они врываются в его внушающие апартаменты, страстно целуясь и попутно пытаясь избавиться от ненужной одежды. Адреналин и бешеное желание мчатся по венам, несутся потоками крови, наполняют сердца, которые бешено бьются у обоих в груди. Её губы раскрываются для него с готовностью, жадностью, и когда его язык касается её языка, начинается битва вожделений, которая, он абсолютно точно знал, закончится только тогда, когда он полностью овладеет этой девушкой. — Целуй, — приказывает она, опускаясь на прохладный шёлк его кровати, — Целуй меня так, словно у тебя больше никого нет и никогда не будет. И он впивается в её манящие губы новым умопомрачительным поцелуем, срываясь со всех предохранителей, переходя все черты дозволенного. Всю ночь они утопают в волнах нескончаемых удовольствий, отражающихся в протяжных, несдержанных стонах. Засыпают лишь под утро, когда мысли тонут в бездне пустоты и усталости. Их знакомство нельзя было назвать неудачным, оно просто многое поменяло в их жизнях. Одна прекрасная ночь обернулась им горой бесчисленных трудностей, бесконечной чередой выборов и принятий решений, которые в один момент смешались в хаос и сбили молодых людей с ног. Девушка забеременела, непонятно, к счастью или нет. Мимолётный промежуток времени в момент стал для обоих чем-то большим. Стал чем-то, что связало их жизни крепко и бесповоротно. «Молодец, милая. Развлеклась!» Первой мыслью был аборт. Случайная ночная связь должна было остаться волей случая, оживлённой рокировкой судьбы и никак не должна была затрагивать их будущее, но кое-что пошло не так. Медицинские показания. Грёбаные медицинские показания. Ей нельзя было делать аборт, это даже не обсуждалось. В последствии этого проявилось бы бесплодие, которое преследовало её всю оставшуюся жизнь, стало бы её личным кошмаром наяву. Примерно так и зародилась жизнь крохотный малышки, кажется, в тот день ей помогла сама судьба. — Я правда не хочу обременять тебя на эти мучения, Федь… — чёрное БМВ уже не кажется девушке таким волшебным и окрыляющим, мелодичный голос надрывается. По бледным щекам медленно бегут кристальные слёзы безудержной печали. Машина стоит напротив частной клиники с потушенными фарами, воздух салона наэлектризован, — Просто у меня нет другого выбора. Я не буду подавать на алименты или заставлять тебя присутствовать в жизни нашего ребёнка. Я прекрасно понимаю, что та ночь была временным развлечением для тебя, изначально так было и для меня, но получилось так, как получилось. Мы стали заложниками обстоятельств, решение только за тобой, и я, в любом случае, приму его любым. (Цвет твоих) глаз/ая замолкает, пытаясь остановить поток бесконечных слёз, выровнять дыхание. Страх сковывал всё её тело, ужас перекрывал доступ к кислороду. Она боится услышать ответ задумчивого мужчины, который напряженно сжимает ободок руля и смотрит своими карими глазами в никуда. Гробовая тишина напрягает, прохожие сменяются за окном лобового стекла молниеносно, а Смолов всё ещё молчит. Наконец, спустя минут пять, он плавно поворачивается в её сторону и твёрдо говорит, заглядывая прямо в грустные глаза: — Я не брошу тебя и нашего ребёнка, Т/И… — мужчина нежно сплетает их ладони воедино, таким образом пытаясь её хоть чуть-чуть успокоить, — В исходе этой ночи виноваты мы оба, и оба будем отвечать за свой поступок, принимать неизбежные последствия. Я буду помогать тебе и нашему ребёнку всем, чем смогу, клянусь. После того разговора их жизни бесповоротно поменялись, для каждого наступило новое начало. Так до безумия странно, волнующе и нелепо, абсолютно двух разных, почти незнакомых людей связала хрупкая, только-только зарождающаяся жизнь. Её беременность протекала без осложнений, можно даже сказать — довольно легко и всё не без его помощи. Нападающий московского «Динамо» сдержал своё слово и всегда был рядом, для помощи с его стороны было достаточно лишь одного звонка. Брюнет правда пытался сделать её жизнь максимально комфортной, прекрасно понимая, как тяжело приходится (цвет твоих)волос/ой. Ему не было легче, но на свои проблемы он никогда не жаловался, попросту не привык. Нёс в одиночку тяжёлую ношу на своих плечах, отвечая за все свои слова и действия. Его так воспитали, всё просто. Времена в команде были сложные, мужчина еле справлялся. Постоянные тренировки, игры, интервью, в голове всё мешалось, голова шла кругом от огромного количества забот, но и к девушке приезжать он не забывал. Стабильно каждый вечер кареглазый навещал её и привозил килограммы зелёных яблок. Почему-то их ребёнка тянуло именно на эти кисленькие фрукты, и ни на что больше. — Ты всегда любила эту кислятину? — он лежит на полукруглом диване в её квартире, удобно устроившись макушкой на её ногах. Где-то на фоне по телевизору крутилось шоу «Импровизация», но никакого внимание оно не привлекало, пара тихо переговаривалась между собой. Шёл пятый месяц, животик Т/И заметно округлился, принеся в её жизнь массу препятствий, но в его компании их было не так страшно встречать. — Не поверишь, терпеть их не могла! — её пальцы зарываются в его каштановые волосы, нежно поглаживая. Улыбка расцветает на пухлых губах, — Просто однажды после осмотра зашла в магазин и поняла, что без них выйти не смогу. Купила штучки три, а оказались такими вкусными, что теперь всё ем их без перерыва. Интересно, когда наша малышка появится, она их тоже будет так безумно любить или наоборот, терпеть не сможет? — девушка и подумать не могла, как быстро и сильно полюбит своё маленькое солнце. Сначала сложившаяся ситуация вызывала в ней только смятение, страх и ужас, но вскоре негативные чувства сменились крепкой, возвышенной любовью. Каждое узи она встречала с счастливой улыбкой на лице, в душе разливалось тепло от одной только мысли о родном комочке. Слышать её сердцебиение было сказочно и невероятно трогательно. Услышав его впервые, Федя и Т/И не смогли сдержать слёз. Их маленькая принцесса была совсем рядом, живая и невредимая, вот-вот появится на свет. Уму не постижимо, слишком сентиментально для обоих. Первая фотография их дочки стояла в аккуратной рамочке на тумбочке у его кровати. Витиеватым женским почерком в нижнем, правом углу виднелась важная дата и подпись: «15.12.23 Сегодня мы с твоим папой решили, что тебя будут звать Катей. Надеюсь, это имя тебе понравится!» — Совсем скоро мы это проверим и увидим, поверить не могу… Во всей суматохе этих дней их отношения становились более доверительными, непринуждёнными, возможно, даже переросли в дружеские. Футболист неоднократно предлагал (цвет твоих) волос/ой обручиться, хотел, чтобы дочка родилась в браке и росла в нормальной, благополучной семье. Только вот они ею не были, и она прекрасно это понимала, в то время как мужчина это всячески отрицал. Никаких ярких чувств между ними не вспыхнуло, максимум, что им светило — статус друзей. Та ночь должна была быть единственной точкой соприкосновения, и с каждым новым месяцем девушка это понимала всё больше и больше. Федя не был плохим, ни в коем случае, он просто был не её человеком. В каждом из нас есть это чувство. Понятие различий. Построить семью с ним было бы фатальной ошибкой, любви бы там не было, было лишь медленное чувство опустошения и постоянного притворства. Они были бы друг другу обязаны, штамп в паспорте перечеркнул всё и обрёк их на не нужные никому обязательства. Брак бы их медленно сломил. Т/И и Смолов жили раздельно в разных концах Москвы. Удобства было мало, но пунктик личного пространства был соблюдён. Ей всё ещё не хотелось вторгаться в его личную жизнь и стеснять своим присутствием. «Уже слишком поздно, милая, совсем скоро вы станете родителями и будете воспитывать вашего ребёнка!» В общей сложности картина складывалась неплохая, только вот было одно НО. Вся её судьба была разрушена. Построенные планы, поставленные цели стали недосягаемы, жизнь потеряла смысл и стала какой-то посредственной, тусклой. Безусловно, стать мамой девушка хотела, но смысла своей жизни в этом не видела, из-за чего и плакала ночами. У Феди была стабильная карьера, любимая работа. А что было у неё? Одиннадцать классов школы и окончание музыкальной? (Цвет твоих) глаз/ая не хотела быть мамой, желала быть кем-то большим. Хотела поступить в университет на архитектора, как и планировала раньше. Хотела развиваться, не сидеть на месте, посещать различные курсы и занятия. Мечтала посмотреть мир. «Эгоистка, ты настоящая эгоистка!» Но поделать с собой Т/И ничего не могла. Екатерина Фёдоровна Смолова появилась на свет ранним утром 3 апреля. Такая лучезарная, яркая и шустрая, чрезмерно активная. Прямо-таки копия папы. Каштановые волосы чуть завивались, карие глаза смотрели на мир так по-озорному, любопытно, а крохотные ручки стремились-таки схватить всё, что только можно. — Спасибо тебе, — нападающий сборной России аккуратно, совсем нежно укачивает новорождённую дочку на руках, улыбаясь ей трепетной светлой улыбкой. Теперь мир для него разделился на до и после, окончательно. Теперь он папа, защитник этой маленькой принцессы. Её пример, опора и самый близкий друг. — За что? — её голос очень слаб, стакан воды в руках подрагивает, но яркая улыбка не сходит с её лица ни на минуту. С выбором отца для своей дочки она точно не прогадала. — За то, что появилась в моей жизни и подарила мне дочь… А потом время пошло вспять, ускорилось до невероятных масштабов, 3 года пролетели молниеносно. Три года, которые её сломали, а его окрылили и вознесли на неожиданные вершины. Победы вспыхивали в его жизни беспрерывной чередой эмоциональных взрывов, от которых кружилась голова, и помогали по-настоящему проживать каждый момент, а не просто существовать. Т/И же погрязла в рутине, весь мир сосредоточился на маленькой дочке, которой нужна была каждая секунда внимания мамы. Стирки, глажки, постоянное времяпровождения на кухне, садик, какие-то бессмысленные поделки, прогулки, истерики, плач. Она будто прекратила жить своей прежней жизнью, став наблюдателем со стороны. Депрессия стала ей самым близким другом. Лучезарная улыбка, которой та покорила Смолова, не расцветала на её губах уже который год. Ей было 21, а существование уже потеряло смысл. Мир сошёлся клином на ребёнке, полностью оторвав её от мечт и хоть какого-то саморазвития. — Т/И, поговори со мной, прошу! — одним поздним вечером, приехав к ней, футболист не выдерживает и взрывается. Смотреть на неё, мёртвую в живом теле, было невыносимо. Словно прекрасный цветок, девушка увядала под натиском проблем и одиночества, — Что происходит? Я не узнаю тебя, ты замкнулась, стала более отрешённой. Если тебе нужна помощь, просто скажи, я всегда рядом! — Ты не рядом, чёрт возьми! Не рядом! — на чуть освещённой кухне они одни, в желтоватом свете одинокого торшера. Дочка давно уже спит, пока голос (цвет твоих) волос/ой срывается на крик, пропитанный болью и отчаянием. Она как будто медленно сходит с ума, — Как часто ты помогаешь мне с ней, Смолов? Как часто забираешь её к себе? Как часто заботишься о ней, а не пропадаешь на бесконечных матчах и интервью? — её хрупкая фигура мечется по кухне в полной безнадёжности. Сил и желания сдерживать слёзы уже нет, они плавно бегут ручейками по её печальному лицу. — Я знаю, что не уделяю ей должного внимания. Знаю, что должен проводить с Катей гораздо больше времени, но у меня есть карьера, от которой зависит не только моя, но и ваши жизни тоже! — резко поднявшись со стула, мужчина подлетает к ней, заглядывая в пучину (цвет твоих) глаз. Они полностью заполнены глубокой меланхолией, заслонившей пелену хоть какого-то счастья. Она была разбита и уничтожена, и только сейчас брюнет это заметил, от чего по коже побежали неприятные мурашки, а сердце болезненно замерло. — В этом и проблема, — его ладони растерянно обхватывают её изящные запястья, притягивая к себе ближе. Глаза в глаза, судорожные всхлипы разрывают тишину мартовского вечера, — У тебя есть карьера, а у меня нет ничего, кроме Кати. Ничего! — Т/И, послушай, — тон нападающего московского «Динамо» пропитан сочувствием и раскаянием, но утешить её он не в силе. Не найдётся подходящих слов, чтобы успокоить вдребезги разбитую душу. На грани сейчас балансирует именно она. — Нет, сначала я, — облокотившись на столешницу, (цвет твоих) волос/ая шумно выдыхает, вытирая предательские слёзы со страдальческих глаз. В сердце зияет дыра, на душе неспокойно, но терпеть она устала. Надоело скрывать от него голую правду, скрываясь за масками убедительной лжи, только чтобы ему было проще. Пора было уже воздвигнуть собственные интересы на первый план. — Послушай, я устала, правда устала. Мне 21, и всё, что я делаю, это сижу в четырёх стенах, общаюсь с маленькой девочкой и постоянно убираюсь. Я другого мира не вижу, только медленно умираю внутри. Знаю, что та ночь принесла последствия нам обоим, но ты не разгребаешь их так сильно, как вынуждена это делать я! В твоей жизни существует другое ответвление — футбол, и он делает тебя полноценным, счастливым. Мне же некуда сбежать, мой мир теперь сосредоточен только на ней, и самое страшное, что меня это не устраивает. Если всё продолжится в том же ключе, я просто её возненавижу и буду медленно отравлять жизнь и себе, и ей. Я на грани ненависти к нашей дочери, Федь. Только из-за того, что моя жизнь стала бессмысленной благодаря ей. Только потому, что она отняла у меня все мечты и планы, оставив жалкие руины возможных перспектив. От последних слов он пошатывается. От слов, которые были пропитаны скрытой ненавистью и толикой муки. Её поведение и фразы пугали, проблеска надежды в них мужчина не видел. Горячие слёзы навернулись на глаза. Он должен был заметить, что что-то не так. Должен был заметить глубокие трещины в её бездонном сердце. — Тише, тише, слышишь? Я рядом, с тобой… — не в силах выносить её плач, Смолов притягивает её к себе, окутывая нежными объятиями. Становится чуть спокойнее и легче на душе, когда его руки гладят по спине так бережно, любовно, в надежде успокоить, — Я обещаю тебе, что стану проводить с Катей больше времени и буду давать тебе гораздо больше личного пространства, времени на себя, чтобы ты могла отдохнуть, развеяться. Наймём няню и всё нормализуется, с учёбой я тебе помогу. Кое-какие связи в МАРХИ у меня есть, — мужчина всячески её подбадривает, пытаясь вытянуть из бурной пучины тоски. Целуя её в макушку, Федя улыбается, чувствуя, что поток слёз приостанавливается, а судорожное дыхание выравнивается. — Тебе просто нужно было мне сказать, а не молчать, милая. Не надо всегда быть сильной, сейчас сильным буду я, моя очередь оберегать твоё счастье… И потом после этого откровенного разговора стало чуть проще, жизнь потихоньку начала налаживаться, стало свободнее дышать. Т/И продолжила прерванную хронологию своего образования, начиная чувствовать вкус жизни вновь. Новые знакомства, открытие личностных интересов и хоть какая-то свобода, разнообразие будних дней, которое вносило яркие краски в выцветшею палитру её жизни. Феникс возрождался из пепла, полноценная картинка пазла начала собираться вновь, хоть и по крохотным кусочкам, но в правильном, старательном направлении. О дочке, к слову, девушка тоже не забывала. — Ну что, как там твой зачёт? — заходя в светлую гостиную, (цвет твоих) волос/ая сразу же натыкается на заинтересованный взгляд карих глаз успешного футболиста. Катя в его руках нетерпеливо тянет ручки к маме. — Представляешь, пять! Всё ещё поверить не могу, я стала лучшей на потоке, — подхватывая малышку на руки, которой, к слову, уже исполнилось четыре годика, девушка присаживается к мужчине на диван. Неловкое молчание витает в тёплом воздухе, несмотря на то, что за окном бушует колючая метель. В последнее время что-то между ними переменилось, но вот понять, что, она не могла или просто не хотела. Их отношения развивались нетипично, витиевато и порой масштабно. — С первого дня нашего знакомства знал, что ты невероятна. Поздравляю… А после он впервые за четыре года пригласил её на матч, который перевернул их устаканившуюся размеренную жизнь вверх дном, в который раз. Эту игру, кажется, Т/И запомнила во всех деталях и на всю оставшуюся жизнь. На поле сошлись московские «Динамо» и «Локомотив». Для неё та игра стала по-настоящему судьбоносной, ведь именно на ней девушка в первый раз увидела его. Увидела и не смогла выкинуть из головы, как бы ни старалась. Антон Миранчук, номер 11, в голове автоматически запомнился и отложился как ослепительное, яркое солнце, которое ей было так необходимо. Тёплый лучик света в таинственной темноте её жизни, покрытой сплошными секретами, что заставляли размышлять по ночам. Достаточно было одного лишь взгляда, чтобы понять: «Ты влипла, девочка!» А после всю оставшуюся игру (цвет твоих) волос/ая следила только за ним, никак не могла оторвать взгляд от его мускулистой фигуры и прекрасного лица, что излучало бесконечную радость и безудержное счастье. Выиграл «Локомотив» со счётом 3:1, вызвав в ней противоречивые чувства и эмоции, но лишь до того момента, пока их взгляды не пересеклись через всё поле, заставив сердце пропустить мучительный удар. Карие глаза восхищённо исследовали черты её одухотворённого лица, отражая взаимный интерес. Затем он просто улыбнулся. Так нежно, ярко, обворожительно, что все преграды снесло в момент, а в голове поселяется лишь одна мысль: «В тебя слишком просто влюбиться, Антон!» Чертовски великолепен, точка, конец предложения. Жаль, что не её. Смолова (цвет твоих) глаз/ая ждёт прямо у раздевалки, нервно крутя телефон в руках. Мимо проходят игроки, тренеры, журналисты, но их как будто не существует, они остаются ею совершенно не замеченными. Все её мысли с ним. С Антоном. С его русыми кудряшками, которые миловидно подпрыгивают при каждом шаге. С его лучистыми проницательными карими глазами, которые смотрели с нескрываемым интересом. С его добродушной, ангельской улыбкой, которая посылала разряды тока по всему телу. Федя выходит спустя десять минут, расстроенный, совсем поникший, но при виде неё всё же лёгкая улыбка трогает чувственные губы, а во взгляде начинают проглядываться нотки легкого счастья. — Ты ведь помнишь, что для меня ты всё равно самый лучший? — она обнимает его по-дружески, с теплотой утыкаясь носиком в стройную шею, и ободряюще поглаживает напряжённую спину. Даже не догадывается, как много для него это значит. — Помню. Спасибо, что пришла… — стоять с ней в объятиях было чертовски приятно, жаль, что свои чувства он открыть ей не мог. Думать приходилось не только о своих интересах, но и о интересах своей семьи. Поразительно, у него уже 4 года своя собственная семья, нестандартная, но всё же хоть какая-то. С маленькой принцессой и прекрасной девушкой, которая плавно похитила его сердце и в момент захватила все мысли. Свои чувства раскрывать он не смел, ведь исходы могли быть абсолютно разные и всё бы отразилось в первую очередь на их семье. Дерьмово. Футболист с жалостью отрывается от неё лишь в тот момент, когда видит, выходящего из соседней раздевалки старого друга. — Тоха, ну ты сегодня был просто на высоте! Два гола и голевая передача, допинг случайно не принимаешь? А то я бы рецептик попросил! — мужчины жмут друг другу руки, весело посмеиваясь, в то время как девушка поражённо застывает. Они что, друзья? — Повезло просто, сам от себя такого не ожидал! — его бархатный голос насквозь пропитан лаской и совсем детскими, ребяческими смешинками. Миранчук максимально располагает к себе, сразу же, с первой секунды, — А что это за красавица спряталась за твоей спиной, а, Смолов? Не познакомишь нас? Карие глаза вблизи кажутся ей ещё более притягательными и проникновенными, будто смотрят в душу, но ни в коем случае не приносят дискомфорт, только томительную сладость и румянец на щеках. От чего-то становится жарко. — Конечно, как-то даже не сообразил. Знакомьтесь, это Антон — мой близкий друг и по совместительству партнёр в нашей сборной, — их глаза всё ещё не могут разойтись по разным углам, сердце стучит как ненормальное. Федя этого будто не замечает, продолжая: — Ну а это, Т/И, та самая мама моей дочки и по совместительству близкая подруга дней моих суровых! — после упоминании о дочке улыбка моментально стирается с её лица, а глаза опускаются в пол. Вот и пропали какие-либо шансы стать ему интересной, дети пугают мужчин, к сожалению, но факт. — О, так это ты мама Кати, а я-то думал, в кого она пошла такой красивой и милой, точно же не в Федю! — шатен заливисто смеётся, изворачиваясь от точного локтя Смолова. От таких действий на чуть опечаленное лицо Т/И возвращается улыбка, — Он же у нас с прибабахом, сама знаешь. Эмоциональность, страсть, риски, темпераментность и уж точно не сладкое очарование! — Антон делает шаг к смеющейся, но не менее смущённой от комплимента (цвет твоих) волос/ой, обольстительно улыбаясь. Парень трепетно сплетает их ладони в знак приветствия, легонько пожимает, а после, не скрывая хитрой ухмылки и заглядывая в самую глубину её невероятных глаз, целует нежную кожу, оставляя еле заметный влажный след, отдающийся приятными мурашками по всему телу. Он отпуске. её ладонь, и они не сдерживают смеха. Эта искренность в смеси с забытым весельем и нотками безрассудства вызывает приятную дрожь. В животе начинают кружить бабочки. Кто бы мог подумать, что с первой секунды они будут себя вести как давние знакомые, максимально непринуждённо, игриво, ярко. — У меня идея, — Федя в момент разрывает всю сказочность момента, заставляя парня с девушкой прервать тайную связь и перевести взгляд на мужчину, — Может, поужинаем вместе где-нибудь? Отпразднуем твою победу, ведь давно не виделись? — Я только за! — Миранчук кивает в знак согласия и возвращает свои глаза к фигуре (цвет твоих) волос\ой, которая стоит максимально близко. Их плечи осторожно соприкасаются, нормально думать становится просто невозможно, — Планов на вечер у меня как раз нет. — Я тоже не против, но сначала, ребят, нужно забрать Катю из садика. На том и решили. Тройка выдвинулась в путь, даже не подозревая о новых коварных задумках судьбы. Ужин прошёл великолепно, по крайней мере для девушки точно. Может, и для Антона тоже, кто знает. Ловя на себе изучающие мимолётные взгляды полузащитника московского «Локомотива» девушка ощущала себя самой счастливой и желанной — впервые за последние четыре года. По телу разливалось трепетное волнение, в животе порхали бабочки, которые не утихали ни на минуту. Влюбляться было опасно и страшно, но устоять перед его искренностью и теплом (цвет твоих) волос/ая просто не могла. Часы пролетали стремительно, кажется, в мире остались лишь они вдвоём и никого больше. Будто две половинки пазла наконец соединились воедино, они сошлись во всём. Общие взгляды на жизнь, интересы, предпочтения. Им нравились одни и те же места, страны, кухня. Даже свободное время они проводили одинаково. Просто поразительно. Она что, наконец сможет быть счастливой и полюбить? Взаимно полюбить? А Смолову было больно, очень больно, до мерзких мурашек на коже и до противного кома в горле, от чего дышать становилось невыносимо. Трудно было не заметить проскочившей между ними искры, что с каждой секундой распалялась всё больше и больше, перерастая в пламя. Дочка на его коленях завозилась и перевела свои глазки на опечаленное лицо папы, не понимая причину грусти. Дядя Антон понравился ей ещё в прошлые разы. Он был так поразительно похож на большого, плюшевого мишку. Ещё и сладости ей постоянно передавал, точно лайк. — Папуль, почему ты грустишь, не улыбаешься? — она обхватывает своими крохотными ручками его мускулистую шею, смешно надувая губки. Пытается перенять эмоции любимого человека и хоть чуть-чуть поднять ему настроение, в этом была вся его принцесса. — Я только что потерял твою маму… — сердце разбивается постепенно при виде её улыбок в сторону Антона, внутри что-то мучительно, тягуче ноет, не давая расслабиться и отпустить. — Но ведь она совсем рядом, тут! — малышка непонимающе поворачивается в сторону смеющейся Т/И и возвращает свои карие глаза к обеспокоенному, опечаленному папе. — Нет, принцесса, тебе так только кажется. Мыслями мама уже в другом месте, не с нами и не здесь. Именно в тот вечер всё кардинально меняется. Не сказать, что отношения между Федей и Т/И холодеют, просто её внимание теперь приходится делить с ним. С Миранчуком. Смолов прекрасно понимает, девушка медленно влюбляется и ничего поделать с этим он не может, попросту не в состоянии. Мужчине остаётся ревностно сжимать кулаки при виде знакомой машины у её подъезда и долгих нежных объятий, которые вполне могли перерасти во что-то больнее. Ну а она. Она наконец расцвела и ощутила жизнь сполна. Антон оказался именно тем, кого так не хватало. Заполнил своим позитивом зияющую дыру её бесконечного одиночество и заставил полюбить жизнь. Заставил посмотреть на мир вокруг под совершенно другим углом. Девушке нравилась его любовь, нравился его милый румянец на щеках, нравилось вечное исходящее от него тепло, нравилось чувствовать себя ранимой в его руках, нравилось быть любимой и желанной. Объятия русоволосого ощущались по-другому, в тысячу раз надёжнее. В нём она будто бы нашла свой дом, обрела полноценную себя и утонула, целиком растворившись в нём. — Ты самый светлый человек в моей жизни, Миранчук. Понятия не имею, где ты черпаешь эту вечную доброту и тепло, но мне так это нравится, — в свете уличного фонаря волосы парня отливают мёдом, делая его ещё более сказочным, нереальным. «Хоть бы ты не оказался таинственным миражом, Тош. Никогда не становись игрой моего воображения, умоляю…» — А мне нравишься ты, Т/И… Робкий шёпот слетает с его губ молниеносно, неконтролируемо, заставляя её застыть в объятиях, а после оторваться и неуверенно посмотреть в карие глаза напротив. Девушка просто смотрела на него, не в силах ничего ответить. А после сделала первое, что пришло на ум. Крепче обняла его за сильную шею, поднимаясь на носочки, и поцеловала. Так глубоко, неторопливо, пьяняще. Антон издал кроткий удивлённый звук, низкий и идущий прямо из его груди, так что отозвался и в её, посылая приятные мурашки по всему телу, отдаваясь лёгкими разрядами тока. А после он ответил на поцелуй, и мир взорвался сотнями ярких звёзд. (Цвет твоих) волос/ая не торопясь, наслаждаясь проводит озябшими пальцами вверх от его шеи к затылку, погружая их в его еле заметно вьющиеся волосы, насквозь пропитанные мартовским снегом. Такие мягкие, воздушные, но чертовски холодные. Момент отрезвляет, заставляя её оторваться. — Думаю, это был лучший поцелуй в моей жизни! — его голос хрипит, карие глаза лучатся знакомыми, ставшими совсем родными смешинками. Большие, влажные от снега ладони русоволосого трепетно поглаживают её скулы, отмечая про себя каждую деталь. Самая прекрасная девушка на свете, однозначно. — Думаю, и в моей тоже… — на том они и порешили. Свои позиции в жизни девушки Антон закреплял постепенно. Не хотел навязываться, мешать и смущать напором. Зная всю их ситуацию со Смоловым, оставаться просто другом он не желал. Не хотел и отнимать у близкого друга роль отца, парень претендовал лишь на сердце прекрасной девушки. Мечтал сделать её постоянной и неотъемлемой частью своей жизни, ну а дальше, как Бог решит. — Антон! — в крохотной, уже ставшей родной квартире витал запах свежевыпеченной шарлотки, по телевизору крутились фильмы о Гарри Поттере, когда Катя подбежала к парню и плюхнулась рядом на диван. За окном стоял пестрящий октябрь. — Ну давай, мелкая! Что на этот раз? — его голос насквозь пропитан весельем и озорством, карие глаза смотрят с лукавостью, ожидая нестандартных, порой забавных детских размышлений и теорий. В дверях комнаты стоит Т/И, заинтересованно наблюдая за диалогом своей маленькой принцессы и любимого молодого человека. — Вот ты такой длинный. Это потому что у тебя в роду были жирафы? — полная серьёзность и уверенность в глазах мелкой заставляет его сдерживать смех из последних сил. Такого про себя он ещё не слышал, оригинально. — Не думая, Катюш, что в моём роду были жирафы, разве что ленивцы, — приятный смех полузащитника московского «Локомотива» заполняет гостиную. В доме царит непревзойдённая атмосфера уюта и семейного тепла. Видя интерес в глазах малышки, парень чуть наклоняется, подхватывает маленькое тельце, сажая девочку на бок, и направляется к девушке, продолжая: — Я ведь так люблю спать, особенно с приятной такой, тоненькой веточкой под рукой! Миранчук оставляет на щеке улыбчивой, немного смутившейся Т/И нежный поцелуй и скрывается с весёлой девчушкой на кухне. Тогда-то (цвет твоих) волос/ая и понимает, какой правильный выбор совершила тем вечером в ресторане. Её первый правильный и осознанный выбор. Пустить этого солнечного парня в своё разбитое сердце и серую жизнь. Как хорошо, что сомнения не сподвигли её на отказ, лишь усилив желание ему открыться. Представить свою жизнь без Миранчука теперь стало просто невозможно.Продолжение следует…