Пепел внутри нас

Снежинки беспорядочным роем завихрились над землей и, пускаясь в бешеный пляс, оседали на одежде, волосах, ресницах. Темное небо обволокло тучами – предвестницами скорой бури. Порывы ветра били в лицо все более беспощадно, их холодные прикосновения оставляли на коже неприятное покалывание, граничащее с болью. Вдыхать морозный воздух становилось невыносимо – горло и грудную клетку распирало от недостатка живительного кислорода, легкие обжигало. Каждый новый шаг означает очередной подвиг, для которого осталось слишком мало сил. Дилюк действительно ненавидел Снежную. Этот проклятый богами климат, бесконечный снег, Архонта, ее прихвостней. Но какая же злая ирония была в том, что одного из этих прихвостней он сейчас тащит на своих плечах. Когда Тарталья потерял сознание, Рагнвиндр подумал, что все кончено. Слишком безжизненным выглядело его изнуренное Глазом Порчи тело, слишком разителен был контраст с тем вечно раздражавшим его Предвестником. Несколько недель назад Дилюк был бы рад увидеть его в таком состоянии, полуживого, больше не способного разрушить чью-то жизнь. Но сейчас это случилось с ним, не потому что он хотел причинить боль, а потому что хотел спасти. Спасти его. И он сделал это, хотя не мог не знать о возможных последствиях. Все было значительно проще, когда Дилюк видел перед собой лишь одного из лидеров Фатуи, который не заслуживал сострадания или понимания. Дилюк крепко стиснул зубы, удобнее закидывая Тарталью на плечо. Один поступок никак не может перечеркнуть то, что он творил до этого. Ему он помог, а сотне других людей повезло намного меньше. Было бы слишком эгоистично и лицемерно забыть об этом просто так. Но Рагнвиндр не хотел оставаться в долгу и бросать его посреди снежной бури в таком беспомощном положении. Поэтому, уловив слабую пульсацию на шее, он твердо решил довести его до безопасного места, а потом уже не пересекаться с ним никогда. Это будет непросто, но Дилюк не мог уйти, оставив позади человека, которому он был обязан своей свободой. Однако Рагнвиндр сомневался, что сможет спасти хотя бы самого себя. В любой момент их могли перехватить Фатуи, а сейчас он не способен сражаться. У него нет ни Глаза Бога, ни Глаза Порчи, ни даже клеймора. Любой отряд или же кучка озверевших от холода хиличурлов могли стать его погибелью, поэтому Рагнвиндр старательно обходил немногочисленные лагеря монстров стороной. Он совершенно не представлял, куда идти, и уже давно заблудился. Вокруг только лес и горы, надежно укрытые нетающим снегом и, благо, немного сдерживавшие порывы ветра, от которого не спасал даже плащ Чайльда. Дилюк осознал, что даже в мыслях так и ни разу не назвал его Аяксом, словно избегая этого. Он не хотел его знать, не хотел, чтобы Предвестник в свой, возможно, предсмертный момент доверил ему свое имя. Ему это НЕ нужно. Наверное, Чайльд и сам не вспомнит о секундной слабости, если придет в себя. Сейчас главное добраться до какой-нибудь пещерки, чтобы переждать бурю и, наконец, выбраться отсюда. Покрасневшие от мороза пальцы отказывались слушаться, и Дилюк остановился, аккуратно усадив Тарталью спиной к дереву. Рагнвиндр поднес заледеневшие руки к губам, стараясь согреть их дыханием, но это тепло было слишком незначительным в сравнении с холодом вокруг. Он опустился на колени рядом с Чайльдом и потряс его за плечи, окликивая снова и снова. Никакой реакции, но пульс все еще есть. Дилюк не мог сказать, что он испытал в большей степени, прощупав его слабое биение – облегчение или досаду. – Чайльд, – последняя попытка, граничащая с отчаянием. – Ты должен проснуться. Я не могу тащить тебя дальше. Рагнвиндр тяжело вздохнул, бессильно упав рядом и прикрыв глаза. Вдвоем им точно отсюда не выбраться. Его силы стремительно иссякают, ноги подгибаются от слабости, в голове стоит противный звон. Где-то вдалеке он услышал вой волков, эхом разлетевшийся по всему лесу. Он еще раз взглянул на Тарталью, лицо которого при серебристом свете луны казалось еще более неестественно бледным. Даже если они спасутся от бури, есть ли гарантия, что он проживет хотя бы до утра? Дилюк постарался ухватиться за эту мысль, уговаривая себя бежать отсюда в одиночку. Это был единственный шанс – в противном случае, наутро от них обоих останутся ледяные статуи. – Прости, – пробормотал Дилюк, опустив голову. Он действительно не хотел оставлять его здесь. Но в совершенно чужой стране, где даже природа была враждебной, Рагнвиндр не мог помочь даже себе. Внезапно он зацепился взглядом за небольшую ямку у подножия горы. Снег там казался не таким глубоким, просыпался куда-то вниз. Подойдя ближе, Дилюк разбил рукой затвердевший снег, который просыпался в маленькую пещерку. Присмотревшись, он увидел там слабо тлеющий огонек – должно быть, хиличурлы ушли на охоту, оставив очаг для поддержания тепла, но так и не вернулись. Внутри затрепетала слабая надежда – здесь у них получится переждать бурю и, возможно, скрыться от Фатуи. Хотя бы на время. Теперь предстояло каким-то образом перенести туда Чайльда. Высота казалась совсем небольшой, и первой мыслью было просто «аккуратно» его туда скинуть, но такая помощь была бы слишком негуманной даже для него по отношению к Предвестнику. Дилюк положил его у самого края и, спрыгнув, постарался потащить за руки вниз. В последний момент, когда у него почти получилось, ослабевшие мышцы подвели, и под тяжестью чужого тела Рагнвиндр пошатнулся, больно прислонившись затылком о каменный выступ. Вокруг все потемнело, место удара нещадно пульсировало, отдавая звоном в ушах. Он прикрыл глаза, стараясь вернуться хотя бы к прежнему состоянию, которое сейчас казалось почти нормальным. Получалось плохо. Но, даже несмотря на совсем не приятные ощущения, организм наслаждался этими мгновениями сомнительного отдыха и не хотел больше подчиняться воле своего владельца, который уже довел его до крайнего изнеможения. Мысли стремительно уплывали, оставляя в голове долгожданную, спасительную пустоту. Несколько секунд – и я встану. Очередной самообман – ему не удалось даже открыть глаза. *** Аякс болезненно поморщился, чувствуя непривычную тяжесть во всем теле. Осознание того, что произошло пришло не сразу, все произошедшие события мелькали лишь где-то на периферии. Где-то наверху слышались приглушенные порывы ветра, далекое пение птиц. Он что, уснул на миссии? Что это за миссия такая, раз он чувствует себя, как заржавевший страж руин? Страж руин. Руинные механизмы. Побег. Вот же черт. Резко подскочив, Тарталья понял, что все это время лежал на груди мирно спящего Дилюка. Почему этот идиот все еще здесь? Почему они вместе лежат в какой-то убитой пещере, да еще и так близко? Слишком много почему, на которые Аякс не знал ответа. К счастью, Рагнвиндр, потревоженный столь внезапным пробуждением Предвестника, сонно приоткрыл глаза, оглядываясь по сторонам. Его взгляд остановился на лице Тартальи, и с губ сорвался тяжелый вздох. Ему тоже не хотелось просыпаться в такой обстановке. – Ты очнулся, – хриплым голосом констатировал он, прочищая горло. Отдохнувшим он себя не чувствовал – голова сильно болела от недавнего удара. – Естественно, я очнулся, – усмехнулся Аякс. – Меня интересует другое. Почему я очнулся здесь с тобой? – Потому что на твоей родине даже погода отвратительная, – раздраженной ответил Дилюк, разминая плечи. Еще и тело сильно затекло. – Думаешь, стоило оставить тебя в бурю с голодными волками и хиличурлами? – Это, пожалуй, вызвало бы у меня меньше вопросов, – пробормотал Чайльд. Спросить напрямую «почему я проснулся на твоей груди»? Когда Аякс представил реакцию Рагнвиндра, на его губах появилась непрошенная улыбка, один вид которой заставил Дилюка с подозрением прищуриться. – Что еще? – устало произнес он, проведя ладонью по лицу. – Ничего, просто забавно представлять то, как ты меня тащишь на руках, – махнул рукой Тарталья, решив не доводить Дилюка до очередной вспышки ярости. И, возможно, смущения. Было невыносимо интересно узнать подробности, но сейчас не время – он и так едва ли держится на ногах. Чайльд еще успеет добить его тем, что он провел эту ночь практически в объятиях Предвестника. – Но все же… Почему ты не оставил меня? Одному было бы спрятаться намного легче. – Не хотел быть у тебя в долгу, – прямо ответил Рагнвиндр. – Теперь мы квиты. – Ты уверен? – рассмеялся Аякс. – Ты вернешься домой, если снова не решишь геройствовать, а мне еще предстоит объясняться с Педролино. – Я не просил спасать меня, – напомнил ему Дилюк. – Это был твой выбор. Почему? Аякс хмыкнул, чтобы сгладить неловкую тишину. Он и себе не мог объяснить это. Тот поступок был абсолютно необдуманным, импульсивным и даже безумным. Из-за него он мог потерять все. Свой статус, положение, свободу, жизнь. Но он не жалел об этом и не хотел бы вернуться в прошлую ночь, чтобы завершить свою миссию и сделать все, как должен был. – Мне не хотелось убивать калеку, – как можно более небрежно ответил Тарталья, заметив, как вспыхнул Дилюк. – Я знаю, что ты способен на большее и, может быть, однажды еще сможешь это показать. Не люблю упускать интересных соперников и возможность испытать себя. Считай это вкладом в будущее. Дилюк скептически приподнял бровь, но это объяснение действительно было похоже на Тарталью. И, самое главное, ни к чему его не обязывало. – Будущего у тебя может и не быть, если ты продолжишь так бездумно использовать ту форму, – хмыкнул Рагнивндр, потирая ладони в тщетной попытке их согреть. Они приобрели синевато-красный оттенок, а местами на костяшках пальцев и вовсе кровоточили. – Ты, как всегда, недооцениваешь меня, – с азартом улыбнулся Аякс. – Для меня это всего лишь небольшая тренировка, а тренировки всегда отнимают силы. Тебе ли это не знать. И вообще, неужели ты беспокоишься обо мне? Теряешь хватку, Дилюк? – Не надейся, – Рагнвиндр устало прикрыл глаза, и в этот момент его живот предательски заурчал. Этого следовало ожидать – он ничего не ел уже сутки. – Да, мне тоже хочется, – вздохнул Аякс, от внимания которого не укрылся этот почти жалобный звук. – Давай так. Я сейчас попробую раздобыть нам обед, а потом, наконец, выпровожу тебя из Снежной. И еще, – он порылся в своем подсумке, доставая небольшую склянку с розоватой жидкостью, – выпей это. Твои руки выглядят отвратительно. Не переживай, если бы я хотел тебя убить, выбрал бы другой способ. Побывав в самых холодных уголках Снежной, Тарталья понял, что в лютый мороз нет ничего лучше теплового зелья, смешанного с огненной водой. И согреет, и сил придаст – разве не идеально? Дилюк, поверив на слово, выпил содержимое залпом. Подступившая к горлу горечь обжигала, но сейчас это даже казалось почти приятным. Тепло стремительно обволакивало не только все его тело, но и сознание. Стало намного лучше. – У меня вопрос, – внезапно подал голос Дилюк, уже когда Чайльд собрался карабкаться вверх. Он обернулся, вопросительно посмотрев на Рагнвиндра. – Откуда у Снежной столько механизмов? И как она собирается их использовать? – Все да тебе расскажи, – загадочно улыбнулся Аякс уголками губ. Честно? Он и сам точно не знал, и вникать ему не хотелось. Есть и есть. Предвестником он стал не так давно, и многие тайны Фатуи оставались тайнами даже для него. – Могу сказать только то, что их создает Дотторе. Ты, наверное, знаешь его. Неприятный тип. Он старается усовершенствовать модели Каэнри`ах и превзойти их технологию. – Каэнри`ах? – от одного этого названия внутри все сжалось. Дилюк тут же одернул себя, вспоминая сотни данных себе обещаний больше не возвращаться к этому, не гнаться за призраками прошлого. Кэйа для него уже ничего не значит, и, пока он не представляет угрозы для Мондштадта, нечего возвращаться к этому. – Что ты знаешь о Каэнри`ах? Осталось только прислушаться к своему же совету. – Не так много, – пожал плечами Аякс. – Но ребятам очень не повезло. – Не повезло? – презрительно бросил Дилюк. – Они сами в этом виноваты. – Виноваты, что не получили благословление богов? – усмехнулся Чайльд, скрестив руки на груди. – Может, тогда в Бездну таких богов, а? Было бы весьма заслуженно. Рагнвиндр промолчал. Может быть и так. Все равно от них никакой пользы. – Почему тебе так интересно это? – после недолгой паузы спросил Тарталья. – Вроде как ты последний, кто может иметь что-то общее с Каэнри`ах. – Забудь, – отмахнулся Дилюк, подводя черту под этим разговором. Смысла допрашивать его дальше не было, хотя Аякс был уверен, что не услышал даже половину правды. Его дело. Покидая пещеру, Тарталья заметил, как зарумянились щеки Дилюка. Впервые за время их знакомства его кожа приобрела относительно живой оттенок. Неужели огненная вода способна даже из такого как он сделать нормального человека? *** Охота шла далеко не так просто, как предполагал Аякс. Его силы все еще восстанавливались, и их было недостаточно, чтобы прицелиться, натянуть тетиву и выпустить стрелу в нужный момент. Звери, как правило, оказывались куда более проворными и ловкими, чем он. Какой же позор. Еще и этот лук, с которым Чайльду всегда было сложно управиться, в отличие от остальных видов оружия. Самым комфортным вариантом для него оставались водные клинки, но сейчас все казалось лучше дальнего боя. Сдаваться Аякс не собирался. В его боевых способностях не должно остаться ни единого пробела, и, если для этого требуется долгие годы промучиться с луком, он это сделает и однажды обязательно добьется своего. Внезапно где-то вдалеке ему послышались чьи-то голоса. Напрягшись, Чайльд стал медленно продвигаться вперед и остановился за деревом. В метрах сорока от него стояли четыре застрельщика, два молотильщика и столько же агентов, которые громко спорили о чем-то, активно жестикулируя и даже переходя на крик. – Я тебе говорю, что он не мог пережить эту снежную бурю, – раздраженно утверждал агент Фатуи. – Его уже наверняка сожрали волки. – Скажи это господину Педролино, – огрызнулся гео-застрельщик, осматриваясь вокруг. – Если не принесем доказательства, нас ждет куда более страшный конец. – Перестань уже паниковать! – прикрикнул его товарищ. – Господин Чайльд тоже отправился на поиски, он явно преуспеет больше, чем мы. Может быть, он уже вообще вернулся в Заполярный дворец? – Все равно нужно прочесать местность, – настаивал электро-молотильщик. – Мы вдвоем пойдем на север, а вы идите на запад и восток. Встретимся здесь же через час. Аякс нахмурился. Нельзя допустить, чтобы они двигались на запад. Его подчиненные, несомненно, часто допускали ошибки, но эту пещеру заметить могут. Нельзя полагаться на одну удачу. – А, вот и вы, – снова не слишком старательно продумывая свой план, он вышел к Фатуи. Будет ориентироваться по ходу дела. – Как успехи? Нашли его? Офицеры обменялись растерянными взглядами – их надежда на одного из своих лидеров растаяла на глазах. Если бы этот снег мог растаять так же быстро, они были бы очень благодарны всем Архонтам. – Нет, господин Чайльд, – отрапортовал самый смелый. Аякс постарался изобразить на лице досаду и разочарование. – Но мы сейчас разделимся и продолжим поиски. Он никуда не денется – после такой-то бури, ха? – Хорошо, я пойду туда, – он указал рукой на запад. – Если нападу на след, продолжу его преследовать. Хотя я сильно сомневаюсь, что он пережил эту ночь в таком плачевном состоянии и одежде. – Да, господин Чайльд! – кивнули Фатуи, разделяясь по указанным раннее направлениям. Аякс выдохнул – хорошо, что они не отличались проницательностью и не перечили его приказам. Через час ему удалось подстрелить какую-то птицу и, забросив добычу на плечо, Тарталья вернулся в пещеру. Дилюк лежал на боку с закрытыми глазами, поджав под себя ноги и обняв себя руками. Когда Аякс заметил, насколько сильно покраснели его щеки и уши, удивленно приподнял брови и не смог сдержать легкий смешок. Ненадолго же его хватило – сразу видно, какой слабый алкоголь производят в Мондштадте. – Эй, – Тарталья потряс его за плечо. Дилюк тихо рассмеялся, отмахиваясь от него ладонью. На губах застыла легкая улыбка. Становится веселее. – Дилюк, я вижу, что ты отлично устроился, но нам пора двигаться. Поспишь потом. – Отстань, – сонно проворчал Дилюк, наотмашь ударяя рукой воздух. Он закрыл лицо обеими ладонями и отвернулся в противоположную сторону, сжавшись в комок. – Вот это ты поплыл, – пробормотал Аякс. Да, им надо как можно скорее убираться отсюда, но, черт, как же это смешно. Только ради этой картины стоило спасать Дилюка. Будет, что ему припомнить, когда протрезвеет. – Огненной воды там было совсем чуть-чуть, а ты, между прочим, из самой знаменитой семьи виноделов. Знаешь, даже смерть пиро-слайма от огня не была бы такой нелепой. Дилюк его не слушал и даже не хотел – сейчас ему было слишком хорошо, чтобы реагировать на какие-то назойливые звуки извне. Чайльд покачал головой, положив руки на бедра. Тащить он его не собирается. Пусть проспится, а потом послушает о своем поведении и стыдится этого всю оставшуюся жизнь. А пока нужно как-то развести огонь и, наконец, поесть. Его желудок начинал сходить с ума вместе с ним.