Любовь с двойным стандартом

      — Так вы идёте за вещами или так и будете здесь сидеть? — услышала Нина слегка раздражённый голос. — Тогда зачем назвали этот адрес, могли бы сразу сказать ехать в аэропорт.       — Что? — тупо спросила она, ничего не соображая.       Последние полчаса начисто стёрлись из её памяти. Сидя в такси возле своего дома, Нина хлопала глазами, пытаясь понять, как она здесь оказалась, если только что была в больнице. Казалось, что у неё случилась амнезия.       — Извините, вы не могли бы мне сказать, что случилось? — в нетипичной для неё манере робко спросила Нина. — У меня близкие люди пострадали. Я была в больнице, не понимаю, как здесь оказалась.       — Но это ваш дом? — водитель посмотрел на неё с удивлением.       — Да, мой, — растерянно сказала она, — а что я здесь делаю?       — Вы остановили такси, у вас был странный вид. Какой-то шокированно-оглушённый. Я подумал: что за ненормальная? А вы попросили срочно отвезти в аэропорт, но сначала в дом за вещами и подождать немного. Так идите, я не могу ждать весь день.       «Точно, я же за вещами заехала. А почему не помню, как ловила такси? А как выбегала из больницы? Я ничего не помню, что с моей памятью?»       — Да, спасибо, подождите меня, пожалуйста. Я быстро! — она вышла из машины.       Нина сама не понимала, откуда у неё взялись силы, чтобы двигаться, решила, что это от шока и бурлящего в крови адреналина. Она должна была убежать, спастись любой ценой. Заходя в дом, она решила, что ни о чём не будет думать, только возьмёт самые необходимые вещи. Но, оказавшись в своём доме, она не не выдержала и снова разрыдалась. Она задыхалась, сердце разрывалось от боли. Это была страшная пытка. И виновата во всём была только она. Дом вызывал в памяти счастливейшие моменты, которые так и останутся воспоминаниями. Она уничтожила всё, что было ей дорого. Ещё месяц назад они сидели вчетвером в гостиной. Такие молодые, счастливые, влюблённые. Две любящие пары, которые должны были стать одной семьёй. Сёстры и их мужья. Они могли бы так счастливо жить всю жизнь. Но всё пошло не так, она совершила страшный поступок и сломала всем жизнь.       Не в силах стоять на ногах, Нина опустилась на ковёр, уткнулась лицом в диван, думая о том, как одна маленькая, по её понятиям, подлость повлекла за собой череду страшных событий, которые привели к трагическим последствиям.       Хотя она ещё не до конца осознала произошедшее, но, тем не менее, при виде дома, где встречалась со своими самыми дорогими людьми, на неё накатила страшная боль потери. Как она мечтала сейчас вернуться на месяц назад, не совершать этот глупейший поступок с заменой номера. Она много чего не совершила бы тогда, если бы знала, к чему всё приведёт.       Уткнувшись лицом в подушку дивана, на котором ещё несколько часов назад сидела Даша, которая, скорее всего, не выжила после выкидыша, Нина закричала от страшной боли. Она скучала по ним всем. Не задумываясь, отдала бы всё, что имела, если это могло вернуть их.       «Надо жить по совести, судьбу не обманешь. Я добилась успеха хитростью и ладно бы только так, но я непрерывно совершала подлые поступки, шла по головам ради достижения своих целей, не думая, что когда-нибудь продётся платить по счетам. За всё в жизни надо платить. Я совершила огромное количество ошибок и получила самое страшное наказание».       Не в силах подавить крик боли, она резко встала, понимая, что если останется в гостиной ещё минуту, то не сможет жить дальше.       «Бежать, надо бежать. Сейчас здесь мне очень плохо, потому что это место хранит воспоминания о моих близких, которых я потеряла, и все счастливые моменты, а также мои глупые мечты, вызывавшие во мне эйфорию. Это надо преодолеть. Я должна покинуть этот дом, чтобы ни о чём не думать. Мне надо быть сильной и преодолеть эту боль. Не думать, только ни о чём не думать. Спастись, выжить любой ценой, не сломаться, как всегда. Но как же больно, так теперь будет всегда. Я в жизни не избавлюсь от этого».       Она помчалась в спальню. Замерла на пороге при виде большой красивой комнаты в современном стиле, которую она обставляла с большой любовью. И ведь уже тогда, через несколько дней после знакомства с Артуром, представляла, что эта комната будет именно для них. Она не думала про Эдварда. Он всегда был ей другом, она любила его как брата. А Артура на самом деле любила с детства, когда впервые увидела в аэропорту Сан-Паулу. Когда они летели на Викторию, она плакала из-за того, что больше не встретится с ним. За долгие годы встреча выветрилась у неё из памяти, так как она мечтала выйти замуж за Эдварда из выгоды. Но, видимо, первая любовь всегда жила в её подсознании. Ведь он с первого взгляда заинтересовал её в толпе фанатов. Её и раньше не все любили, но никогда не было, чтобы она так зацикливалась на том, чтобы найти хейтера. И сейчас поняла, что подсознательно узнала в нём того, кого полюбила в восемь лет и он, видимо, что-то почувствовал при встрече, хотя и не узнал её.       «А ведь не будь наша история трагичной, было бы даже смешно. Артур столько времени ненавидел меня, даже не зная, что знаменитая звезда — та девчонка, которую он накормил в аэропорту, потому что у её родителей не было денег. А она была так потрясена им, что решила выйти за него замуж в будущем. И почему мы не узнали друг друга? Если бы не отчим, так бы и не догадались. Хотя, конечно, я за годы «звёздной карьеры» стольких людей повидала, что мне все казались на одно лицо. А ему тем более и в голову бы не пришло, что та голодная испуганная девчонка, которая ещё оторвала у него пуговицу — это будущая великая актриса».       Но всё сложилось именно так по её вине, поэтому, стараясь не думать о том, как сама уничтожила своё счастье. Нина схватила свой любимый чемодан Луи Виттон и начала быстро складывать в него самые необходимые вещи. Она уже не думала о том, что бросает здесь всё навсегда, ей было не до того. Зайдя в гардероб, она равнодушно посмотрела на свои любимые дизайнерские наряды, от которых ломились все её шкафы и за которые ещё совсем недавно она была душу продала, лишь бы не бросать их. Сейчас она понимала, что вряд ли когда-нибудь сможет вернуться домой, но эти вещи волновали её в последнюю очередь. Она положила только самую удобную одежду и документы. Но не смогла обойти вниманием вещи, напоминающие о родных людях: взяла смешную статуэтку кошки, подаренную сестрой и о которой она сама всегда была невысокого мнения, золотую цепочку с подвеской в виде её инициалов, которую ей подарил Эдвард на день рождения, и плюшевого медвежонка с сердечком, которого Артур выиграл для неё в тире в тот счастливый день, когда они все ездили в парк аттракционов.       Чувствуя, как на глаза снова наворачиваются слёзы при виде этих вещей, Нина поняла, что они станут для неё самым ценным на свете, как память о тех, кого она любит больше всего, но больше не увидит.       «Неужели деньги, успех важнее любимых людей? Так, не думать, только не думать, иначе я сойду с ума, и этот мстящий псих меня поймает и убьёт. Хотя я себя и ненавижу, но не готова ответить за ошибки. Я не хочу, очень боюсь», — она очнулась от своих мыслей, когда паника накрыла её с головой. Тут же разозлилась на себя. Стоит и предаётся воспоминаниям, когда сумасшедший уже ищет её по всему городу.       Она поняла, что он отпустил её, потому что ему надо было окончательно убедиться, что ребёнка, а точнее «позора семьи» не будет. Но то, что он за ней вернётся, чтобы закончить начатое — в этом Нина была уверена. И тут же разозлилась на себя, на свою сентиментальность. Что она, вместо того, чтобы спасаться, стоит в комнате и думает о том, как всё могло бы быть, если бы…       «А вдруг таксист не дождался и уехал?» — в панике девушка схватила чемодан и побежала по лестнице на первый этаж, чего раньше не смогла бы проделать, держа в руках тяжёлый чемодан.       Таксист терпеливо ждал её…       Отъезжая, она в последний раз в жизни посмотрела на свой любимый дом, где мечтала жить долго и счастливо с любимым. Сердце сжала страшная, ни с чем несравнимая боль. Она сама не знала почему, но у неё возникло предчувствие, что это действительно последний раз. Не могла бы сказать почему, но знала, что не вернётся. Изо всех сил старалась не думать, что это связано с тем, что её, скорее всего, в ближайшее время ликвидирует взбесившийся мститель. Но чувствовала, что именно так и будет.       «Я успею, я успею, — пыталась успокоить она себя, но ничего не получалось. — Я так думаю только потому, что знаю, что не вернусь сюда. Конечно, как я могу вернуться? Это невозможно. Но со мной всё будет хорошо, я убегу, и меня не найдут».       Она старалась не всматриваться в мелькающие за окном машины, любимые улицы, знакомые места. Не должна была, чтобы не разрываться от боли. Как счастлива она была, уезжая шесть лет назад в Голливуд. Её сердце тогда точно так же рвалось из груди, но от восторга и эйфории. Она тогда ехала навстречу красивой жизни, где должна была стать знаменитой звездой и была уверена, что мир будет у её ног, а сюда вернётся королевой. Насколько сейчас всё отличалось. Она уезжала тайком, сбегала от того, что совершила. От тех, кого убила своим глупым поступком, и от того, кто собирался в свою очередь убить её.       Нина закрыла глаза, не желая смотреть на эту прекрасную страну, которая в ближайшее время превратится в руины. В этом она была уверена. Единственный, кто был способен поддерживать прогресс и процветание острова, был безжалостно убит. Его родственники не были способны к управлению, да им бы и не позволили. Нина была уверена, что Даша вряд ли выживет. А если чудо и произойдёт, она не захочет стать наследницей, ей это не нужно. Её жизнь зависит от любимого человека, без него она не станет жить. Вся власть достанется её отцу. Нина подумала, что, возможно, он всегда об этом тайно мечтал и для этого и придумал своё оружие. То, что сломал жизнь дочери, избавившись от её любимого, до этого ему нет дела. Но и управлять страной он не умеет. Превратит её в испытательный полигон с жителями в качестве подопытных.       От этих мыслей Нина пришла в ещё больший ужас. Она уже не знала, кто больше виноват: она или её отчим. Началось всё с неё, возможно, если бы профессор не стал мстить за дочь, ничего бы не произошло. Но после того, что получилось, у него развязаны руки, и он сможет делать всё, что захочет. Поэтому Нина понимала, что виновата во всём только она. Началось всё с невинного поступка с сообщениями, а закончится полным уничтожением страны. Она пробудила страшную силу, которая до этого проявлялась лишь в исследовательских лабораториях института и о которой никто не знал. Нина же по своей глупости выпустила этот кошмар, и он ни перед чем не остановится, пока из мести всё не уничтожит.       С такими безрадостными мыслями она приехала в аэропорт. Расплатилась с таксистом, взяла чемодан, в последний раз оглянулась на любимую страну. Вздохнула, вытерла слёзы, закрыла глаза, вспоминая, какой счастливой была месяц назад, выходя из аэропорта. Как её тогда встретила толпа фанатов, знавших о визите звезды. Как её встретил водитель и отвёз в отель, а потом Эдвард… Нина не смогла сдержать слёзы. Реальность, страшная правда, ошеломила её. Она только сейчас начала осознавать, что произошло. Она из последних сил отошла от входа в сторону и согнулась пополам от пронзившей всё существо страшной боли. Всё, что она чувствовала до этого, было несравнимо с этим осознанием. Боль была повсюду, терзала каждую клетку организма, разрывала душу.       Ощущения были странными, как будто плотный обруч обхватил голову и сдавил. Он подавлял все звуки и ощущения, а затем стал опускаться дальше к груди. Он придавил грудь, мешая дышать. Только сейчас до неё дошёл весь ужас того, что произошло по её вине. И от этого осознания уже никуда нельзя было уйти, оно стало частью существа, и с этим ничего нельзя было сделать.       Нина поняла, что всё это произошло исключительно из-за неё. Она придумала план с сообщениями, чтобы сорвать свадьбу Эдварда. Это был ужасный, подлый, отвратительный поступок, на который она не имела никакого права. Даже если бы его невестой оказалась любая другая девушка. Но самым страшным было то, что это оказалась её любимая сестра. Которая, как оказалось, была не скучной занудой и ботаничкой, а человеком с психическим расстройством. Такие люди намного ранимее, чем все остальные. Им трудно доверять кому-то, они от всех ждут предательства, им очень трудно открыть кому-либо душу, потому что их всю жизнь обижают и унижают. Чем Нина активно и занималась в подростковом возрасте, поскольку стеснялась странную сестру. Как она тогда обидела её в Голливуде, издевалась над ней, думая, что девчонка специально так ведёт себя, чтобы злить всех вокруг. Какой она всегда была невнимательной по отношению к сестре, оправдывала её странное поведение подростковым возрастом. Смеялась над тем, что было для неё важно. Всегда давала понять, что выйдет замуж за Эдварда, только чтобы позлить мелкую, которая была в него влюблена. Ей было приятно издеваться над наивной девчонкой и её чувствами. Ведь и не подозревала, чем обусловлена такая ранимость. И это были вовсе не капризы избалованного ребёнка, а серьёзное заболевание. Не было греха страшнее, чем издеваться над таким человеком. А история с сообщениями стала последней каплей для Даши. Ведь особенным людям очень трудно довериться кому-то, поверить в любовь другого человека. И если это происходит, то такая любовь становится центром вселенной. Нина в ужасе представила себе, что чувствовала сестра. Она, которая смогла довериться любимому и считалa его самым близким человеком, спасителем от всего плохого, вдруг узнаёт, что он жестокий предатель, да ещё и предал её с родной сестрой.       Нина сжала голову руками, обдумывая всю чудовищность своего поступка. Вот Даша, которая живёт только этой любовью, что стала для неё спасением от всех бед, замечает, что любимый ей больше не звонит, не пишет, не отвечает. Она ждёт какое-то время. Тревожится, но объясняет всё работой и занятостью. Постепенно тревога всё больше охватывает её, она настолько неуверена в себе, что думает о худшем: она ему надоела, для него это всё несерьёзно, он таким образом хочет от неё избавиться, это намёк на скорый конец отношений. Все знают, что если любимый человек не пишет и не отвечает — это первый признак охлаждения чувств и близкого разрыва. Даша была в панике, она же жила этим чувством, для неё больше ничего не существовало. Любимый был для неё единственной поддержкой. Но из гордости она не могла поговорить с ним об этом, а может быть, боялась услышать прямой ответ на свой вопрос. Поэтому ждала. А потом решила посмотреть его телефон и обо всём догадалась. Точнее, сделала неправильные выводы, именно те, каких ожидала Нина. В это же время она узнала о беременности, причём рискованной. Но она сразу же полюбила этого ребёнка. Для неё не было никого важнее, она готова была сохранить его любой ценой, даже несмотря на «предательство» любимого. Нина содрогнулась от страшной боли, но не могла перестать думать о том, что было. Даша пришла к ней за помощью. А «любимая сестра» вместо того, чтобы пообещать помочь с ребёнком, рассказать правду о своём плане, пока ещё не было поздно, напоила её снотворным и решила отправить на аборт. А затем бросила дома одну рядом с телефоном с «доказательствами» и поехала выяснять отношения с Эдвардом. А Даша, придя в себя, увидела её телефон с сообщениями, поехала к ним, услышала правду про поцелуй. И после этого уже окончательно произошёл выкидыш.       Нина не смогла сдержать крик боли. К счастью, её никто не услышал. Утром в аэропорту было мало людей. Она ощущала себя самым страшным чудовищем на свете.       И даже тогда она ещё думала о себе. А Даша так мучилась от боли, предательства и от физической боли. И Эдвард тоже, который даже не знал, в чём он виноват, а потом профессор его убил. Нина его понимала. Если бы она была матерью и кто-то так поступил с её ребёнком, она бы сделала тоже самое. Хотя она и ненавидела отчима за его поступок, но и понимала.       «Не профессор виноват, а я. Только я и никто другой. По моей вине убили Эдварда, это я его убила».       Это осознание опускалось всё глубже, на самое дно души, пока не достигло сердца. На глазах снова выступили слёзы и одна за другой стекали вниз. Она рыдала, не в силах остановиться. Вся тяжесть, которая была на душе, пролилась водопадом. Нина плакала долго. Слёзы продолжали катиться из глаз, но она их не останавливала, да и не смогла бы. Никогда в жизни ещё не плакала вот так отчаянно, от души. И приходило понимание, что то, что произошло сегодня, находится целиком и полностью на её совести. Только она одна виновата в том, что произошло. Она убила их. Эдварда, ребёнка, скорее всего, Дашу… Вряд ли она выжила после такого. И вместе со страшным чувством вины и ответственности внезапно пришло облегчение. Нина поняла, насколько неправильно жила, сколько ужасных поступков совершила, всегда обвиняла в этом других. Сейчас совершила самое страшное, но больше не собиралась никого в этом винить.       Нина поняла, что должна не только осознать, но и как-то искупить вину. Ещё не знала как, но решила обязательно подумать об этом. Она не смогла бы вернуть тех, чьи жизни сломала, но должна была подумать об ответственности за свои поступки. Она почувствовала в себе какую-то возвышенность, словно передавала свою жизнь и своё будущее в руки судьбы, давая ей возможность придумать для неё любое искупление. Нина была готова пойти на всё, искупить вину любой ценой. Только сначала решила выплакать своё горе до конца. Ведь ей было так возвышенно-легко лежать на полу и рыдать. Каждая новая слеза смягчала её очерствевшее сердце.       — Простите меня, простите, пожалуйста. Я очень, очень люблю вас, — шептала она, обращаясь к своим любимым людям, которые, конечно, её не слышали. Лишь пустые стены аэропорта были безмолвными свидетелями её раскаяния и перерождения.