Любовь с двойным стандартом

      — Кто там? — удивлённо спросила Нина, приподнимаясь.       Артур не знал, кто это, но был готов убить того, кто им помешал. Ему было очень спокойно и уютно сидеть с ней на диване, обнимая её. Казалось, что кроме них в мире больше никого не было, и его это устраивало. Хотелось сидеть так вечно, чтобы этот момент душевной близости никогда не заканчивался.       — Давай не будем открывать? — предложил он.       — А вдруг это что-то важное? — возразила Нина. — Мы же не знаем, что именно здесь происходит. Пора бы уже разобраться.       Его это совершенно не устраивало, но Артур понимал, что она права.       — Ладно, как скажешь.       Они поднялись с дивана. Нина зевнула и потянулась. Артур испытал новый прилив нежности. Больше всего ему хотелось не открывать дверь, а обнять Нину и никогда не отпускать. Он чувствовал, что его любовь с каждой минутой становится всё сильнее, не оставляя места ненависти.       Он подошёл к двери с некоторой опаской. Артур беспокоился за Нину. На острове было достаточно опасно. Мародёры, беглые преступники, отчаявшиеся беженцы, ищущие еду и воду. От них можно было ожидать чего угодно. Он уже ненавидел себя за то, что привёз её сюда. Если она пострадает, то по его вине, а он себе это никогда не простит, потому что любит её. И не представляет жизни без любимой. Но если не открывать дверь, её могут сломать или ждать снаружи, когда они выйдут. А выйти придётся хотя бы для того, чтобы найти топливо. Артур вздохнул и открыл дверь, велев Нине держаться подальше, на всякий случай. Она, конечно, не послушалась и подошла к нему сзади почти вплотную.       Открыв дверь, Артур снова вздохнул уже от облегчения. Их незваными гостями оказались три молодые девушки, на вид совсем студентки. У одной были невыразительно-русого цвета короткие волосы, собранные в хвост. Её трудно было назвать симпатичной. Лицо самое обыкновенное, простенькое, в веснушках. Но при этом она оказалась обаятельной, в ней чувствовался шарм. Другая девушка была симпатичной шатенкой, просто одетая и ненакрашенная. У третьей была азиатская внешность, скорее всего, она была китаянкой. Невысокая, худенькая, казалась подростком. Несколько минут они смотрели друг на друга. Наконец девушка с русыми волосами заговорила по-английски:       — Здравствуйте, мы рады приветствовать вас на Гаити. Очень хорошо, что вы прилетели, нам не хватает помощи. Мы студенты из Парижа, приехали как волонтёры. У нас здесь группа. Я Анн-Мари, это Клэр, — она указала на шатенку, — а это Лин, — она представила девушку с азиатской внешностью, — мы вместе учимся в Сорбонне. А вы кто? Итальянцы, испанцы? Спасибо, что прилетели на помощь. Пойдёмте к нам, мы вас познакомим со всеми. Лучше всего, если все волонтёры будут вместе. Распределим наши обязанности. Что вы привезли? Мой… Друг-дипломат из французского посольства предоставил нам свою машину. Если у вас есть продукты и лекарства, мы можем отвезти их на его машине.       Она, наконец, перевела дух, давая им возможность ответить.       «Итальянцы или испанцы? — удивлённо подумала Нина. — Или она смотрела только на Артура? Хотя это и хорошо. Лучше, если меня никто не узнает. И не хочется говорить, откуда мы. Это опасно, надо скрывать, что мы с Виктории, может, профессор нас уже ищет. Никто не должен знать правду про нас. Но как же быть?»       Артур, который думал о том же, ответил:       — Здравствуйте, мы рады знакомству с волонтёрами, надеемся, вы нам поможете во всём разобраться. Я аргентинец, а моя подруга русская.       Нина порадовалась, что он не сказал правду про то, откуда они и что назвал её подругой. Если её узнают, то хотя бы не скажут, что это её парень. Она всё ещё переживала о своей репутации.       — Charmant. Знаю, знаю, Россия: матрёшки, красная икра, Кремль, красивые девушки, холодная зима. А Аргентина: танго, музыка, веселье, горячие мужчины, жара. А как вас зовут? — спросила Анн-Мари.       — Артур и Нина, — чуть поколебавшись, назвал он настоящие имена. Такие имена могли быть у любого их национальности, главное, что не назвал фамилии.       — Очень приятно, — ответила девушка, улыбаясь.       Нина удивилась, что её до сих пор не узнали. Получалось, что ненакрашенная, она не была похожа на величайшую звезду. В другой ситуации её бы это расстроило, но сейчас было как нельзя лучше. Её не должны были узнать.       — И да, у нас гуманитарная помощь. Можете позвать вашего дипломата с машиной.       — Отлично, — обрадовалась Анн-Мари, — а сейчас пойдёмте на сборный пункт, познакомим вас с остальными и распределим обязанности.       Они вышли из самолёта. Нина осматривалась, испытывая удивление, потрясение и страх. В таких условиях она ещё никогда не оказывалась. От аэропорта остались одни развалины, что-то горело. Местами в земле были трещины. Пейзаж напоминал постапокалиптический фильм. Нина так и чувствовала себя, что они единственные выжившие после глобальной катастрофы. Она испытала неприятное предчувствие. Тянущую боль внутри при мысли о том, что скоро произойдёт непоправимое. Что именно, не знала, подозревала, что её отчим попытается захватить мир и произойдёт катастрофа.       Их привели в палаточный лагерь волонтёров. Несколько человек жарили шашлыки на костре. Все суетились, бегали, громко переговаривались. Если бы не такие трагические обстоятельства, их можно было принять за альпинистов или студентов в загородной поездке.       — Луи, — закричала Анн-Мари, бросаясь навстречу симпатичному мужчине, который выбивался из общей компании волонтёров дорогим костюмом и самоуверенным видом.       «Это и есть дипломат? Похоже, что Анн-Мари времени зря не теряет, — подумала Нина, увидев, что они целуются, — неужели трагедии сближают, если сошлись такие разные люди? Как вышло, что простая страшненькая студентка отхватила дипломата, а знаменитая звезда — только лётчика. Нет, конечно, Артур замечательный, и профессия у него очень романтичная. И зарабатывает неплохо. Любая девушка, не задумываясь, пошла бы замуж. Но для звезды не пара. Пропасть между нами огромная. Он не миллиардер, не политик, не актёр. Просто обслуживающий персонал. Примерно как водитель, только статусом повыше. А вот Анн-Мари повезло. Дипломат — это очень почётно, и он в будущем может стать послом или даже президентом. Нормально устроилась, серая мышка», — Нине тут же стало стыдно за подобные мысли, но она ничего не могла с собой поделать. Привычка была сильнее неё, ей трудно было сразу перестроиться и перестать думать о статусе.       — Анн-Мари, а ты на кого учишься? — спросила Нина.       — На сейсмолога, — ответила девушка.       «Обалдеть. Получается, для неё это хорошая практика. Может, она сюда на стаж поехала?»       — А ты учишься или работаешь? — спросила француженка.       Нина замялась. Артур пришёл ей на помощь.       — Она учится в театральном, — сказал он, — мечтает стать актрисой. Это трудно, почти невозможно пробиться, но я думаю, что Нина сможет. Она пробивная.       — Вау, — Анн-Мари посмотрела с уважением, — c'est incroyable! Туда так трудно поступить. Наверное, Нина очень талантливая.       — Да, очень, — подтвердил Артур, — но не будем об этом говорить. Она очень скромная, стесняется.       «Знали бы вы правду, кто перед вами. Великую звезду не узнаёте», — подумала Нина. Понимала, что так лучше, но всё же было обидно.       Между тем французские студенты уже собирались ехать на машине Луи к их самолёту, чтобы привезти гуманитарную помощь. Артур должен был сопровождать их.       — Ты с нами? — спросил он Нину.       — Нет, подожду здесь, — решила Нина, которая уже сильно устала и хотела немного отдохнуть.       — Хорошо, жди, я скоро вернусь, — он был слегка встревожен, но, видимо, решил, что с другими волонтёрами она в безопасности.       Артур поцеловал её в щёку и уехал с волонтёрами. Нина в очередной раз пожалела, что её любимый — простой парень. Луи, например, не поехал со всеми, а остался. Понятно было, что дипломат не будет таскать мешки. Он любезно предоставил свою машину, а остальное уже дело волонтёров. Глядя на Луи и Анн-Мари, Нина снова почувствовала раздражение. Даже после всего, что произошло, она по-прежнему не приветствовала мезальянсы.       Пока она ждала возвращения Артура, по началу чувствовала себя неловко в новой компании. Звезда, привыкшая находиться только среди себе подобных, последние годы совершенно не воспринимала простых людей как людей. Для неё они все были обычными фанатами, серой массой, толпой, восхищающейся ею. Она очень редко общалась с обычными людьми. Только с обслуживающим персоналом, которым лишь отдавала приказы, да ещё с Дашей и Артуром, очень далёкими от шоу-бизнеса. Поэтому сейчас ей было трудно. Она не знала, о чём говорят простые люди, не звёздная тусовка. Нине казалось, что не найдёт с ними общий язык или того хуже, сразу же раскроют, поймут, кто она, по её поведению. Ведь звезда была очень капризной. Она обычно жаловалась буквально на всё. То устраивала трагедию из-за сломанного ногтя, то возмущалась погодой, то обслуживанием. Но здесь слуг для неё не было. С фанатами общалась только на специальных встречах и всегда только выслушивала комплименты, не говорила с ними. И не знала, что сказать сейчас. Впервые была в ситуации, где её никто не знал и приравнивали к простой девушке-студентке. Это было обидно, но зато спокойно. Она не могла допустить, чтобы её узнали.       Но постепенно Нина стала оттаивать, с удивлением поняв, насколько душевными и человечными могут быть простые люди. Одна из девушек предложила ей жареное мясо. Нина с удивлением поняла, что очень сильно проголодалась. А потом поняла, что не ела уже почти сутки. Она с удовольствием взяла шашлык, наслаждаясь вкусом жирного мяса, чего раньше никогда бы себе не позволила. Ей задали какой-то вопрос, она ответила, и вскоре между всеми девушками завязалась непринуждённая беседа.       — А этот красивый парень-аргентинец, у вас с ним отношения? — спросила Клэр.       Нина замялась. Она не знала, что ответить. Ответит положительно, если узнают, кто она такая, выяснят, что звезда встречается с простым парнем. Ответит отрицательно, Клэр сама начнёт подкатывать к Артуру. Он ей, кажется, понравился. А Нина не могла этого допустить.       — Пока ещё нет, — уклончиво ответила она, — мы недавно познакомились. Но он очень этого хочет. Мне он нравится, но пока надо разобраться в себе, — она понимала, что это звучит жалко и как оправдания. К тому же Клэр может решить, что пока Нина только разбирается в себе, можно перехватить её любимого.       Но девушка только улыбнулась.       — Что же, надеюсь, ты примешь верное решение. Вы с ним красиво смотритесь вместе.       «Или я ошиблась в её намерениях, или она притворяется».       Но, тем не менее, Нина постепенно расслабилась. В такой обстановке стирались все социальные различия между людьми. За одним костром собрались студенты, волонтёры, дипломат, актриса. И никто не думал о статусе и разнице в положении. Все были равны. Несмотря ни на что, Нине было спокойнее, чем перед толпой фанатов или в богемной компании. Ей даже нравилось общаться на равных с людьми, которых раньше считала пылью под ногами. И они были с ней очень любезными. Но не потому, что была великой звездой, перед которой все преклонялись, а просто по-человечески добры. Нина давно отвыкла от этого. Они ели шашлыки, запивали их Кока-Колой, и ей не верилось, что это происходит на самом деле. Как будто она попала в своё прошлое, когда была обычным человеком, как все.       «И как я раньше не замечала, что жизнь простых людей намного интереснее и проще, чем звезды», — с тоской подумала Нина.       Она вспомнила, как за две недели до этого, ещё до всех этих страшных событий, когда всё было хорошо, Артур как-то пригласил её к себе домой в ответ на её приглашение. Сказал, что на просмотр фильма. Она немного волновалась, но прошла. Он жил в маленькой однокомнатной квартире. Видимо для одного человека так было удобно. В квартире было очень чисто и аккуратно. Нина приятно удивилась. Артур предложил ей лимонад с шоколадом и печеньем. Она даже не стала отказываться.       — Какой фильм хочешь посмотреть? — спросил Артур.       — А можно какой-нибудь из моих? — робко спросила Нина. — Понимаю, что это нарциссизм, но так люблю пересматривать мои фильмы.       Он рассмеялся.       — Это понятно, каждый любит свою профессию. А если на результат можно посмотреть, то почему бы и нет? Жаль, я не могу увидеть себя со стороны в полёте.       Они вместе рассмеялись.       — В моём случае просмотр собственных фильмов — это как писатель, который читает собственные книги, — сквозь смех сказала Нина.       — А так часто бывает. Пишут же то, что сами хотели бы прочитать. Вот и читают. Везёт тому, кто может что-то написать. Я не могу, мне даже отчёт трудно составить, — смеясь, ответил Артур.       Он нашёл фильм про альпинистов, который до этого сам критиковал, утверждая, что Нина там не похожа на отважную героиню, а скорее на гламурную спортсменку. Но, видимо, ему хотелось посмотреть что-то связанное с экшеном, а среди её мелодрам только этот более-менее походил на триллер.       — Садись, — предложил он, указывая на диван.       Нина слегка колебалась.       — А ты ещё кого-то пригласил? Эдварда, например? Или Дашу? Хотя вы с ней, кажется, не очень знакомы?       — А тебе зачем? — удивился Артур. — Разве нам вдвоём плохо? Или, — тут он посмотрел на неё с хитрой улыбкой, — боишься, что буду приставать?       Нина, ещё не успевшая привыкнуть к его прямоте, из-за которой всегда называл всё своими именами, закашлялась. Она всё-таки привыкла к более тактичной форме общения. Но, в общем, он был прав, она немного боялась, ей всегда становилось не по себе, если оставалась одна с парнями. Ведь у неё и настоящих отношений ещё не было. Нина даже немного стеснялась, но вовсе не хотела выглядеть испуганной.       — Нет, всё в порядке, я не боюсь, — неуверенно произнесла девушка, всё не решаясь сесть. Ведь мать с детства учила её не доверять мужчинам и всегда быть настороже. Никто не знал, она скрывала, но Катя даже водила её на курсы по самообороне, чтобы могла дать отпор в случае нападения. Также научили стрелять. Конечно, с собой пистолета у Нины не было, но было спокойней, зная, что она умеет им пользоваться. Хотя понимала, что Артур намного сильнее и с ним ей не помогут даже курсы самообороны.       — Вижу, что боишься, — снова рассмеялся Артур, казалось, что ему нравится дразнить её. Нина вспыхнула и уже хотела возразить, но не успела, он поспешил успокоить её, — не бойся, я не нападаю на девушек. Мне это незачем. Считаю, что всё должно быть по взаимному согласию. Не знаю, чему тебя учили, но так поступает только больной на голову маньяк. В норме ни одна девушка не должна бояться приходить в гости к другу.       Нина успокоилась и расслабилась. Она поверила, зная о его исключительной честности и прямоте. Артур был не тем человеком, который шёл на хитрости или обманывал, чтобы добиться своего, а действовал напрямую. Если бы у него были какие-то подлые намерения, это сразу стало бы ясно. Она села на диван рядом с ним, и они стали смотреть фильм. Правда, Артур обнял её за плечи и немного притянул к себе, а она положила голову ему на плечо. Так ей было удобно и уютно. Нина не видела в этом ничего плохого. Большего не происходило, он не делал никаких попыток пойти дальше, сидел спокойно. Зато ей нравилось находиться так близко к нему. Тем более наедине, ей не нужно было опасаться, что их увидят, как она всегда боялась, в общественных местах. Зато было невероятно приятно сидеть, прижимаясь к нему, чувствовать его чуть ускоренное дыхание и сердцебиение. Ей нравилось, что он так реагировал на её присутствие. И ничего при этом не предпринимал, не обманул, сказав, что действует только по взаимному согласию. А так ей больше ничего и не надо было, только сидеть так и смотреть фильм с её участием, заново переживая испытанные тогда эмоции.       Нина вздохнула, возвращаясь в реальность из счастливых воспоминаний.       «И почему я не ценила те моменты? Зачем стала приставать к Эдварду? Если бы я его тогда не поцеловала, возможно, ничего и не случилось. Во всяком случае, Артур не стал бы мне мстить со своей Норой».       Но, несмотря на такие мысли, Нина знала, что гордость не позволила бы ей встречаться с простым парнем, как бы она его не любила. Тем более, он не решил бы её проблемы, не смог бы дать столько денег, чтобы она оплатила долги по ипотекам. Она ненавидела себя, но никак не могла изменить эту гордую часть своей души.       «Разве важно, кто твой любимый человек — миллионер или небогатый парень? Не в деньгах же счастье. И я это поняла, осознала, но проклятая гордость мешает и уязвлённое самолюбие. Типа, я что, хуже других, если нашла себе только простого, тогда как другие девчонки встречаются с бизнесменами, дипломатами, знаменитостями? А я, величайшая звезда, смогла найти себе только обычного, не знаменитого парня. То есть я такая никчёмность, что знаменитым и богатым мужчинам совершенно не нужна. Значит, со мной что-то не так. Наверное, вся в отца, ему тоже не везёт в личной жизни».       Сейчас понимала, что до катастрофы, произошедшей по её вине, была счастлива той жизнью, какая у неё была. И единственным правильным решением было остаться дома на Виктории, играть в местном кино, продать дома, купленные в Лос-Анджелесе и Нью-Йорке. Заплатить долги. Выйти замуж за Артура и жить спокойно и счастливо. Но к своему ужасу понимала, что не смогла бы так поступить. Жить в стране, где главная знаменитость — её сестра, а про саму Нину мало кто знает, было невозможно. Она привыкла во всём быть первой. Самой известной. И тот факт, что все обсуждали бы Дашу как первую леди, а про какую-то актрису не вспоминали, сильно ударило бы по её самолюбию. Поэтому Нина знала, что не пошла бы на это.       А сейчас тем более, учитывая, что она всё испортила. Нина знала, что для Артура будет лучше вернуться к Норе, которая его очень любит. А ей самой вернуться в Голливуд и с головой погрузиться в работу. Необходимо было заработать как можно больше, чтобы всё-таки выплатить долги. И ещё Нина знала, что любимая работа спасёт её от депрессии. Чтобы не вспоминать о том, что она сделала, надо продолжать сниматься, только это и должно было помочь справиться со всем и идти дальше. Тот порыв, которому она поддалась когда пыталась утопиться, прошёл. Эмоции слегка отхлынули, и Нина снова начала соображать. Она не могла долго предаваться унынию и жить прошлым. Как деятельный человек, всегда искала выход из положения и строила планы на будущее. Вот и сейчас решила, что проведёт время с Артуром, а потом вернётся в Голливуд и приступит к новым съёмкам.       «Если ещё что-то предложат», — злорадно подкололо её подсознание.       Но она надеялась на лучшее, что всё исправится и её карьера вернётся в норму. Ей это было необходимо. Нина боялась свалиться в долговую яму. Не могла допустить этого.       «А что будет с Артуром? Как вернётся домой? Его же профессор убьёт. Хотя это не должно меня волновать. Он сильный человек, как-нибудь выкрутится, найдёт, что ему делать. Я должна решать свои проблемы, а профессора, может, и остановят. Международный суд или ещё кто, и всё вернётся в норму».       Нина всхлипнула, настолько ей было невыносимо вспоминать прошлое, но ничего другого ей не оставалось. Счастья впереди не предвиделось. Чтобы испытать радость, ей остаётся только вспоминать моменты из прошлого.       Нина снова вспомнила тот день, когда позвала друзей к себе. Позже они поехали в парк аттракционов, как умоляла Даша. Нина улыбнулась от счастливых воспоминаний.       — Эдвард, ты же не поведёшь машину с перевязанной рукой? — встревоженно спросила Даша, когда они вышли из дома.       Нина за время разговора с Артуром в саду совершенно забыла о том, что Эдвард порезал руку, разбив бокал с лимонадом, когда пришла Даша. Ей бы насторожиться, но она не обратила на это внимания, настолько невероятной была версия, что между этими двумя может что-то быть. Нина не смогла связать одно с другим. Даже тот момент, когда Артур увёл её в сад, не заставил её задуматься о том, что происходит.       — Ты во мне сомневаешься? — насмешливо спросил Эдвард Дашу.       — Нет, но это неудобно, давай лучше я поведу, — предложила девушка.       Нина чуть не упала в обморок от того, как непосредственно Даша говорит с Эдвардом, как с обычным другом, а также от того, что мелкая умеет водить машину. Она не могла в это поверить.       — Ты водишь? — неверяще спросила Нина.       — Естественно, — ответила Даша, — папа велел мне научиться. Точно не хочешь, чтобы я вела машину? — снова спросила она Эдварда.       — У меня всё под контролем, — твёрдо ответил он голосом, не терпящим возражений, — как всегда. И не будем больше это обсуждать.       — Ладно, — Даша слегка поджала губки, — тогда я поеду впереди. Надеюсь, никто не против?       Нина сама хотела ехать впереди и со злости незаметно сжала кулаки. Опять мелкая её опередила. Но спорить из-за этого смешно, глупо и по-детски. Парни не поймут, будут смеяться. Она с неудовольствием села на заднее сиденье.       — А зачем отец заставил тебя учиться водить? — спросила Нина. Это показалось ей странным. Профессор не любил машины, предпочитал ходить пешком или ездить на автобусе.       — Всё очень просто, — охотно ответила Даша, — папа утверждает, что я должна всему научиться, на случай Апокалипсиса.       — Чего? — Нина чуть не упала с сиденья от изумления. — Это же была шутка, да? Ты меня разыгрываешь?       — Почему? Я говорю правду, — серьёзно ответила сестра, — конец света может наступить в любой момент. И мир, каким мы его знаем, перестанет существовать, — в её голосе не было и тени насмешки, он казался пустым и равнодушным.       Нина вздрогнула.       — Нет, — вмешался Эдвард, — конца света не будет, в этом я точно уверен.       — Почему? — немного резко спросила Даша, посмотрев на него в упор. — Откуда такая уверенность? Кто сможет этому помешать? Ты, что ли? — последнюю фразу она уже эмоционально выкрикнула.       — Конечно, — совершенно спокойно ответил Эдвард, — я не допущу этого.       Даша звонко рассмеялась.       — Попробуй, мне будет очень интересно посмотреть на это, — с иронией произнесла она.       — И у меня всё получится, вот увидишь, — возразил он, — даже если не смогу спасти мир, хотя скорее всего, я справлюсь, то с Викторией точно ничего не случится. Я не допущу её падения. Моя страна будет существовать вечно. Клянусь честью, что не пожалею для этого собственной жизни.       Даша хотела ещё что-то сказать, но её перебил Артур.       — Так, молодёжь, почему такие мрачные мысли? Разве в этом возрасте не надо просто жить и радоваться жизни? А не обсуждать невероятную возможность конца света. Давайте не будем поддаваться негативу и портить настроение. Лучше анекдот расскажу.       Даша, забыв о конце света, снова повеселела и радостно сказала:       — Конечно, расскажи, обожаю анекдоты.       — Нет, — неожиданно перебил её Эдвард. — Артур не будет ничего рассказывать.       — Почему? — возмутилась Даша.       — Потому что я знаю его анекдоты, — недовольным голосом ответил он, — и поверь мне, ничего хорошего в них нет.       — Да ладно, я хочу послушать, — не поверила Даша, — сомневаюсь, что Артур будет рассказывать что-то неприличное при девушках.       — Дело не в том, его анекдоты глупые. Тупой юмор, — не согласился Эдвард.       — Ну, пожалуйста, — умоляющим голосом попросила Даша.       — Я сказал, что мне не нравится, — ответил Эдвард, — это не смешно. Что ты рассказывал в прошлый раз? — спросил он Артура. — Например, вот этот: «Летели на самолёте президент Бразилии, Аргентины и Виктории», — он повернулся и посмотрел на Артура, — даже знаю, кто был их лётчиком. Один придурок, здесь присутствующий. Так вот, «Летели они и…»       — Да нет же, не этот, — прервал его Артур, — я другой хотел рассказать. В тему. Тот уже рассказывал, зачем повторять?       Нина слушала их, не веря собственным ушам. Не ожидала, что и Даша, и Артур будут так неуважительно разговаривать с Эдвардом, забывая об огромной разнице между ними.       — Расскажи, мне интересно, — не слушая возражения Эдварда, Даша повернулась к Артуру и сделала умоляющее лицо.       — С удовольствием, — злорадно улыбнулся Артур, — слушайте.       — Нет, — сказал Эдвард.       — Да, — торжествующе возразила Даша.       — Желание дамы — закон, — Артур повторил фразу Эдварда, сказанную перед поездкой, — так вот, слушайте. Едет как-то президент Виктории с друзьями, — при этих словах Эдвард обречённо покачал головой, а Даша засмеялась, — и вместо того, чтобы вызвать водителя, говорит, что сам поведёт машину, потому что чувствует себя гонщиком из Форсажа…       — Любые совпадения с реальностью — случайность, — рассмеялась Даша, зато Нина замерла от ужаса, не понимая, как Артур может такое говорить.       — И едет со скоростью сто двадцать километров в час, потому что он же гонщик, — продолжал Артур, — полицейский остановил машину за превышение скорости. Всё, как водится, просит документы, всё такое, — Даша уже была еле живая от смеха, а Эдвард выглядел очень недовольным, — полицейский упал в обморок, пришёл в себя, вернул ему документы, пожелал удачи в пути и отпустил, к нему подходит коллега и спрашивает, в чём дело. Полицейский всё ещё в шоке, отвечает: «Я не знаю, кто там едет в машине, но его водитель — президент Виктории!»       После этого Даша смеялась так, что Нина испугалась за её рассудок. Самой ей не было смешно. Она не могла понять, как Эдвард может спокойно к этому относиться. Единственной реакцией был недовольный взгляд. Она на его месте немедленно придумала бы наказание для Артура, чтобы приучить того к уважению.       Сейчас, вспоминая этот момент, Нина поняла, что на самом деле это было очень смешно, а она сама слишком серьёзно ко всему относится.       Слёзы потекли по её лицу, она не пыталась их скрыть.       — Нина, не плачь, — услышала она и поняла, что её кто-то обнял. Это оказалась Анн-Мари, — сейчас всем тяжело, но мы совершаем хороший поступок. Думай об этом, а не о том, насколько это трудно.       Нина почувствовала прилив благодарности. Она никогда не думала о том, насколько добрыми могут быть простые люди. Не задумываясь, обняла девушку в ответ. К ним подошли Клэр и Лин и тоже обняли их.       — Нина, мы с тобой, если у тебя что-то случилось, можешь рассказать нам. Всегда лучше поделиться.       — Я совершила плохой поступок… Даже ужасный, — неуверенно произнесла Нина, — из-за собственных амбиций разрушила жизнь близких людей, — она не стала вдаваться в подробности, этого было достаточно.       — Все мы совершаем плохие поступки, — глубокомысленно ответила Анн-Мари, — человек не может жить, не совершая ошибок. Наша природа такова. Главное — вовремя осознать их. Вот я, например, часто думала, в первую очередь о себе, расстраивала родителей, учителей. Много чего было, сейчас всё не вспомнить. Но поняла, что так нельзя жить, решила исправиться. Стала спасателем-волонтёром, помогаю людям. Понимаю, что этим ничего не исправлю, не восполню то плохое, что сделала другим. Но могу помочь другим.       Нина понимала, что в её случае это не выход. Одно дело обидеть кого-то, поругаться с родителями или учителями, и совсем другое — её ситуация, когда стала причиной трагедии. Нина знала, что девушки её не поймут, такого у них не было. Но всё же ей стало чуть легче, когда она поделилась с девушками.       — Когда вернутся парни, поедем в город, — сказала, наконец, Анн-Мари, — будем раздавать продукты пострадавшим.       Нина сжалась. Она не была уверена, что хочет в этом участвовать. Ей было страшно, не хотела смотреть на этих людей. Не привыкла к такому и не собиралась работать волонтёром. Надеялась как-то отвертеться от этого.       — Перед этим я вас проинструктирую о правилах безопасности, — продолжала француженка, — там опасно из-за развалин и потому, что подземные толчки периодически возобновляются. Надо быть осторожнее, если входить в дома, многие из них разрушаются. Некоторые жители этого не понимают. Возвращаются домой, думают, что всё закончилось, и они в безопасности. Но это не так. Им надо это объяснить, убедить покинуть жильё. Сами при этом будьте осторожны.       Нина почувствовала панику, странное предчувствие. Она предпочла бы остаться в самолёте и не лезть ни в какие опасные места. Только сейчас стала осознавать, что это не фильм ужасов, в котором она играет, а реальность. Ледяное предчувствие сжало её сердце. Она чуть не закричала от паники. И в тот момент, когда уже почти потеряла сознание от страха, вернулись волонтёры на машине. Анн-Мари с подругами сразу же бросились к ним и начали составлять план на распределение помощи на следующий день. Нина обрадовалась, что хотя бы сейчас, вечером они уже никуда не поедут. Она надеялась вернуться в самолёт, поскольку очень устала и мечтала хоть немного поспать. Подошла к машине, держась чуть в стороне от остальных.       Артур, выйдя из машины, медленно подошёл к ней. Они молча посмотрели друг другу в глаза. Нина забыла обо всём на свете. Её снова начала бить дрожь, но уже не от страха. Она испытывала совершенно неподходящие к ситуации, нелогичные ощущения. Артур наклонился и поцеловал её, не думая о людях рядом с ними. По её венам пробежал электрический ток, ноги подкосились так, что она чуть не упала.       — Нас отвезут к самолёту, — хрипло сказал Артур, — до завтра мы им не нужны. Пойдём, любимая, давай не будем терять время, — он уже не скрывал желание, как будто так и должно было быть. Видимо, больше не мог сопротивляться чувствам.       Он обнял её и повёл к машине. Нина уже не думала об окружающих людях, только о том, что должно будет произойти совсем скоро. Она поняла, что не в силах больше отказывать, прятаться от своих чувств и бороться с собой. И неважно, что будет дальше. Ей казалось, что сердце проваливается в желудок, а по всему телу пробегали мурашки при мысли о предстоящей ночи.       А волонтёры и не смотрели на них. Они были заняты обсуждением плана. Никто ничего не видел, кроме неприметного человека в бейсболке, который, прячась за развалинами какого-то строения неподалёку, снимал их на видео.