Любовь с двойным стандартом

      — Нина, это правда? Ты вызвала полицию? — шокированно спросил Артур, его взгляд выражал крайнюю степень потрясения и обиды. Он замер на месте, не двигаясь. — Как ты могла? Это же я, не посторонний человек, а твой жених. Мы любим друг друга, просто произошло недоразумение.       Слова обожгли незажившую рану в душе калёным железом. Стало ещё больнее, когда к собственной боли прибавилось осознание, что ему стал известен её план. Она не успела до его возвращения.       Нина смотрела растерянно и даже испугалась. Она уже не знала, на что способен этот человек. А вдруг сейчас отомстит за то, что позвонила в полицию? Способен ли он ударить, избить? Раньше, конечно, ответ был бы нет, но после того, что произошло, Нина уже не была так уверена. И телефон упал, она даже не может закричать, чтобы позвать на помощь, поторопить полицейских. Она испуганно смотрела на Артура, сжавшись в углу кровати.       Если быть честной самой с собой, Нина надеялась, что полиция приедет раньше, чем Артур поднимется к ней в спальню, чтобы не пришлось снова видеть его, говорить с ним. Да и не хотелось, чтобы он узнал об этом. Но не получилось. А ведь так мечтала, чтобы они приехали немедленно и схватили его на первом этаже. Лишь бы не видеть его. Поскольку это было очень тяжело. Во-первых, потому, что она не могла избавиться от чувства стыда и неловкости в его присутствии, а во-вторых, потому, что боялась снова проявить слабость. Этот человек почему-то приобрёл абсолютную власть над её сознанием. В его присутствии становилась слабой, податливой, меняла все свои планы, как будто её счастье зависело только от него. Теряла саму себя. Что бы он не совершал, сердце рвалось ему навстречу. Поэтому лучше всего было бы, если бы его арестовали сразу. К тому же Нина не знала, как он отреагирует на то, что узнал. Повезёт, если сбежит от испуга.       Неприятная ситуация. Игры зашли слишком далеко. Это уже не игра, а серьёзная, даже опасная ситуация. Он совершил преступление, она решила наказать его за это. А он, конечно, не намерен садиться в тюрьму. И пойдёт на всё, лишь бы избежать наказания. Однако Нина решила не демонстрировать страх, ведь и так по поведению видно, что боится.       — Это ты-то мне не посторонний человек? Ты мой жених? Смешно, — произнесла Нина с горькой иронией, — ты мне никто, запомни.       — Нина! — ошеломлённо сказал Артур, в его голосе ей послышалась боль. — Не надо, пожалуйста, я люблю тебя.       — Боишься? — спросила Нина с кривой усмешкой. Она вложила в вопрос всё презрение, на какое была способна. И сама поморщилась от того, насколько неприятно было ненавидеть любимого человека, разговаривать с ним, как с ничтожеством. Но ничего другого он и не заслуживал. — Хотя, конечно, зачем я спрашиваю? — теперь её усмешка выражала холодное пренебрежение и наслаждалась произведенным эффектом. Видела, что её слова больно ранят его. — Ну да, естественно. Ты же только слабых не боишься, тех, кто никак не может ответить. А вот закона и правосудия очень боишься. Как я могла забыть, что ты преступник? Уже один раз был в розыске и сбежал от полиции, как слабак, не умеющий отвечать за свои поступки. И как я могла общаться с таким подозрительным типом? Не понимаю. Смелый, честный человек не прятался бы от полиции, а всё объяснил, если считает заявление несправедливым. Ах да, ты бы не смог оправдаться, ну конечно, ты же человека избил так, что он в больницу попал, еле жив остался. И это нормальный поступок? Подумаешь, нежный какой, застал свою бабу с другим. Нормальный парень просто ушёл бы и всё. А ты драться полез, как психопат! — Нина уже яростно выплёвывала все оскорбительные слова, накопившиеся в душе, не думая о последствиях. А лицо Артура по мере обвинений всё больше мрачнело. Видимо, уже жалел о том, что был с ней откровенным насчёт своего прошлого, которое она теперь использовала против него. А Нина неожиданно почувствовала сильное головокружение, комок в горле, мешающий дышать, и больше не могла говорить. Плечи снова мелко задрожали. — Ненавижу тебя, — с трудом, сквозь спазмы, завершила пламенную речь.       Артур сделал нерешительный шаг в её сторону. Нина отшатнулась ещё дальше на кровати.       — Не подходи, козёл! — яростно выкрикнула она. — Стой, где стоишь, тварь.       — Нина, пожалуйста, — теперь в голосе явственно слышались боль и раскаяние, — прости меня, давай поговорим. Не принимай поспешных решений. Давай я ещё раз всё объясню, ты меня поймёшь.       — Сколько ещё мне будешь что-то объяснять? Заметь, всё это время ты постоянно совершаешь ошибки, а потом объясняешь, почему их совершил. Знаешь, мне надоело. Тем более, сейчас речь идёт не об ошибке, а о преступлении! И не хочу иметь с тобой ничего общего. Отправляйся в тюрьму, Эдвард тебе больше не поможет. Понимаю, почему ты так пытаешься оправдаться. Надеешься меня разжалобить, чтобы я отменила вызов?       Артур всё-таки приблизился к ней. Нина сжалась, не зная, чего ожидать от него. Однако он не стал её трогать. Вместо этого, к её удивлению, опустился перед ней на колени. Она изумлённо распахнула глаза.       — Ты не права, дорогая. Я всего лишь хочу извиниться. Не ожидал, что так получится, для меня всё было совершенно по-другому. Поверь, я думал, это моя фантазия, так бывает. Я очень люблю тебя, больше ничего не имеет значения, кроме этой любви. И если ты меня не простишь, жизнь не будет иметь смысла. Меньше всего хотел тебя обидеть, это идиотское недоразумение, тупая ошибка. Не хочу, чтобы она ставила крест на наших отношениях, — его голос звучал умоляюще. Как будто от её решения и в самом деле зависела его жизнь, — родная, пожалуйста, не бросай меня, я не могу жить без тебя.       Нина постаралась подавить внезапно вспыхнувшую в ней жалость. Было очень больно видеть человека, ставшего ей дороже всех на свете, в новом качестве жестокого негодяя. Это стало самым шокирующим из всех последних событий в её жизни. Однако возврата к прошлому не было. Кровью он перечеркнул любую возможность их отношений. Теперь вызывал отвращение.       — Не надо, не унижайся, — сказала она почти мягко, — умей отвечать за свои ошибки. Ты для меня теперь пустое место, так что не трать напрасно силы и слова. Лучше подумай о себе, о своём будущем. Нечего вставать передо мной на колени, этим меня не разжалобишь. Пойми, ты для меня умер, — Нина на мгновение пришла в ужас от своих слов, но поняла, что для неё всё именно так, без преувеличений. Она больше не может смотреть на этого человека, ставшего причиной её бесчестия. Даже вспоминать страшно о том, как ему было хорошо, когда она мучилась.       — Нет… — растерянно произнёс Артур совсем тихо. — Любимая…       — Не надо, не хочу тебя видеть, — прервала Нина, — но могу дать совет, — она слегка поколебалась, — уходи немедленно. Если свалишь сейчас, успеешь убежать. Ты же профессионал в сбегании от полиции. Трус, за любую возможность ухватишься, лишь бы не отвечать за преступление, как и в прошлый раз. Кстати, я теперь ни в чём не уверена, может, врал с самого начала и твоя Маринка изменила тебе, потому что устала жить с токсичным абьюзером, — Нина расхохоталась, ей было приятно оскорблять его. — Давай, воспользуйся последней возможностью спасти свою шкуру. Мне даже интересно, получится или нет. Я, как ты понимаешь, человек известный, — она произнесла это с некоторой долей торжества, — а ты ничтожество. Как-то даже неприятно, что полицейские будут это обсуждать. А если не успеешь сбежать: всё. Я тебя не пожалею, будет твоя любимая Нора передачки носить, — она снова издевательски рассмеялась, получая мстительное удовольствие от разговора. Было очень приятно осознавать, что этот сильный, самоуверенный человек сейчас находится в полной её власти, от неё зависит его дальнейшее будущее. Нина и сама не могла понять, на самом ли деле хочет добиться наказания для Артура, или ей просто приятно пугать его, ощущать, что находится полностью в её власти.       На Артура было теперь жалко смотреть. Настолько выглядел уничтоженным, раздавленным. Нина злорадствовала, думая: это удалось как следует напугать его возможным арестом. И была уверена, что он сейчас же позорно сбежит, как последний трус. Однако ошиблась в своих предположениях, так как при словах о Норе Артур посмотрел на неё взглядом, полным непередаваемой ярости.       — Не упоминай при мне эту тварь, — процедил он сквозь зубы.       — Почему? — искренне удивилась Нина, — это же твоя любимая шлюха. Тебе с ней хорошо, как ни с кем, и она прекрасно знает, как развлечь тебя. Что же, будет теперь в тюрьме развлекать, — она снова презрительно усмехнулась.       — Я сказал, что ненавижу её, мечтаю убить эту стерву, — с яростью возразил он.       — За что? — изумлённо спросила Нина.       — Это она во всём виновата, — признался Артур, — я много раз предупреждал её, что не влюбляюсь. Мне не нужны отношения и могу предложить ей не больше, чем дружбу с привилегиями. Она вроде согласилась, а на самом деле влюбилась и ждала того же от меня. А тут такой облом, ты появилась. Для неё это стало шоком. Вот она нашла блогера, который снимал сенсации. Они сговорились. Нора решила разрушить твою карьеру, так отомстить. А в результате чуть не убила. Поэтому сама подумай, как я могу к ней относиться после этого? Между нами даже дружбы больше не будет. И ей следует держаться от меня подальше, а то могу и убить её, как и… — он резко прервался.       Нина была шокирована. Так значит, это произошло по вине Норы. Она разрушила её карьеру, опозорила на весь мир, едва не убила. Но виноват Артур, если бы у него ничего не было с Норой, то и не было бы проблемы. А так он играл с чувствами обеих девушек. Но и Нора хороша, разве можно так поступать? Нина в растерянности, не знала, кого больше винит в создавшейся ситуации.       И не поняла его последнюю фразу. Он кого-то убил? Чего ещё она не знает об этом человеке? По коже прошёл мороз. Почему все люди вокруг неё оказались с двойным дном? Всё ненастоящее. Как декорации. Приличные образы — лишь маски. А сорвёшь их — обнаружишь истинную личность, жестокую, неприглядную в своих подлых поступках. За что ей такое окружение? Уж не потому ли, что сама много лет притворялась и жила ненастоящей жизнью. Вся её жизнь — мишура, ничего истинного в ней нет, никаких ценностей. Эти мысли так ошеломили, что Нине стало по-настоящему страшно. За себя, за людей. Все искусственные, все скрывают истинную личность. Очень жутко, очень, до дрожи, до паники. Нина вцепилась руками в одеяло и громко закричала, запрокинув голову. Отчаянно, надрывно, как человек, потерявший жизненную цель, к которой шёл так давно и упорно. Это был крик, полный тоски и боли, звериный вопль или даже вой. Как несчастный одинокий волк, воющий на луну.       Нина всё выла и кричала на одной ноте, как помешанная. Артур, не ожидавший этого, совершенно растерялся. Он уже тысячу раз пожалел о содеянном, проклинал себя последними словами, жалел, что нельзя повернуть время назад. И этот вопль совершенно дезориентировал его. Понятно было, что у Нины начинается запоздалая истерика, ответ организма на психологическую травму. И он боялся, что она теперь сойдёт с ума.       — Нина, пожалуйста, не кричи так, — Артур попытался погладить её по щеке, но девушка отшатнулась, — что я могу сделать? Скажи, как мне загладить это идиотское происшествие, чтобы мы о нём больше не вспоминали?       Нина перестала кричать, вместо этого громко рассмеялась.       — Что ты можешь исправить? Неужели ещё на что-то надеешься? Или просто боишься, на жалость давишь? Не надо, я больше тебя не пожалею. И прошу немедленно покинуть мою комнату. Я на тебя смотреть не могу. Каждая секунда в твоём присутствии напоминает о моём позоре. Я тебя ненавижу, — говоря это, Нина потянулась к тумбочке, на которой лежали таблетки сильнейшего обезболивающего. Нина только сейчас про них вспомнила. Даша подарила их, сказав, что сама изобрела по какой-то уникальной формуле, и они намного эффективнее обычного анальгина. Снимают любую боль на несколько часов. Нине сейчас это было важно, так как ей предстояло спуститься вниз, открыть полиции. Конечно, она понимала, что намного больший эффект произведёт, если будет выглядеть жалкой жертвой насилия. Но Нина не могла этого допустить, привыкла всегда выглядеть блестяще в любой ситуации. Даже при посещении врача всегда красилась, делала причёску и одевалась, как на модную вечеринку. Её основным правилом было: гламур и ухоженность в любой ситуации. Вот и сейчас не хотела предстать перед полицейскими в жалком, растрёпанном виде. К тому же эта сильная личность ненавидела, когда чужие её жалели. Свои, да, это ей даже нравилось. Но, насколько она понимала, своих больше не осталось, все стали ей чужими. Поэтому следовало перестать быть ноющей тряпкой, а снова стать собой, верить только в себя и особенно не доверять другим, и никогда не влюбляться. Это приводит к слабости.       Артур всё ещё нерешительно смотрел на неё, не делая попытки выйти из комнаты. Нина не понимала, почему он до сих пор не сбежал. Её это удивляло. Однако было что-то, за что она зацепилась в его словах. Нина раздумывала об этом, ощущая, как таблетка начинает действовать: боль стала уходить.       Нина поняла, что её так зацепило. Несмотря на то, что произошло, её обрадовало его признание в ненависти к Норе. То, что больше не собирается общаться с бывшей любовницей, даже видеть её не хочет.       «Это из-за меня. Артур злится на Нору, потому что она мне отомстила. Вот идиотка, думала, сделает лучше для себя, а в результате получилось хуже для неё. Теперь Артур больше не посмотрит на эту стерву, — удовлетворённо подумала Нина, но тут же одёрнула себя. — Минуточку, почему меня это так волнует? Наоборот, я же планировала, что Нора будет навещать его в тюрьме. Почему меня так радует, что они больше не станут общаться? Получается, я действительно уже больна этим человеком? Как такое могло получиться? Ещё неделю назад думала лишь о том, чтобы женить на себе Эдварда и стать самой богатой и популярной женщиной в мире. Никакая любовь не была мне помехой. Что же случилось? Почему стала так зависима от него? Это неправильно, я ломаю себе жизнь».       Нина тряхнула головой, избавляясь от ненужных мыслей.       — Милая, что я могу для тебя сделать? — повторил Артур. — Может, хочешь помыться?       — Да, конечно, — с сарказмом ответила Нина, — раньше не подумал об этом. Зато сейчас задёргался, когда понял, что обнаружат ДНК и тебе не спастись, даже если сбежишь. Теперь хочешь следы замести. Но нет, милый, только после экспертизы.       — Нет, просто хочу тебе помочь.       — Спасибо, уже помог, а сейчас уходи. Я хочу побыть одна. Если честно, не понимаю, почему ты до сих пор не сбежал. Тебе даётся такой шанс.       Нину действительно удивляло его поведение. Она ожидала, что он давно должен был попытаться спастись бегством.       — Я останусь, — твёрдо сказал Артур, — я совершил ошибку, за которую буду отвечать. Так будет честно.       Нина широко распахнула глаза от удивления. Она уже настолько привыкла, что это абсолютно непорядочный человек, что не могла поверить его словам. Неужели всё осознал и готов понести заслуженное наказание? В это трудно было поверить. Ведь его не волнует ничего, кроме собственного удовольствия. Не может быть, чтобы он в кои-то веки поступил как порядочный человек. Ведь у Нины не оставалось насчёт него никаких иллюзий. Но при этом она знала одно: несмотря ни на что, всё ещё очень любит его. Разум говорит о ненависти и о том, что Артур должен понести заслуженное наказание. Сердце утверждает совсем другое. Не будет его, её жизнь потеряет смысл. Но как такое принять? Всё равно, что расписаться в собственной ничтожности, полной зависимости от этого абьюзера, который может делать с ней всё, что захочет. Она не должна это допускать. И всё же, к её ужасу, его огненный взгляд по-прежнему вызывал мурашки по коже и в душе. Прикосновения заботливых рук заставляли сердце сладко сжиматься, а желудок тянуться спазмом удовольствия. И с этим ничего нельзя было поделать. В то же время Нина испытывала боль при виде него. Не только физическую, больше моральную, от несбывшихся надежд.       Но больнее всего было говорить жестокие слова, глядя в любимые глаза. Угрожать ему, оскорблять. В то время как единственное, чего хотелось — это прижаться к его губам, снова почувствовать пленительный, возбуждающий поцелуй. Навсегда забыть о том, что произошло, вычеркнуть из памяти. Артур имел над ней полный контроль, абсолютную власть. Мог как угодно издеваться, она ничего не могла поделать.       Нина встала. Таблетки подействовали, на несколько часов она не будет испытывать болевых ощущений. Артур хотел помочь ей, но Нина оттолкнула его и почти не шатаясь, пошла к шкафу. Достала коротенький красный комбинезон, настолько открытый, что больше напоминал купальник, и скрылась в ванной. Она быстро переоделась, помыла лицо, расчесалась. Краситься не стала. Чтобы было меньше шансов узнать её. И так выглядела красиво. Только помазала лицо тональным кремом, чтобы скрыть шрамы и ожоги. Вернулась в комнату, раздался звонок в дверь.       — Нина, умоляю, не бросай меня, я тебя очень люблю, — почти исступлённо произнёс Артур, пытаясь схватить её за руку. — Сделаю всё, что скажешь. Понесу заслуженное наказание, но не отворачивайся от меня. Прошу тебя, — надрывно говорил он, и его слова падали в раненую душу девушки кровавыми каплями, — пожалуйста, обещай, что будешь меня ждать. Я искуплю свою вину обязательно. Понимаю, что мне нет прощения, но если ты меня ещё хоть немного любишь… А если нет, я не смогу с этим жить, — показалось, что в его глазах блеснули слёзы, и Нина удивилась: он не смог бы так сыграть, актёр из него никудышный. У этого человека что в мыслях, то в действиях, он точно не умеет притворяться. Её сердце разрывалось от жалости, боли и любви, но сознание было ясным и не могло простить. — Понимаю, что поступил неправильно, — он опустил глаза, как будто действительно стало стыдно, — не должен был это делать. Я не имел права. Но думал, что ты сможешь простить. Ведь рано или поздно это бы всё равно случилось. По-любому я должен был стать у тебя первым. Мы ведь стали так близки, мне казалось, между нами возможно всё, не то что вначале, когда ты была такая высокомерная, недоступная, звезду изображала. Любимая, если тебе будет легче, ударь меня. Отомсти, чтобы мне тоже было больно.       Если в начале этой проникновенной речи сердце Нины дёрнулась от любви, боли и жалости, то при его словах о том, что он по-любому должен был стать первым, почувствовала раздражение. Конечно, после их знакомства Нина и сама об этом мечтала, видела в этой роли только Артура, не спала ночами, представляя себе самые романтичные варианты того, как это произойдёт. Но такая абсолютная уверенность с его стороны разозлила. Что он себе возомнил? Думает, на нём свет клином сошёлся? Поэтому даже обрадовалась, когда он предложил ударить его.       — А это идея, — холодно проговорила Нина, — почему бы и нет. Меня порадует, если тебе будет больно, только предупреждаю: не ныть! Ты сам предложил, как бы не пришлось пожалеть.       И девушка точным, сильным, рассчитанным движением нанесла удар ногой, как до этого блогеру, туда, куда он совершенно не ожидал, видимо, имел в виду пощёчину. Это Нина поняла по расширенным от удивления глазам, в которых в следующую секунду вспыхнула страшная боль. Артур не стал кричать, как блогер, но лицо исказила гримаса, и он согнулся пополам.       Нина удовлетворённо вздохнула, ожидая, что это принесёт ей облегчение. Но стало только хуже, боль любимого ударила по ней, и она на секунду тоже согнулась пополам, как будто чувствовала всё то же, что и он. Игнорируя боль и жалость, Нина обратилась к нему:       — Кто тебе сказал, что должен был быть именно ты? Слишком много на себя берёшь. Запомни, ты ничтожество! — Нина наградила его своим фирменным презрительным звёздным взглядом, каким обычно смотрела на ничтожных фанатов, не стоящих её внимания. — По сравнению со мной ты никто. И как посмел думать, что у нас может что-то получиться? Ты — ноль. Бездомный щенок, которого пожалели и принесли во дворец, чтобы согреть и накормить. Вот только щенок обнаглел и забыл своё место. За это его вышвырнут. Я вовсе не о тебе думала. Моим первым парнем должен был стать актёр или миллионер, а с тобой мне просто нравилось играть. Меня удивило, что ты не мой фанат, тогда как все должны ими быть. Я и решила поиграть с тобой, завлечь, влюбить в себя, чтобы знал, как смотреть на звезду без уважения и почтения. Хотела, чтобы мучился сильнее, чем из-за расставания с Маринкой. Хотелось сломать тебя, чтобы снова страдал от несчастной любви. Почему? Потому что я люблю, когда меня обожают. Надо, чтобы все вокруг были моими поклонниками. И люблю издеваться над парнями, чтобы они влюблялись в меня и страдали от безответных чувств. Да, вот так вот. Я не люблю тебя и никогда не любила. Просто играла, изображала любовь, мне это совсем не сложно. А ты, как идиот, принял за правду, — Нина презрительно рассмеялась, — получай теперь, — она говорила очень убедительно, не поверить было невозможно. И Артур, которому было больно от удара, скривился ещё сильнее и побледнел, слушая её. Лицо выражало такую боль, как будто его сжигали заживо. Нина вспомнила, что такое выражение видела у Эдварда, когда думал, что потерял Дашу и ребёнка. Её даже удивило, насколько у этих двоих часто бывали одинаковые выражения лица, как будто они одинаково переживали сильные эмоции. Было видно, что поверил, видимо, ожидал чего-то подобного.       Пока Артур приходил в себя, Нина, не обращая больше на него внимания, спустилась на первый этаж. Боли почти не было, таблетки притупили её. Девушка испытывала мстительную радость при мысли о том, что самоуверенный, наглый бабник, наконец, получит заслуженное наказание. Жалости больше не испытывала. Только бы поскорее всё сделать, чтобы этот урод не успел сбежать. Теперь Нине этого не хотелось. Она радостно предвкушала, как негодяй будет рыдать, умоляя её о пощаде, ползать на коленях, только бы не давала показания. Как он будет бояться, но это ничем не поможет. Нина представила себе, как его заковывают в наручники и позорно волокут в патрульную машину, как преступника в кино. Было очень приятно представлять себе такое. Самовлюблённый, уверенный в себе красавчик и такой позор. Нина чуть не рассмеялась от радости. И всё это благодаря ей.       Злорадно улыбаясь при мысли о мести, девушка открыла дверь. И поняла, что все её благие намерения разлетелись как дым, стоило бросить взгляд на полицейского. Красивый блондин скандинавской внешности. Не такой, как Эдвард, у него не было тонких аристократических черт лица. Скорее он выглядел немного простоватым, но очень обаятельным. Небольшие голубые глаза, чуть вздёрнутый носик, светлая кожа. Он был не очень высоким по сравнению с Эдвардом и Артуром, ненамного выше её самой. Выглядел невероятно привлекательным в полицейской форме и очаровательно улыбнулся ей. Дыхание сбилось, сердце понеслось галопом. А красавец приложил руку к фуражке, отдавая честь.       — Добрый вечер, старший лейтенант полиции Кристиан Андерсен, — представился полицейский.       — Кристиан Андерсен? Это шутка? — удивлённо спросила Нина.       — Что? — не понял парень, но тут же догадался. — Мои родители датчане, — объяснил он.       — Понятно, — Нина покраснела, опустив глаза. Кристиан тоже покраснел, видимо, из-за того, что следовало сказать дальше.       — Прошу прощения, — он ещё сильнее смутился, — я приехал сюда по вызову. Это вы жертва насилия?       Нина совершенно потерялась. Насколько этот миловидный робкий парень отличается от наглого и грубого Артура. Предстояло обдумать, как рассказать милому полицейскому о том, что с ней произошло. Как-то поаккуратнее, настолько ей было стыдно. Однако все мысли вылетели из головы. Зато поняла, что наконец-то находится в безопасности.       — А не хотите ли выпить кофе? — предложила Нина. — Давайте обо всём поговорим. Я расскажу, как было дело.       — Не бойтесь, девушка, — успокоил он её, — всё в прошлом. Ваш обидчик будет наказан.       — Спасибо большое, — искренне поблагодарила Нина, — пойдёмте, — и повела его на кухню.       — Я же при исполнении, — ещё больше покраснел полицейский, которому явно хотелось выпить с ней кофе.       — А мы никому не расскажем, это будет наш секрет, — уже весело ответила Нина. По пути она невольно подняла голову: на площадке второго этажа, возле двери, ведущей в её комнату, увидела Артура. Он смотрел на них, и его взгляд выражал шок, ненависть и боль. От этого Нине стало ещё радостнее, настроение улучшилось, дойдя почти до эйфории. Взяла Кристиана под руку и, радостно улыбаясь, повела его на кухню, провожаемая взглядом Артура. И это был взгляд отчаявшегося человека, потерявшего смысл жизни.