Между строк

- Бо́льшего наглеца я в жизни не видывал! Честно, Ливси, этот... петух одним своим видом выводит меня из себя! Знаете, при нашем последнем столкновении на палубе он повёл себя так, что я!.. Слыша подобное не впервые, лекарь только посмеивался над словами друга. Вот в чём Трелони не было равных, это в искренности! Вдобавок, тот умел любого обыграть в лицах так, что смешил до слёз. Однако с этой конфронтацией пора было кончать. И Ливси уже знал, как, ибо успел запомнить частоту и время выхода капитана судна на верхнюю палубу. - Друг мой, - отсмеявшись после очередной импровизации Трелони, позвал он. - Давайте прогуляемся по палубе. Свежий воздух пойдёт на пользу как вашему красноречию, так и вдохновению. - Не сомневайтесь, Ливси! - воскликнул тот, взмахнув перед собой сжатым кулаком. - Уж я найду, как применить их в деле! Дело и так уже было в шляпе. Выбравшись на палубу, они прошлись вдоль бортов, лавируя между матросами, двинулись к юту. По пути будто случайно обнаружив капитана близ квартердека. - Ох,.. - Трелони враз помрачнел. Лицо же Смоллетта обрело отстранённый вид, словно он их не увидел. Чего нельзя было сказать о третьем участнике встречи. - Капитан, рад встрече, - Ливси приветственно улыбнулся, поправил треуголку. - Мы с Джоном решили прогуляться перед сном. Ни звука, ни движения. Лекарь бегло глянул на Трелони: тот стоял, задрав голову к темнеющему небу. Капитан же упрямо вглядывался в секстант, хотя обстановка для вычислений была неудачная. Поэтому Ливси не стал тянуть, а прямо сказал: - Капитан, коли мы встретились, могу ли я просить вас об услуге? Вроде тот глянул на него искоса: в сумерках утверждать сие сложновато. Поэтому Ливси немного выждал. - О какой? - наконец прозвучал резкий вопрос. - Идёмте с нами, - предложил он капитану. - Я хочу изложить свои мысли в каюте. Быстрый возмущённый взгляд от Трелони, чуть более долгий, пронзительный - Смоллетта. Однако всё решили за них. - Прошу вас, капитан. Разговор не будет долгим, даю слово. Ему Смоллетт возражать не стал, хотя всем видом выказывал раздражение из-за пребывания подле другой не самой приятной личности. Впрочем, сквайр тоже сдержал негодование, и лекарь подозревал, что сие - из любопытства и желания разузнать об его задумке. Добравшись до каюты, он пропустил туда командира первым. Затем перехватил за рукав Трелони, слегка дёрнул со словами: - Не упирайтесь, друг мой. Вы ведь не трус? С уст Трелони явно были готовы сорваться отнюдь не достойные джентльмена слова, но тот сдержался, лишь гордо вздёрнул выше подбородок. Войдя последним, лекарь оглядел обоих присутствующих, едва заметно улыбнулся. - Капитан, то, о чём я хотел поговорить с вами, касается нашей первой беседы, - начал он. - Мы уже не один день в море. Что вы можете сказать о судне, об экипаже? Прошу, говорите прямо: я и Джон готовы к любой критике. - Точно не я! - оставшись вне любопытных взглядов и ушей обычных матросов, сквайр дал волю своему раздражению. - Помните, сударь, что это судно принадлежит мне, а я уверен, что оно лучшее во всём английском флоте! Да, именно судно я считаю лучшим, тогда как вас!.. Смоллетт молча смотрел на доктора не отрываясь, только недовольный прищур выдавал его реакцию на эти и последующие выплески эмоций Трелони. Когда же поток экспрессии из уст того унялся, капитан коротко спросил: - Вы просите честного ответа? - Да, чёрт вас дери! - выкрикнул охрипшим голосом сквайр. - Но помните: любое ваше слово я подвергну критике, ибо точно знаю, насколько хороша вся команда! Капитан поморщился, чуть отвёл взгляд в сторону. Видимо, это стало последней каплей для Трелони, который, распалясь от гнева, шагнул к тому и почти выкрикнул: - Или вы говорите только хорошее, или я вас рассчитаю прямо здесь! - Постойте, постойте! - Ливси решительно вклинился между ними. - Джон, хватит истерии! Дайте капитану высказаться: своими речами вы и слова не даёте ему сказать! - Да я и слушать его не буду! - надменность волнами исходила из Трелони. - Лучший капитан, ха! Да ему ранг младшего лейтенанта будет много дать, скорее, рядового! Лекарь, будучи совсем близко к Смоллетту, заметил, как резко проступили на лице того желваки, а скулы заострились. Однако возможные обиды сдержали, вместо этого сказав: - Шхуна хороша, сэр. Я оценил её судоходные качества. - Да неужели?! - успев отойти от них фута на четыре, сквайр делал вид, что разглядывает потолок каюты. - Команда тоже работает образцово, - продолжил негромким голосом капитан. - Возможно, я ошибся, сочтя матросов проходимцами. - О-о, это уже звучит лучше! - в голосе сквайра сквозило превосходство. - Значит, я не зря набрал этих людей! А шхуна-то! Что наша "Испаньола"? Разве не красотка, а? Как она резво рассекает волны! Согласны? - Да, сэр. Я влюблён в эту шхуну. Ливси в упор посмотрел на капитана, Трелони тоже обернулся, услышав сие признание. - Вы?! - всплеснул тот руками. - Влюблены в "Испаньолу"? А я-то думал, только слепой не оценит её изгибы! Рад слышать, что вы - не настолько бесчувственный чурбан! Оценив мрачное выражение на лице Смоллетта, лекарь предупреждающе сжал тому локоть. Удостоился внимательного взгляда, а потом слов: - Доктор, я говорю искренне. Команда неплоха. Шхуна тоже. Она слушается руля, как хорошая жена - мужа. Однако домой мы ещё не возвращаемся, и плаванье наше мне по-прежнему не особо нравится. Трелони издал громкий возглас возмущения и опять отвернулся на каблуках, направившись к выходу из каюты. Оставшись наедине с капитаном, Ливси некоторое время молча смотрел на него, прежде чем сказать: - Мне тоже не по душе эта экспедиция, сэр. Однако отступить в самом начале - это отдаёт трусостью. А я, в отличие от Трелони, не считаю вас... тем, как он вас называет. Немая признательность в глазах напротив стала лучшим ответом вместо тысячи слов.