Поворот Луны

Лили Эванс была самой обычной девочкой из самой обычной благополучной семьи Британии, всю жизнь прожившей в небольшом промышленном городке по названию Коукворт. Хотя "обычной" девочкой Лили оставалась относительно недолго. В возрасте трех лет у неё произошёл первый магический выброс, когда она невольно испугалась большой, устрашающей и явно больной бешенством дворняги. Для её родителей было большой неожиданностью, когда волна воздуха вокруг их младшей дочери с силой оттолкнула дворнягу, что быстро убралась от Эвансов, жалобно поскуливая. Магический выброс очень сильно насторожил родителей. По дому стали летать погремушки, а подвешенные над кроваткой игрушки стали весело перемещаться по кругу. Все это завершал образ счастливо улыбающейся и хихикающей Лили. Миссис Эванс тогда действительно чуть не упала в обморок, благо ей помог её супруг, хотя подергивающийся глаз намекал, что и он сам находился на грани нервного срыва. С тех пор дом Эвансов наполнили время от времени летающие игрушки и другие предметы быта,  иногда при сильных эмоциях Лили умудрялась включать или выключать свет; разбить стекло или фарфор. Один раз маленькая рыжеволосая девочка при очень сильном эмоциональном расстройстве сумела опрокинуть большую стенку, где находилось много хрупких вещей. Эвансы не были глупыми людьми, поэтому всячески скрывали способности дочери, все-таки в Коукворте были ненормальные люди, да и родственники странно бы восприняли выходки Лили. Хотя ни один из супругов в этом не признавался, оба откровенно боялись способностей младшей дочери, хотя и продолжали любить её наравне со старшей. Только когда младшая Эванс подросла, родители объяснили девочке, что её способности могли быть плохо восприняты другими. Лили была девочкой неглупой, поэтому согласилась и пообещала держать свои способности в секрете. Но она всё равно оставалась ребёнком, а что делает ребёнок, если у него есть что-то, что он не знает? Пытается исследовать или всячески отгородиться от этого. Лили не считала себя трусихой, да и её необычные способности очень манили девочку, поэтому неудивительно, что младшая Эванс продолжала исследование непонятных способностей. В силу возраста девочка не могла нормально спрятаться, чтобы практиковать эти способности, хотя в какой-нибудь заброшенный дом или подвал она не полезла бы. Не то воспитание, да и она была, по словам матери, "девочкой приличной, которой не подобает находиться в каких-то мрачных и неизвестных местах". Поэтому девочка выбрала самое надёжное, по её мнению, место. Небольшая полянка в лесу около речки, рядом с не совсем благополучным районом, который назывался «Паучий тупик». Там жили люди с местной текстильной фабрики, да и район был благополучным не всегда. Все началось с того, что медленно, но верно фабрику начали разорять, зарплаты урезать, а сотрудников увольнять. Со временем Паучий тупик стал сборищем пьяниц, наркоманов и прочих отбросов общества, хотя некоторые нормальные семьи всё же были вынуждены жить там. Об этом Лили убедилась после того, как познакомилась с мальчиком одного возраста с ней самой. Северус Снейп был сыном одного из сотрудников текстильной фабрики, из-за чего проживал прямиком в тупике. Его семья не была неблагополучной, хотя и до "нормальной", по меркам обычных людей, не была. Тобиас Снейп был тем ещё пьяницей, способным просадить в баре чуть ли не всю зарплату. Его жена Эйлин нигде не работала, была домохозяйкой, на которую Тобиас в пьяном угаре мог поднять руку. Северус воспитывался матерью, так как отец практически не просыхал, а если и был трезв, то не обращал на мальчика совершенно никакого внимания. По крайней мере, так признался ей сам Северус, хотя и довольно неохотно. Именно мальчик оборванец-Снейп рассказал ей, что она ведьма. Лили была в настоящем восторге, когда узнала, что помимо обычного мира существует полностью волшебный мир, со своими законами, обычаями и т.п. Мисс Эванс была девочкой умной и любознательной, поэтому не было никакого удивления, когда Лили захотела узнать как можно больше об этом самом мире. Снейп же, хоть и жил среди обычных людей, из уст матери и её школьных учебников был знаком с волшебным миром. Причём довольно неплохо. Со временем их обычные разговоры о волшебном мире переросли в настоящую и крепкую дружбу. Лили, да и сам Северус, были этому очень и рады, хотя ни один из их родителей не обрадовался, что их ребенок водит дружбу с ребёнком "других людей". В конце концов, Эвансы и Снейпы были семьями совершенно разных социальных классов, а от того и "другими людьми". Но ни один из них не запрещал эту дружбу, хотя тонко намекали, что она нежелательна. Лили и Северус предпочитали этих намёков не замечать, вместо этого ещё больше сближаясь, хотя никакой любви и не было в помине. Им ещё и десяти не было, какая любовь? Так, год за годом, дружба между девочкой Эванс из благополучной семьи и мальчиком-оборванцем Снейпом из семьи пьяницы, крепла. Так они оба встретили свои одиннадцать лет, а летом каждый получил письмо из школы Чародейств и Волшебства Хогвартс. Хотя Лили и была наслышана о волшебном мире благодаря своему другу, она была полностью и безотказно влюблена в мир магии. Ей нравились их причуды, странные одежды, существа, растения, а самое главное - знания. Эванс очень хотела стать своей в волшебном мире, хотя по слова Северуса, таким как он или она, то есть «полукровкам» и «маглокровкам», не место среди волшебником по мнению «чистокровных»; волшебников, которые имели в предках несколько поколений волшебников. А для того, чтобы стать своей, Лили полагала, что ей нужны знания. В конце концов, в любом обществе признавались и ценились умные люди. Девочка не думала, что волшебники станут исключенмем. Именно поэтому Эванс с головой окунулась в мир волшебства. Ещё до распределения Лили хорошо знала как о самом Хогвартсе, так и о отдельных видах магии, которым там обучали. В конце концов, маглорожденная, но талантливая волшебница Лили Эванс была распределена в Гриффиндор, когда её лучший друг - в Слизерин. Эванс действительно считала вражду между этими двумя факультетами глупой и не имеющей никакой логики, поэтому просто её игнорировала. Да, может они и были на разных факультетах, что придерживались разных взглядов, дружба между Лили и Северусом продолжалась. Часто на совместных уроках можно было увидеть их, сидящих за одной партой или болтающих где-то в коридоре, сидя на подоконнике. Их дружбу всячески пытались расторгнуть слизеринцы и гриффиндорцы, хотя особенно выделялся квартет из Гриффиндора. Лили не знала почему, но Джеймс Поттер искренне ненавидел и презирал Северуса и пытался расторгнуть ее дружбу со «скользкой слизеринской змеёй». В этом всячески ему помогал его закадычный друг - Сириус Блэк. Также не отставал и Питер Петтигрю, маленький пухленькие мальчик, что хвостиком следовал за Поттером и Блэком, безропотно соглашаясь с их мнением. Единственным кто пытался не вмешиваться, был Римус Люпин, по мнению Лили, самый адекватный член их квартета. Он всячески пытался приструнить друзей, взывая к их совести, а порой даже открыто угрожая профессорами. Как правило, из этого ничего не выходило, хотя Эванс в какой-то мере была благодарна Люпину. Сегодня же был самый обычный день, когда занятия уже давно закончились, хотя домашнюю работу никто не отменял. Первоначально Лили не собиралась посещать библиотеку, но, к её большому разочарованию, обнаружила, что для написания эссе по травологии ей нужно найти информацию по одному растению. Проблема заключалась в том, что в стандартном учебнике второго курса это растение отсутствовало. Эванс потратила больше десяти минут, чтобы найти хоть какое-то упоминание об этом растении в других своих справочниках, но все было тщетно. Благо ей на помощь пришла староста пятого курса, что любезно подсказала, где, в какой секции и книге нужно искать. Лили поблагодарила старшую гриффиндорку, после чего, недолго думая, аккуратно сложила все вещи в рюкзак и отправилась в вотчину мадам Пинс. Раз уж она решила посетить библиотеку, то лучше сделает уроки именно там; было бы глупо отказываться от дополнительной информации, что могла повысить бал работы. Когда Лили оказалась в библиотеке, она подавила желание вздрогнуть при виде мадам Пинс, после чего быстро направилась в нужную ей секцию «Травология». Разгневанная профессор МакГонагалл бледнела по сравнению с мадам Пинс, что умела внушать страх только одним своим видом. По некоторым слухам, её побаивался даже Филч, хотя и сам являлся ночным кошмаром многих студентов. Раздел о травологии находился неподалёку от общественных столиков, где часто сидели ученики всех факультетов и курсов, кропя над домашним заданием. Для Лили стало неприятным сюрпризом обнаружить, что со стеллажом, рядом с которым находилась сама девочка, был стол, за которым расположился гриффиндорский квартет шутников и нарушителей правил. В добавок к ним присоединились близнецы Прюэтт, или, как они сами себя любили называть - «близнецы-хаоса». Лили не смогла сдержать свое желание, поэтому тихо фыркнула. Прюэтты были известны даже за стенами Гриффиндора, вот только их репутация была, мягко говоря, не совсем хорошей. Только на памяти Эванс с её присутствием в школе, Гриффиндор лишился больше ста пятидесяти баллов из-за близнецов. А это, на минуточку, чуть больше одного учебного года. Поттер, Блэк, Петтигрю, Люпин и Прюэтты обсуждали какую-то чушь, касающуюся мадам Пинс, а после и об эссе по защите, которое так и не мог написать Блэк. Лили же предпочла пропустить эту чушь мимо ушей, сосредоточившись на, явно переставленной в другое место, книге. Эванс больше пяти минут пыталась найти эту чёртову книгу, но её так и не было, хотя если верить специальному волшебному каталогу, показывающего все книги, что находятся в стеллаже, она там была. В этот момент краем уха девочка смогла услышать голос одного из близнецов: - Кстати о нашем новом профессоре, - тряхнул рыжей шевелюрой какой-то из близнецов. - Вы наверное не знаете, но у нас с Фэбом есть настоящая традиция - подшутить над новым профессором в первый месяц его преподавания. - Над профессором Куком мы уже подшутили, подлив в его кубок зелье болтливости, - сказал второй Прюэтт. Фабиан, насколько могла понять Эванс. - Остался только Поттер, хотя мы тоже пытались подлить что-нибудь в его питьё. - С этим у вас ничего не выйдет, - решительно сказал Джеймс Поттер. - Дядя Гарри всегда проверяет всю свою еду и напитки при помощи небольшого браслета на его левом запястье... Лили слушала их разговор, пытаясь сообразить, что ей сейчас делать. Их новый профессор защиты, Гарри Поттер, не являлся самым обычным профессором, вовсе нет. Если первоначально Эванс думала, что их профессор будет таким же, как Джеймс Поттер, то только после первого урока она поняла, насколько она в этом заблуждалась. Профессор Поттер был человеком умным, требовательным, строгим и язвительным, хотя последнее честно пытался свести к минимуму. Обычно Лили недолюбливала таких людей, но профессор Поттер заслужил её уважение и признание. Его уроки хоть и проходили в строжайшей дисциплине, были просты и понятны, без сомнения, каждому студенту. Также их профессор был очень талантлив, а талантливым людям всегда приписываются какие-то причуды или недостатки. Синдром героя, неряшливость, рассеянность, или та же язвительность нынешнего профессора защиты. Лили до сих пор могла чувствовать тот трепет и восторг, когда профессор Поттер без труда смог наколдовать чары Патронуса. Насколько девочка знала из книг и рассказов Северуса, чары Патронуса мог вызвать только талантливый и сильный духом волшебник. Для создания чар требовалось самое счастливое воспоминание, которое было у волшебника. Лили до сих пор в мельчайших подробностях могла видеть, как большой серебряный волк, с помесью дворовой собаки, остановился перед ней. Волк уставился прямо в зелёные глаза маленькой ведьмы, задумчиво склонив голову на бок и высунув язык. Краем зрения она, как и многие, могла видеть, как профессор Поттер с интересом смотрел за развитием данной картины, неосознанно потирая правое предплечье. В конце концов волк радостно прыгнул на Лили, чем очень сильно напугал девочку, хотя и пытался её всего лишь облизнуть. В тот момент по классу раздались смешки, да и сам Поттер улыбнулся краешком губ. - ...Мы с вами свяжемся в ближайшие время, а пока вам следует доделать эссе для Поттера. - с ухмылкой закончил Прюэтт, после чего вместе с братом покинул библиотеку. Именно в тот момент Лили приняла для себя решение по поводу услышанной информации. Несмотря на то, что у профессора Поттера была довольно специфическая манера преподавания и общения, к ней он был по-своему добр и даже чуточку снисходителен. Она не хотела, чтобы такой человек пострадал от рук близнецов, Блэка и Петтигрю. Хотя Эванс больше беспокоилась не за профессора, а за самих шутников. Она честно боялась представить, на что может и готов пойти такой человек, как профессор Поттер. С такими мыслями Лили быстро подхватила сумку и направилась к выходу из библиотеки, уже после к  кабинету самого профессора защиты. Лили была уверена, что сможет найти его в своем личном кабинете, так как занятия уже давно закончились, причём у других студентов тоже. Дойдя до класса защиты, Эванс аккуратно потянула за ручку двери, убедившись, что она открыта. К её облегчению, дверь действительно открылась, поэтому Лили быстро проскользнула внутрь. Ожидаемо, класс уже был пустым. Лили решительно направилась к двери, из которой иногда перед началом урока выходил сам профессор защиты. Подойдя, весь решительный настрой храброй гриффиндорки буквально исчез. Девочка несколько мгновений колебалась, прежде чем тихо постучать. Ждать ответа долго не пришлось. Послышалось громкое «Войдите», после чего дверь слегка приоткрылась. Лили выдохнула и смело открыла дверь. Кабинет профессора Поттера был большим по своим размерам, но полностью пустым, если не считать обычных полок и письменного стола. Все окна были занавешены, поэтому в помещении царил лёгкий полумрак, хотя газовые лампы вполне себе компенсировали солнечный свет. Все полки были до отказа забиты книгами по, несомненно, защите от тёмных искусств, но особое внимание Эванс привлекли странные приборы, что время от времени мигали и вращались, не издавая ни единого звука. Письменный стол был завален кипами бумаг, над которыми и работал профессор. Поттер выглядел уже по привычному для студентов по-своему элегантно и грубо. Что больше всего поразило юную ведьму, так это то, что профессор защиты был одет не в обычный  костюм-тройку, а самую что ни на есть, мантию темно-серого цвета. На памяти Лили это был первый раз, когда она видела профессора Поттера в мантии. В тот момент, когда девочка вошла в кабинет, мужчина поднял голову. Две пары ярко-изумрудных глаз встретились. - Мисс Эванс, - протянул профессор защиты, глядя в глаза студентки. - Чем обязан вам своим визитом? - Я хотела бы поговорить с вами, профессор, - сказала Лили, стараясь, чтобы её голос не звучал столь робко. Поттер сам по себе умел внушать страх, чему только способствовала его магическая аура. Вообще Лили, как и многие другие волшебники, практически не могли чувствовать ауры, за редким исключением действительно могущественных волшебников. Впервые магическую ауру девочка почувствовала в Большом зале Хогвартса. Эта аура, без сомнения, принадлежала директору Дамблдору. Аура директора и аура профессора ЗОТИ, по мнению Лили, очень даже различались. Если Дамблдор умел и, что самое главное, контролировал свою ауру, то Поттер не хотел этого делать. Сила и грубость - вот истинная аура могущественного волшебника, это не стал бы отрицать даже Дамблдор, хотя в своей манере «сглаживал углы». - Что-ж, я слушаю вас, мисс Эванс, - спокойно сказал бывший аврор и, откинувшись на спинку своего стула, кивком указал на стул напротив. - Только я вынужден предупредить вас, мисс Эванс, я не являюсь хорошим детским психологом или человеком, способствующим разговору по душам. - Я понимаю, - пробормотала Лили и села на указанный стул, после чего вновь посмотрела на своего профессора. - Почему вы решили, что то, о чем я хочу поговорить, как-то связано с "разговорами по душам", сэр? Поттер ухмыльнулся краешком губ. - Знаете, мисс Эванс, помимо службы аврора, я время от времени был частным репетитором. Я обучал как детей, так и уже взрослых мужчин и женщин. Дети, в силу возраста, не брезговали обращаться ко мне за советом, не касающегося учёбы. Хотя, я должен отметить, и взрослые ко мне обращались, хотя это было довольно редко. Поттер на несколько мгновений затих, изучающе глядя на девочку своими пронзительными холодными глазами цвета яркого изумруда. - Я буду честен, мисс Эванс. Вы умны и серьёзны не по годам, хотя это не мешает вам оставаться обычным двенадцатилетним подростком. Я ещё довольно плохо вас изучил, поэтому не знаю, чего могу от вас ожидать. «Справедливое замечание», - подумала Лили. - Но, я более чем уверен, вы не решили бы придти в мой кабинет, чтобы просто поболтать. Вы осознаете, что я не самый приятный для общения человек, да и чего стоит только вся эта бумажная волокита. - Поттер бросил взгляд полной ненависти на несколько стопок бумаг, исписанные небрежным почерком учеников. - Поэтому у вас должна быть более чем весомая причина, чтобы придти и поговорить со мной. - Да, сэр, - просто кивнула Лили, даже не зная, чего здесь ещё можно сказать. Поттер взял со стола какой-то пергамент и жестом руки приказал говорить. - Так уж вышло, профессор, что сегодня в библиотеке я услышала один разговор... - Подслушивали? - с невозмутимым лицом спросил мужчина. - Что? Конечно, нет! - возмутилась Лили. Все-таки прямолинейность и, как казалось гриффиндорке, напрочь отсутствующее чувство такта профессора были немного раздражительны и непривычны. - Я просто не могла найти нужную книгу по травологии, а их стол оказался поблизости с тем стеллажом, рядом с которым стояла я. - девочка слегка насупилась. - Да и потом, они сами говорили слишком громко. Я честно не хотела слушать их разговор. - Я вам верю. - просто кивнул Поттер, хотя Лили думала, что он ей нагло врал. - Позвольте узнать, кто были теми, чей разговор вы услышали? - Поттер, Блэк, Люпин, Петтигрю и близнецы Прюэтт, - автоматически ответила девочка. - Вся гвардия в сборе, - хмыкнул мужчина. - Продолжайте. В этот момент к Лили вновь вернулась та обеспокоенность, которую она испытывала, когда шла к профессору. - Близнецы, Блэк и Петтигрю собираются подшутить над вами, сэр, - прямо сказала она, обеспокоено глядя на своего профессора. - И это все? - с ноткой разочарования спросил Поттер, на несколько мгновений отрывая взгляд от пергамента. - Мисс Эванс, я могу заверить вас, что распознать подлитое в мой кубок зелье я смогу без особого труда. - Вы не понимаете, - покачала головой Лили. - Шутки близнецов Прюэтт никогда не бывают столь мягкими. Совсем недавно профессор Кук прямо на уроке астрономии высказался в не совсем подобающей для профессора манере речи, как он ненавидит свою работу, слизеринцев и прочее. В прошлом году у профессора Джонсона, прямо во время урока, буквально выросли рога и копыта... - Хорошая шутка, - ухмыльнулся бывший аврор. - Из-за наличия копыт ваш прошлый профессор защиты не смог держать палочку, из-за чего ему срочно понадобилось в больничное крыло. Урок был сорван. - И это только малая часть! - сказала Лили. - Если верить старшекурсникам, то некоторым профессорам доставалось намного хуже. А судя из их разговора, они собираются устроить что-то масштабное и действительно плохое. Поттер вновь поднял свои изумрудные глаза от пергамента и посмотрел прямо в глаза девочки. - Знаете, я очень тронут вашим беспокойством обо мне, мисс Эванс, - что удивительно, Лили почувствовала, что этот  человек говорит ей правду. - Но всё же я хочу задать вам один вопрос, зачем вы рассказываете мне всё это? Вы должны понимать, что стукачество - не лучшее качество, которое не оценят даже слизеринцы. - Я делала это из лучших намерений, - пробормотала молодая ведьма, смущённо опустив взгляд на свои руки. - Я не хотела, чтобы вы как-нибудь пострадали от рук этих негодяев... - Я понимаю, что ваши намерения были благородными... Но всё же я прошу вас больше так не делать. Стукачество, чаще всего, очень чревато печальными для доносчика последствиями. И, как любой другой педагог, я не хотел бы, чтобы такая ученица, как вы, пострадали. А что касается близнецов, их сообщников и их совместного розыгрыша, - Лили честно показалось, что на мгновение изумрудные глаза профессора блеснули ярким пламенем. - Я уже имел богатый опыт общения с любителями розыгрышей. - загадочно протянул он, слегка улыбаясь. - Так что можете мне поверить, их розыгрыш провалиться. - Я поняла вас, - кивнула Лили и встала со своего стула. - Спасибо, что выслушали и... Я действительно так больше не буду делать. «Только в чрезвычайных случаях, да и то через записку», - мысленно добавила Эванс, скрестив за спиной пальцы. - Похвально это слышать, - Поттер вновь одарил студентку столь редкой, но зато честной улыбкой. - И да, можете забрать свой тест. Приятного вам дня. - И вам того же, сэр, - машинально ответила гриффиндорка, забирая протянутый пергамент. После этого разговора Лили испытывала двоякие чувства, перекручивая разговор у себя в голове и машинально переставляя ноги. В руках девочки всё ещё был зажат лист пергамента, на котором отчётливо виднелось «П+». *** - Все готово, Гид? - спросил Фабиан, палочкой проводя по идеальной иллюзии стены, что скрывала вполне себе настоящую нишу. - Все готово, Фэб! - отозвался второй близнец Прюэтт, высовывая темно-рыжую голову из-за доспех, что, на удивление, смогли полностью скрыть его. - Эй, сеньор Блэк, как у вас там? - Все готово! - крикнул Сириус, выскакивая из-за угла. В его руках была толстая верёвка. - А я всё ещё думаю, что это дурацкая шутка, - тихо пробормотал Питер Петтигрю, появляясь через несколько мгновений после Блэка. В его руках было самое обычное жестяное ведро, которое явно было позаимствовано у эльфов. - В конце концов, профессор Поттер не какой-нибудь первокурсник с Хаффлпаффа, чтобы не заметить у себя под ногами толстую верёвку. - Ты слышал, Фэб, сеньор Петтигрю сомневается в наших способностях, - обиженно сказал Гидеон, вместе с близнецом натягивая верёвку. - Я очень разочарован в нём, Гид, - горестно вздохнул второй из братьев Прюэтт, скрываясь в нише за чарами. Через несколько мгновений верёвка, что до этого безвольной змеёй валялась на каменном полу замка, сильно натянулась. Блэк на всякий случай несколько раз пнул её ногой, после чего довольно произнёс: - Идеально. В этот момент близнецы вышли из своих убежищ. Сами проверив прочность натянутости верёвки, Прюэтты забрали из рук Питера ведро. После чего из складок своих мантий братья достали несколько бутылок, доверху заполненных каким-то порошком. Отвинтив и выбросив крышки в сторону, близнецы аккуратно стали пересыпать порошок в ведро. - А что он делает? - спросил Сириус и пальцем попытался прикоснуться, но в ответ получил больной шлепок по руке. - Не трогай, если не хочешь неприятных последствий, - серьёзно сказал Фабиан, выбросив пустую бутылку куда-то за доспехи. - А если серьёзно, то это наша недавняя разработка, - с гордостью сказал Гидеон, глядя на пурпурный оттенок порошка. - Смесь нескольких, казалось бы, испорченных зелий, перемолотые листья волшебного папоротника из теплиц профессора Спраут. - тут близнец осёкся. - А что дальше? - спросил заинтересованный Блэк. - Что за зелья? Как именно их нужно испортить? Да и что этот порошок делает? - А дальше секрет фирмы, сеньор Блэк, - ухмыльнулся Фабиан, глядя, как надулся Сириус. - А эффект этого чудо-порошка вы сможете увидеть сегодня после ужина. Кстати, когда он закончится? - Минут через десять, - ответил Питер, глядя на свои наручные часы. - Хватает, - пробормотал Гидеон, после чего направил свою палочку на близнеца. - Вингардиум Левиоса! Через несколько мгновений Фабиан уже был плавал над потолком, пытаясь найти какую-нибудь трещину. - А почему вы решили, что профессор Поттер пойдёт именно этим коридором? - спросил Питер, глядя, как Прюэтт достал из кармана толстый крючок для каната. - Да и будет подозрительно, что нас сегодня не было на ужине. - Кому из преподавателей нужны какие-то второкурсники и шестикурсники, - отмахнулся Гидеон. - Вот именно, - кивнул Фабиан, при помощи магии сделав трещину  больше. После чего с трудом засунул туда крючок и для верность склеил все это прилипающими чарами. - Да и потом, Поттер и Люпин в зале. - А что касается нашего выбора именно этого коридора, - вновь заговорил Гидеон, опустив близнеца обратно на каменный пол. - Мы уже давно изучили маршрут передвижения профессора Поттера. После каждого обеда и ужина он ходит именно здесь, после чего исчезает в одном секретном проходе. Он довольно таки удобно выводит рядом с его классом. - А если другие профессора? - нахмурился Петтигрю. - Здесь иногда ещё ходят Флитвик и МакГонагалл, остальным только лишний крюк для своих покоев делать, - сказал Фабиан, проверяя узел, что он завязал на ручке ведра. Кивнув, шестикурскник при помощи прилипающих чар приклел кусок верёвки к боковой стенке ведра. После чего при помощи брата вновь всплыл к потолку. Через несколько минут Прюэтт вновь стоял на ногах. Все четыре шутника смотрели на дно ржавого вёдра. - Я всё равно думаю, что профессор Поттер не слепой, - вновь высказал свою точку зрения Питер, переводя недоверчивый взгляд с каната на ведро. - Это сумел бы заметить даже Лестрейндж, хотя он-то особым интеллектом как раз таки не блещет. - Вы серьёзно думали, что мы просто так оставим нашу ловушку, даже никак не замаскировав? - ехидно спросил Гидеон и достал из кармана, казалось бы, обычную иголку. - Это же артефакт, - сказал вполне очевидный факт Сириус. - Именно, сеньор Блэк, - кивнул Фабиан и с силой вогнал вторую иглу в канат, что подвешивал ведро. Через несколько мгновений оба каната тут-же исчезли, заставив выглядеть железное ведро, весящие под потолком, нелепо и очень подозрительно. Но при помощи нескольких чар близнецов и ведро стало невидно. Хотя при пристальном разглядывании можно было разглядеть ели заметные неровности в воздухе. - Что-ж, наше дело сделано, осталось только ждать, - сказал Фабиан и уволок с собой Сириуса, вновь скрывшись в заколдованной нише. Гидеон с Петтигрю за доспехами, соответственно. Ниша на удивление была просторной, позволяя Сириусу стоять в полный рост, когда Прюэтт был вынужден согнуться. Блэк чуть-ли нёс благоговением наблюдал за коридором из-за чар иллюзии. Это было круто, так как тебя никто не мог видеть. У себя в голове Блэк клятвенно поклялся расспросить близнецов об этом заклинании и в будущем ему научиться. Помимо них самих рядом с Фабианом располагался небольшой крючок, к которому был привязан невидимый канат. Палочка из светлого дерева Прюэтта была направлена точно на то место каната, что держало ручку ведра, готовясь в любой момент тот перерезать. Простояли в нише они недолго, приблизительно минут пять, прежде чем Сириус почувствовал слабый удар Фабиана в левое плечо. - Готовьтесь, сеньор Блэк, профессор Поттер уже идёт. Наш розыгрыш скоро начнётся, - практически одними губами прошептал Прюэтт, даже не скрывая предвкушения в своём голосе и глазах. *** Последняя неделя сентября выдалась для Гарри Поттера новой чередой тестов на вновь повторенные темы. Завышенных ожиданий у Поттера не было, но результаты должны быть намного лучше, чем месяц назад. Иначе это только докажет, что он бездарный учитель, что не смог заставить студентов выучить уже пройденный материал. А так все продолжалось как обычно. Каждый день Поттер проводил две-три пары занятий для какого-нибудь курса, после чего у него возникало свободное время. Как правило, оно тратилось на проверку домашних заданий, надсмотром за учениками, что получили отработки (хотя чаще всего Гарри просто отсылал их к Филчу), а иногда это время уходила на самое банальное - сон. Все-таки ночные дежурства никто не отменял. Хотя были и те редкие часы, которые Поттер тратил на отдых в виде чтения книг или игры в обычные карты с Сильванусом. Иногда ему даже удавалось выбраться в гости к Поттерам. Жизнь обычного профессора защиты от тёмных искусств шла своим чередом, если не считать быстроразвивающейся войны. Только за эту неделю было совершено ещё три нападения на магловские деревушки, чьи жертвы вновь списали на оборотней. Хотя кое-где мелькали несколько строк о точке зрения, что это дело рук волшебников, но эти предположения тут же давились на корню. Но семя сомнения уже было посеяна в головах людей, что имели хоть какие-то мозги. Генри, как и обещал, начал создание оппозиции «темным». Но за неделю только в сказках можно собрать целую армию для своей стороны. На деле же лорд Поттер сумел только связаться и назначить со своими друзьями встречу, уже подготавливая фундамент, чтобы ход их разговора  пошёл в нужное ему русло. Политика, как говорится, дело тонкое и очень кропотливое. В остальном же Гарри даже и не думал соваться за ширму политических игр. Дело невероятно сложное, запутанное и для неподготовленного человека (коим и являлся Поттер) - гиблое. Примерно с такими мыслями Гарри шагал по пустым коридорам Хогвартса, в которых категорически не хватало света. Все-таки одних факелов, по его мнению, было очень мало. Да пустота коридора отражалась гулким эхом его шагов. Ради Мерлина, в этом коридоре даже не было ни одного портрета! Грубые стены, да и все. Несмотря на все эти минусы, бывший аврор действительно наслаждался этим одиночеством и пустынностью коридоров. Всё бы ничего, вот только странное чувство не покидало Поттера с тех пор, как он вышел из Большого зала. Предчувствие, не предвещающие ничего хорошего. Гарри привык доверять своей интуиции, но не давал уже откровенной паранойе взять над собой верх. Она полезна, но исключительно в пределах нормы... Нормой Гарри считал держать палочку начеку, поэтому мужчина был готов в любой момент щёлкнуть запястьем, чтобы палочка выскользнула из кобуры. Поттер вновь зашёл за угол. Быстро окинув пустой коридор цепким аврорским взглядом, где не было даже ни одного портрета, что уже говорить об окнах. Всё бы ничего, но на потолке, как ему показалось, появился лишний крючок. По виду он был достаточно старым, мало ли какая люстра здесь раньше висела... Вот только дальше Поттер даже подумать не успел. Его правая нога коснулась чего-то невидимого, хотя он мог бы сказать, что это был канат. Любой другой волшебник бы неуклюже упал и попался в ловушку, но только не Гарри. Уже имея опыт в борьбе со столь примитивными ловушками, Гарри действовал на автомате. Повинуясь силе притяжения, мужчина подался вперёд, выставив руки перед собой и группируясь для переката. Когда перекат был завершён, Поттер, не теряя времени, щёлкнул запястьем и палочка мгновение спустя появилась в ладони волшебника. Бывший аврор, быстро разгибаясь и повинуясь инстинктам, выставил вокруг себя мощный щит состоящий практически из одной сырой магии. Враг мог появиться откуда угодно, да хоть из стены, потолка, доспех или пола... - Inveni me, - прошептал Поттер, и, не сбрасывая щит, палочкой обвёл большую дугу, что охватывала все помещение. Жёлтая дуга вырвалась из кончика его палочки. Заклинание в мгновение ока охватило весь коридор, руша все наложенные чары. Теперь мужчина ясно мог видеть старое ржавое ведро, а на месте, где появилось колебание, явно был канат, защищённый сильным артефактом. Также он мог видеть как пала иллюзия, открывая ему вид на большую нишу, где прятались двое гриффиндорцев. Первый, смутно знакомый мальчик где-то второго курса, был растерян и тупо стоял, ошалело глядя в стороны, пытаясь найти выход к отступлению. Второй же был учеником где-то курса седьмого, в его глазах была растерянность, но Гарри отчётливо мог видеть, как его губы прошептали режущее заклинание. Будь он в другой ситуации, то смог бы узнать в этих гриффиндорцах Сириуса Блэка и одного из близнецов Прюэтт, но сейчас на первом плане был не сам Гарри Поттер. Нет, это был помотанный жизнью аврор, которому было плевать, кто или что стояло перед ним. Они подстроили ему засаду, а засада означала для аврора то, что его хотели взять в заложники, либо хотели убить. С его работой, как правило, это был второй вариант. Тем временем заклинание перерезало невидимый канат и зачарованное ведро накренилось. Из него посыпался неизвестный порошок, хотя по виду он чем то походил на порошок тьмы, что создали близнецы Уизли. Вот только в этот же момент доспехи с грохотом начали падать, а из-за них выбежал второй Прюэтт с палочкой наперевес. Где-то из-под груды лежащих доспех послышался крик, а после стон боли. - Экспеллиармус! - крикнул перепуганный Прюэтт, бросив заклинание прямо в профессора защиты. - Экспеллиармус, Остолбеней, Инкарцеро! - на грани сознания Поттер всё-же понимал, что это был ученик, поэтому заставил внутреннего аврора бросать безобидные заклинание. Тем временем второй Прюэтт поспешил на помощь брату, из-за чего в схватке теперь были двое близнецов, что кидали в мужчину любые заклинания из школьной программы. Поттер либо отражал их, либо ловко уворачивался, кидая в ответ свои собственные. Прюэтты были всего лишь студентами, а оттого и не могли сопротивляться натиску взрослого и опытного человека. Оба близнеца были с ног до головы покрыты своим же собственным порошком, хотя и не осознавали этого. Поттер же стоял достаточно далеко, хотя кое-какие щепотки порошка всё-же попали на его одежду, но ни грамма на кожу. Не повезло и Блэку, в которого прилетел шальной Петрификус. Мальчик, покрытый ярким порошком, с ужасом и благоговением переводил взгляд со своего профессора, на связанных подельников. Поттер же пришёл в себя через несколько мгновений, после того, как убедился в своей безопасности. В его изумрудных глазах читалась неприкрытая ярость, хотя её быстро сменило беспокойство. Мерлин, его рефлексы только что могли с лёгкостью убить этих дураков! - Что здесь происходит? - спросил обеспокоенный голос Альбуса Дамблдора, что через несколько мгновений вынырнул из-за угла. За ним быстро семенили Минерва МакГонагалл, Гораций Слизнорт и Сильванус Кеттлберн. - Почему защитные чары предупредили, что в замке дуэ... Договорить директор не успел, так как только сейчас он смог с ужасом увидеть открывшуюся перед ним картину. Дамблдор быстро вытащил свою палочку и встал на колени, склонившись над двумя шестикурсниками. - Энервейт, - быстро сказал Гораций, помогая второкурснику подняться на ноги. - Как вы, мистер Блэк? И, какого Мерлина здесь произошло? - обеспокоенно спросил декан Слизерина, обращаясь скорее к профессору защиты, что в потрёпанной мантии с интересом склонился над порошком. - Засада от мистеров Прюэтт, Блэка и... - мрачно начал Гарри, взмахнув палочкой, заставляя доспехи исчезнуть, открывая всем стонущего мальчика, что сжимал явно сломанную руку. - Петтигрю. - Ты напал на моих учеников! - грозно прорычала Минерва, направляя палочку прямо в грудь Поттера. - Я всегда знала, что таким как ты не место в школе! Я добьюсь твоего увольнения! Ты заплатишь... - О, я заплачу, МакКоша, - голосом пропитанным ядом сказал Гарри, гневно глядя на женщину. - Если бы твои гриффиндорцы не устроили на меня засаду, то всего этого бы и не случилось. - Да я тебя!.. - кончик палочки шотландки начал светиться, когда их окликнул голос Дамблдора: - Профессор Поттер, Минерва, - с укором сказал старый волшебник, пытаясь очистить уже пришедших в себя близнецов от порошка. - Я думаю, всё-же будет лучше, если мистеры Прюэтт объяснят нам, что здесь произошло. - Мы просто хотели пошутить над профессором Поттером, - пролепетал Гидеон, виновато понурив голову. - Мы не думали, что профессор Поттер даст сопротивление, да ещё и... - договорить он не смог, так как на его лице взамен порошка стала появляться шерсть. Гидеон и Фабиан с ужасом закричали, глядя, как каждый из них быстро превращается в животное. Всего через несколько мгновений взамен близнецов были кричащая белка и борзая. Неподалёку от Слизнорта Блэк превратился в чёрную дворняжку, что с не прикрытым ужасом оглядывал всех. Профессора в шоке уставились на студентов, Питер бы вовсе грохнулся бы в обморок, если б не стоящий рядом Кеттлберн. Дамблдор поспешно встал. Все куски его голубой мантии, что взаимодействовали с порошком, были разъедены, словно какой-то кислотой, как и отдельные участки мантии Поттера, на которые также попал порошок. - Этот порошок достоин уважения, но в тоже время весьма опасен. - озвучил свое мнение Сильванус, после чего высказал общую мысль всех собравшихся взрослых. - Мальчикам срочно нужно в больничное крыло, если не в Мунго...