Поворот Луны

Том Реддл, он же Тёмный Лорд Волан-де-Морт, с громким криком агонии упал на колени ритуального круга. Из его глаз неустанно текли слезы, а с губ срывались столь унизительные крики и стоны, говорившие об его слабости. А Тёмный Лорд ненавидел слабость. Он считал человека, что посмел проявить это чувство полным ничтожеством и идиотом. Для него слабость была наравне с любовью, привязанностью и добротой. Как и все сентиментальные чувства, в принципе. Том позволил волшебной палочке выпасть из его ладони. Мужчина с силой зажмурил глаза, сжал кулаки, да так, что ногти больно впивались в кожу. Он также прикусил нижнюю губу, пытаясь подавить столь позорные крики. В какой-то момент он почувствовал металлический и солёный вкус крови у себя во рту. Кровь - самое ценное, что есть у любого волшебника или ведьмы. Именно в крови содержится столь особенное ДНК, отвечающее за магию. Без него не было бы магического мира в принципе. Волшебники и маглы сами по себе очень похожи, вот только различаются благодаря этому небольшому ДНК. Магические же расы и маглы отличаются больше, в их крови и клетках содержатся ещё несколько неизвестных науке ДНК, которые образуют между собой новое строение клеток, характерное исключительно для представителей расы (те-же гоблины, к примеру). Не суть, главное, что кровь намного ценнее, чем принято считать даже у чистокровных. Кровь является самым сильным магическим проводником, чем те-же палочки, посохи, кольца и прочие. Магия крови издревле была самой сильной, что помогало тогдашним волшебникам выжить и как можно скорее эволюционировать. Кровь в несколько раз усиливает силу мага, из чьих жил она и была пролита (ну и его ближайших родственников, конечно). Раньше все уважающие себя маги окропляли кровью не только те-же Камни Рода, а ещё и своё оружие (мечи, палочки, посохи и т.д.). Причём, чем больше у мага "чистой", то есть чисто магической крови, без примесей магловской или крови магических рас, тем сильнее был волшебник и его род. В какой-то мере кровосмешение, или по-простому инцест, приветствовался в магическом мире. Хотя это работало и в обратную сторону. Чем больше близкородственных браков, тем больше деградирует сам волшебник, а вместе с ним и его магия. Поэтому да, время от времени требовалось разбавлять устоявшуюся кровь той же магловской. Она очищала все лишнее и плохое. Но и увлекаться этим не стоит, магловская кровь может вытеснить магическую, а вместе с ней и силу. Все важно в меру. Опасная и устрашающая магия крови всегда пугала грязнокровок, полукровок и не смыслящих чистокровок (что было неслыханной редкостью). Со временем грязнокровки внушили наивным чистокровным, что магия крови - зло. По их прихоти большая часть её знаний была запечатана или же уничтожена. В современном обществе, к которому и стремились нынешние волшебники, было неприемлемо приносить в жертву даже барашка, что уже говорить об человеке... Стоило пожертвовать всего одним человеком, чтобы помочь другому. Исправить то же зрение, хотя для этого вполне себе могли подойти и глаза какого-нибудь хищника с развитым зрением. Подводя итог, магия крови была вещью полезной, но в скором времени покроется толстым слоем пыли... Когда ритуал был окончен, Том медленно сел, после чего упал на пол, тяжело дыша. Кончиком языка Реддл слизал остатки крови со своих губ, приводя дыхание в норму. Он уже неоднократно производил ритуал создания крестража, вот только адская боль, что возникала после раскола души была прежней. Невыносимой, мучительной, поистине Адской, заставляя задуматься о самоубийстве... Этот ритуал сумел бы выполнить только сильный волей, телом и магией волшебник. Помимо обязательной человеческой  жертвы требовался сложный рунический круг и искренняя ненависть к жертве. Перед ритуалом создания крестража были обязательны две недели ритуалов очищения, а также строгая диета из сушенной рыбы и фруктов. Поверьте, каждый день в течение полумесяца питаться исключительно рыбой и фруктами смог бы не каждый. После чего нужно было вырезать (или нарисовать) сложный рунический круг, прямиком до самых скрупулёзных деталей. А круг был немаленький, с множеством мелких узоров и рун. Перед ритуалом требовалось пропитать кровью вещь, в которую будет помещен сам осколок души. Также было бы желательно вырезать на теле жертвы специальными рунными цепочки, для подстраховки, так сказать. Дальше нужно было на одном дыхании прочитать длинный текст на древнегреческом, после чего убить жертву. Опять же, было бы желательно заколоть жертву мечом или копьём, но само заклинание требовало больших сил, поэтому большинству волшебникам хватало сил только на смертельное проклятие. Тогда от души буквально вырывался осколок, который в последствии перемещался в тот или иной предмет. И именно тогда приходила мерлинова боль. К сожалению, её нельзя было облегчить. Ни зелья, ни заклятия, ни ритуалы, хотя Том сомневался, что после этого кто-нибудь сумел бы провести даже самый простой ритуал вознесения к магии. Отдышавшись, Тёмный Лорд поднялся на локтях. Помимо своих ног он мог видеть труп его ритуальной жертвы. Хьюго Шафики отверг предложение быть участником его движения, хотя они были неоднократны. Хорошо бы если бы мужчина просто бы  забыл об этом (хотя Реддл это бы точно не забыл. Никто и ничто не смело ему отказывать), но Шафики начал антипропаганду против его дела. Хотя и действовал без подачи Дамблдора. Том ухмыльнулся. Старик был настолько стар и ослеплён своим общим благом, что совершенно не видел, что буквально происходит у него под носом. Практически вся половина седьмого и четверть шестого курсов Слизерина являлись его приспешниками, а старый дурак даже глазом не моргнул... По его приказу Вальпургиевы Рыцари напали на семейное поместье Шафики, откуда и доставили их главу. В оплату Рыцари вдоволь повеселились с женой и двумя дочками Хьюго. К сожалению, недавно отпраздновавших семнадцатилетие сын Шафики, Ралстон, сумел сбежать. Ничего, мальчишка либо сбежит заграницу, или же вернётся обратно. Хотя Шафики не были глупыми волшебниками, да и зачем юному лорду Шафики возвращаться? Поместье разрушено, а семья убита. Разве что кровная месть, но палачей своей семьи он не знал. Вообще это было первое серьёзное дело, которое намекало на начало конфликта. Шафики были уважаемым и влиятельным чистокровным Домом, от которого давно следовало избавиться. Садистская улыбка расползлась по лицу Волдеморта. Свои последние дни Шафики провёл в сырой камере поместья Эйвери, где ему максимум давали стакан мутной воды. Также все эти несколько дней его сопровождали ежедневные пытки, и, в конце концов, мучительная ритуальная смерть. Его предсмертные крики были настоящим мёдом для ушей Тёмного Лорда. Но мужчина быстро перевёл взгляд с трупа. На Шафики ему было глубоко плевать. Сейчас Тома куда больше интересовал его новый крестраж. Богато украшенный золотой медальон с большой буквой "S" посередине, выложенная из маленьких изумрудов. Медальон висел на длинной цепочке, сделанной из чистого серебра... Даже такая дорогая вещь не смогла бы стать вместилищем для осколка души. Для крестража требовалась вещь, к которой её хозяин чувствовал, как бы это не презирал Том, сентиментальные чувства. Хотя почему сентиментальные? Очень сильные чувства, или же привязанность. Он действительно испытывал к этому медальону сильные чувства. Восхищение, гордость, даже в каком-то смысле извращённая любовь. Этот медальон когда-то принадлежал его матери и другим её родственникам. Вот только к собственной матери Реддл испытывал чистое презрение и брезгливость. Откровенно слабая ведьма, которая только чудом не стала сквибом... Но нет, эти чувства возникали не из-за любви к давно умершей Меропе Гонт и другим Гонтам. Нет. Этот медальон когда-то был создан его великим прославленным предком - Салазаром Слизерином. И, хотя он гордился тем, что был последним из ныне живых потомков Слизерина, находил это немного сюрреалистичным и даже забавным. Салазар Слизерин так гордился своей чистой кровью, вот только кто бы мог подумать, что последним его потомком станет полукровка, коих он презирал. Том ухмыльнулся. И ладно бы от какого-нибудь волшебника-полукровки, но нет. Он являлся сыном магла и слабой, практически равной сквибу, волшебницы. Его предка бы удар хватил. Но Том также сделал те вещи, которыми бы гордился Салазар. Убил своего отца-магла и его грязную семью. Очистил потомков Слизерина от безумцев-Гонтов. Ах, дядюшка Морфин, умер в Азкабане, искренне веря, что он сам убил Реддлов, за «поруганную честь своей ненаглядной сестры». Теперь по земле не будут ходить полоумные волшебники, появившихся в результате близкородственных браков. Остался только он, Том. Реддл был выпускником его факультета, уникумом во всех смыслах этого слова. Но самое главное было то, что он стал новым Тёмным Лордом, сражавшийся за чистокровных. Факт того, что ему было плевать на эти устои и предрассудки, Волдеморт предпочитал опускать. Да, Слизерин бы определенно бы гордился им. Хотя какое ему дело покойника, пусть Великого, да и к тому-же предка? Как говорится, историю пишут живые, и так, как удобно и выгодно именно им. Тому выгодно выставлять себя фанатиком чистой крови и приверженцем традиций, поэтому он продолжит дальше это делать. Вскоре начнётся война, хотя этап «палочка на палочку» начнётся года через два, а то и больше. Политика дело важное, тонкое, хитрое и медленное. Но сейчас это не было важно. Важно было то, что он держал в своих руках теперь не только медальон-реликвию, а свой крестраж. Реддла прямо-таки манило к нему. От прикосновений по телу пробегало приятное тепло, а если прижать к себе, то можно было ощутить эффект настоящей и самой сильной эйфории. Как бы это не было заманчиво, Том только преподнес крестраж к своему уху. Он мог слышать, как будто бы сердце (если-бы оно было внутри медальона), стало биться сильнее и чаще, радуясь, что душа хозяина была близко... Тёмный Лорд резко вытянул руку с медальоном как можно дальше от себя. Было вредно и довольно таки пагубно находится вблизи своего крестража. Сейчас он собирался положить его в специальный не пропускающий магию контейнер, как хранил и некоторые другие свои крестражи. Он всё ещё думал, куда можно было бы спрятать свои крестражи. Лачуга Гонтов для кольца его  полоумного деда подходила идеально, также, как и Выручай-комната для диадемы Ровены Рейвенкло. Вот только что ему делать с тремя другими крестражами? Тонкий именной кожаный дневник, самый сильный крестраж, сделанный ещё в возрасте шестнадцати лет, до сих пор лежал в не пропускающем магию контейнере в тайнике Тёмного Лорда. Том просто не мог представить себе места, куда бы он мог спрятать его. То же касалось кубка Хаффлпафф и только что созданного медальона. Кубок, созданной самой Хельгой Хаффлпафф, и способный исцелять любые недуги человека, испившего из него, Том впервые увидел, когда оказался в гостях у хвастливой старухи-толстухи Хепзибы Смит. Старая карга очень гордилась и хвасталась тем, что была потомком Хельги, а чашу передавали в её семье по наследству. У неё же Том и обнаружил когда-то проданный его дурехой-матерью медальон Слизерина, к слову. Медальон должен был принадлежать Тому по-праву рождения, поэтому тогда молодой выпускник избрал самый простой, по его мнению, вариант. Реддл подмешал в какао старухи напиток Живой Смерти, после чего использовал её в качестве жертвы для создания крестража. Вместилищем стала та самая чаша, которая была своеобразным трофеем, доставшимся Тому. Ему было нетрудно подчистить память старой домовушке и внушить, что она сама подлила в какао хозяйки яд. Помогало и то, что Хепзиба была убита обычным смертельным проклятием, а до этого выпитый напиток Живой Смерти предавал эффект, что старуха действительно скончалась от неизвестного яда. Именно так Том и получил в своё личное владение давно потерянную реликвию предка, а в качестве трофея - реликвию другого основателя и вместилище для очередного крестража. Места для хранения чаши Том тоже не представлял, хотя было бы интересно и даже весело спрятать её где-нибудь в общей комнате Хаффлпаффа. Но тогда бы её точно нашли и тогда было только два дальнейших варианта, которые не очень устраивали Тёмного Лорда. Во-первых, в чаше могли распознать тёмную магию, которую излучал крестраж, хотя Реддл искренне сомневался, что кучка студентов смогла бы опознать опасный артефакт. Тогда бы чашу отдали Дамблдору. Может он и был старым чудаковатым дураком, но глупцом Дамблдор не был. Старый директор точно смог бы распознать в чаше крестраж, хотя Тому было интересно, сколько для этого ему понадобилось бы времени. Во втором же варианте какой-нибудь простачок-пафф поддался бы влиянию чаши. Студент бы умер, но взамен возродился бы второй Том Реддл в возрасте девятнадцати с лишним лет. Все-таки именно в этом возрасте и был создан крестраж. Свой же двойник Темному Лорду был не нужен, поэтому столь интересную идею пришлось отложить. До лучших времён, когда место директора займёт та же МакГонагалл, которая если бы даже захотела, не смогла бы распознать и определить крестраж. Под свои размышления Том встал на ноги, но, также резко, как он и встал, мужчина пошатнулся и чуть вновь не оказался на полу. Все-таки одним из последствий ритуала являлось временное дезориентирование, что длилось, как и другие эффекты, несколько дней. Это весьма раздражало Реддла, хотя и не было критично. Неуверенными и слабыми шагами Том дошёл до небольшого столика, стоящего в самом конце комнаты. На нём стояла одна единственная чёрная, как сама смоль, коробка. По размерам она была небольшая, ненамного превышающая подарочную коробку для какого-нибудь дорогого ожерелья. Сняв крышку, Реддл смог увидеть такие же чёрные, правда уже внутренние стенки коробки. Аккуратно, словно он держал зеницу ока (хотя для Тома в какой-то мере это было правдой), мужчина положил медальон на небольшую подушечку внутри коробки. Как только Тёмный Лорд закрыл крышку и уже собирался уменьшить коробку, раздался сильный, настойчивый, но в какой-то мере даже вежливый стук в дверь. Том бросил раздражённый взгляд на дверь, обещая любому, кто бы это ни был, долгие и мучительные смертные муки. Ещё перед началом ритуала он сообщил всем своим сторонникам, что будет занят и его лучше не беспокоить. Реддл неторопливо достал свою палочку из тиса, после чего, изящно ею взмахнув, уменьшил коробку с крестражем до размера самого обычного спичечного коробка. Тогда вновь раздался стук, точно такой-же, к слову. Том неспешно положил коробку во внутренний карман своей мантии, после чего лениво взмахнул рукой, заставляя дверь открыться. Через несколько мгновений в помещение вошёл крупный мужчина, от которого прямо несло зловонием и кровью. Его тело было широким и мускулистым, практически сплошь покрыто грязью и волосами, что выступали даже на лице. Из одежды он носил только старые, давно поношенные чёрные охотничьи штаны и такой-же старый оборванный кожаный жилет, что не мог застегнуться на широкой груди мужчины. Он предпочитал ходить босым, хотя уже была вторая неделя второго месяца осени. Его грязные тёмно-коричневые волосы были длинными, а кое-где виднелись и седые пряди. Голубые глаза были острыми, словно клинок. Нос был горбатый, а тонкие губы, обнажая острые жёлтые зубы, расплылись в зловещей улыбке. Любой бы испугался этого оборотня, а то что этот мужчина был оборотнем, сомнения не было. Но только не Том. Он не боялся оборотней, какими бы кровожадными тварями они не были. Да и клятва, составленная между ними не дала бы Сивому и любому из его стаи напасть на него. Том презирал оборотней и считал их вторым, если не третьим сортом населения магического мира. Он бы никогда не поставил свою тёмную метку оборотню, гоблину, вейле или ещё какому магическому существу. Впрочем, их ненависть и презрение были взаимными. Том, как и волшебники, презирал оборотней, когда Сивый и другие оборотни презирали волшебников. Вообще главной задачей жизни Фенрира было заразить как можно больше детей-волшебников, да и вообще искоренить их всех. - Тёмный Лорд, - с той же противной улыбкой сказал Сивый и, как ему казалось, насмешливо поклонился. От такого неуважения Реддл только недовольно поджал губы, хотя с его языка так и норовило  слететь какое-нибудь неприятное проклятие. Хотя кончики губ также предательски подрагивали в злобной усмешке. Благодаря клятве Сивый чуть ли не буквально продал себя и свою стаю в рабство, обещая до самой смерти служить Тёмному Лорду. Наивный, но весьма опасный волчонок. Может, Фенрир и был оборотнем, которым было запрещено иметь хоть какое-то магическое образование, Сивый был хорошим боевиком. Как в рукопашном бое, во время трансформации, ну и с палочкой, что было для оборотня большой редкостью. -Вы хотели меня видеть, - сказал оборотень, мазнув равнодушным взглядом по трупу Шафики. Хотя Тому показалось, что мужчина был слегка расстроен, что Хьюго умер без каких-либо либо физических повреждений, какие так любил наносить сам Сивый. - Ах, Фенрир, как же я рад тебя видеть, - с наигранной интонацией и улыбкой ответил Реддл, хотя в его словах без труда можно было услышать нотку презрения. - И да, я действительно тебя звал. - Что же тогда вам нужно от меня, Тёмной Лорд? - с резкостью, присущей оборотню, спросил мужчина. Он отказывался называть Тома «Моим лордом», хотя самому Реддлу было бы противно иметь в слугах такое... Существо. - Как всегда, Фенрир, нападение на деревню, - протянул Том, пальцами играя со своей палочкой. - Какая деревня? - с недобрым блеском в голубых глазах спросил Сивый. - Я и мои оборотни сегодня же отправимся туда. - На этот раз не магловская, а магическая, - сказал Том, в ответ получив более широкую, но не менее противную улыбку. - Отправляйся со своей стаей в деревню Аппер-Фледжи. Убей всех, кого посчитаешь нужным. - Будет выполнено, Тёмный Лорд, - с оскалом сказал Фенрир, прежде чем вновь насмешливо поклониться и выйти из комнаты. *** В какой-то момент яркий огонь в камине вспыхнул изумрудным пламенем, прежде чем через несколько мгновений из него вышел старик, одетый в дорогую мантию бордового цвета. Выйдя из камина в богато украшенную гостиную, старик пафосно стряхнул со своих плеч сажу, оставшуюся после перемещения. - Лорд Поттер, я рада приветствовать Вас в нашем родовом доме. - официально сказала молоденькая миловидная блондинка с тепло карими глазами, стоящая неподалёку от кожаного дивана. - Я рад находиться у вас в гостях, мисс Браун, - также официально сказал Генри, слегка прикасаясь губами костяшек пальцев молодой ведьмы. - А теперь, если отставить все эти пафосные речи в сторону, то я действительно рад тебя видеть, Грейс. Блондинка искренне улыбнулась. Грейс Браун была самой младшей дочерью его старого и хорошего друга Мариуса Брауна, с которым Генри ещё учился в школе. Она была девушкой умной, милой и покладистой, сколько времени он её помнил. Эх, жаль что Гарри бы отказался от женитьбы на ней, хорошая бы пара получилась. - Я тоже, дядя Генри, - кивнула Грейс. - Отец сейчас у себя в кабинете и мне было велено довести тебя до него. - Этот старый хрыч уже настолько обленился, что не может встретить своего старого друга лично, - усмехнулся Поттер, но тем не менее последовал за девушкой. - Отец много работает, да и возраст берёт своё... - запротестовала Браун, но была перебита Поттером. - Да ладно тебе, Грейс, - отмахнулся Генри. - Признай, что твой отец всегда был ленив, предпочитая, чтобы всю его работу делали другие. - Тем не менее, вы дружите уже более полувека, - невозмутимо заметила девушка. - Да и вы достаточно похожи между собой, лорд Поттер. Генри усмехнулся. - Отрицать не буду. Именно в этот момент они дошли до самой обычной дубовой двери, отделяющий кабинет Брауна от общего коридора. Грейс вежливо постучала, прежде чем открыть дверь и просунуть туда голову. - Пап, дядя Генри прибыл, - сказала она. - Тогда чего ты его там держишь? Пусть сюда проходит! - послышался хриплый от большого количества употребления табака голос Мариуса Брауна. Грейс только кивнула и вновь появилась в коридоре, отошла в сторону, пошире открывая дверь для Поттера. - Отец вас ждёт, дядя Генри. - Благодарю, Грейс, - кивнул Поттер, прежде чем зайти в помещение. Кабинет был большим и просторным, потолки были высокие, а большие окна выходили на большой роскошный сад, в котором росли самые разнообразные виды роз. Комната была оформлена в светлых тонах. К стенам были представлены множество стеллажей, заполненные книгами, какими-то артефактами, семейными колдографиями и прочими вещами. В центре стоял большой круглый стол, сделанный из дуба, за которым сидели шесть уже немолодых магов. Во главе, как и положено, сидел хозяин поместья. Мариус Браун сидел в большом кожаном кресле, небрежно развалившись и медленно потягивая трубку. Мужчина был среднего роста и слегка полноватого телосложения. Черты его лица были мягкими и приятными, а голубые глаза, скрытые круглыми очками в тонкой оправе, прямо-таки внушали доверие. Но Генри знал, что Браун был ещё тем скользким человеком, хотя и учился вместе с ним на факультете благородных храбрецов. Мариус умел располагать к себе людей, чем бесстыдно пользовался, если ему от них было что-то нужно. Благодаря ему счета Браунов округлились на весьма себе круглые суммы. Поттер не испытывал к этому человеку отвращения или что-то типа этого. Нет. Во-первых, он был его хорошим другом. Во-вторых, Генри уважал этого человека за свои мозги и хорошие способности к манипуляциям. По левую руку от Брауна расположился другой хороший друг старого лорда - Тибериус Огден. Мужчина был чуть младше Мариуса и Генри, имел острый ум и удивительную проницательность. Он был жилист, высок, а тонкие губы то и дело что-то шептали, заставляя седые усы-щеточки забавно кривиться. Слева от Тибериуса сидел смутно знакомый Генри плотный мужчина лет пятидесяти, хотя по многочисленным седым прядям в густой бороде (на голове волос не было от слова совсем) можно было сказать, что он был гораздо старше своих лет. Серые глаза были устремлены куда-то в угол, а его вид был задумчивым. Шон Росс, если Поттеру не изменяла память.  Ещё левее Росса сидел другой мужчина - Эрнест Лонгботтом, волшебник сорока пяти лет, один из самых младших присутствующих в комнате. Эрнест имел тонкие черты лица, присущие аристократии. Его волосы имели тёмно-каштановый цвет, больше напоминающие черный. На его слегка округлом лице больше всего выделялись пышные бакенбарды и тонкие очки в прямоугольной оправе. Напротив Лонгботтома сидел совладелец и партнёр многих компаний наравне с Поттером, Хьюго Макмиллан. Самый младший из присутствующих, которому было всего слегка за сорок, когда другим в два раза больше. Но это не помешало пылкому и весьма экстравагантному Макмиллану стать в какой-то мере другом Генри. Он был достаточно низкого роста, имел аристократические черты лица, а светлые пряди волос были зачесаны назад. Его внешний вид был безупречен, что уж говорить о Брауне, Огдене или самом Поттере. А если учесть весьма добродушное лицо, то было несложно угадать, на каком факультете обучался он и большая часть его семьи. По левую руку от Макмиллана сидел другой малознакомый мужчина преклонных лет, но, в отличии от Росса, он заставлял Генри насторожиться. Кефеус Гринграсс, как и вся его семья, были нейтралами, но особого доверия не внушали в связи больших союзов с «темными». Да и внешний вид не внушал доверия - сухой старик высокого роста с резкими чертами лица, чьи тонкие пальцы время от времени поглаживали кончик козлиной бородки; седые волосы были длинными, собранными в низкий хвост, а тёмные глаза (правый из которых закрывал монокль на цепочке) выглядели зловеще. Тёмная лошадка для Поттера, хотя Тибериус имеет с Гринграссом долгие взаимоотношения в сфере бизнеса;  да даже родственные - сын Огдена женат на младшей из двух дочерей Гринграсса. Неспешный разговор, что был потревожен его прибытием, был прерван. Теперь все собравшиеся дружелюбно смотрели на Генри (за исключением настороженного Росса и весьма холодного Гринграсса). - Нельзя было прибыть раньше, Поттер? - с еле заметной насмешкой в холодном голосе спросил Кефеус, чьи тёмные глаза смотрели, казалось бы, в его душу. - До назначенного времени ещё более пяти минут, так-что не нужно выделываться, Гринграсс, - сказал Браун, заставляя самого старого лорда недовольно поджать губы. Мариус же довольно растянул губы в улыбке и отсалютовал Генри своей трубкой. - Рад тебя приветствовать, друг мой. - Взаимно, Мариус, - кивнул Поттер и позволил себе довольно скупо улыбнуться, прежде чем кивнуть и занять пустующее место между Брауном и Гринграссом. - Так зачем ты всех нас собрал, Браун? - своим глубоким грубым голосом спросил Росс, вопросительно глядя на Мариуса и постукивая пальцами по столешнице. - Времена ныне неспокойные. Каждая минута может изменить все, поэтому лично моё время не резиновое. Я, как моя семья, планируем убраться от надвигающейся угрозы как можно дальше. - Или спрячетесь под длинной бородой Дамблдора, пережидая «непогоду»? - едко спросил Гринграсс, растянув тонкие губы в ядовитой улыбке и сверкнув моноклем. Шон сжал челюсть и кулаки, после чего прорычал сквозь зубы: - Может она и моя кузина, но к Россам она не имеет никакого отношения. Тетя Изабель добровольно променяла семью на какого-то магловского пастора. Так что Минерва, как и её младшие братья, не имеют к нам абсолютно никакого отношения. Они могут дальше вылизывать задницу Дамблдора и бороться за права грязнокровок. Мы только «за», если с ними что-то случится. - Джентльмены, оставьте свои ссоры на потом, здесь мы обсуждаем важные вопросы, - сказал Огден, обрывая двух лордов. Первый согласно кивнул, когда Гринграсс явно выглядел обиженно, что его веселье прервали. Тем не менее, старик согласно кивнул. - Правильно, - кивнул Браун и тут-же посерьезнел. - Как уже сказал Росс, времена ныне неспокойные. Каждый из нас это понимает, вот только мы, я, Тибериус и Генри имеем более глубокие переживания насчёт них. - То что у Поттера вновь разыгралась паранойя, ещё ничего не значит, - отмахнулся Кефеус. - В конце концов, это у них семейное. - На этот раз нас всех собрала не паранойя Генри, а наши личные наблюдения и опасения, - невозмутимо ответил хозяин поместья, делая долгую затяжку. - Как вы все знаете, в последнее время участились случаи нападения оборотней... - Убивать этих тварей нужно, - прорычал Шон. - Я думаю, что это связано с миграцией Фенрира Сивого и его стаи на Британские острова. - задумчиво протянул Гринграсс, как и другие, молча соглашаясь с бородатым лордом. - В последний раз Фенрира и его цепных шавок видели в Индии, где местные змееусты сумели уложить нескольких из них в могилу. Жаль только, что ядовитые змейки так и не добрались до их главаря. Немало магической крови пролил, гад. - И это тоже, - кивнул Мариус, выдыхая густой дым табака. - Как вы все знаете, также набирает популярность новое чистокровное движение, члены которого именуют себя «Вальпургиевыми рыцарями». - Это те, которые были зверски убиты в какой-то магловской деревне во главе с Томасом Эйвери этим летом? - спросил до этого молчавший Макмиллан. - Они самые, - довольно ответил Браун, вновь затягиваясь чистейшим табаком. - А что в них такого? - хмыкнул Гринграсс. - Кучка чистокровных снобов, возомнивших себя пупом Земли и верящих, что только при помощи своей и силы Дома смогут победить грязнокровок. Деграданты, одним словом. - В чём-то Гринграсс все-таки прав, - задумчиво проговорил Росс, почесав бороду. - Полностью согласен, вот только не стоит упускать из виду тот факт, что они, пусть и деграданты, но всё же маги сильные и имеющие немало ресурсов. Мы смело можем сказать, что в неё входят Эйвери, Лестрейнджи, Нотты и прочие чистокровные Дома. Но если мы сложим, хоть и половину, сбережений этих трёх вышеназванных Домов, то получим внушительную сумму... - включился в разговор Генри, подводя мысли своих собеседников в нужное русло. - К чему вы клоните, лорд Поттер? - спросил до этого молчавший Лонгботтом, слегка прищурив глаза, глядя на старого волшебника. Генри захотелось усмехнуться. Какими бы безобидными и глупыми дурачками не хотели себя выставлять Лонгботтомы, получалось это у них из рук вон плохо. Поттеру уже стало понятно, что Эрнест имеет острый ум, только потому, как этот человек предпочитает думать и слушать, нежели разговаривать на пустые темы. Это он мог уважать. - Что-ж, лорд Лонгботтом, отвечая на ваш вопрос, я и мои друзья думаем, что появление Сивого и его стаи в Британии непросто так. - ответил старик, изучающе глядя в голубые глаза Лонгботтома. - По-вашему предположению, Рыцари и Сивый связаны друг с другом? - без труда сложил два и два Эрнест. Судя по мрачному лицу мужчины, он надеялся не услышать положительный ответ на свой же вопрос. - Я рад, что мы на одной волне, мой друг, - усмехнулся Генри, откидываясь на спинку стула. - Все из вас знают или хотя бы имеют представление, какие идеи пропагандируют Рыцари. - Доктрину чистоты крови, - высказал очевидный ответ Гринграсс, с лёгким интересом в тёмных глазах глядя на Поттера. - Именно, - сказал старик в очках полумесяцах. - В купе с этим фактом, не кажется ли вам, что нападение кучки чистокровок на обычную магловкую деревню... - старый лорд пожевал губу. - Странным? Бессмысленным? Или же наоборот, они имеют вполне себе понятные мотивы?.. - Это вчерашние выпускники, лорд Поттер, - с каменным лицом сказал Росс. - Захотелось кучке болванов почувствовать свое превосходство над маглами. Ничего в этом нет, такие индивиды присутствуют в каждом поколение, даже среди грязнокровок. - А что тогда с ними забыл Томас Эйвери? Неужто на экскурсию в мир маглов водил? - язвительно спросил Кефеус, быстро поняв ход мыслей Генри. - Ты думаешь, Поттер, что слухи об этом новом Тёмном Лорде правда, Рыцари его верные цепные псы, когда оборотни - пока что основные палачи и козлы отпущения? - Лучше бы и сказать не смог, Гринграсс, - с кривой улыбкой ответил старый лорд. - Но мы также думаем, что в некоторых нападениях не замешаны пушистые тварюшки. Допустим взять недавнее нападение на семью Шафики. - Женщины были изнасилованы и жестоко убиты, когда Хьюго пропал, - с каменным лицом проговорил Тибериус. Для него расправа над семьёй его матери далась очень и очень тяжело. - Говорят, только единственный  сын моего кузена смог спастись. И то эта информация недействительна. - Все следы нападения оборотней, - ответил Лонгботтом, нахмурив брови. - Так-то оно и есть, вот только нападавшие даже не тронули ни одну книгу, большинство артефактов, когда к камню рода: даже не сунулись. Также жена и дочери моего кузена были убиты при помощи заклинания Авада Кедавра. - столь же монотонно проговорил Огден. - Вы уж меня простите, но даже если предположить, что этой расправой командовал сам Сивый, самый известный оборотень, обладающий хорошими знаниями владения с палочкой боевой, - мужчина сделал акцент на этом слове. - магии, но никак не в остальной, где он и его собратья: профаны, каких поискать нужно. Фенрир, конечно, умный, но психопат тот ещё. Даже если предположить, что он знает об каких-нибудь родовых проклятий, то всё равно отправил бы одного-двух своих шавок на проверку. В итоге бы мы получили как минимум два трупа, которых, как вы поняли, мы не наблюдаем. - А Фенрир, как известно, бросает трупы своих же шавок на месте их гибели, - задумчиво проговорил Гринграсс, после чего неохотно кивнул и ответил. - В ваших словах есть смысл. Сивый и его стая просто напросто не смогли бы провести столь, как бы это абсурдно не звучало, «чистую» работу. Это должны были сделать маги, которые имеют хотя бы представление о быте чистокровных. - А нападение на магловские деревни: натаскивание молодняка, - подхватил Росс, специально не договаривая слова «и способ развлечения». - А если учесть начинающееся народное волнение по поводу столь частых нападений «оборотней», а также странную активность "тёмных" в рядах закулисья Визенгамота... - Кефеус прикрыл свои тёмные глаза и с силой сжал кулаки, после чего процедил сквозь зубы. - Назревает новый конфликт. И не политический, которого можно было бы кое-как миновать. Нет. Конфликт с переходом на поле боевых действий... - Мы в дерьме, - высказал свою мысль обеспокоенный Макмиллан, получив в ответ красноречивые хмурые взгляды старшего поколения, после чего почувствовал себя неуютно и глупо, пробормотав что-то невнятное. - И что же ты предлагаешь, Поттер? - серьёзно спросил Гринграсс, глядя прямо в карие глаза Поттера. Генри же только поднял бровь. Кефеус фыркнул и раздражённо ответил. - Не строй комедию, Поттер, даже Макмиллан понял, что главный здесь ты. Поэтому обращаюсь к тебе со всей серьёзностью: что ты и твои друзья можете нам предложить? Просто так вы бы нас звать не стали. - Мы предлагаем вам всем, - Генри взглядом обвел всех присутствующих лордов. - Создать и вступить в наш альянс для борьбы с Рыцарями, а также удержанию грязнокровок от важных политических и не только мест в волшебном мире. Все просто, чем больше чистокровных родов в нашем альянсе, тем сильнее мы против Рыцарей политически и физически, даже если боевыми магами и не являемся. Да и, понятно дело, с нашим влиянием на Министерство, выходцев из мира маглов на важных местах будет меньше, если вообще не будет. Но это так, планы на будущее. - Что взамен вы от нас хотите? - спросил Лонгботтом, явно что-то прикидывая у себя в уме. - Полной лояльности и преданности нашему делу, - прямо сказал Генри и пояснил. - Каждый вступивший в альянс должен будет принести клятву верности, я же, как фактически лидер, а также мои преемники в этом деле, должны будут принести соответствующую клятву. Также мы просим политической поддержки, хотя бы нейтральных отношений между Домами, если дружеские взаимоотношения неосуществимы. Но никак не враждебные. Также, в случае необходимости, финансовой и физической помощи пострадавшему Дому, привлечение к нашему делу большее количество Домов... Несколько мгновений в комнате царила гробовая тишина. Генри прекрасно понимал, что сейчас идёт, как сказали бы маглы, ва-банк. У него не было карт-бланша, а только харизма, энтузиазм и три друга, что прямо сейчас были готовы создать и вступить в альянс. Другого такого шанса, по его мнению, может и не быть. - Это... Довольно интересное предложение, - нейтрально сказал Эрнест, задумчиво почесав подбородок. - Сейчас я ничего обещать не могу, но пришлю в ближайшее время сову. Как вы сами понимаете, надо взвесить все «за» и «против». - Я вынужден поддержать мысли Лонгботтома, - сказал Гринграсс, в чьих тёмных глазах шло ели заметное противостояние. Но оно быстро сменилось привычным для этого человека холодом. - Я, как и Лонгботтом, пришлю сову. - А я думаю, что это замечательная и здравая идея, - сказал Росс, глядя прямо в глаза Генри. - Я согласен на вступление в альянс и готов сделать пожертвования на благо наших родов хоть прямо сейчас. - Отлично, - расплылся в улыбке Генри. Его предложение не было прямо отвергнуто, а наоборот, он уже приобрёл своего четвёртого союзника, а двое других были заинтересованы его предложением, хотя и пытались это скрыть. Все продвигалось слишком хорошо, как бы сказал старый лорд, но, как говорится, дареному коню в зубы не смотрят. А если этот конь ещё и весьма желанный - то ещё лучше. - Тогда я предлагаю встретиться в ближайшее будущее и вновь обсудить наш вопрос. - старик пожевал губу, что-то прикидывая. - Скажем, через три дня здесь же. Мариус? - Я только за, - отозвался Браун, выдыхая густой табачный дым. Всё таки Мариус Браун дымил как паровоз. - Ни у кого нет возражений? - спросил Генри и получил в ответ только отрицательное покачивание голов. - Ну и отлично. Сейчас я попрошу каждого из присутствующих принести непреложный обет, что ни одно услышанное сегодня здесь слово не будет каким-либо образом передано посторонним личностям. - Не кажется ли тебе это слишком... - возмутился Кефеус и замолчал, явно пытаясь подобрать более культурное слово. - Наглым, а, Поттер? Непреложный обет - клятва серьёзная, тебе ли не знать. - Зато она точно гарантирует, что все будет конфиденциально, - серьёзно сказал Генри и кивнул Брауну, что тут же достал волшебную палочку. - Вы сами признали, что здесь главный я, поэтому и обет будет заключён со мной, а свидетелем выступит Мариус. Могу вас заверить, что я, Мариус, Тибериус и Хьюго связаны по рукам и ногам всеми возможными клятвами. Трое других лордов переглянулись, после чего первым дать клятву вызвался Шон, затем нерешительный Эрнест, ну и последним был всё ещё недовольный Кефеус. *** - Фенрир, Джон и Киар говорят, что видели на крою деревни какое-то поместье, - сказал подбежавший к Сивому один из верных ему оборотней, с ног до головы залитый кровью. - Здесь живут Брауны, семья чистокровная, а оттого на поместье есть защита. Нападать не будем, - сказал Фенрир, обдумав слова члена своей стаи. Как бы ему не была заманчива эта идея, но число его оборотней не должно редеть так быстро. За этот штурм Сивый и его стая могли потерять больше чем пол стаи, что не устраивало вожака. - О нет, Фенрир, защита слаба, практически выключена, - сказал оборотень, слизав кровь со своих губы. - Ты легко сможешь её взломать. В глазах Сивого в этот момент появился огонёк, не сулящий ничего хорошего. В конце концов, убийство для каждого оборотня, было равно дозе сильного наркотика. Стоит только один раз попробовать...