***
— Доброе утро! Первым, что Барсук увидел, продрав глаза, оказалась перепачканная в ежевичном соку и все еще что-то старательно пережевывающая мордочка. — Доброе утро! — повторило ушастое нечто. — Я тут тебе завтрак притащил. Что раздобыл в твоей кладовой. Ты же не против ежевичной каши с овсом? Или что ты обычно ешь на завтрак? Я мигом добуду! — Моя кладовая! — схватился за голову Барсук и тотчас бросился проверять старательно собранные на зиму запасы. К счастью, непоседливый гость не успел сильно разорить их. Пострадала только кучка с ежевикой и овсом. — Что ты до сих пор здесь делаешь? — как можно более угрожающе прорычал Барсук, глядя на невозмутимую мордашку ночного гостя. — Разве ты не говорил, что уйдешь по утру? Убирайся! — Но мне совсем некуда идти, — пролепетал тот, кажется, ничуть не испугавшись. — Ты же не выставишь меня вон совсем одного? Я еле выжил за эти два дня. Голодал, бегал от одного укрытия в другое, чудом спасся от лисы. А ты такой большой и сильный. Можно я останусь? Я не стану тебя объедать! Хочешь, к твоей ежевике больше не притронусь? Я могу спокойно пастись у норки! Не прогоняй, иначе меня кто-нибудь съест! Такой наглости Барсук не ожидал. — А если не уйдешь, тебя съем я! — прорычал он, однако кролик даже ухом не повел. — Да брось, — рассмеялся тот. — Я же знаю, Барсуки не едят кроликов. Меня, кстати, Тан Фан зовут. А тебя?***
Вот так кролик и поселился в норе Барсука. Ни угрозы, ни игнор на него не действовали. Пару раз Барсук пытался выставить Тан Фана из норы: схватил за ленточку и унес далеко в лес, но тот, стоило только лапам коснуться земли, во всю прыть бросился обратно к норе и оказался там даже раньше ее законного владельца. Поворчал Барсук, повздыхал, но вскоре как будто и привязался к своему новому знакомому. Тот был любознательным, болтливым, а также довольно смышленым и чистоплотным для кролика. Прежде Барсуку почему-то казалось, что зайцы и им подобные глуповаты, хотя говорить с ними ему не доводилось. Он вообще давно ни с кем не общался, а с Тан Фаном даже придумывать темы для разговора было не нужно: тот порой балаболил столько, что и слова не вставишь. Несмотря на сообразительность и находчивость, Тан Фан был ужасно доверчив. После жизни среди людей весь его маленький мир сводился к некоей книжке, которую читала ему его последняя маленькая хозяйка. То, что тот был в состоянии понимать человеческую речь (Барсук как-то сталкивался с людьми и слышал, как те общаются странным непереводимым набором звуков), свидетельствовало о его не дюжинных способностях, но вот так заявиться в нору к одному из тех, кто может спокойно съесть его на завтрак… Конечно, съесть кролика Барсук не мог. Прежние его жертвы: лягушки, мыши, — спасались бегством, кричали, боролись до последнего, но все это не трогало охотника, лишь подогревало животный инстинкт. Этот пушистый малыш не был похож на жертву. Как можно убить того, кто так доверчиво смотрит на тебя своими глазками-бусинками, рассказывает наивные истории про животных из книжки, сопит по ночам под боком и ни капельки Барсука не боится? Белый домашний кролик с ленточкой на шее даже своих потенциальных врагов никогда, кроме как на картинках, не видел, не знал о том, как устроена опасная жизнь в лесу — был абсолютно беспомощным. Так что, Барсук решил, что должен защищать своего нового… квартиранта. Помимо наглости, болтливости и наивности, кролик обладал еще одной особенностью: непомерным обжорством. Кролики в принципе любили хорошо покушать, но этот домашний неженка бил все рекорды. Кладовую после строгого запрета он практически не трогал, но все свободное время, пока не спал и не донимал Барсука разговорами, объедал полянку перед норой и обгладывал кусты с деревьями. Один кролик далеко от норы не убегал, но каждый день вместе с Барсуком отправлялся пополнять его кладовую: зима была не за горами, так что требовалось набрать как можно больше провизии, ведь теперь зимовать в норе собирались двое. Конечно, прямо признаться себе в том, что готов оставить Тан Фана у себя в норе и на всю зиму, Барсук не мог. На все расспросы кролика отвечал лишь ворчанием, но все равно старался заготовить впрок как можно больше зерен, ягод и даже нелюбимого сена. Хотя помощи при сборе провизии от Тан Фаня было мало: он почти всегда хотел есть, так что все сорванные ягоды мгновенно оказывались у него в желудке. Впрочем, Барсук не особо на него рассчитывал: знал ведь, что кролики весьма недальновидны и запасы делать совсем не умеют. — Ну и как, говоришь, оказался в лесу совсем один? — снисходительно бросил Барсук путающемуся между лап кролику. Он всегда старался держать Тан Фана поближе к себе, боясь, что непоседа может попасть в беду. — Тебе, правда, интересно? — кролик аж расцвел. Прежде Барсук лишь ворчал и делал вид, что игнорирует его болтовню. — Мой человек со своими родителями собрали вещи, мой домик и сели в большу-у-ую тарахтелку. Они называют ее машиной. По дороге у машины сломалась нога, они стали выгружать вещи, чтобы помочь ей, а потом класть обратно. А про мой домик забыли. Я кричал и звал их, но, кажется, они меня не слышали. Думаю, отец моего человека специально так сделал. Он меня не любил. Хорошо, что я умею открывать свой домик. — А зачем они сели в эту машину? — спросил Барсук, собирая малину. — Чтобы переехать в другой город. Ты знаешь, что такое город? Город — это о-о-очень большое поселение людей. Там много-много домиков и машин. Что твой барсучник, только больше. Кстати, почему ты живешь один? Я читал, что барсуки держатся стаями. Барсук промолчал. Не успел кролик и рта открыть, как ветки малины затрещали и из них выбрался еще один барсук. Вернее, молодая Барсучиха. Барсук придвинул Тан Фана поближе к себе, спрятав под брюхом так, чтобы только любопытный нос торчал. — Здравствуй! — кролик дружелюбно высунулся из-под Барсука. — Меня зовут Тан Фан. А ты кто? Барсучиха удивленно уставилась на кролика, и, проигнорировав его вопрос, перевела озадаченный взгляд на Барсука: — Запасы на зиму выгуливаешь, чтобы весу набрал? Барсук почему-то смутился, как ему показалось сначала, из-за того что сородич застукал его мило беседующим с потенциальной жертвой, но потом сообразил, что не хочет, чтобы Тан Фан узнал правду. Очень уж боялся увидеть страх в глазах своего ушастого приятеля. Напрягшись всем телом, Барсук попытался посильнее скрыть кролика от хищного взгляда Барсучихи. Но, к неожиданности обоих барсуков, кролик залился звонким смехом. — А ты мне нравишься, — насмеявшись, ответил он. — Такая же шутница, как и Барсук. Да вы же идеальная пара! Барсучиха смущенно повела носом. — Малину на зиму собираешь? — поспешила перевести тему она. — Я очень люблю малину. — Я тоже, — снова высунулся кролик. — А потому попросил своего друга заготовить побольше. Верно я говорю? После непродолжительного неловкого молчания Барсучиха перевела взгляд с мило улыбающегося Тан Фана на Барсука и вновь подала голос: — А вот я заготовила побольше лягушек. Знаю, ты их любишь. Может, как-нибудь заглянешь? Скоро зима. Намек был слишком очевидным. Воспользовавшись первым пришедшим в голову предлогом, Барсук распрощался со своей знакомой и поспешил прочь из малинника, легонько подталкивая излишне болтливого и прожорливого Тан Фана носом под хвост. — Ты ей нравишься, — довольно сообщил ему тот, когда малинник скрылся из виду. — А ты что же, застеснялся? Или, может, она тебе не нравится? Ты прости, я не разбираюсь в стандартах красоты барсуков, но неужели она не симпатичная? Барсук лишь неопределенно кивнул. — Тогда почему ты не позвал ее к нам в гости? Глядишь, и получилось бы что, деток бы завели, а то совсем один. Другие барсуки семьями живут, в барсучниках, а ты! Если бы не я… — А ты, смотрю, очень хочешь найти мне пару? — рассердился Барсук, не желая больше продолжать эту тему. — В таком случае, тебе придется уйти. Третьим лишним будешь. Барсук надеялся, что, хорошенько поразмыслив, Тан Фан перестанет докучать ему этим вопросом, но тот, внезапно посерьезнел и вырвался вперед, преградив ему дорогу. — Ты что же это… — пробормотал он, вперив в Барсука отчаянный взгляд. — Из-за меня, да?.. Тот на секунду оторопел. Никогда прежде он не видел своего вечно неунывающего приятеля таким расстроенным. — Нет, — вздохнул Барсук и сел, приготовившись поведать так давно тяготившую его сердце историю. — Ты тут ни при чем. Я ведь не всегда один жил. Когда-то в молодости я был частью барсучника, как и любой порядочный барсук. Прекрасные были деньки. Мы вместе собирали запасы, охотились, рассказывали друг другу истории долгими вечерами… — А потом? — Тан Фан притулился к Барсуку, участливо заглядывая в глаза. — А потом пришли люди. Им не нравилось, что мы захаживаем к ним в поселения. Они уничтожили наши норы. Сожгли, разрыли. Барсуки, что уцелели, попытались спастись на территории соседней стаи, но тем это не понравилось. В той битве полегли остатки моей стаи. Я один уцелел. Не хочу больше ни к кому привязываться: боюсь потерять. Барсук печально опустил голову, уже жалея, что вывалил так давно хранимое горе на молодого беззаботного кролика. Что тот может понимать? Маленькая лапка внезапно опустилась Барсуку на спину. — Но теперь у тебя есть я, — прошептал Тан Фан. — Ты больше не один. Видишь? Это совсем не страшно. — Ты не считаешься, — рассмеялся Барсук, но затем смолк, пораженный: кролик, действительно, как-то очень естественно вошел в его жизнь. Представить себя с барсучихой или в окружении новых сородичей он не мог, но внезапно осознал, что, кажется, Тан Фан стал неотъемлемой частью его жизни. — Как хорошо, что мы с тобой встретились, — продолжал кролик, потираясь носиком о шерсть Барсука. — Я как знал! Только увидел тебя и понял: я нужен этому барсуку! — Все ты врешь, — фыркнул тот. — Тебе просто жить негде было. — Как ты можешь? И, кстати, ты вовсе не старый, а все еще достаточно молодой, — Тан Фан хихикнул и поднял на своего друга глаза: — Так… А в барсучнике у тебя была пара? — Забудь, — проворчал Барсук поднимаясь и демонстративно шагая обратно к норе. — Зачем я только тебе все рассказал? Маленький негодник!***
Зима приближалась. Наступили первые холода. Барсук и кролик были по-прежнему неразлучны и всё делали вместе: спали в норе, ели, гуляли по лесу в поисках припасов и того, чем можно утеплить нору, по вечерам болтали о всякой ерунде, рассказывали друг другу о жизни, строили планы на зиму. Они были одни друг у друга. Но неожиданно всё изменилось. Как-то раз Барсук по обыкновению занимался утеплением норы, упаковывал и сортировал припасы в кладовой, а кролик гулял снаружи, лакомясь последней травкой. Закончив убирать жилище и изрядно проголодавшись, Барсук окликнул своего друга, но тот не отозвался. Поворчав на непоседу, Барсук выглянул из норы. Первый снег уже припорошил землю. На полянке возле норы кроличьих следов не оказалось. Позабыв о голоде, Барсук выбрался из своего домика и принялся искать Тан Фана по окрестностям. Кролик не отзывался до темноты. Лишь когда Барсук окончательно охрип и выбился из сил, тот наконец появился. И не один, а в компании большого белого зайца. Незнакомец окинул Барсука заинтересованным взглядом и шмыгнул в кусты. Видно, испугался. Но барсуки зайцев не ели. К тому же таких больших. Заяц этот Барсуку сразу не понравился, но он не хотел запрещать Тан Фану общаться с себе подобными, так что пришлось смириться с их странной дружбой. Попросил лишь в следующий раз далеко от норы не уходить, чтобы в случае чего Барсук мог прийти на выручку. «Сам в норе заперся, ни с кем из сородичей не общаешься, как изгой, так хоть Тан Фану жить не мешай. Он общительный, дружелюбный, не должен вечно с тобой скучать. А уберечь его от всего у тебя все равно не выйдет. Не лишать же его возможности жить полной жизнью».***
— Косой сегодня назвал меня глупым, — шмыгал носом кролик, вернувшись с очередной прогулки со своим новым знакомым. — А еще он сказал, что ты держишь меня у себя в норе про запас, чтобы зимой съесть. Это же не правда, Барсучок? — Конечно неправда, — вздыхал Барсук. — От тебя мяса-то как от козла молока. Хотел бы кого съесть, поселил бы у себя твоего зайца. Вон упитанный какой. И ты совсем не глупый! Доверчивый, неопытный, но не глупый. Если будет дразниться, съем и косточек не оставлю, так ему и передай! Кролик залился звонким смехом. Кажется, он ни на секунду не сомневался в том, что Барсук его не тронет. И это грело Барсуку сердце.***
— Что случилось? — обеспокоенно спросил Барсук, вылизывая окоченевшего кролика. С очередной прогулки с зайцем он вернулся сырой до нитки. — Ничего, — пробурчал Тан Фан, хмуря носик. — Я обещал Косому, что не буду на него тебе жаловаться. — Он не узнает, — заверил Барсук, вылизывая ему брюшко. — Мы решили перейти через ручей по упавшему дереву, — немного подумав, ответил Тан Фан. — Но я поскользнулся и упал. Он смеялся над тем, какой я неуклюжий, и смотрел, как я пытаюсь выкарабкаться на берег. Лишь когда насмеялся, помог мне выбраться. Сам я не так хорошо прыгаю. — Почему ты вообще с ним дружишь? — пробурчал Барсук. — Он мне не нравится. — Да нет же, он хороший, — улыбнулся кролик. — Когда не дразнится. Веселый, с ним здорово бегать и прыгать! «Ну да, — мысленно вздохнул Барсук. — Не то что я, неповоротливый ворчун!»***
Последний случай, впрочем, заставил Барсука пересмотреть свои взгляды на дружбу Тан Фана с Косым. Как-то раз во время очередной прогулки зайцу захотелось показать кролику свое жилище. Располагалось оно за пределами территории Барсука, так что кролик долго отказывался, за что был обозван трусом, нытиком и неженкой. Поддразнивания не помогли, тогда товарищ Тан Фана обратился к увещеваниям: пообещал, что они мигом обернутся, Барсук и не узнает, а если что случится, он, Косой, сумеет защитить кролика. Тот сначала отказывался, но жажда приключений и страх показаться трусишкой перед новым другом взяли свое, и Тан Фан согласился на авантюру, о чем вскоре очень пожалел. Лис появился, стоило им только выйти за территорию Барсука. Кролик сначала и не заметил его, лишь услышал, как заяц испуганно вскрикнул и дал деру, оставив своего приятеля на растерзание хищнику. Если бы не вовремя подоспевший Барсук, что решил пособирать неподалеку рябины, Тан Фану пришел бы конец. — Забудь про этого Косого, — велел Барсук, волоча слегка пострадавшего кролика домой. — Больше не общайся с ним. Одни беды от него. Не на шутку перепуганный, Тан Фан лишь согласно кивнул. Но заяц так просто не отступился. Спустя две недели, когда большая часть приготовлений к зимней спячке Барсука была сделана, кролик пропал. А неподалеку с местом, где он в последний раз грыз кору, Барсук обнаружил припорошенные снегом заячьи следы. «Так и знал, что дружба с этим Косым до добра не доведет! — мысленно бранился Барсук, мечась по лесу в безуспешных поисках. — Говорил же держаться от него подальше! В какую авантюру он на этот раз втянул Тан Фана?» Барсук на чем свет стоит ругал себя за то, что не выяснил, где находится жилище Косого. Уж сейчас-то он наведался бы к нему, да вытряс из этого толстяка, куда тот дел кролика. Успокаивало Барсука лишь одно: он нигде не чувствовал запах крови Тан Фана, а значит, тот мог быть жив. Но в таком случае почему он не возвращается домой к Барсуку? Из головы все никак не шел их последний разговор. Кролик, узнав, что Барсук собирается проспать всю зиму и ради его безопасности завалит вход в нору огромным валуном, ужасно расстроился. Он-то надеялся, что все останется по-прежнему! Тан Фан будет бегать и играть в лесу, а затем возвращаться и болтать с Барсуком, который будет все время сидеть в норе и лишь спать больше обычного. Кто ж знал, что тот собирается продрыхнуть всю зиму, лишь изредка просыпаясь, чтобы перекусить? А что кролику все это время делать? Он столько не проспит, да и без возможности размять лапы и словом с кем-то перекинуться долго не протянет. Разве ж это жизнь? Тан Фан ушел расстроенный, и теперь Барсук всерьез раздумывал над тем, а не сбежал ли он, не нашел ли своего приятеля, с которым круглый год можно веселиться и скакать по лесу? Что ж, если так, то быть посему. Тан Фан сам вправе выбрать, что ему по душе и в чьей компании коротать зиму. Время спячки вот-вот наступит, почему Барсук должен бегать по лесу и тратить энергию, когда может позабыть о прожорливом непоседливом кролике и спокойно спасть в своей теплой норе?***
— Ешь, — заяц подтолкнул к завернувшемуся в припорошенную снегом соломку кролику старательно собранные корешки с корой, но тот лишь посильнее зарылся в свою подстилку и отвернулся к стенке. — Не артачься! Или что, помереть от голода вздумал? — Я домой хочу, — в который раз повторил Тан Фан. Он сидел в глубокой яме, служившей зайцу гнездовьем. Заяц затащил его сюда уже давно и не желал отпускать, а сам кролик никак не мог сам выбраться из нее. — Теперь это твой дом! — рассердился Косой. — Сам же жаловался, что не хочешь всю зиму просидеть в норе! Барсук совсем тебя не ценит, только ворчит. Он знал, что нам с тобой хорошо и весело вдвоем и все равно запретил видеться! Я лучше тебя понимаю, мы с тобой почти сородичи. Сможем всю зиму бегать и веселиться, не то что с этим неповоротливым засоней! Гляди, как я о тебе забочусь: кормлю, болтаю, играю, домик для тебя соорудил, а ты все о Барсуке талдычишь! Только выпущу тебя, сразу к нему сбежать пытаешься. Чем я хуже Барсука? — Ты меня запер. Это не домик, а тюрьма, — обиженно отозвался Тан Фан. — Он бы тоже тебя запер, — фыркнул заяц. — Ты сам говорил. — Он делает это ради нашей безопасности. Когда уснет, не сможет защищать меня от хищников! — Он делает это, чтобы ты не сбежал! Не хочет тобой делиться — хочет сам тебя съесть! — Ты врешь, барсуки не едят кроликов, — уверенно хмыкнул Тан Фан. — Еще как едят! Как думаешь, почему люди разорили его прежний барсучник? Не смотри на меня так, дело было громкое, весь лес был в ужасе. А все почему? Их стая любила душить кроликов из соседней деревни, вот люди их и уничтожили. Кролик оторопело посмотрел на зайца, но потом уверенно тряхнул головой. — Ты все придумал. Но даже если это и правда, мы с ним близкие друзья. Он любит меня и ни за что не станет есть! Вот увидишь, он спасет меня. — Барсук не придет за тобой! — прыснул со смеху заяц. — Он давным-давно залег в спячку. Я сам видел. Нора ваша снегом припорошена, вход камнем заложен, а вокруг — ни следа! Твой дружочек и думать о тебе забыл! Не то что я! Почти месяц с тобой не виделся из-за запрета Барсука, но помнил о тебе, яму вырыл, припасов натаскал, утешил в трудную минуту. Я намного лучше! И люблю тебя сильнее! — Ты врешь, — поежился Тан Фан, закрыв глаза и поглубже зарываясь в соломку. — Даже если Барсучок и уснул, я подожду до весны. — Он, может, и не проснется вовсе. Думаю, он серьезно болен… Услышав эти слова, кролик встревоженно поднял голову. — Да-да, сам рассуди: у барсуков в конце зимы брачный период, а твой Барсук не то что пару не ищет, сам же от прекрасной самочки отказался. Ты мне сам рассказывал. Все жаждут продолжить род — это самая главная цель нашей жизни. А что твой дружок? Так ведут себя либо очень старые, либо очень больные барсуки. А знаешь, что еще интересно? Поговаривают, что мясо белого кролика обладает целебными свойствами. Теперь понял, зачем он тебя держит? Я не такой, я по-настоящему люблю тебя. — Барсучок болен? — кролик аж на месте подскочил. — Зайчик, миленький, выпусти меня! А вдруг ему и правда плохо? Я должен быть подле него, чтобы… — Чтобы — что? — вскипел заяц. — Ты ему никак не поможешь! Или, может, позволишь ему съесть себя, чтобы он поправился? Я тут перед тобой распинаюсь, кормлю, пою, забочусь, на задних лапках пляшу, чтобы хоть каплю твоего внимания заполучить, а ты что? Только и думаешь, что о своем «Барсучке»! Готов сам к нему в пасть прыгнуть? Знаешь что? С меня хватит! Я долго сдерживался, но больше терпеть не намерен! Не хотел, я этого делать, но ты меня вынудил… С этими словами заяц внезапно подскочил к растерянно замершему на месте кролику и, навалившись всем телом, впился острыми зубами в загривок. Резкая боль пронзила маленькое тельце, брызнула горячая кровь. Кролик пронзительно заверещал, а Косой, будто испугавшись, на секунду разжал зубы и отпрянул, чем Тан Фан и воспользовался. Не теряя времени, он сделал первое, что пришло в голову: вскочил оторопевшему зайцу на спину, хорошенько оттолкнулся и прыгнул! Высокая опора и желание спасти свою жизнь сделали свое дело: кролик смог зацепиться за край ямки и, изо всех сил подтянувшись, выбрался из ловушки. Очутившись на воле, он, недолго думая, припустил со всех ног. Бежал, не оглядываясь и не разбирая дороги. Косой преследовал его. Тан Фан знал, слышал его дыхание позади себя, а еще знал, что скоро тот догонит его: зайцы бегали куда быстрее кроликов. Через пару минут погони он выдохся, а спустя еще минуту понял, что заблудился. От гнездовья Косого дорогу бы он отыскал, но теперь, испуганно и суматошно петляя, оказался в совершенно незнакомой части леса. Дыхание позади стало громче. Заяц догонял! В этот самый момент впереди показалась огромная серая спина с волочащимся по земле хвостом. — Барсучок! — радостно прохрипел кролик и со всего размаху врезался в пушистого зверя. — Барсучок, это ты! Я нашел тебя! Думал, ты уже спишь… Зайца за спиной слышно не было. Видимо, затаился где-то или дал деру, но Тан Фан о нем уже и думать забыл, ликуя из-за столь долгожданной встречи с дорогим другом. Зверь обернулся и кролик, к большому разочарованию, узнал в нем знакомую Барсучиху. — Привет, — смущенно откашлялся он, отпуская ее заднюю лапу, что все это время обнимал. — Прости, я думал ты Барсучок. Видишь ли, я тут немного заблудился и еще… меня кое-кто преследует. Не могла бы ты, пожалуйста, отвести меня к нашей норе? Ты же знаешь, где мы живем, верно? Барсучиха недовольно повернулась, повела носом, и в ее глазах загорелся хищный огонек. Тан Фан, впрочем, ничего не заметил, продолжая невозмутимо хлопать на нее глазками. — Так это ты, — вкрадчиво ответила Барсучиха. — Дружок Барсука? Слышала, он уже в спячку лег, не видела его давно, да и у норы ни следа. А ты чего один, такой маленький беззащитненький по лесу прыгаешь, зверей порядочных донимаешь? Барсучиха наступала, и кролик, почувствовав что-то неладное, попятился, испуганно поджав уши. — Т-ты… В-в-вы чего? — Достал ты меня, длинноухий. Я целый год вокруг Барсука ходила, и так и эдак — не подступиться. А пара на следующий год нужна. Пришлось из-за его несговорчивости к Хромому идти. Старый он барсук, да еще и без одной лапы, а что поделаешь! Пока за твоим ходила, всех молодых барсуков в окрестностях разобрали. Ох, и злая я! — Мне очень жаль, правда, — пискнул прижатый к дереву Тан Фан. — Просто Барсучок, он… — А ты? — продолжала Барсучиха, не обращая внимания на его лепет. — Ты целыми днями вокруг него крутишься! Как тебе это удается? А может, он из-за тебя таким стал? Сначала я думала, что он тебя при себе держит, чтобы съесть, но вот уже зима, а ты все живой бегаешь. Уж не знаю, кто ты ему там, добыча или дружок, но вы двое у меня уже в печенках сидите, так что прости, но пришло время исправить ошибку природы: глупый, беззащитный и упитанный кролик вроде тебя, что сам лезет в лапы к хищникам, должен быть съеден! С этими словами Барсучиха широко раскрыла пасть и укусила Тан Фана за бок. Тот даже пикнуть не успел, от потрясения с места не сдвинулся. Лапы подкосились, перед глазами потемнело, тельце обмякло в зубах охотницы. Внезапно лес потряс свирепый рев. Барсучиха выпустила изо рта жертву и чуть отлетела в сторону, снесенная серой тенью, чуть крупнее ее самой. Оправиться ей не дали: Барсук, вновь заревев, бросился на сородича, кусая и нанося удары сильными лапами. Такого напора Барсучиха не выдержала. Нанеся пару ран сопернику, она злобно рыкнула и, жалобно подвывая, поспешила ретироваться. Убедившись, что противник сбежал, Барсук повернулся и уже было собирался подойти к лежащему на земле кролику, как вдруг нерешительно замер и опустил голову. — Барсучок, — слабо позвал кролик, делая попытку подняться и подползти к нему. — Я думал, ты уже спишь. Какая радость, что ты здесь. Как ты меня нашел? Когда случается беда, ты всегда тут как тут… — Кровь, — тихо проговорил барсук. — Я чувствую запах твоей крови. — Это хорошо, — улыбнулся Тан Фан. — Кажется, я ошибался. Барсуки все-таки едят кроликов. А заяц оказался не таким уж и хорошим. Он запер меня и, кажется, тоже хотел съесть. Знаешь, Барсучок, я так устал и ужасно проголодался. Пойдем скорее домой! — Ты… Ты не боишься меня? — удивленно поднял голову Барсук. — Конечно нет, — устало улыбнулся кролик. — Это же ты. Я знаю, ты никогда меня не тронешь. Успокоенный, Барсук подошел к Тан Фану и бережно поднял израненное тельце. Тот вздрогнул от боли и часто-часто задышал, дергая носиком, но сдержал стон, чтобы не пугать своего друга. Аккуратно придерживая кролика одной лапой, Барсук поспешил к своей норе, отодвинул большой валун, загораживающий вход и внес Тан Фана внутрь, уложив на мягкой подстилке. — Нора как будто изменилась, — просипел тот, окидывая взглядом помещение и его хозяина, мечущегося по нему в поисках снадобий. — Все эти недели я искал тебя, а когда возвращался в нору отдохнуть, сон совсем не шел, — наконец собрав все необходимое, ответил Барсук, с нежностью глядя на кролика. — Закончил собирать припасы, тебе хватит на всю зиму! Подрыл под валуном щелочку — она сейчас заткнута соломой. Сможешь бегать гулять, когда вздумается. — Нет уж, я никуда больше не пойду. Нагулялся. Буду с тобой сидеть всю зиму, оберегать твой сон. — Я и нору расширил — будет где размяться. Барсук опустился подле Тан Фана, бережно вылизывая своим горячим языком ранки на загривке и пушистом бочке. Кролик мелко подрагивал, но не пытался уклониться. — А тебе припасов хватит? — Тан Фан поднял на Барсука черненькие глазки. — Ты ведь будешь иногда просыпаться. Голодным, небось. Я могу выходить и искать тебе пропитание, как ты делаешь для меня летом. — Не нужно, припасов должно хватить на нас обоих. Но даже если очень проголодаюсь, я не буду тебя есть, — на всякий случай уточнил Барсук. — Я знаю, — прошептал Тан Фан. Закончив вылизывать кролика, Барсук приложил к его ранам мох и, досыта накормив, заставил сжевать парочку горьких целебных корешков, а затем лег, свернувшись клубком вокруг Тан Фана. — Откуда ты это знаешь? — внезапно спросил он, прервав ночную тишину. — Раньше ты не боялся меня, потому что думал, что барсуки не питаются кроликами. Почему ты до сих пор так уверен? — Потому что, если съешь меня, тебе будет больно, — проговорил кролик, уткнувшись в его мягкий живот. — Я не хочу, чтобы ты грустил. Барсук вздохнул и крепче прижал к себе пушистый комочек. — Барсучок! — внезапно подал голос Тан Фан, разбудив начавшего было засыпать Барсука. — А ты не болен? — Вроде нет, — задумчиво ответил тот. — А почему спрашиваешь? — Просто подумал… Почему тогда не заводишь себе пару? Ты смог впустить меня в свою жизнь, теперь тебе было бы проще найти себе кого-нибудь. Или я неправ? — Ты прав, — задумчиво отозвался Барсук. — Но я не хочу никого искать. — Почему? — удивленно спросил кролик, приподняв голову. — Я не хочу искать себе пару, потому что уже нашел. Зачем мне кто-то еще, если есть ты? С этими словами Барсук тоже слегка приподнялся и неуверенно ткнулся в маленький носик Тан Фана своим, большим и теплым. Кролик удивленно отпрянул, глядя на него своими блестящими глазками, но потом вновь подался вперед, ткнулся в Барсука носом и, хихикнув, зарылся в шерсть на шее. — Спокойной зимы, Барсучок! Спи крепко! — До весны, — улыбнулся Барсук.