***
Начало учебного года — трудное время, особенно для Эдгара, который, как обычно, сбил себе режим летом и еще не успел перестроиться на режим жаворонка. Поэтому, второй учебный день он начал с опоздания на первую пару, получив недовольные взгляды преподавателя по алгебре. — Да кому вообще нужна его алгебра. — Эмз тронула Эдгара по плечу, тот глубже укутался в шарф. Неожиданные прикосновения ему не нравились. — Согласен. — Ты сегодня чернее тучи. Ну, типа, ты и вчера таким был, и, наверное, всегда такой… но, может, что-то случилось? — девушка выделялась не только привлекательной внешностью, но и проницательностью. Возможно, именно поэтому она всем так нравилась — кому не станет приятно, когда о тебе заботятся? Эдгар был падок на чужую доброту. И, если честно, иногда он её многократно преувеличивал, воображая другого человека своим спасителем и панацеей от всех проблем. Как только находился неравнодушный к его проблемам человек маска угрюмости спадала, обнажая стеснительную душу, желавшую поддержки и понимания. Только не все по-настоящему неравнодушные нравились Эдгару. Были прилипалы. Как тот парень в кепке. — Да так. С мамой поссорились вчера. Всё хорошо, ты не переживай… — Ладно, но я всегда готова тебя поддержать… — звук уведомления прервал девушку. Она вчитывалась и с каждой секундой всё меньше казалось, что ей вообще есть дело до сидящего рядом парня. — Ой. Только не сейчас! Меня зовут второкурсники, хотят сфоткаться и снять видео вместе. Я побежала. Не грусти! Опять двадцать пять. Всё таки, глупо было ждать чего-то… от неё. Они ведь знакомы два дня. Да и Эдгар… Кто он такой вообще? Вот именно. Никто. Пустое место. Блять, как же тяжело без телефона. Вторая пара прошла в таком же настрое. Эдгар принял тяжелое решение — уйти восвояси, проще говоря — «съебаться» с третьей пары, так как не придумал ничего лучше. Он поговорил с преподавателем по истории, тот посмотрел сурово, — как только преподаватели по истории умеют — и отпустил бедного мальчишку, у которого «чёто живот разболелся». Дело сделано! Осталось только придумать, куда идти. Домой-то не вернуться, мама на работе и ключи от квартиры у неё. Пойти к друзьям.? А были ли они у него? После школы они ни дня этим летом не общались, ни словом не обмолвились. Да и как сообщить о своем приходе без телефона? В парке днём слишком много людей, а до его любимого места — маленького леса за городом, где он гулял, будучи ребенком, — очень далеко ехать, идти тем более. Оставалась только оранжерея. Всё равно сегодня его смена. Что там Колетт говорила? Полить цветы, убрать сорняки с клумб, подмести, наверное, тоже не помешает… Эдгар задумчиво шёл, перебирая в голове свои обязанности. Вот уже виднеется зелёный кабинет вдалеке — заброшенный, как Колетт рассказала, не пригодившийся никому, обставленный сначала цветами в горшках, а после переделанный под маленький сад. И красиво, и полезно: здесь, среди нежных цветов и лекарственных трав, росли кем-то посаженные маленькие помидорки и лимоновое дерево… Кому они понадобились? Чёрт его знает, но кто-то их здесь посадил. И главное, такое прекрасное, действительно полезное место оставалось никому не нужным! Изредка сюда захаживали учителя, просто, чтобы полюбоваться, и только в качестве экскурсий сюда водили первокурсников. Никому не было дела до кем-то посаженных растений. Все бросали следить за растениями почти сразу, через месяц, может, того быстрее. И причины у всех были свои: скучно, мало участников, непопулярно, растения требуют сложного, систематичного ухаживания. Да, это всё ему, Эдгару, Колетт вчера рассказала, когда они вышли из оранжереи. Видимо, накипело. Ну, Эд всю эту накипь с радостью выслушает. Люди, они ведь как чайники… Если их души не «промывать» время от времени, если забыть о них и не заботиться — сгниют, заржавеют и будут вредить вашим мочевой и пищеварительной системам. Ну, да, у Эдгара всё плохо с метафорами, но ведь достаточно понятно, а? И размышляя над этим бренным миром заржавевших людей, Эдгар, посмотрев в дальний угол сада, чуть было не упал заживо, с отвисшей челюстью: он встретился взглядом с самым что ни на есть Чайником. Он сидел в своей тупой кепке, от которой лишь козырек остался, грязными руками копаясь в земле. — Эй, ты чё здесь делаешь?! Руки убери, кому говорю! — Эдгар злился, хотя не любил это делать. Его голос во время криков звучал смешно, как будто дверь скрипит или что-то подобное. И он это знал. А ещё, об этом теперь знал… вот этот. Чайник. — Хватит на меня таращиться, вандал. «Чайник» присел на бордюр, которым были обложены клумбы, и засмеялся. Ржал, как не в себя. А что смешного — Эдгар не понял. Это он над ним щас хохочет? Опять? Паника и неловкость смешались, жгучей смесью растекаясь по венам Эдгара. Бля-я. Только не снова, пожалуйста! Он же ушел сюда, прячась от паничек, надо было здесь… этому…ему… оказаться. — Почему ты смеешься? — Когда ты злишься, твой голос скрипит, как несмазанная дверь! — парень вытер руки о тряпку, поднимаясь и отряхиваясь. Эдгар опешил от такой точной честности. Люди в этом колледже, наверное, действительно читают его мысли! — Ээ, ну да… Ну. Я. А ты кто вообще? Повисла тишина. — Ты вчера сказал, что не хочешь со мной знакомиться. — парень поправил хвостик на своей голове, отворачиваясь, складывая руки на груди. Выглядел он показушно-обиженно. Как ребёнок, ей богу. А Эдгар всё думал: какого хуя он вообще об этом спросил? Ну, то есть, зачем?! Вырвалось от неловкости? Ох. Теперь проблем не оберёшься. Придётся знакомиться, да? Слишком неловко сказать: «Ой, извини, я каждый раз нервничаю и задаю нелепые вопросы, когда разговариваю с новым человеком, не обращай внимания. А теперь иди нахуй, потому что я не знаю, что ты здесь делаешь, и знать, если честно, не хочу. Пока.» — Ме… Меня Эдгар зовут. Проходит, кажется, всего несколько мгновений, но Эд окончательно теряет суть происходящего. Он тоже сел на бордюр, крепко вцепившись ногтями в бетон. Зачем он представился, если сам вчера послал парня напротив куда подальше? Зачем продолжает с ним говорить, хотя можно просто выгнать его, если только он не участник кружка… Стойте, а как, кстати, Колетт назвала третьего участника? — Фэнг. Тебя не поймёшь, чел! То нахуй послал, то теперь вот-- — Сегодня моя смена вообще-то. Эдгар поднял голову, нервно оглядывая парня. Тот выглядел куда расслабленнее: волосы то и дело выбивались из хвостика, торчали во все стороны, как тонкие щупальца. Так и хотелось посадить его на***
Суббота. Наконец-то. Эдгар сходил с ума в ожидании этого дня. И он не то, чтобы был очень ленивым, просто… Хотя, кого он обманывает… да, он был очень ленивым. «Немотивированным.» — сухо поправляет парень сам себя. Он встает с кровати. Голова привычно кружится, это хороший знак! День обещает быть продуктивным, вот, что это обычно значит. Ну… или то, что у парня опять низкий уровень сахара в крови. Тут уж одно из двух. И всё же, переборов сонливость и головокружение, Эдгар пересекает океан из хлама в его комнате, садится за привычно скрипучий стул и открывает ноутбук. Ах, дом, милый дом. Он первым делом проверяет мессенджеры: мало ли за два учебных дня у него накопилось куча сообщений от его интернет-друзей. Да. Ему писал некто с ником Voron777, звал в игры «позалипать». Что за слово тупое, а? Только из-за этого слова Эдгар отказывается. Он очень привередлив в выборе знакомых, поэтому, наверное, их у него не так уж много. Ворон, вот, один из них, но иногда его грамматика и тупые фразочки отталкивают челкастого. Душнила — это про Эдгара. Парень листает переписки дальше. Вот ему пишет подруга, насчет нового видео их любимого книжного блоггера. О, вы не знали? Эдгар очень любит читать книги, особенно что-то чувственное и грустное. Он не просто душнила, он эмо-душнила, а это, между прочим, страшное комбо. Весь оставшийся день он готовится провести, попивая чай и смотря вышедшие ролики на Ютубе. Что еще для счастья надо? Завтрашний выходной он потратит на учебу, сегодня же будет весь день отдыхать, безвылазно листая интернет и профили новых знакомых из колледжа. Стоп. Колледж. Новые знакомые. Ох, это плохая идея… — Ну, хорошие ведь мне в голову не приходят, да…? — будто оправдываясь перед собственными воображаемыми личностями, говорит Эдгар, потирая затылок в неловком жесте. Он быстро находит Эмз в инстаграмме, у девушки, как он и думал, миллиард постов самого разного содержания, но все они одинаково приятны глазу… Если, конечно, кому-то приятно кислотное оформление и куча фильтров. Так, ладно, у всех бывает эта фаза с фильтрами… Эдгар задумывается, а не подписаться ли ему? Ну… они же, типа, сидят на парах вместе? Наверное, она считает его своим другом… Или нет. У Эмз много друзей, зачем ей кто-то такой, как Эдгар? Эй, о чём он вообще думает? Эдгар смущённо отворачивается от экрана ноутбука. Розовый блокнот будто осуждающе смотрит на него с полки, блестя переливающимися пайетками. — Ну что?! Давай, скажи мне: «Эдгар, ты глупый, глупыйглупыйглупый мальчик который просто поверил в себя…». Да. Так и есть! И знаешь что? — парень победоносно заносит компьютерную мышку в левой руке, склоняя палец над ней. Он собирался тыкнуть и подписаться, но вскоре сомнения вновь одолевают его. Мышка медленно оказывается на столе. — А что, если мы не друзья? — он поворачивается к блокноту, словно это настоящий слушатель, — Как думаешь, ей не стыдно будет иметь меня в подписчиках, а? Надо удалить старые посты… Он подписывается на emzzxc_123, посылая свой страх к чёрту. Новый колледж, новые знакомые, новый Эдгар, который совершенно точно не тревожится по поводу и без. Он листает подписчиков девушки, находит там страничку Колетт (она оформлена в нежных бело-розовых тонах), а через последнюю уже находит Фэнга. И, охъёптвоюмать, какая у него страничка. У Эдгара буквально челюсть виснет: фотографии со спортивных соревнований, вроде, это что-то связанное с бегом, фотографии Фэнга с медалями, кубками, прочей показушной фигнёй! А далее, за кучей счастливых постов ещё миллион изображений Фэнга в его величественно белом доме, ей богу, он будто во дворце живет. И этот человек вчера выдёргивал сорняки с клумб вместе с Эдгаром? Какая-то несуразица. Темноволосый в недоумении листает дальше. Здесь Фэнг задумчиво смотрит вдаль, на краснеющий закат, тут гладит пушистую белую кошку, которую, кстати, зовут Колетт. Эдгар не сдерживает улыбки: ну какой долбоёб назовёт кошку в честь лучшей подруги? Он листает комментарии, натыкаясь на ответ от самой девушки. Chai_s_SHIPovnikom1: Ха-ха!!! Очень мило, Фэнг. Мяу!!! : 3 Эдгару смешно и до жути завидно в одно и то же время. Хотел бы он таких же друзей. Он старается не думать. Ни о чем, ни об этом, ни о других вещах. Он просто листает ниже и ниже. Интернет — лучший способ убежать от себя. До Эдгара не сразу доходит, что страничка Фэнга имеет куда больше подписчиков, чем страничка Эмз. Он мог запросто найти ее, даже без проделанных махинаций. «Но Фэнг не выглядит, как мажор… как популярный мажор. Он на автобусе в колледж ездит, лол.» Эдгар ехидничает, говоря про себя, что вся эта красивая жизнь, может быть, огромная постанова — дом ненастоящий, за фотки Фэнг заплатил, построил себе эдакий образ, а сам каждое утро пользуется общественным транспортом, хотя, судя по фотографиям, мог бы спокойно разъезжать с собственным водителем в куда более престижное заведение. Всё это было действительно странно, особенно учитывая то, что вчера в оранжерее Фэнг не рассказывал ничего из этого. «Надо спросить его об этом когда-нибудь…» Ну вот! Теперь он хочет докопаться до истины. Долистался… По мере путешествия в недра любопытной странички Эдгар замечал, как менялась жизнь его партнёра по кружку: первые посты датировались тремя годами назад, Фэнгу тогда лет четырнадцать было. Что привлекло Эда больше всего, так это подписи к фотографиям и само оформление постов. — Они все чёрно-белые. — констатировал факт Эдгар. И выглядело всё по-детски нелепо: вроде бы эстетично, но видны косяки с затемнением фотографий, в некоторых местах руки сливались с белым фоном, где-то сам фон был нелепым и смешным — белые (или просто светлые, фотки-то не цветные) ободранные стены заброшек, совсем неподходящие остальным постам. Ах да. Основная тематика, конечно же, оставалась достаточно мажористой — Фэнг в том же красивом доме, с медальками, с пианино… Ого. Пианино. Неудивительно. Что он еще умеет? Вернее, легче, наверное, спросить, чего он не умеет? На самом деле, с пианино пост был один-единственный, самый первый. Фэнг сидел в красивом классическом костюме, его волосы собраны в низкий хвост, который не портила его нынешняя до ужаса смешная недокепка. Всё здесь, в начале аккаунта, такое грустновато-серое, будто это другой человек писал все эти посты. Если быть до конца честным, Эдгару это нравилось больше. Какая-то добрая искренность пропитывала все эти строки, украшающие первые фотографии Фэнга: «будто целая жизнь за плечами и всего полчаса впереди.» «за дверью бессмысленно всё, особенно — возглас счастья.» «ничего нет страшней, чем развалины в сердце,» Эдгар хмыкает, сдерживая улыбку, — Боже мой, кто же знал, что он может быть таким депрессивным? —… а после этих слов замолкает и через секунду, не сдерживаясь, смеётся во весь голос. Нелепо. Такого просто не может быть. Это же Фэнг! Он не мог быть таким, даже в пубертат! «Откуда мне знать?» — мысль мелькает и тут же сыпется, словно песок, из сознания Эдгара. Но всё-таки, Эд ловит себя на том, что будь Фэнг сейчас таким, он бы понравился ему чуть больше. Нет. Он бы ему просто хотя бы понравился. Потому что всё, что есть сейчас, ощущается слишком громко, шумно и показушно для настоящего человека, коим Фэнг являлся три года назад. Чего ради он это делает? Ну ладно. Слишком много Фэнга на квадратную…эм. Секунду? Эдгар обязательно расспросит его обо всех этих причудах позже, но сейчас стоит вернуться к субботней традиции. Он, вообще-то, собирался смотреть новый разбор очередного тупого бестселлера, непонятно как попавшего в эту категорию. Вот только есть одно но: в комнату стучится мам... Мать. И все его планы рушатся в одно мгновение.