***
Утро понедельника встретило парня руганью с матерью, ведь комната все еще не убрана, а Эдгар лишь недавно уснул, что было видно по его красным, даже в свете бордовых занавесок, глазам. «Поскорее бы съебаться.» — вытаскивая зелёное стёклышко из кед, думает темноволосый. Он, конечно же, тут же стыдливо переводит тему у себя в голове, не желая думать о доме. Не желая думать о маме, проблемах, ни о чём не желая думать. Всё воскресенье он просидел дома, общаясь с тем самым «Вороном» (как его звали-то вообще в реальности.?) и другими интернет-друзьями. Они все рассказывали ему о своих колледжах или школах, а Эдгар слушал. В интернете он был гораздо милее. Эдакая «ламповая няша», как пелось в известной песне. Он выслушивал всё, что ему говорили, ему самому нравилось слушать людей, когда они в нескольких километрах от него. «Всю жизнь бы так провёл» — довольно улыбается Эдгар. Он торопится, выходя из дома, пулей пролетая лестничную клетку, чуть не падая на женщину со злющей собакой (слава богу, пронесло), оказываясь на грязной улице. Быстрым шагом покидая дворы, Эдгар с облегчением вздыхает. Оглядываясь, он думает, что, возможно, Достоевский брал его город в качестве образа в своём романе. Он такой же отвратительный и точно так же подталкивает на преступления. Эдгар на автомате бредёт по выученной дороге до остановки, не задумываясь, садится в свой автобус. Его размышления прерывают громкие звуки города. Он всматривается в то, что происходит на улице — пробки, ничего интересного, они всегда здесь. Хорошо, что он сидит на своём любимом месте у окна и может загадочно думать о своём, возможно, привлекая внимание его будущих фанаток. Если он, конечно, не против, чтобы по нему фанатели старушки из автобусов. На секунду лицо темноволосого морщится от отвращения. Он решает не думать об этом и тем более не представлять это. Никогда больше… «Без музыки дорога совсем уныло выглядит.» — Он уже неделю без телефона. Туманный день для Эдгара — сущее наказание теперь. Парень обожал серую осеннюю дымку, нависавшую над городом, но без любимых групп это совсем не та атмосфера. Ему сейчас очень этого не хватало — отвлечься, скрыться, уснуть или молча смотреть на проезжаемый им парк, долго представляя себе что-то эстетичное и прекрасное в нём. Всё это, конечно же, его пустой эскапизм, но по какой-то причине, без него Эдгару еще более пусто наедине с собой. А ещё в мысли по прежнему лезут надоедливые старушки. О нет, он зациклился на той ужасной мысли… Он приехал, конечная. То самое место, где его когда-то направлял Фэнг, который в тот день показался парню обычным надоедливым школьником. Теперь-то он знал дорогу и не нуждался ни в чьей помощи, а значит, мог идти медленнее и вдумчивее, вглядываясь в вывески и магазинчики. Его колледж находился в неплохом районе: много деревьев, красивые клумбы и кафе, пестрящие самыми разными вывесками. По сравнению с местом, где жил Эдгар, это рай на земле. Никакой грязи, гопников и блюющих пьяниц. Прелесть. Возможно, Эду стоит чаще здесь гулять.***
В колледже его встретила Колетт. Девушка, словно лучик солнца, пробивающийся сквозь бледные тучи, пробивалась в толпе людей к одиноко стоявшему Эдгару. Он не успел среагировать, как она уже подлетела к нему, сжимая в тёплых объятиях. — Ну-ну, хватит уже, мне больно. — и всё же, обнял в ответ. Смущённо и благодарно, потому что его редко кто-то обнимал. Господи, какое же приятное ощущение. Наконец-то, наконец-то он не один со своей больной головой. Девушка лишь хихикнула, но отпускать не стала. — Я соскучилась. Пойдёшь сегодня на чаепитие? Фэнг сказал… «Фэнг.» — эхом отлетело в мыслях. Воспоминания о субботнем вечере, когда он так неловко разошёлся с парнем. Эдгар всё ещё думал, что испортил Фэнгу настроение тогда. —…ты слушаешь? — — Угу, я приду, не переживай. Во сколько? — сдержанно ответил Эдгар, надевая медицинский халат. — Сразу после пар приходи. У нас только две сегодня, так что я весь день буду в оранжерее. — А твой… синеволосый дружок? — эта мысль сильно тревожила Эдгара. А что, если Фэнг не придёт после всей неловкости их последней встречи? Что, если первокурсник настолько всё испортил? — Тоже, наверное? Не знаю. — Колетт пожала плечами неопределённо. — Ну ладно, я пойду. Не скучай! Эдгара вновь крепко сжали, прежде чем отпустить на пару. Он улыбался, горько и довольно, с трудом, но улыбался. По крайней мере, его здесь не пиздят, как в школе. Он должен быть рад. Должен быть благодарен.***
Эмз снова подсела к Эдгару, чему тот был несказанно рад. Её бессмысленные диалоги с удивительной лёгкостью отвлекали парня от проблем. От внезапной контрольной по алгебре тоже, но это уже мелочи. Надо, однако, отдать Эмз должное: она не только красивая, но ещё и умная. Так что с цифрами, синусами-косинусами и прочей хуйней они быстро покончили, отвлекаясь каждый на свои дела. Эмз, к примеру, записывала ролики под музыку, которую Эдгар точно не стал бы слушать, даже под дулом пистолета. Хотя, не ему её судить, наверное. Она-то хотя бы может себя развлечь, в отличие от некоторых. Поэтому Эдгар, входя в число «некоторых», не найдя увлечения лучше, стал пялиться на однокурсников, чтобы совсем не выпасть из реальности. Мишенью тщательного рассматривания была выбрана предпоследняя парта соседнего ряда, просто потому что Эд мог смотреть туда при этом лёжа на своей. Там сидели два парня, один — ярко-фиолетовый, с накрашенными ногтями и тихим голоском, постоянно засыпал на своем соседе, который выглядел совершенно противоположно. Эдакий здешний хулиган, наверное. Его лица практически не было видно под капюшоном зелёного худи, но Эдгар видел, как тот хитро ухмылялся, довольно поглядывая на второго парня. Они обменивались теплом и нежностью, наверное, являясь друг другу кем-то большим, чем просто друзьями. Он не мог слышать их разговора: так тихо они ворковали друг над другом. Ну и ладно. Додумать было проще простого. " — Блин, так тепло на тебе лежится!» «—А у тебя такие ногти красивые!» «Сам покрасил. Тебе нравится?» «Да-а. Ты такой милый, такой хороший!» — в голове Эдгара эти двое уже вовсю целовались, отчего темноволосый испытывал смешанные чувства ревности и отвращения. Больше, всё-таки, ревности. Хотя спроси его кто-нибудь об этом, он бы не… — Завидуешь этим двоим? Пялишься уже всю пару. — Эмз вырвала его из раздумий. Он не заметил, но, видимо, сам стал объектом её наблюдений, пока изучал парней спереди. И, чёрт! Люди в этом колледже правда читают его мысли, что ли? — Нет. …Он никогда не признается, что завидует.***
Колетт. Колетт была беловолосой бестией. Она украшала собой любое место, в том числе собственную оранжерею, отчего это место выглядело безумно дружелюбным. Нет, даже так: Безумным и Дружелюбным. Это… интересная атмосфера. В общем, Эдгар поймал себя на мысли, что был бы рад приходить сюда весь последующий год, вдыхать ароматы цветущих клумб, погружаться в маленький золотистый мирок, и особенно сейчас, когда на улице вскоре станет сыро и пасмурно, а дома никто не ждёт. В прочем, не то, чтобы его хоть когда-то там ждали… Эдгар был не слишком хорош в ботанике, но некоторые растения различить мог: рудбекия, крокусы, фиалки в горшочках по бокам каменной плитки. Боже, они каменную плитку сюда притащили! В кабинет! Ладно, в бывший кабинет, но всё же… Он не задумывался об этом раньше, а ведь тут даже пол был усыпан землёй. Как им вообще разрешили такое провернуть в колледже? Эд садится на флисовый плед, мягкий и белый, словно облачко, между чахлым кустом и клумбой. Интересное место выбрали ребята для проведения пикника, думалось Эдгару. Здесь, в заброшенном кабинете-оранжерее-саду, столько красивых цветов, ярких и благоухающих, а Колетт предпочла сидеть у умирающего куста, который даже не цвёл? Ну ладно. Может, она пчёл боится. В прочем, это было бы странно, учитывая её увлечение. Если припомнить, то Фэнг в их вторую встречу копался именно в этом кусте… Эдгар обязательно спросит об этом, но позже. — Как они называются? Вот эти, розовые. — поинтересовался Эдгар, жуя печенье, недавно купленное в столовке. — Безвременник. — поясняет девушка, видя заинтересованный взгляд темноволосого. — Очень стойкий цветочек, хотя, возможно, так и не выглядит. Сквозь любые холода прорвётся, такой вот он умничка! — Умничка? — повторил Эдгар вопросительно, пробуя слово на вкус, словно говорил его впервые. Ну да, оно было непривычным для него. Раньше ему не особо приходилось говорить милости, оттого даже повторять это сейчас неловко. — Конечно. Все хорошие родители своих детей так называть должны. Понимаешь, мне это место как мой дом, где я — самая настоящая мама… Дети мне не нравятся. Животные хорошие, но от них много проблем. А цветы, растения, ох, это моя страсть! Я готова вечность за ними ухаживать. — Почему тогда не пошла на ботаника какого-нибудь учиться? — Мама была против. Эдгар не стал расспрашивать. В прочем, это и не понадобилось. Колетт, в отличие от него, не скрывала, что ищет свободные уши, дабы выговориться. — Она хорошая… правда! Я знаю, что обычно люди врут, когда так оправдываются. Но моя мама не такая. Она заботится обо мне, всегда заботилась, даже ей самой было нелегко. Просто иногда срывается, работы много, денег не особо… Понимаешь? Ну и вот… Эдгар подсел ближе, соприкасаясь своим плечом с плечом девушки. На объятия его не хватало. Он не понимал, должен ли он что-то делать или ему просто слушать? Вот так всегда. Когда нужно найти нужные слова, подобрать, выстроить нежное предложение, они почему-то разбегаются в разные стороны в его голове, прячатся в уголках сознания, неприятно чешутся на кончике языка, а высказать их никак не получается. К моменту, когда он, кажется, наконец-то придумал, что ответить, Колетт уже закончила говорить. — Это грустно. Но хорошо, что ты всё равно любишь свою маму. — только и успел вставить он. — Ага! Она замечательная женщина. Вдруг чьё-то горячее дыхание коснулось уха Эдгара. Он вздрогнул — настолько задумался над рассказами Колетт, что давление извне было совершенно неожиданным для него. — О чем болтаете? Блять. — Ты принёс булочки, которые я просила? — Конечно. — Фэнг приземлился рядом с Колетт и Эдгаром, тут же раскрывая упаковку воздушных круассанов с кремом внутри. — Налетайте! Эдгар чувствовал, что снова должен что-то сказать, но слова не то, что прятались в его голове, они, нахуй, выскочили из неё и убежали при виде старшекурсника и его растрепанной прически. Ну почему он не может хотя бы иногда в зеркало смотреть, чтобы причесать это недоразумение? — Привет, Эдс. Долго меня ждали? — Фэнг приветливо помахал свободной рукой, во второй держа булочку. — Да нет, вроде, не знаю, сколько я уже здесь. Колетт развлекла меня своими рассказами. Эдгар старался выглядеть спокойным, но в душе парень ликовал. Он сказал целых два предложения, даже не запнувшись! Его миссия выполнена. — Обо мне, я надеюсь? — Надейся. — усмехнулась Колетт, наливая горячий чай. Эдгар тем временем увлёкся разглядыванием парня, пришедшего недавно. Он снял свой халат и небрежно бросил его, почти что на голую землю. И этот человек — мажор.? Не-ет, его старые посты в инстаграмме точно вымысел. Может, они Эдгару просто приснились? Такой небрежный человек просто не мог играть на пианино и жить в большом, богатом, аккуратном доме. Эдгар молчаливо взял вещь в руки, расправил, свернул и положил рядом с двумя другими халатами. Вау. Почему дома он не мог сделать так же? В довершение своего дела, он злобно зыркнул на Фэнга. Тот тоже смотрел на парня, привычно улыбаясь. Эдгар прервал зрительный контакт первым. — Колетт, ты не прошла тест, который я сделал. Тебе что, неинтересно узнать, какой ты котик, а? — Фэнг выглядел действительно расстроенным этим фактом. — Да успокойся ты со своими тестами! Вот вроде 19 лет мужику, а ведёт себя как маленький ребёнок, когда я не интересуюсь его «творчеством» каждые пять секунд, ей богу! — Ты делаешь тесты про котиков? — прыснул Эдгар. Он решил, будь, что будет, надо хоть как-то вливаться в диалог. — А потом заставляет всех проходить это. Да. Ты когда-нибудь задумывался о том, какой ты детский рисунок? А Фэнг, видимо, задумывался. Вот что в твоей бошке, а? — Колетт шутя потрепала парня по волосам, тот улыбнулся. «Почему всё в этом мире стремится уничтожить причёску Фэнга?» — думал Эдгар, всё-таки улыбаясь двоим друзьям. Они так хорошо смотрелись вместе. Словно знакомы всю жизнь. Плед под этими двумя всё больше и больше превращался в нервно скомканную тряпочку. Фэнг отбивался от нападок Колетт, а та, будучи ужасно тактильной, лишь удваивала усилия, чтобы парень наконец-то признал поражение. Ну, по крайней мере, сейчас он явно проигрывал. Всё таки, звание самой надоедливой почётно оставалось за Колетт. Эдгара переполняло какое-то тёплое чувство, которое то ли не хотело, то ли вовсе не нуждалось в словесном описании. Он изредка ловил на себе взгляды бурной парочки экстравертов, словно актёры вопросительно поглядывали на зрителя: «Точно внимательно смотришь?». Эдгар нервно теребил уголок пледа, но вовсе не от плохих переживаний. Он не знал, как описать свои эмоции, как те же Колетт с Фэнгом, вот и дёргался, едва заметно, ощущая себя ненормальным. Но он улыбался. Этого было достаточно, чтобы новые (и первые) друзья знали, что с ним всё в порядке. Потом Фэнг предложил послушать музыку. За окном виднелось розовеющее небо — нежное, догорающее и приторно-сладкое, как сахарная вата. Комнату наполнила лёгкая, волшебная мелодия незнакомой Эдгару песни. Фэнг сидел на окне, держа телефон в свисавшей руке. «Dayglow — Can I call you tonight?»— прочитал Эдгар на экране, будучи, возможно, впервые в жизни именно в настоящем, не вспоминая прошлое и не тревожась о будущем. Музыка удерживала его здесь, с Фэнгом на подоконнике, с Колетт, больше похожей сейчас на жидкость, нежели на человека. Так думалось Эдгару из-за её молочных волос, разлитых по его коленям. Он, не стесняясь, гладил Млечный Путь на своих ногах, в этом не читалось ничего пошлого. Первокурсник был удивлён хрупкостью и тонкостью момента, своим поразительно чистым мыслям, тому, как легко течёт время, как мелодично звучит голос певца из динамика телефона Фэнга. Но больше всего тому, что он способен описать это в своей голове. Удержать весь мир, упорядочить и почувствовать спокойствие. Фэнг в этот момент ощущался именно как спокойствие. Как тайна звёздного космоса, как закрытый на ремонт театр, как книга без названия, но больше всего — как блаженное спокойствие. Колетт, конечно, тоже составляла неописуемо большую часть этого дня, но отчего-то именно расслабленно сидящий Фэнг в розовых лучах закатного солнца, его тень на клумбах и высокой траве, его по-прежнему растрёпанные волосы будоражили в Эдгаре что-то. «Что-то», что он после не захочет понимать. Но сейчас этому надо отдаться. Они даже не соприкасаются физически, Эдгар лишь ловит на себе горящие, отчего-то немного печальные и задумчивые взгляды парня. Они необъяснимо греют своей глубиной и заинтересованностью, но их мало. Нужно потрогать. Нужно коснуться. Эдгару как никогда прежде хотелось объятий с другим человеком, а тот не так уж далеко сейчас, руку вытяни — дотронешься, но что-то останавливало неуверенного Эдгара. Он мог быть только наблюдателем, никак не тем, кто действует. Они с Фэнгом по разные стороны этой баррикады. Фэнг изредка оборачивался, поглядывая на умиротворённую Колетт и на парня, совершенно также смотревшего на синеволосого. — Ммм, Эдгар? — песня близилась к концу, затухающее звучание перебил голос Фэнга. — Да? — все слова, как обычно, вылетели у Эдгара из головы, стоило с ним кому-то заговорить. — Подойди. Эдгар едва заметно вздрогнул от просьбы. Он бы с радостью, но… — Мне кажется, Колетт уснула. — Эдгар перевёл взгляд на свои колени, где мирно дремала девушка. Ох. Возможно, Фэнг неспроста назвал свою кошку именно в честь своей подруги… — Ну, хорошо, — Фэнг быстро спрыгнул с подоконника, оказавшись рядом с Эдгаром. — так даже лучше. Темноволосый, кажется, покрылся мурашками от последних слов, произнесённых прямо у него над ухом. У Фэнга была плохая привычка — делать вот так. И он каждый раз оставался безнаказанным. — Что такое? — они сидели слишком близко к друг другу, осознание пришло, казалось, слишком поздно, чтобы быть озвученным. Эдгар не отстранился. — Я хотел извиниться, ну, за то, что было в субботу. Мне тогда показалось, что ты выглядел каким-то загнавшимся. Да, именно. Ты ведь не переживал об этом, правда? — тихий шёпот второкурсника словно плавил воздух между парнями, манил к себе и будоражил в темноволосом… то самое что-то, что не хотелось понимать. Спустя пару секунд осмысления, Эдгар усмехнулся. Как просто читались все его эмоции! А между тем, музыка сменилась. Эдгар отвёл взгляд от парня. Cigarettes after sex — Dreaming of You — Немного, если честно. Я не хотел тебя задеть, а вышло, кажется, наоборот. — Эдгар вновь посмотрел на Фэнга, тот внимательно слушал, не отводя взгляда. Интересно, это спокойствие было настоящим или наигранным? — Всё в порядке, тебе не нужно было об этом беспокоиться. — тёплая ладонь коснулась щеки Эдгара, но тут же отпрянула, мягко оседая у него на плече. — Я потом расскажу тебе обо всём. Просто… иногда я, ну, знаешь… думаю больше, чем стоило бы. Наверное, так. Эдгар кивнул понимающе — он был таким же. Он хотел бы сказать Фэнгу, но лишь улыбнулся, хоть и это давалось с трудом. Ему улыбнулись в ответ. Фэнг выглядел так, словно почувствовал облегчение, словно к нему тут же вернулась вся его жизнерадостность. В каком-то порыве счастья, — может, так влияла на него музыка и волшебство момента, — он притянул Эдгара к себе. От неожиданности тот сперва впился ногтями в спину старшего парня. Фэнг не обратил внимания. Он мягко прижимал Эдгара к себе, едва заметно поглаживая по спине, вызывая мурашки у тактильно-обделённого парня. «Как хорошо…» — думалось Эдгару. А что было хорошо, он толком не понял. Как хорошо, что его наконец-то кто-то так тепло обнимает? Как хорошо знать, что он способен чувствовать умиротворение? Как хорошо жить? Как хорошо, что Фэнг не видит, как сильно покраснело его лицо? — Я хочу знать о тебе больше. — неразличимо прошептал Эдгар, обнимая парня в ответ. — Эй! Вы что там, целуетесь?! — это Колетт наконец подала признаки жизни, отпихивая Фэнга, чтобы суметь подняться.***
Солнце догорело. Дорога домой — холодная, колючая, мысли точно такие же, с одной лишь разницей от тех, что обычно вьются в неспокойной голове Эда — что-то осталось внутри. Греет и светит, и парень знает, что будет светить ещё долго. Он попросил у Фэнга его страничку в той соц. сети, в которой парень ставил плейлист. Он долго не сдавался, но в итоге Колетт вмешалась и попросту отжала телефон у парня. Фэнг не выглядел расстроенным, скорее, он просто дразнил Эдгара своей недосказанностью в тот момент. Ребенок, ей богу. Дома его встречает злющая женщина, наконец-то обнаружившая, что сыну почему-то нельзя дозвониться, но это мелочи, думает парень. Кивает, не слушает, «агакает», лишь бы отъебались. А после уходит в свою комнату, зарывается в кучу одеял и визжит, как маленькая мышь, которой наступили на хвост. «Так оно и есть» — думает Эдгар. Так оно и есть. Он всю жизнь чувствовал себя серой мышью, лишним в любом обществе, лишним даже в своей голове, а сегодня его словно разбудили из ужасного кошмара. Наступили на хвост и он впервые что-то почувствовал. Нелепо, ещё не зная, как проявлять это внешне, но почувствовал — и не побоялся находиться в обществе людей! Ни на секунду не задумывался о своей возможной ущербности! А может, он и не ущербен вовсе? Что, если так? Что, если он заслуживает любви и счастья? «Сегодня хороший день! Почему-то описывать хорошее гораздо сложнее, чем плохое. Ни строчки в голову не лезет. Я нашел друзей? Я так думаю. Ну, надеюсь, хехе. Не знаю, как это описывать, потому что ещё не уверен в нашей дружбе… но сегодня мне было тепло. Словно в летний день. Фэнг обнял меня. Это было… приятно. Хоть и немного странно. Я рад, что он беспокоился о моём самочувствии. серая мышь эдгар»