Грехопадение

      —АВАДА КЕДАВРА!       Хвойные иглы, которыми тут и там усеяна промёрзшая земля в глубине Запретного леса, будто перестали болезненно впиваться в израненные ладони. Все вокруг стихло и лишь тяжёлый прерывистый вздох, вырвавшийся из полураскрытых губ Джорджии давал знать о том, что она, на самом деле,не оглохла. Блеклое облако пара из ее рта высвободилось из тела, что вмиг охладело, будто обескровленное, и поднялось вверх, подхватываемое лёгким ветерком, гуляющим по берегу Чёрного озера. Она смотрела в лицо Теодора который, расправив руки, стоял спиной к своему убийце. Зеленый луч Непростительного заклятья ударил в его затылок, забирая из медово-карих глаз жизнь. Забирая из них блеск, который зажегся так недавно, придавая коричневым радужкам особый оттенок. Джорджия смотрела в его лицо и видела, как испустив последний вздох, не сводя с неё взгляда, Теодор Нотт замертво рухнул на колени, а затем повалился лицом на землю, лишённый жизни. Единственный щит, отделявший ее от фигуры в чёрной мантии, стоявшей в тени могучих деревьев, был уничтожен. Убит.       Хвойные иглы, которыми тут и там усеяна промёрзшая земля в глубине Запретного леса, теперь будто впивались в сердце Джорджии, заставляя его разрываться и кровавыми ошметками падать куда-то вниз, куда-то в живот.       Теодор Нотт мертв. Ее Тео мертв.       Она медленно моргнула и подняла глаза к чаще леса за его спиной, пытаясь сквозь мутную пелену слез разглядеть его убийцу. Уперевшись взглядом лишь в покачивающийся от ветра, которого Джо даже не ощущала на коже, капюшон с оборванными краями, скрывающий лицо человека, который убил любовь всей ее гребанной жизни, Нортон захотелось кричать. Кричать от ярости, гнева, отчаяния. От чувства беспомощности, бесполезности. Горло раздирало от частого дыхания, ротовую полость стянуло от обезвоживания.       «Так вот о чем она говорила»-, думала про себя девушка, пытаясь вернуть воспаленному разуму ясность. Мысли бешеным вихрем заглушали здравый смысл, который, казалось, забился в самый тёмный угол ее сознания и дрожал от безысходности. Джо видела, как рука убийцы Теодора медленно поднялась вверх, направляя в ее сторону палочку. Слезы скатывались по щекам, оставляя мокрые дорожки. Щекотали, добравшись, подбородок. Нортон закрыла глаза, перед которыми сразу же всплыли родные карие. С тем шрамом поперёк левой брови, с той россыпью родинок на скулах. Уголок ее рта дрогнул в кривой улыбке, плавно переходя в оскал, знаменующий поражение.       Ничего она не изменила.       Сердце, прогнав кровь по венам, гулко стукнуло, отдаваясь звоном в ушах.       Но может изменить.       Распахнув глаза и сжав в израненной ладони палочку, Джо, почти вслепую из-за слез, направила ее в сторону человека в чёрной мантии и, собрав себя по кусочкам, из последних сил пытаясь вспомнить все то, что подарил ей ныне покойный Теодор Нотт, шепнула:        — Экспекто Патронум.       Дерево в руке завибрировало, выпуская из кончика ярко серебряный луч, который, освободившись, в ту же секунду приобрел силуэт гордого орла. Патронус распахнул гигантские крылья и ринулся в сторону убийцы Тео, закрывая тому взор на уже вскочившую на ноги Джорджию. Бросив беглый взгляд на тело, так и лежащее у ее ног, Нортон закусила дрожащую губу и бросилась прочь от этого места, жмурясь от непрекращающихся слез.       Она не чувствовала ни ног, ни рук. Джо вообще не чувствовала ничего. Снова. Снова лишь огромная зияющая дыра в сердце, заставляющая внутренности болезненно сжиматься. Она бежала, спотыкаясь о торчащие из земли корни деревьев, задевая плечом их стволы, от которых не было сил уклоняться. Хвойные ветви хлестали ее по лицу, оставляя саднящие царапины на скулах, но и их Джорджия не чувствовала.       До ее ушей доносились отголоски битвы, названия Непростительных заклятий, выпускаемых Пожирателями Смерти, их мерзкий гогот, вой оборотней и шелест крыльев летучих мышей. Вся территория Хогвартса кишела тёмными тварями, призванными уничтожить некогда великую школу чародейства и волшебства. Красные, желтые, зелёные искры проклятий неуловимыми вспышками рассеивались в темном небе, освещая Джорджии путь. Нортон не останавливалась ни на секунду, продолжая бежать. Ее правая рука крепко сжимала в кармане толстовки ключ к ее спасению. К их с Тео спасению.       Она еще может изменить…       Оглушительный вой за спиной заставил девушку вздрогнуть всем телом, ведь раздался слишком близко. Сжав палочку, Джорджия, не глядя, бросила оглушающее за спину. Она чувствовала, как под ее и без того трясущимися от страха и усталости ногами дрожала земля. Где-то рядом клацнула пасть. Вобрав в лёгкие побольше воздуха, Джо развернулась и, что оставалось сил, прокричала хриплым голосом:        —ПЕТРИФИКУС ТОТАЛУС!       Ее щеку и левый глаз обожгло агонической болью. Оборотень, гнавшийся за ней, прежде, чем в его покрытую шерстью грудь ударил яркий желтый луч, со всей звериной мощи рассек гигантскими когтями ее лицо. Тело вервольфа на мгновение замерло и, прежде чем уничтожить зверя, Джо впилась взглядом в серебряный браслет, поблескивающий в свете вспышек заклинаний, на его предплечье. Ее глаза округлились, весь воздух словно выбили из лёгких. Этого не может быть. Не может. Стиснув зубы, борясь с истерикой, что разрывала грудь, Джо, ткнув палочкой в самое сердце оборотня, просипела сдавленным от подступающего крика голосом:       — Блоуапмен.       Тело зверя мгновенно высушилось от образовавшегося внутри вакуума. Нортон подняла взгляд и замерла, встретившись им с оборотнем. Прежде, чем его разорвало на куски из-за кислорода, поспешившего заполнить опустевшее пространство, Джо увидела в его взгляде так давно ей знакомое, хорошо изученное сожаление, промелькнувшее в последние секунды в красных глазах.       Девушка продолжала бежать, лес казался ей бесконечным, бескрайним. Ему не было ни конца, ни края. Сухие ветки трещали под подошвами ее ботинок, привлекая к Джорджии внимание всей нечисти, которая захватила территорию Хогвартса. Наложив на себя заглушающее заклятье, Нортон бежала к единственному светлому пятну, которое было видно сквозь стволы деревьев. Оно, казалось, вот, руку протяни и ты на месте, было на самом деле таким же недосягаемым, как звезды в темном небе. Бежала к школе, в надежде укрыться в ее стенах от того ужаса, который привёл за собой, возродившись, Волан-де-Морт.       И тогда, выбежав на опушку возле хижины Хагрида, Джо, задыхаясь в собственных слезах, казалось, может выдохнуть, ведь спасение прямо перед ней, стены замка содрогнулись, взрываясь. Казалось, все вокруг стихло. Нортон успела увидеть, как изнутри Хогвартса, в языках чёрного пламени, вырвалась гигантская змея. Лишь тогда до ее слуха долетел и прогремевший взрыв, оглушая. Его волна сбила Нортон с ног, ее тело отбросило, казалось, на добрых сто футов обратно в лес. Спину пронзила резкая боль, кажется, в позвоночнике, когда Джорджия на неумолимой скорости врезалась в ствол первого попавшегося на пути дерева. Она упала, пытаясь сделать вдох. Казалось, что внутренние органы раздавлены, легкие превратились в месиво, кислород не поступал в тело. Не успев моргнуть, на Нортон смертоносным градом обрушились каменные обломки, бывшие когда-то стенами школы, ломая ее кости, превращая тело в ничто.       Сознание Джо окутал непроглядный мрак, в котором она, Мерлин, кажется нашла свой вечный покой. Ни звуков, ни боли, ни ветра. Лимб, охвативший ее, казался спасением и бороться за свою жизнь, которая и так была довольно дерьмовой, не имело смысла.       Так думала Джорджия Нортон, испуская, надеясь, свой последний вздох. И, прежде чем ее сердце, в последний раз разогнав кровь по венам, готово было остановиться, перед ее закрытыми веками снова всплыл образ Теодора Нотта.       Она…       Еще может изменить…       Распахнув глаза, разрываясь от хриплого кашля из-за поднявшейся вокруг пыли и, видимо, пробитых легких, Джо из последних сил, переломанными пальцами, дотронулась до медальона, все это время лежавшего в кармане ее толстовки.       «Я думаю, это, конечно, всего лишь теория»,- голос Гермионы Грейнджер звучал в умирающем сознании,-«что пяти оборотов должно быть более, чем достаточно».

Один.

      Кровь противной липкой субстанцией заволокла дыхательные пути.

Два.

      Каменный обломок, раздавивший левую часть тела Джо, больше не был тяжелым, хоть и весил, кажется, тонну.

Три.

      Грудь обжигало адским огнём при каждой попытке вздоха.

Четыре.

      «Я, блять, всегда»,- при воспоминании о его голосе, кажется, умереть хотелось еще больше, -«всегда, слышишь, выбирал тебя».       Пальцы не слушаются.       «Заключим пари, Нортон?».

Пять.

      Джо распахнула глаза, тут же морщась от нестерпимой боли где-то на сетчатке. Яркие солнечные лучи, казались огненными. Но так приятно грели кожу. Пальцы, безоговорочно слушаясь, вновь обшарили ткань кармана, натыкаясь подушечками на прохладный металл маховика. Нортон медленно, насколько позволяло головокружение, села и откинулась на ствол дерева, что росло рядом. Борясь с темными пятнами, что безудержно танцевали перед глазами, она впилась взглядом Хогвартс. Целый и невредимый. Обезвоживание больше не беспокоило Джорджию, рот наполнился слюной. К горлу подкатил неприятный ком и, едва успев среагировать, она, кашляя, откинулась в сторону, выпуская содержимое желудка на волю.       Чтобы прийти в себя после перемещения во времени, ей понадобилось время, причём немало. К тому моменту, когда Джо смогла встать на ноги и оглядеться, окна в Большом зале потемнели, а солнце склонилось за горизонтом, утыкаясь в острые верхушки елей Запретного леса. Свет в башнях факультетов постепенно стал зажигаться, говоря о том, что все ученики вернулись в гостиные.       Зная практически все о маховике, о последствии его использования, о правилах поведения в не своём временном пространстве, Джо, одержимая лишь одной единственной мыслью, бросилась бежать к замку. Влетев в парадный вход, она, игнорируя косые и недоумевающие взгляды снующих по коридорам студентов, бежала к подземельям. За одним из углов она не заметила Филча и, проигнорировав его угрозы о наказании за бег, мчалась к гостиной Слизерина. Завидев заветную стену, не обремененную ни единым портретом, как это было в других факультетах, Джо, хриплым голосом пробормотав «Летучая мышь», чуть было не разревелась от облегчения, когда кирпичи, которыми были выложены все стены в подземельях, противно поскрипывая открыли ей проход. Теперь Нортон точно знала, что попала именно в то время, ведь, отчего-то, помнила пароль первых двух недель обучения на седьмом курсе.       Пролетая мимо развалившихся на диванах слизеринцев, она краем уха слышала, как ее звала Паркинсон, но не могла остановиться.       Пэнси, проводив пробежавшую к коридорам спален Джо взглядом, вскинула брови в удивленном жесте.        —Она точно ненормальная, - фыркнула сидящая рядом Дафна.        — Именно по этой причине мы и нашли с ней общий язык, - задумчиво ответила брюнетка, медленно поворачиваясь к сестрам Гринграсс.       Блейз, сидевший напротив них, поднёс к губам сигарету, одаривая Пэнси изучающим взглядом.        — Выглядишь так, будто увидела дементора, - заметил он, вызывая огонёк щелчком пальцев.       Паркинсон поправила выбившуюся прядь волос и пробормотала:        —Клянусь, что видела как Джо спит в нашей спальне еще полчаса назад.       Забини пожал плечами, выпуская вверх облако дыма.        —Может выходила?        —Может, - эхом отозвалась Пэнси, поднимая взгляд зеленых глаз,- но все это время мы сидели здесь и ее не видели.       Джорджия огибала крутые повороты коридоров направляясь к месту, путь к которому выучила наизусть и могла бы не глядя найти нужную спальню. Остановившись перед заветной дверью и положив дрожащие пальцы на круглую ручку, она, отчего-то, на мгновение задержала дыхание. Зажмурившись, она ворвалась в спальню Теодора Нотта и замерла на ее пороге, чувствуя, как замедляется сердце.       Нортон потребовалось несколько секунд, чтобы понять, чем был вызван противный шлепающий звук, бивший словно молотом по ее барабанным перепонкам. Она впилась взглядом в взмокшие кудри, спадающие на глаза и подрагивающие в такт гребанному звуку. Его торс блестел от выступивших капель пота, руки были крестом сцеплены на пояснице у девушки, что в немыслимом прогибе стояла перед ним.       Джо не сразу поняла, что Тео смотрит на нее и криво усмехается, не прекращая вбивать в матрас стонущую под ним особу.       —Дверью не ошиблась? - его голос резанул по ушам учащенным дыханием.       Нотт вопросительно поднял пересеченную шрамом бровь, не получив никакой реакции от Джорджии. Та лишь стояла на пороге, не в силах оторвать взгляда от его лица.        —Или хочешь присоединиться? - с вызовом бросил он, делая резкий толчок, вынудивший и без того без перерыва скулившую девчонку истошно вскрикнуть.       Нортон медленно моргнула и, вздрогнув, вылетела из его спальни хлопая за собой дверью. Она прислонилась затылком к шершавой деревянной поверхности, невольно вслушиваясь в пошлые шлепки и непрекращающийся аккомпанемент из стонов. Внутри все дрожало от негодования. От злобы, ревности.       От обиды.             Но все эти чувства меркли перед облегчением, которое испытала Джо.       Он жив.       В ту же секунду девушка осознала, что не знает, что делать дальше. Она, ослепленная желанием спасти Нотта, совершенно не подумала о том, как будет делать это. Воспаленное сознание подкинуло воспоминания годичной давности и, не имея больше ни одной мысли, ни одной идеи, как все сделать правильно, Джо поднялась на ноги и быстро направилась к своей спальне.       Стараясь не издавать ни звука, она вошла и прикрыла за собой дверь, цепенея от ужаса. Казалось, что пережитый кошмар раскаленными докрасна клешнями выдирает весь здравый смысл из головы. Она впилась взглядом в себя спящую. Это казалось наравне с безумием. Это хаос.       Тихонько скрипнув старыми половицами, Джо подошла к противоположной стене и припала к ней горячим лбом. И что дальше ?       Опьяненная собственной ничтожностью, Джорджия Нортон забыла, что все это уже случалось с ней. Забыла о том, что еще год назад, ее сон был настолько чуток, что даже пролетевший комар мог разбудить ее посреди ночи. Забыла, что была настолько разбитой, что практически не спала.       Забыла про палочку, которую, еще с детства, всегда держала под подушкой, готовая отразить нападение в любой момент.       И лишь тогда, когда это осознание лизнуло ее мозг, она услышала шуршание позади себя. Медленно обернувшись, она встретилась взглядом с собственными глазами. Пустыми, безжизненными. Встретилась взглядом с наконечником собственной палочки, направленной на нее ею же.       Джорджия Нортон видела, как ее собственные губы слегка раскрываются, чтобы произнести заклинание. И первым, что пришло ей в этот момент в голову, были слова, которые она уже слышала:        —Не дай Тео погубить нас. Маховик у Грейнджер.       Нортон, сидящая на кровати, не задумалась не на мгновение.        —Блоуапмен.