Ради развлечения...

По дороге в гостиницу в машине Лизы Сашка всё время молчала. Выйдя из машины, она быстрыми шагами направилась в гостиницу, не дожидаясь своего парня, вошла в лифт и поехала наверх. Марк старался догнать Сашу, но не успевал. К тому же нужно было взять ключ от номера. Парочка встретилась возле двери в номер. Как только они вошли внутрь и закрыли дверь, злость и обида, переполнявшие Сашу, выплеснулись наружу. Она кричала, обвиняла Марка в том, что он совсем забыл про неё и променял на Косторную. Ей было до слёз обидно, что он не представил её, свою девушку, тому художнику, и всё время провёл в компании Косторной, постоянно пялясь на неё. Трусова злилась ещё и на Семененко, что он заставил Марка взять Косторную на эту злосчастную выставку. С Семененко она решила разобраться позже. Как и с Косторной. Алёна всегда её раздражала, даже тогда, когда они считались подругами. Но теперь… она Сашу просто бесила. Мало того, что она отбирает у неё друга, теперь взялась и за любимого. Выяснять отношения прилюдно Сашке не хотелось. Вот поедет завтра к ним и всё выскажет обоим сразу. Марк еще вчера договорился с Женькой погулять завтра перед отъездом. Марк сначала стоял скрестив руки на груди и виновато выслушивал все крики и обвинения рыжеволосой. Ему было стыдно перед своей девушкой. Но ведь и Саша, по его мнению, была тоже виновата. Он не хотел её обидеть. Он просто увлёкся. Живопись – это его слабость. По идее он ничего плохого не сделал. Ну, подумаешь, разговаривал с Косторной на темы, которые им обоим интересны. Кроме того, они были не наедине. Был еще Егор. Что мешало Саше подойти к ним? Ничего! С чего вдруг она завелась? Чувство вины постепенно растворилось, а осталось только непонимание. Он всё же попытался успокоить Трусову. Саша раскраснелась, волосы разлохматились. Юноша извинился, сказал, что никакая Алёна ему не нужна, что любит он только Сашу. Он пытался обнять её, погладить по голове. Трусова была непреклонна и всё еще сердилась, продолжая нападать на своего парня. И в конце концов Марк тоже не выдержал и обвинил Сашку в том, что она не хочет даже попробовать больше узнать о том, что нравится ему. Кондратюк упрекнул её, что она не захотела просто послушать его, поддержать беседу, разделить с ним этот насыщенный день. Еще он сказал о том, что был бы рад услышать её мнение о той или иной картине, пусть даже несовпадающее с его восприятием. Сгоряча он ляпнул, что ему было бы стыдно перед Егором, если бы вместо Алёны была Саша и всё время недовольно молчала, уставившись в пол. Для «Русской ракеты» это стало последней каплей. Руки девушки невольно сжались в кулаки так, что ногти впивались в ладонь, оставляя следы. - Вот и иди к своей любительнице живописи и художнику! – не на шутку разозлившись, крикнула Саша. Саша была достаточно сильной для девушки. Она вытолкнула Кондратюка в коридор, а следом за ним полетели его куртка, шапка, шарф и ботинки. Затем она громко хлопнула дверью, стала яростно разбрасывать вещи Марка, топтать их ногами с криками: «Ненавижу!». Больше всех досталось пижаме Марка, которая до этого лежала на кровати. Выпустив пар, Саша понемногу начала успокаиваться. Присев на кровать и закрыв глаза, она сделала несколько глубоких вдохов. Ярость отступала. Саше стало просто необходимо с кем-то поговорить. Но она теперь и не знала - с кем! Раньше она бы позвонила Женьке. Спокойный и рассудительный Семененко всегда знал, что сказать. Но теперь с ним была эта дрянь Косторная. Она наверняка сейчас рядом с ним. Потом Саша решила, что можно позвонить Соколовской. Тренер очень тепло к ней относилась. Но рыжеволосая почти сразу передумала, ведь Соколовская совсем не знала Косторную, что бы она могла в этом случае посоветовать. «Может, позвонить Щербаковой?» - сама себя спросила Сашка. Она тоже должна ненавидеть Косторную. Но Саша опять засомневалась, ведь с Анькой они почти не общались целый год, с самой Олимпиады. Подумав, Трусова решила всё-таки сначала поговорить с Семененко и написала ему в месенджере: «Жень, надо поговорить. Позвони мне, как будешь один без Косторной. Это важно! Моя жизнь рушится!» Тем временем Марк спустился в холл гостиницы, сел на диван и закрыл лицо руками. Мысленно он упрекал себя за несдержанность. Но успокоившись и собравшись с мыслями, Марк решил дать Саше время тоже успокоиться. Это была их не первая ссора. Ругались они и раньше. Что поделать – они оба эмоциональные и не могут держать в себе свои чувства. Но негативные эмоции проходили, а любовь оставалась. Так будет и на этот раз, надеялся Марк. Саша поймет, что тоже зря вспылила и извинится. Он же извинился, сделал первый шаг навстречу. Теперь Сашина очередь. Марку не нравилось в одиночку переживать печали или радости. Ему не помогало, если просто одному бродить по улице или сидеть где-нибудь и копаться в своих мыслях. Нужно было срочно с кем-то поговорить, излить душу, услышать слова поддержки или даже упреки. С Семененко он разговаривать не хотел. Алёна ведь его девушка. Вдруг ему тоже не нравиться, что Марк и Алёна нашли общий язык. Хотя с чего вдруг, ведь Женька сам хотел, чтобы они все вчетвером дружили. Надо поговорить с кем-то, кто их всех хорошо знает, но не имеет отношение к возникшему конфликту. Марк позвонил Мозалёву. Женя с Алёной ехали в машине, когда на его телефон пришло сообщение от Саши. Женьку встревожило сообщение Трусовой. Зная характер своих друзей, парень понял, что они снова поссорились. Наверняка из-за Косторной. Неужели Алёна что-то натворила на выставке? Опять клеилась к Контратюку? А у Алёнки же было хорошее настроение. Она подпевала песню, звучавшую по радио, и даже слегка пританцовывала. Жене не хотелось портить настроение блондинке, но желание узнать о произошедшем было сильнее. - Алён, что это ты такая радостная? Это выставка так на тебя повлияла. Типа, искусство вдохновляет? Ты же сказала, что устала, - Женя убавил звук у радио. - Это я там устала от постоянного напряга. Надо было строить из себя ценительницу живописи. Хотя, знаешь, кое-что мне даже понравилось. И художник этот вроде ничего, приятный мужик, - Алёна хитро посмотрела на Женьку, слегка улыбаясь. Семененко припарковал машину, ребята вышли и пошли по набережной. Погода была сравнительно комфортная для прогулок: легкий морозец около -10 градусов, без ветра. Безоблачно, но из-за городского освещения звезд почти не было видно. Только высоко яркой немерцающей звездой выделялся Юпитер и еще не высоко над горизонтом на востоке в небо поднимался оранжевой яркой такой же немерцающей звездой Марс и круглая Луна. - О, а сегодня полнолуние! – заметила Косторная. – Помнишь, в Красноярске сколько было звезд, а здесь их почти не видно, - девушка вздохнула и взяла Женю за руку. - Да, помню. Только Луны тогда не было. - Я когда-то любила гулять по ночному городу. После вечерней тренировки мы с Трусовой и Щербаковой иногда гуляли. Специально просили родителей забрать нас позже, чтобы проветриться. А потом стало некогда, да и не с кем, - на девушку нахлынули приятные воспоминания. - Алён, что, всё-таки, между вами произошло? Почему ты их теперь так ненавидишь? – Женька смотрел Алёне в глаза, пытаясь понять, правду ли она скажет. - Наверное, детская спортивная ревность. Мне казалось, что тренеры мне меньше уделяют внимания. Глейх открыто больше всех любил Аньку, Дудаков с Трусовой четверные ставил. Они же трудоголики, на катке до упаду. А я так – по остаточному принципу. Ещё малышня эта тупая на льду мешалась. Вот и говорили, что Щербакова и Трусова – это пример для остальных, а я только дисциплину разлагаю. Мне сначала было обидно, потом я стала злиться и, наконец, всех их возненавидела! – Косторная глубоко вздохнула. Её всё ещё не отпускали воспоминания. Мгновение помолчав, она спросила – А у тебя разве так не было? Ты не злился, если кому-то уделяли больше внимания, чем тебе? Например, Лизке или Коляде? - Нет, если только наоборот. Петька меня ненавидел, так же как ты Аньку и Сашку. Вы с Гуменником даже похожи – у обоих самомнение выше крыши, считаете, что всё должно быть только для вас. А я мог просто сам смотреть и учиться. - Ну, нашел с кем меня сравнить! С ним мы точно не похожи. А какие у тебя с ним сейчас отношения? – Алёне не понравилось, что Семененко сравнил ее с хорошим мальчиком Гуменником. - Да никаких, иногда разговариваем по необходимости. Как-то вредить ему я точно не собираюсь! – Семененко посмотрел на свою спутницу и продолжил – Может и ты всё забудешь, перестанешь цепляться к Сашке? На хрена ты её злишь? Какого чёрта к Марку липнешь? – Женька всё еще хотел узнать, что же случилось на выставке. - Семененко, я тебя не для того позвала гулять, чтобы ты мне нотации читал о хорошем поведении и настроение портил! – возмутилась Косторная. Но про выставку Алёна, всё-таки, рассказала. По-своему, конечно. Она вовсе не считала себя в чём-то виноватой, вела себя очень даже прилично. Художник к ней первый подошёл. Кондратюку она вообще сделала одолжение и познакомила его с Егором. Без нее художник навряд ли уделил столько времени Кондратюку и стал смотреть фотографии его картин. А Трусова вела себя как идиотка, надулась с самого начала и потом к ним не подошла. Так что, Алёна считала, что ни в чём, ни перед ней, ни перед Кондратюком не виновата. Ребята шли по Дворцовой набережной и сейчас находились почти на её середине между Дворцовым и Троицким мостом. Напротив через реку - Петропавловская крепость, красиво светящаяся вдалеке. Алёна остановилась и осмотрелась вокруг. Дорога освещалась фонарями, деревья, растущие вдоль набережной, украшены светящимися голубыми гирляндами. Лёд на Неве странный, не ровный и гладкий, а какими-то острыми буграми. Блондинка попросила её сфотографировать, а потом сама сделала селфи вместе с Женей. Алёне пришла в голову, как ей показалась, великолепная идея. В глазах заблестели огоньки, но не только от уличного освещения. - Скажи, Семененко, а ты способен на безумный поступок? – вдруг ни с того ни с сего спросила Алёна. - Наверное, но только если от этого будет какая-то польза, - немного подумав, ответил Женя. - Это как? – удивилась девушка. – Безумный поступок, он и есть безумный поступок. Какая от него может быть польза? - Ну, например… Мне было лет 8 или 9, я спрыгнул с окна второго этажа школы, чтобы меня не отлупили несколько старших пацанов. А вот просто так, чтобы повеселить народ, я бы не стал прыгать. Или, если ехать со скоростью больше 200 км/ч – польза от сэкономленного времени превышает риск попасть в аварию или опасения быть лишенным прав управления. - Бл*дь, какой ты продуманный, Семененко! А вот с того моста ты бы спрыгнул? – девушка показала рукой на Дворцовый мост. - Сейчас? На лёд? Я что, похож на идиота? – парень рассмеялся. – Вот, если бы внизу была вода, и ты там тонула, тогда другое дело. Тогда бы прыгнул. Алёна улыбнулась и очень хитро посмотрела на Женю. Взгляд у неё был такой, словно она замышляет что-то. На самом деле, Косторная задумалась. Неужели он, правда, прыгнул бы за ней с моста? Помолчав некоторое время, она спросила: - А по льду нельзя ходить? - Нет, нельзя. Морозов сильных не было, навряд ли он настолько крепкий. Какие-то странные вопросы задаешь. Что ты опять задумала? – Женя недоверчиво смотрел на Алёну. - Вот ты хочешь, чтобы я помирилась с Трусовой? – продолжала расспросы девушка. - Ну, хочу, - парень пока не смог понять, к чему клонит Алёна. - Давай так… Я помирюсь с Трусовой, точнее, попытаюсь помириться… Если она не захочет, это уже не моя вина. Я даже извинюсь перед Кондратюками… А ты сейчас за это совершишь безумный поступок. Согласен? – Алёна вплотную подошла к Женьке, обняла его за талию и вопросительно посмотрела в глаза, приподняв брови. - На что согласен? – не понял Женя. - На безумный поступок, - повторила Алёна. - А конкретно? – Женьке что-то это совсем не нравилось. Он вообще не любил неопределенность. - Ты сначала соглашаешься, а потом я озвучиваю, - лукавила Косторная. Зная Алёну, Семененко опасался соглашаться неизвестно на что. Кто знает, что ей взбрело в голову. Да и не факт, что она сможет помириться с Сашкой. Но с другой стороны, это, возможно, единственный шанс помирить бывших подруг. Женя решил, что Алёна сама хочет попробовать помириться с Трусовой, но не знает как, не хочет первой пойти навстречу. А так – она перекладывает ответственность на него. Если он струсит, Алёна не виновата – она же хотела… Если согласится – то придется выполнять, раз обещала. Мгновенно взвесив в голове все за и против, Женька решился. - Хорошо, я согласен. А где гарантия, что ты не обманешь? Точнее, что твоя попытка помириться с Сашкой не будет похожа на очередной наезд на нее? – Семененко знал, как может разговаривать Алёна. - Женечка, тебе придётся мне поверить на слово. Я и так делаю тебе одолжение. Не хочу, чтобы ты делал выбор между мной и Кондратюками, - Алёна постаралась произнести это как можно ласковее. - Алёнушка, твоя наглость не имеет границ! Ты делаешь мне одолжение? Это я подписался хер знает на что! Давай уже говори, что ты хочешь? Надеюсь, ты не собираешься выставить меня полным придурком? - Нет, только чуть-чуть еб*нутым! – Алёна рассмеялась. - Алён, не тяни, а! Или ты еще не придумала мне приговор? У тебя 10 секунд на раздумье, после наша сделка считается недействительной. И ты просто так миришься с Сашкой! – торопил Косторную Семененко. - Ладно! Слушай… Сколько отсюда напрямик до вон того острова? – Алена показала рукой на Петропавловскую Крепость. - Метров 500-600, - Женя настороженно посмотрел на свою спутницу. В голове у него появились кое-какие догадки. - Так вот. Тебе нужно сейчас здесь спрыгнуть вниз и пройти по льду до того берега и вернуться обратно. Справишься? – Алёна внимательно смотрела на Женю, пытаясь понять его мысли. - Знаешь, я ожидал чего-то худшего. Ты хорошо подумала и согласна стоять здесь 20-25 минут и ждать? Не замерзнешь? Может со мной на пару? – Семененко взял Алёну за руку и подвёл к краю тротуара. - Нет, спасибо! Я лучше подожду. Только ты поторопись, а то я и, правда, могу замерзнуть! – Алёна одернула руку и отошла от края. - А бежать я даже не собираюсь. Так что стой и мерзни. - Как знаешь! Только учти, если провалишься под лёд, я тебя спасать не побегу. Ну, так что, вперёд? А то у меня уже сейчас ноги начинают подмерзать, - блондинка слегка попрыгала на месте. - Злая ты! Может, хоть поцелуешь на прощание? – парень улыбнулся краешком губ. Алёна отрицательно покачала головой. Женя посмотрел на Алёну, потом на другой берег и спрыгнул вниз с двухметровой высоты набережной на лёд. На первый взгляд лёд был крепкий. Парень сделал несколько осторожных шагов по покрытому снегом льду, перешагивая торчащие углы льдин. Треска льда слышно не было, лишь поскрипывал под ногами слежавшийся снег. Женька обернулся, приставил к виску 2 пальца, улыбнулся, затем помахал Алёне рукой и отправился вперед, смотря под ноги. Свет уличных фонарей не освещал лёд, но из-за полнолуния не было совсем темно. К Алёне за это время подошли несколько человек, проходящих мимо. Последними подошла пожилая пара, и мужчина вежливо спросил: - Девушка, с Вашим молодым человеком всё в порядке? Зачем он туда пошел? Это может быть небезопасно. - Всё нормально, - ответила Косторная. – Он в прошлом году ударился головой и теперь у него бывают заскоки. - Ах, молодежь, молодежь! – покачала головой его спутница. Алёна была очень довольна, что Женька согласился. Перспектива мира с Трусовой её не пугала. Может вообще Трусова её пошлёт подальше с этим перемирием. Отношения у неё с Кондратюком, как надеялась Алёна, наверное, уже испорчены. А такое простить трудно. Ревность – сильное чувство. Но где-то в глубине души Алёна скучала по своим подругам, по тем временам, когда их троица ТЩК была непобедима. Она не раз задавала себе вопрос, что было бы с ними останься они подругами. У неё не было однозначного ответа. Хотела бы она всё вернуть? Наверное… Всё было бы по-другому, попади она на ЧМ-2021 в Стокгольм и на Олимпиаду! Она смотрела на удаляющегося парня и думала, смогла бы она подружиться с ним тогда 2 года назад в 2021. Наверное, нет! Она вообще смутно помнила его, хотя они оба каталась на Финале Кубка России в начале 2021 года. Она – уже титулованная фигуристка, какое ей было дело до какого-то ноунейма, вчерашнего юниора. Да, девушки, как правило, взрослеют раньше. Она совсем недавно из любопытства смотрела в интернете прокаты Семененко в Стокгольме и невольно улыбалась, видя его совсем детское лицо, такое же детское юниорское катание и низкие оценки за компоненты. Пройдя около сотни шагов и считая, что лёд достаточно крепкий, Семененко достал телефон и позвонил Трусовой. Он был уверен, что Саша поссорилась с Марком. Девушка довольно быстро ответила на звонок, словно ждала. - Сань, что у тебя случилось? С Марком поцапались? - Это ты виноват! Зачем ты отправил Косторную на эту несчастную выставку! Марк сам бы её не позвал. Тебе всё равно, да, что твоя девушка клеится к моему парню? Или ты специально это делаешь, что позлить меня? - Саша начала с крика на Семененко. - Сань, успокойся! Я не для того тебе позвонил, чтобы ты на меня орала! – Женька тоже повысил голос на Сашу. Саша немного помолчала, а потом спросила: - Она сейчас нас не слышит? - Нет. А где Марк? – произнес Женя тоже уже спокойно. - Мы поругались, и я его выгнала. Жень, я не выдержала. Я и так всю выставку терпела. Он там всё время был с ней. И потом в кафе тоже я сдержалась. А он - всё про картины и художника этого говорил. Разговаривал со всеми, кроме меня. Ну почему он так? Он, что не видел, что мне обидно? Зачем он вообще тогда меня звал с собой? – Саша говорила сбивчиво, подбирая слова. Одинокая слезинка скатилась у неё из глаза, но Семененко этого не видел. - Скажи, а ты зачем туда пошла? Чтобы ходить с недовольным видом? Ты ведь даже не слушала Марка. Понятно, что он обиделся. А потом ты же сама не подошла к Марку и мужику этому. - Тебе это Косторная сказала? Ты их защищаешь, да? – опять вспылила Саша. - Сань, я никого не защищаю. Ну, ты сама подумай, что тебе мешало подойти к ним? - Женя пытался успокоить Сашу и заставить подумать, отбросив эмоции. - Как бы я подошла? Там же была Косторная! Они так увлеченно что-то обсуждали! Косторная держала Марка под руку, как будто это она его девушка, а не я! Я же ничего в картинах не понимаю! Что бы я сказала? Выставила бы себя просто дурой! – не успокаивалась Трусова. - Ты думаешь, Алёнка что-то понимала? Несла всякую хрень… Делала вид, что ей интересно… Вот и всё! Перестань видеть во всех врагов. Ну, увлекся Кондратюк, нашел себе собеседника, художника этого чёртова. Да Марк вел бы себя также, если вместо Алёнки была, например, Лизка. - Ты хочешь сказать, что я сама виновата? Что я зря Марка обвинила? Ты с ними за одно! Я думала, мы друзья… – Сашу до сих пор переполняли эмоции. - Мы друзья. Поэтому, послушай меня, и дай Кондратюку шанс. Ты же не дашь Алёнке рассорить вас с ним? - Жень, у нас в стране миллионы девушек. Ну почему, именно, Косторная? Саша, действительно, не могла понять, что у Семененко и Косторной может быть общего, почему они вместе. Ей это очень не нравилось. Она не верила в искренность бывшей подруги и считала, что Косторная играет с Женькой также, как и с Марком. А Семененко этого просто не замечает или не хочет замечать. - Саня, она не такая плохая, как тебе кажется. Она, вообще-то, не против помирится с тобой. А ты смогла бы снова с ней дружить? Ладно, пусть не дружить, но и не нападать друг на друга при каждом удобном случае? – Женя подумал, что если Саша переменила тему, значит, начинает успокаиваться. - Да, ладно… – не поверила Саша. – Ни за что не поверю, что она по правде этого хочет! Скорее всего, опять что-то задумала! Женька, ты зря ей веришь! Ну чем она тебе голову заморочила? - Речь не обо мне с Алёнкой, а о тебе с Марком? Ты собираешься с ним мириться? Зря ты на него наехала. Поговорите нормально, без лишних эмоций. - Ладно, договорились. Я дам шанс Кондратюку, а ты подумаешь над моими словами про Косторную, - сказала Трусова уже спокойно. - Хорошо, я подумаю. А планы на завтра в силе? - Семененко помнил, что они с Маркой договаривались о прогулке на завтра вчетвером. - Я не знаю… - засомневалась Саша. - Давай так, ты сейчас поговоришь с Кондратюком, а я завтра утром ему звоню и тогда решим. Или мне сейчас ему позвонить? - Нет, не звони сейчас. Я сама.. Саша не успела договорить, как услышала, что Женька материться. - Жень, что случилось? – обеспокоилась «ракета». - Всё нормально. Маленькая неприятность. Давай, до завтра! Но если что, звони. – Женя отключил телефон, как услышал «пока» от Трусовой. Женя, пока разговаривал по телефону, перестал смотреть под ноги. В одном месте лёд оказался тоньше, и при очередном шаге под Женькиной ногой проломился. Парень успел отскочить в сторону, но одну ногу всё равно промочил. Приятного в этом, конечно, мало. До берега осталось совсем немного, но ещё же нужно вернуться обратно. Почти сразу зазвонил его телефон. Звонила Косторная. Она минут 10 не могла дозвониться. Номер всё время был занят. Алёна начала уже замерзать и заметно нервничала. Она смотрела вдаль и видела, что Женька даже не торопится. - Семененко, почему я не могу тебе дозвониться? – сразу начала наезжать Алёна. - Извини, я был занят, - спокойно ответил ей Женя. - Я уже начинаю замерзать стоя на месте, а ты совсем не торопишься! И с кем ты так долго болтал? – не унималась блондинка. - Ты это сама придумала. Так что придётся ждать. – парень подходил к берегу. Половина пути пройдена. - Семененко, ты мне не ответил! И с кем ты разговаривал? – повторила свой вопрос Косторная. - Алён, ты меня отвлекаешь. Я и так один раз чуть не провалился, - Женя отключил телефон. Закончив разговор с Семененко по телефону, Саша села на кровать и задумалась. Может, мальчишки правы, она сама виновата? Но ей была неприятна мысль, что ради сохранения отношений нужно врать своему парню и притворяться. Так она уподобится интриганке Косторной. Да, Саша не смогла соврать Марку и изобразить интерес к странной живописи. Она привыкла быть честной и открытой, а он это не понял и не оценил. Но девушка тут же поставила себя на место Марка. Понравилось бы ей, если бы её парень не разделил с ней счастливые минуты. Саша вспомнила их совместные развлечения. Почти все они были на её вкус. Если они шли в кино, то на ужасы или фантастику, так как это любила Саша. Хотя она знала, что Кондратюку не нравятся ни ужасы, ни фантастика. Он любил комедии, а Саша не очень. Еще она вспомнила джазовый концерт, где она задремала. А теперь эта выставка… Получается, Марк столько раз шел ей на уступки, и она не замечала, что ему скучно или неприятно. А если что-то было на вкус Марка, то Саша демонстрировала свое непонимание. Ей сразу стало как-то не по себе. Вроде, как и стыдно. Выходит, она и правда, не хотела даже попытаться разделить интересы своего молодого человека. Почему всё так сложно? Почему любить – так не просто? Почему её покорил именно Кондратюк, такой же открытый и эмоциональный, но с совершенно противоположными интересами? Почему она не влюбилась в Семененко, не такого эмоционального, но со схожими интересами? Саша не знала ответы на эти вопросы, но знала точно, что не хочет потерять Марка. Она позвонила, но его телефон был отключён. Рыжеволосая спустилась на первый этаж в холл гостиницы, надеясь застать там Кондратюка. Марка нигде не было. Сашка даже вышла на улицу и огляделась вокруг. Всё напрасно. Расстроенная она вернулась в номер, собрала разбросанные ей вещи Марка и прилегла на кровать. Устав от переживаний, Саша задремала. В это время Кондратюк и Мозалёв сидели в кафе напротив гостиницы. Андрей был не очень разговорчив, поэтому больше слушал своего московского приятеля. Марку нужно было выговориться. Он на эмоциях рассказал про ссору с Трусовой, про выставку и даже про внимание к нему со стороны Косторной. Юноша привык к едким замечаниям Семененко, Мозалёв же лишь внимательно слушал и понимающе кивал. В его глазах Марк видел неподдельный интерес и желание помочь. Закончив рассказ, московскому фигуристу действительно стало легче, словно часть своего душевного груза он передал приятелю. Повисшее на пару минут молчание прервал Кондратюк, спросив: - Андрюха, ну и что ты думаешь? – задавая этот вопрос, Марк сам не знал, что хочет услышать. Петербуржец не торопился с ответом. В его размеренной жизни не было таких страстей, как у его олимпийских приятелей. Счастливая любовь Марка и Саши, несчастная – Жени и Ани, словно читаемая книга, заставляла его переживать. Теперь в этой книге появился новый персонаж – Алёна Косторная. И, похоже, этот персонаж может изменить весь сюжет. Еще с Чемпионата Европы перед Олимпиадой Андрей пытался сблизиться с товарищами по команде и одновременно соперниками, но у него не получалось. И Марк, и Женя были заняты своими девушками. Им было не до него. И даже спустя почти год мало что изменилось. И вот сегодня, увидев Семененко с Косторной, Андрей был просто в шоке. А теперь и Кондратюк – тоже о ней. Андрею Косторная никогда не нравилась. Он считал её высокомерной. Сегодня она с ним даже не поздоровалась, словно его вообще там не было. - Марк, тебе что нравится Косторная? Мне кажется, лучше держаться от нее подальше. От нее веет холодом. И взгляд у нее такой тяжелый, - наконец, после сравнительно долгой паузы произнёс Мозалёв. - Я поначалу тоже её боялся, не понимал, как она может Женьке нравиться. А сегодня изменил мнение. Человек не может быть бездушным, если любит живопись, - не согласился Марк. - Так ты знал, что она с Женькой? – удивленно спросил Андрей. - Да, они в Красноярске в одном номере жили. Мозалёв был крайне удивлён. Там, в Красноярске он ничего подобного не заметил. - Андрей, сейчас меня мало интересуют отношения Женьки с Косторной, пусть они сами между собой разбираются. Хотя, не скрою, я бы предпочёл, чтобы Женька встречался с Щербаковой. Сейчас мне важнее мои отношения с Сашей! Я не хочу её потерять! Почему он такая упрямая! – эмоции снова начали выплескиваться из Марка. - Марк, я не спец в таких делах! Выслушать – это всегда пожалуйста! Но советовать – я не знаю, что тебе сказать. Скажу только, мне кажется, что Косторная всё время притворяется. Нельзя точно сказать, какая она есть на самом деле. Не стоит с ней общаться ни тебе, ни Женьке. Хотя Щербакова, по моему, ему тоже не подходит! – Мозалёв опять уходил в сторону от обсуждения ссоры Марка с Сашей. Марк в последнюю очередь замечал в людях что-то плохое. Алёна не казалась ему кем-то ужасным. Предвзято он относился к ней только из-за слов своей девушки. - Андрюха, ты опять не про то! Если тебе не нравится, что Женька встречается с Алёной, сам ему это и скажи. Вот что мне сделать, чтобы Саша поняла меня, что у меня тоже есть свои интересы. Нам же не обязательно должно нравится одно и тоже! Нужно уважать мнение друг друга. Ну как мне донести это до неё? – Марк держал руки перед собой над столом ладонями вверх и жестикулировал ими в такт своим словам. Взгляд был направлен в сторону собеседника, но казалось, что Марк смотрит куда-то дальше. Мозалёв пожал плечами. Он никогда не был влюблён в девушку и не знал, что сказать. Он считал, что Кондратюк и Трусова обязательно помирятся. Его больше волновала Косторная и её отношения с Семененко. Женька его не станет слушать. Дружба между ними как-то не складывалась. Андрей хотел больше общаться с Женей, но Семененко совсем в этом не нуждался. С Кондратюком они оба общались гораздо чаще, чем друг с другом, хотя Марк жил в другом городе. Питерский фигурист так ничего и не посоветовал своему московскому коллеге, кроме как постараться не общаться с Косторной. Но Марк, все равно, был благодарен Андрею за то, что тот выслушал, отнесся с интересом и пониманием. Марку другого и не нужно было. Парни посидели ещё, обсудили тренировки, подготовку к дальнейшим выступлениям, вспомнили Олимпиаду. Мозалёв хотел ешё что-нибудь узнать про Семененко и Косторную, но Кондратюк не хотел обсуждать эту парочку. Он пытался выкинуть Алёну из головы. Возвращаясь в гостиницу, Марк решил просто подождать…Всё само собой уляжется… Вот придёт в гостиницу, а Сашка уже успокоилась, и он успокоился… Главное, про Косторную ей не напоминать. На всякий случай он купил букет любимых Сашиных цветов. Войдя в номер, Марк увидел спящую Сашу. Её длинные красивые волосы рыжим ковром рассыпались по подушке. Он посмотрел на свою девушку, и все обиды куда-то улетучились. Марк поставил цветы в вазу, лег рядом с Сашей и обнял её. Оказавшись на другом берегу, Семененко осмотрелся вокруг. На снегу возле берега было множество следов. Не было понятно, то ли это берег, то ли лёд. Парень сделал несколько фото, чтобы при необходимости доказать Алёне, что он честно дошел до берега, и отправился в обратный путь. Всё оказалось намного проще, чем предполагала Алёна. Женьке вовсе это не казалось безумным поступком. Так, ерунда. Но дойдя примерно до середины реки, Женя услышал треск льда под ногами. Он ускорил шаг, но треск продолжался. Ему совсем не хотелось искупаться в ледяной воде, пришлось немного пробежаться. Пробежав метров 100, Женя снизил скорость. Треска льда уже не было слышно. Он посмотрел на набережную. Похоже, Алёнка замерзла, она ходила туда-сюда, слегка подпрыгивая. Семененко решил не мучить девушку и быстрым шагом направился к Дворцовой набережной, где была Алёна. Дойдя до берега, он поднялся по лестнице. Алёна успела надеть капюшон куртки. Руки её были в карманах. Когда девушка повернулась к нему спиной, он быстро подбежал, резко сдернул с её головы капюшон и схватил за плечи. Алёна от неожиданности вскрикнула, стала вырываться. А когда ей это не удалось, оглянулась. - Бл*дь, Семененко! Ты чё совсем…! – крикнула Косторная - Ты не рада меня видеть? – Женя смеялся. - Жаль, что ты не утонул! – ехидно ляпнула Алёна. - Ну что, завтра будешь мириться с Сашкой! Очень хочется на это посмотреть! – Женька хитро улыбался. Алёна глубоко вздохнула, выражение её лица изменилось, взгляд заметно потускнел. Блондинка представила весь этот процесс и пожалела, что всё это затеяла. Отмазаться навряд ли удастся, Семененко не отстанет. Алёна действительно замерзла, и от этого голова плохо соображала. Она не хотела сейчас продолжать говорить на эту тему и поэтому просто попросила: - Пойдем в машину, я замерзла. Ребята дошли до машины, сели в неё, и Женя завёл мотор. Через некоторое время в машине стало теплее. Алёна всё это время молчала и сидела с задумчивым видом. Женя догадывался, о чём она думает и не мешал ей. Действительно, Алёна думала о завтрашнем дне, о том, что ей придется мириться с Трусовой. Всего полчаса назад это ей казалось не таким страшным, но теперь примирение серьезно беспокоило. Не давало покоя именно то, как это делать, что говорить… Без извинений скорее всего не удастся обойтись. Всё это казалось Алёне таким унизительным. Девушка посмотрела на своего спутника. Он что-то смотрел в телефоне. Блондинка резко забрала у него телефон и положила на переднюю панель автомобиля перед рулём. Затем она перебралась Женьке на колени, расстегнула молнию на его куртке и произнесла: - Женечка, я всё, что хочешь для тебя сделаю, даже здесь в машине! Только давай отложим примирение с Трусовой? Чтобы у парня не было возможности отказать, не дожидаясь ответа, Алёна сразу же положила руки ему на плечи и поцеловала в губы. Поцелуй получился долгим и страстным. Ребята замерзли, а теперь, как будто отогревали друг друга. Женя успел расстегнуть Алёне куртку и держал её за талию. От поцелуя их отвлёк громкий стук в окно машины. Рядом с машиной стоял полицейский. Женя приоткрыл окно водительской двери. Офицер лет около 50 укоризненно посмотрел и строго сказал: - Что, кроме как центр города другого места не нашлось, чтобы заниматься чёрт знает чем? Ни стыда, ни совести! Давайте, езжайте отсюда! А то вызову наряд, и определю на 15 суток! Никто не стал с ним спорить. Алёна быстро вернулась на пассажирское сидение. Женя нажал на педаль сцепления, переключил рычаг коробки передач и надавил на педаль газа. Как только полицейский остался позади, ребята рассмеялись. - Поехали домой? – Женя вопросительно посмотрел на Алёну. - Да, наверное… - согласилась девушка и тяжело вздохнула. Гулять или кататься ей больше не хотелось. «Чёртов полицейский все испортил! Может, удалось бы договориться с Семененко» - думала Алёна. Её тревожил завтрашний день. Ребята подъехали к своему временному дому. Дверь была заперта, Саши и Насти не было. Женя открыл дверь своим ключом. Значит, сегодня они будут здесь одни. Женька сразу пошел наверх, а Алёна задержалась на первом этаже в баре, сказав, что оставила где-то на столе сумочку. Это была только отговорка. Блондинка открыла барный шкафчик, где у Насти всегда было, что выпить, и выбрала себе бутылку вина. Она спрятала её во внутренний карман куртки, взяла со стола забытую перед прогулкой сумочку и тоже поднялась на второй этаж в свою комнату. Женя уже успел снять куртку и ставил на зарядку свой телефон. Алёна повесила куртку на вешалку возле двери, сняла сапоги, тихонечко сзади подошла к Женьке и запустила руки ему под спортивную кофту и футболку. От прикосновения парень слегка вздрогнул. Алёна медленно провела ладонями по его теплой спине и положила руки на плечи. Девушка решила ещё раз попробовать договориться отложить примирение с Трусовой. Конечно, можно было просто нарушить обещание, но устраивать очередной скандал не хотелось. Женя обернулся к Алёне. Она смотрела на парня широко открытыми глазами. Несмотря на то, что Алёнины руки были у Женьки под одеждой, он не заметил в глазах девушки ни нежности, ни страсти. Если Алёна и хотела близости, то с какой-то целью. И Женя догадывался, с какой именно. Продолжение не заставило себя ждать. Алёна поцеловала Женю лишь легко прикоснувшись своими губами к его и едва слышно спросила: - Жень, я для тебя хоть что-то значу? – теперь она гладила его по груди, прикасаясь только кончиками пальцев. Такого вопроса Женя явно не ожидал. Он даже не нашёл сразу что ответить. Долго молчать было глупо. - Ну, конечно! А к чему такие вопросы? – произнес Женя, не сводя глаз с лица Алёны. - А если я попрошу тебя кое о чём? Обещай, что не будешь заставлять меня! – Девушка расстегнула Женькину спортивную кофту, задрала его футболку и сначала прижалась щекой к его груди, а потом стала покрывать поцелуями. Женя на миг расслабился и обнял свою соблазнительницу. Тело поддавалось Алёнкиным ласкам, сердцебиение начинало ускоряться, дыхание сбиваться. А она уже спустила до локтей кофту парня и добралась до ремня на джинсах. - И что ты хочешь? – смог произнести Женя, хотя он и предполагал, о чём может пойти речь. Алёна оторвалась от своего занятия и подняла взгляд. Зря она это сделала. Женьке её глаза показались таким же холодными, как и несколько минут назад, а на лице не было никакх эмоций. Парню стало не по себе, словно он к чему-то принуждает Алёну. Он резким движением вернул спущенную кофту на плечи, сделал шаг назад и вопросительно поднял брови, ожидая ответ от блондинки. Она поняла, план не сработал. От мужчины в порыве страсти можно было получить что угодно. Но не в этот раз! Что же пошло не так? И тут же сама себе мысленно ответила: «Да какой Семененко мужчина? Так, глупый мальчишка! Значит, надо как с ребенком – четкие требования и уговоры…» - Жень, я не готова для примирения с Трусовой и не хочу завтра идти куда-то с вами! Я не смогу! - Алён, ты же обещала! Не я это предложил. Ты сама… - в общем-то, Женя не был удивлен такому повороту событий. - Я не думала, что ты согласишься, когда предлагала безумный поступок! А потом я думала, что смогу… Я не стану извиняться перед Кондратюками! – отрезала Алёна. - Я не говорю, что ты должна извиняться, просить прощения! Просто нормально с ними общайся, без наездов на Сашку и подкатов к Кондратюку. Как будто никаких разногласий между вами не было. Они не злопамятные. Всё плохое, что было между тобой и Сашкой быстро забудется, со стороны Сашки точно. Вы же были подругами, поймете друг друга и помиритесь. А Марк, он добрый, он и так против тебя ничего не имел. – Женя снова пытался убедить Алёну, а сам думал, что это всё он уже говорил ей. Алёна задумалась. Без извинений всё представлялось ей не так ужасно. В голове пронеслись воспоминания о прежней дружбе. Теперь они с Трусовой в разных командах, соперничества за внимание тренеров не будет. Из-за парней тоже: Алёне совсем не нравился Кондратюк. Только соперничество на льду. Но и тут нет ясности – выйдет ли кто-то из них в следующий соревновательный сезон. По идее – причин для вражды вообще нет, остались лишь старые обиды. - А тебе-то какая разница, будем мы общаться и Трусовой или нет? Может мне нравится смущать Кондратюка и злить Трусову? А может мне и с Щербаковой возобновить дружбу? – Алёна, вместо того, чтобы поделиться с Женькой своими мыслями, снова показывала свой дерзкий характер. Она не хотела признавать, что Женя может быть прав. - На счёт Ани сама решай. Хотя не думаю, что она захочет с тобой общаться. Но я очень хочу, чтобы ты поладила с Сашкой и Марком. Они мои друзья, ты моя девушка… - Женя не успел договорить, как Алёнка его прервала - Твоя девушка? А не охренел ли ты, Семененко? Много на себя берёшь! Если я с тобой сплю, это еще ничего не значит! Вообще-то у меня был парень! – Алёна вскипела. Сердце бешено заколотилось, руки сжались в кулаки. Она резко толкнула парня, и он сделал пару шагов назад. С чего это вдруг Семененко считает её своей девушкой? Она не его девушка! Между ними нет ничего серьезного, так приятное времяпровождение! Косторная даже не поняла, почему из-за пары слов она так разозлилась. Это произошло невольно, подсознательно. Но злость просто переполняла и всю это злость Алёна готова была выплеснуть на Женьку. - Твой парень? Один из тех алкашей? Вот уж предел мечтаний… - съязвил Семененко. Он не ожидал от Алёны такой реакции и не совсем понял из-за чего это всё. По сути, что такого он сказал? - А ты прям предел мечтаний? У тебя же ни хрена нет, кроме смазливой мордашки и крутого тренера. Он то и протащил тебя на международку. А будь твоим тренером кто-то попроще, ты с твоими приземлениями и отсутствием пластики так и болтался бы ближе к концу первой десятки без медалей. Зря что-ли, Щербаковский папаша не хочет тебя подпускать к своей дочке… - Алёна совсем не думала, что говорила. Её речь словно повторяла слова Женькиных хейтеров. - А какого хера ты тогда со мной связалась? Так, Аньке жизнь попортить? Да у нас с ней и без тебя всё плохо было! И теперь вместо того, чтобы попытаться наладить отношения с Трусовой, ты решила поцапаться со мной? Поздравляю! У тебя получилось! – Женя, конечно, обиделся. Но он не кричал, а сказал, казалось, спокойно. Но это только казалось… Этого он точно не ожидал от Алёны. В душе у парня бушевала буря из обиды и непонимания. В голове крутились тревожные мысли, но Женя гнал их от себя. Неужели Алёна и правда всегда так считала? Его предупреждали о характере Косторной, но он не хотел верить. Даже сейчас… А из-за чего всё? Глупо как-то вышло! Женя ещё минуту-другую ждал и молча смотрел на Алёну, надеялся, что она пожалеет о своих словах и попросит прощения. Но напрасно. Алёна тоже молчала. Она всё ещё злилась. В её глазах парень не увидел ни капли сожаления. Примирения не получалось, а дальше продолжать ссору и взаимные обвинения ему не хотелось. Он взял с вешалки свою куртку и вышел из комнаты. Его телефон так и остался стоять на зарядке. Женя спустился вниз на первый этаж, сел за один из столиков и включил большой телевизор. Он всё ещё надеялся… Для Семененко было странно, но умные мысли напрочь отсутствовали. В голове было абсолютно пусто. Он бездумно переключал каналы. Сегодня ночь перед Рождеством, и по большинству каналов показывали или Рождественскую службу, или что-то в этом же роде. От телевизора было толку – ноль. Оставалось лишь одно средство, проверенное, которое всегда помогало или почти всегда. Женя выключил телевизор, открыл входную дверь, ключи бросил на ближайший столик, вышел на улицу и захлопнул за собой дверь. Ключи от машины были в кармане куртки. Он сел в машину и поехал по ночному городу, всё сильнее и сильнее нажимая на педаль газа. Оставшись одна, Алёна тоже никак не могла успокоиться. Она ходила по комнате и проклинала последними матами всю троицу: Семененко, Трусову и Кондратюка. Более-менее придя в себя, девушка задумалась о произошедшем. С чего она завелась? С того, что Семененко назвал её своей девушкой? Её, а не Щербакову! Выходит, она для него что-то значит? Но Алёна не привыкла во всём обвинять себя. Зачем он упомянул её прежних друзей? Тоже мне - предел мечтаний! Тут она вспомнила, что они наговорили друг другу напоследок… Взаимные обвинения и недосказанность! Так это нельзя оставлять! Алёна выскочила в коридор, подбежала к лестнице на первый этаж. Внизу было тихо и темно. Она поняла, что осталась здесь совсем одна. Ей стало страшно. Одна – в таком большом и чужом помещении. Алёна вернулась в комнату и выглянула в окно. Женькиной машины перед входом не было. Она не могла поверить, как он бросил её здесь одну и уехал. Блондинка схватил свой телефон, чтобы позвонить Женьке. Она торопливо выбрала контакт «Семененко» и нажала на вызов, даже не успев подумать о том, что говорить. Тишину прервал звонивший на тумбочке заряжающийся телефон. Алёна села на кровать, глубоко вздохнула и громко произнесла: «Ёб*ный Семененко!». Она не знала, то ли плакать, то ли кричать. Косторная вспомнила о бутылке вина в кармане куртки. Она достала своё «лекарство», но это же не шампанское, нужен штопор. Алёна покрутила бутылку в руках и выглянула в коридор. Осторожно подойдя к лестнице, девушка заглянула в темноту первого этажа. Ей стало жутковато. «А вдруг кто-то мог войти в дверь среди ночи» - промелькнуло у неё в голове. Руки девушки слегка похолодели, сердечко замирало. Она осмотрелась, пытаясь найти выключатель, но безуспешно. Алёна сделала шаг вниз на одну ступеньку лестницы. Вдруг в тишине она услышала негромкий странный звук – то ли бульканье, то ли шорох, то ли что-то ещё. Не думая, она ломанулась обратно в комнату и заперлась изнутри. Желание спускаться вниз окончательно пропало. Алёна прямо в одежде с бутылкой легла на кровать, взяла в охапку Женькину подушку и уснула.