Ангел

Сразу после пробуждения Россия не мог найти себе места. Оказалось, он сегодня ночевал в кровати своего «хозяина», и от этого стало тошно, хотя о чем ещё можно мечтать, когда место твоего жительства — маленькая клетка? Цепь от ошейника была намотана на изголовье кровати, из-за чего постоянно натягивалась и давила на шею «ангела». Повязка была снята, да и руки были свободны. Очнулся Росс лёжа на боку и чувствуя горячие руки Рейха на своей талии. Главарь прижимался голой грудью к спине Русского, игнорируя крылья, которые мирно лежали на плечах брюнета, как бы укрывая его. Такая «идиллия» заставила слёзы выступить в уголках глаз России, и тот даже не пытался остановить их. Что дальше? Он просто будет жить тут до конца своих дней? Каждое утро просыпаться в объятиях этого ублюдка, улыбаться ему, а вечером снова заниматься сексом? Зачем всё это? Россия поджал губы, жмурясь, и маленькая слеза побежала по его щеке, скатываясь на простынь. Он всё ещё не мог отказаться от своих мечт, своих желаний. А мысль, что стоит привыкнуть и быть питомцем, ужасала и страшила до чёртиков. Несправедливая реальность заставила ещё пару слёз покатиться по щекам, и Россия вздрогнул, когда осознал, что так быстро сдался. Сдался ли? В голубых глазах промелькнула ненависть, к самому себе, конечно, а после такая небывалая решимость, что Росс сам себе удивился. Надежда сбежать ещё была, а Русский уже расклеился. Подняв руки к лицу, «ангел» стёр с него остатки своей «позорной слабости». «Может задушить его во сне?» — пронеслось в голове пленника, но он не успел даже обдумать эту мысль. — Уже проснулся? — неожиданно раздался голос сзади, и Россия вздрогнул всем телом, молча смотря через своё плечо. Брюнет подтянулся на локтях, приподнимаясь, и уложил голову на плечо Росса, нагло прижимая его к себе за талию. Из-за того, что перья загнулись, парень зашипел и закусил губу. Рука нациста коснулась крыла, точнее его сгиба, и отвела его в сторону, чтобы прекрасная конечность не упиралась в тело главаря. Шатен молчал, знал, что голос будет дрожать и обрываться. Такая игра в «молчанку» начинала раздражать брюнета, потому он мягко обхватил рукой горло парня выше ошейника, оплёл его пальцами, как щупальцами. Росс громко втянул носом воздух, на что Рейх приподнял краешки губ в насмешливой улыбке. — Разве ты не видишь, как я стараюсь для тебя? — с некой угрозой в голосе спросил мужчина, продолжая то сжимать руку на горле пленника, то мягко оглаживать кадык пальцами. На лице вечно угрюмого главаря сейчас играла безмятежная улыбка, ведь Русский не рыпался, покорно принимая свою судьбу, а вчера так вообще проявлял инициативу. Жаль только, что Россия не мог убить его: знал, что стал слабее после долгого заточения. Рейх конечно же не ждал ответа, так что просто наслаждался моментом. Он расслабился, и его рука заскользила по шее вниз, оглаживая грудную клетку «ангела» и стремясь ниже. Россия вздрогнул, сводя лопатки ближе к позвоночнику. А брюнет только дразнил его, оглаживая живот рукой и лишь делая вид, что рука снова съезжает вниз. Опять унижение и грусть преследовали парня, а он поддавался, будто это была игра в поддавки. Спустя несколько минут нацист поднимается с кровати, оставив пернатого лежать там. Мужчина одевается, закидывает пиджак на плечо и осматривает себя в зеркало рядом с тумбочкой. Его взгляд падает на привставшего Росса, на теле которого остались следы от прошлой ночи, особенно много их было на запястьях. Россия выглядел куда лучше, чем раньше, но на лице его была какая-то вселенская грусть, и главарь поджал губы. Ему вечно будет что-то не так? Видимо, да. Не дав Русскому никакой одежды, мужчина открепил цепь от кровати и перевел сонного шатена в клетку, где и оставил взаперти, как и бывало раньше. Росс только раз взялся рукой за прутья, как бы желая остаться на свободе, но главарь больно толкнул его в спину, и Россия снова проявил слабость, подчиняясь.

***

Придя только вечером, точнее, близко к полуночи, Рейх нашел Россию сидящим лицом к окну и смотрящим в него. Конечно, из-за того, что клетка находилась почти у выхода из комнаты, Россу виднелся только краешек окна, да и то не весь. Голубые глаза смотрели туда с безразличием, и мужчина решил, что пора приободрить «ангела». — mein Junge , как ты думаешь, сколько ты будешь жить здесь? — задал вопрос брюнет, стягивая с плеч пиджак и аккуратно развешивая на спинке стула. Парень задумался, прикрываясь крыльями, будто стеснялся Рейха, и из-за этого последний хмыкнул, подходя к клетке с той стороны, где было лицо шатена. — Всю жизнь? Оставшуюся жизнь. — предположил Росс, тяжело вздохнув. Глаза уткнулись в пол, а рука легла на согнутое колено, мирно покачиваясь на нём. Главарь тихо посмеялся, садясь на корточки, перед этим подтянув штаны чуть выше колен. — Не угадал. — проворковал Рейх, чем заставил Россию скривиться от раздражения. Как же этот тон бесил, выводил из себя! И брюнет знал это, замечал, что Русский буквально теряет контроль над собой. Впрочем, и сейчас будет также. Голубые глаза уже прожигали в лице «хозяина» дыру, а рука сжалась в кулак. — А я и не хочу угадывать, я тебе не гадалка. — прорычал Россия, так ужасающе спокойно, что Рейх даже немного удивился такой реакции. Да, это было что-то новенькое. Мужчина поднялся, зачем-то поправляя чёрный галстук на себе, так как это была давняя привычка. — Что ж, тогда и не узнаешь, куда ты переедешь в скором времени. — пожал плечами мучитель, отворачиваясь к кровати и начиная расстёгивать рубашку. Конечно, сзади послышалось шевеление: Росс сменил позу, неосознанно, ведь ему было до жути интересно. Так любопытно, что он был готов просить вначале, но после брови его сдвинулись к переносице и лицо приняло пасмурное выражение. Ну и что это за мысли? Какая-то хрень, ей богу. Когда нацист закончил снимать рубашку, оставаясь в одних штанах, которые, к слову, скоро были отложены на стул, он повернулся к России через плечо. — Через неделю узнаешь, мой ангел. Потерпи немного, ладно? Главарь взялся рукой за край покрывала, отодвигая его, и вальяжно лег на постель. Из его груди вырвался вздох облегчения, и Россия поджал губы, втягивая воздух носом. Былая обида снова засела в горле удушающим комом, так что он отвернулся к стене, лишь бы не видеть, как Рейх специально показывает свое превосходство. Голое тело парня обдувал ветерок, который влетал в комнату через открытое окно, но голубоглазый терпел, терпел как мог, лишь бы не выдать свои мучения. А брюнет на это лишь улыбнулся, отворачиваясь в другую сторону, как бы оставляя пленника на произвол судьбы.