Шарашкина контора

***

      Иногда Асока сидела у костра на Лотале среди кучи смеющихся и веселящихся клонов, ставших ей младшими братьями. Почему младшими? Потому что Рексу, самому старшему из них, 14 годиков. Переодически она лежала в палатке на коленках у самопровозглашенных папок, Энакина и Оби-Вана, вперемешку с близняшками, которых она любила не меньше, чем остальных членов своей семьи, и часто вспоминала своё бомжеватое, с примесью бандитства и бродяжничества, прошлое, причем с весьма смешанными чувствами.       С одной стороны, ей нравилось здесь, в тёплом и тестном семейном кругу, а с другой — она не могла без замирания сердца вспоминать свою не очень приличную, но захватывающую историю…       Началось всё на Корусанте, когда она героически ушла из прогнившего Ордена. На самом деле, уходить ей не очень хотелось (её папы расстроились), но из чистой вредности она все-таки свалила, высказав на прощание ужасно пламенную, полную трагичности речь.       Дальше — интереснее. Так как она джедай, денег у неё было немного — за такую тяжелую работёнку почему-то никто особо не платил, а Совет говорил, что в Храме и так есть всё, что нужно для жизни полноценному человеку. Назвать их всех полноценными у Асоки, конечно, язык не поворачивался, но что делать — пришлось искать работу. Бывший падаван умудрилась скоммуниздить пару бластеров у «родителей», так что открывалась перспектива жизни охотника за головами. Правда, для неё еще нужно с Корусанта сбежать, а без корабля и кредитов в кармане это вызывало большие затруднения. Поэтому перебиваться приходилось всякими мелкими локальными заданиями — в конце концов, население здесь плотное, и кого-нибудь устранить уж точно понадобиться.       Так она и перебивалась — ела шаурму, надеясь, что она хотя бы из котов, крыс или голубей, а не из жертв местного характера, ночевала под мостами (никто из окружающих её бандитов не понимал, как ей удавалось залезать по совершенно отвесным балкам мостов-тротуаров и спать там же, не сваливаясь), брала мелкие заказы и была, в общем-то довольна жизнью. Вот она — свобода, а не этот ваш Кодекс, где даже полесбиянствовать нельзя! Лесбиянствовать Асока любила. Иногда. Из чисто спортивного интереса. Не то чтобы это выливалось в какие-то отношения, но торгута никогда не упускала шанса пофлиртовать с симпатичными инопланетянками, а подруги (сомнительного характера) дали ей прозвище «магнит для цыпочек». Она не жаловалась. Раньше половина 501-го пыталась шипперить её с Рексом, что ни ей, ни ему совершенно не нравилось, однако орать на весь легион «ОТСТАНЬТЕ, Я ЛЕСБИЯНКА!» или «ОТВАЛИТЕ, Я ГЕЙ!» было весьма опасно и нерационально, потому что их бы, во-первых, все равно продолжали шипперить друг с другом, а во-вторых, потом бы поняли, что это бесполезно, и, воспользовавшись пословицей «каждой твари по паре», тщательно бы подыскали им кого-нибудь одного пола. Поэтому они старательно притворялись «младшим братом и старшей сестрой» и шутили про то, что когда они были маленькими, падаван уронила клона головой о кафель, а потом долбанулась об него сама — за компанию. Правда, Рекс в итоге всё равно попалился и выдал себя — его застукали прямо на месте преступления с Коди. Позже многие еще долго шутили про альтернативное использование панели управления на военном крейсере… Почему у Асоки такая ориентация? Она много думала над этим вопросом и пришла к выводу, что во всём виноваты Энакин и Оби-Ван. О том, что они женаты, пронырливая Шпилька узнала почти сразу — застала их в палатке ругающимися на счет того, стоит ли носить обручальные кольца, когда рядом нет других джедаев. Скайуокер оказался жутким собственником: будь его воля, он бы обмотал Кеноби лентами вроде «Keep out» или «Hands off», а тот тем временем осторожничал и говорил, что их отношениями светить не стоит. Торгута не сразу поняла, что за крифф тут происходит, потому что в её детском понимании двое волосатых мужиков, причем, джедаев, один из которых старше другого на десять лет, а второй — её учитель и извращенец по совместительству, женаты быть категорически не могу, поэтому данный факт её мозг просто проигнорировал. А дальше… Дальше наступил подростковый период. Так как Орден предполагал, что размножатся джедаям ни к чему, половое воспитание она получала на фикбуке. Там-то она и познала все прелести яоя, юри и NC-17 в целом — а так же поняла, что окружающих мужиков весьма забавно шипперить между собой. И тут её как осенило: черт возьми, её учитель и учитель её учителя женаты, прелесть какая! Именно с такими словами она заявилась к ним прямо посреди ночи, что, кстати говоря, оказалось не таким плохим ходом, так как она моментально получила доказательства своим теориям. Правда, тогда отношения этих джедаев были мало изучены, и Асока получила больше звиздюлей подушкой, чем информации. Зато утром был проведен допрос с пристрастием, в ходе которого выяснилось, что горе-мастера давным-давно нарушали так часто и бессовестно упоминаемый Оби-Ваном Кодекс, поженившись когда-то на Набу. Хранителем их тайны оказался нерасторопный Рекс (то-то он подозрительно себя ведет иногда, не пуская ни кого в каюту генералов под предлогом того, что это важное собрание!), а подружкой невесты — Падме Амидала, душечка, кстати говоря. Честно сказать, Скайуокер и Кеноби до сих пор спорили, кто из них был «невестой» и чья это, крифф её, подружка.       Жить с «папками» оказалось куда веселее, чем в простыми учителями: оказывается, у них очень увлекательное супружеское сосуществование, сопровождаемое яростными спорами, приставаниями Энакина и внезапными приливами нежности. Асока, недолго думая, объявила себя их приёмной дочерью, и жила с ними на «законных» основаниях, заставляя за собой ухаживать. Мысленно она отметила, что Оби-Ван больше похож на заботливую маму, которая занимается работой по дому и готовит обед, а Энакин — на батю, который раскидывает тапки по квартире, смотрит футбол по ночам и ходит за покупками.       Да, всё-таки даже после ухода она скучала по тихой, хоть и какой-то несуразной семейной жизни. Но теперь поздно горевать, надо выживать. Друзей особо не было (кроме вышеупомянутых подозрительных подружек, но Асока скорее бы обозначила их знакомыми или на крайняк «приятельницами по кровати»), поэтому выживать приходилось в одиночку, к чему торгута не очень привыкла — никаких тут тебе готовых завтраков с утра или выглаженного белья. Здесь, на нижних ярусах, никто не отличался любовью к домашнему уюту. По крайней мере, так казалось, а все знают, что вещи в большинстве случаев совсем не такие, как кажется на первый взгляд. Асока встретила её на одной из миссий, и в начале торгруту охватил праведный гнев. Еще бы, ведь перед ней — ситх, преступница и вообще сомнительная личность — Асажж Вентресс. Крифф, ну и всратое же у неё имя! — Ты кто такой? — с угрожающей интонацией спросила Асока. Конечно, она знала, кто перед ней, но это — типичное гопническое приветствие на Корусанте, используемое для врагов. — А ты кто такой? — парировала женщина, видимо, тоже ознакомленная с причудами местного сленга. — Нет, это ты кто такой?! — торгута сдаваться не собиралась и в качестве предостережения сменила интонацию с ознакомительно-вопросительный на опасно-восклицательную. Их охренеть какой интеллектуальный диалог мог бы продлиться намного-намного дольше, если бы на них не напала причина их столкновения — несколько дроидов-убийц, устранить которых им обеим было поручено. Впрочем, команда из них вышла неплохая, и с добычей они справились довольно быстро, а потом как-то умудрились договориться о честном дележе между собой. — А ты не такая уж и плохая, Вентресс, — деловито заметила Асока. — Не пей пиво, — машинально ответила ей мадама, идущая рядом. — Чего? — удивилась торгута. — Непей-Пиво — фамилия моя. Я же не настолько глупа, чтобы ходить с именем, под которым меня знали, как ситха, вот и сменила! Асока уткнулась глазами во внезапно ставший очень интересным, обблёваный всякими проходимцами-пьяницами тротуар. Она об этом не подумала. — Э-э-э, какое совпадение! — моментально соврала она, — У меня тоже псевдоним «Непей-Пиво»! — Правда что-ли? Ого, так мы, выходит, сестры, — Асажж, оказывается, умеет улыбаться. Хотя зрелище это не из приятных. — Ха-ха, да… Не, ну а что, забавная фамилия, вот я её и взяла. Именно так Асока обзавелась новой фамилией и сестрой (правда, двоюродной — родителей она делить не хотела). Позже в ходе диалога выяснилось, что они очень даже похожи — обе были форсьюзерами, обе разочаровались в жизни и ушли бомжевать на нижние ярусы. Асажж, к большому удивлению, оказалась весьма приятной собеседницей, к тому же готовила лучшие пирожки на районе (что вообще неожиданно). Они вместе снимали небольшую квартиру — там не очень хорошие соседи, но всё же это удобнее, чем мост. У Асоки даже не возникало лесбиянских позывов по отношению к ней — возможно, из-за чисто сестринской любви, а возможно, из-за страшненького хлебала. И почти полного отсутствия сисек. Торгута никогда не представляла, что окажется в такой странной ситуации — на самом дне и за компанию с бывшим ситхом. Но, честно говоря, ей это даже нравилось — гораздо оригинальнее, чем сидеть взаперти в Храме. «Вот бы можно было забрать папок, Рекса, останых клонов, всех моих друзей и незаконных родственников и жить свободно где-то на отдаленной планете» — мечтала Асока вечерами, глядя на не очень живописную картину соседних улиц. Но, как говорится, «газопровод взрывается вещи случаются — мечты сбываются!», и в данном случае случилась Империя. Бывший падаван сбежала на Лотал, где теперь и жила в окружении благосклонно настроенных к ней существ — даже Асажж с собой притащила. Та, правда, чуралась первое время этих отбросов, гордо назвавшихся «Сопротивлением», но в итоге капитулировала из-за настойчивости Асоки и пришла, я бы сказал, приползла в лагерь знакомится.       Оби-Ван, если честно, офигел, узнав о наличии такой «племянницы» — слишком уж много он припоминал случаев, когда дорогая племяшка пыталась его прикончить. Энакин…       А что Энакин? Ему пофиг, тем более оказалось, что Асажж тоже любит футбол. Бывшие клоны отнеслись к ней с недоверием, но потом Хардкейс сказал, что теперь у них в Сопротивлении есть свой ситх и они уж точно нагнут Империю, и всё сделали вывод, что мыслит он правильно. А Асока была довольна донельзя и ни на что не жаловалась — теперь у неё была и большая семья, и свобода, и пирожки Асажж.