Шарашкина контора

***

— Что, опять? — недовольно спросил Рекс, поглядывая на Кикса, делающее нечто, больше всего похожее на попытки превратиться в черепаху, втянув шею в броню. Поняв, что он не рептилия, медик сдался и выпрямился, но водолазку натянул чуть ли не до ушей. Покраснел и угрожающе зыркнул на всезнающего капитана, равнодушно наблюдающего за его страданиями. — …да, — обрёченно выдавил клон, выдыхая и отпуская злосчастный ворот. На смуглой шее были хорошо видны ало-синие следы от укусов, поставленных, будто на зло, так высоко, что закрыть их одеждой было практически невозможно. Рекс нахмурился. — Почему бы тебе не отшить его? Ты ведь это прекрасно умеешь. — Ну, я мог бы… — продолжал уходить от ответа Кикс. Да, отшивать он мог кого угодно. Кроме Джесси. Этот наглец довольно давно домогался до него самыми разными способами — носил цветы (потом получал ими же по лицу) и конфеты (Кикс делал вид, что не ест их, но на самом деле чёртов ухажёр всегда каким-то образом притаскивал его любимые, поэтому сдержаться было просто невозможно), прижимал к стенке (и получал по «выключателю»), ловил любые, пусть даже мимолётные прикосновения (медосмотр с таким просто невыносим), чарующе улыбался и подмигивал при любом удобном случае (у него это получалось настолько сексуально, что медик еле сдерживался, чтобы не прыгнуть на него при любом удобном случае), пытался вести себя галантно («я тебе не девчонка, хватит мне руку подавать!»), настолько грязно и умело флиртовал, что после каждого акта приставания можно было почувствовать себя голым. И в конце-концов пришлось сдаться. Ну, как пришлось — надо отдать должное этому искусному извращенцу, реально завоевавшего это холодное и неприступное сердце. Кикс поражался его настойчивости — за год с лишним можно было несколько раз найти себе более сговорчивого и нежного партнёра. Наверное, это сыграло большую роль в его согласии — кажется, его и правда любили, а не просто восхищались его телом. И у Джесси не недотрах. — Но? — вывел его из сложных размышлений Рекс, вскинув одну бровь. — Но это не твоё дело, — нашёлся Кикс, моментально ретируясь из навеса, заменявшего столовку.       Твердо решив замазать следы от укусов бактой и не вылазить из своего родного медотсека, пока не заживут, он направился к себе. Палатка делилась на две части: первая, где жил Кикс, и вторая, где он работал. В последней, как уже говорилось в предыдущей голове, царила идеальная чистота. Впрочем, от жилого помещения это его не сильно отличало: медик жутко любил порядок и собранность. И если внезапно придется сделать кому-то операцию на сердце, достать чип-ингибитор, просто обработать царапины от когтей лото-кота или на худой конец вытащить из заднего прохода нечто, невероятным образом застрявшее в нем — Кикс моментально все это сделает, еще и вопросов не задаст. Правда, может немного поехидничать, но к этому уже все привыкли почти как к частым медосмотрам.       К слову, о медосмотрах. Кикс тут недавно вычитал, что на Лотале с низкой вероятностью можно заразится дисбактериозом левой небной миндалины. И ему пришло в голову, что не плохо было бы сделать прививку от туберкулеза. Оповестив всех по датападу о том, что сегодня надо будет явиться для вакцинации, он с видом профессионального врача (или актера в фильмов для взрослых) натянул перчатки и начал раскладывать шприцы, наслаждаясь атмосферой собственной педантичности, токсичности и перфекционизма.       И его совершенно все устраивало до тех пор, пока в палатку не ворвался Джесси с испуганным видом. На его глазах виднелись явные следы недосыпа. Кикс злобно улыбнулся, мысленно наслаждаясь тем, что не у него одного были заметны последствия бурной ночки. — Иди в задницу, а! — поприветствовал медик вошедшего. — И тебе доброго утра, — фыркнул Джесси, по-хозяйски подходя к сияющей белизной плите и ставя на неё турку. Кикс бы прогнал его, если бы он не умудрялся готовить лучший в галактике каф. — Испачкаешь плиту — языком с мылом мыть будешь. — предупредил он. — Вот нравится тебе мой язык, фетишист, — пошутил солдат и увернулся по подзатыльника, хитро хихикая. — Еще одна такая шутка, и ты больше ни под каким предлогом не появишься в этой палатке! — Даже на медосмотр? Кикс промолчал. Как вы уже поняли, медосмотр — его хобби. Он хмыкнул и отвернулся, продолжая придирчиво раскладывать ампулы с вакциной. Джесси подошел к нему со спины и обнял, за что получил тычок локтем в живот. — У меня халат и перчатки стерильные, так что не лезь ко мне. — Ну Кикс… Все время ты так. Хрен от тебя нежности дождешься. — Сам виноват! Никто не просил тебя ко мне приставать. — Если честно, это звучит так, будто ты со мной только из жалости… — А может, так и есть… — из вредности выпалил Кикс и прямо-таки почувствовал, как Джесси позади него вздрогнул и расстроился. «Какой же я отвратительно вредный… — думал медик, разворачиваясь всё-таки к своему змею-искусителю, — мог бы и получше быть. Вот чем он мне не нравится, а? Ничем. А я токсик». — Ну ладно тебе, я ж шучу, — выдал он вместо тирады, происходившей в его головушке бедовой. И даже приглашающим жестом протянул руки, со вздохом принимая обнимашки. Какой он щедрый сегодня. К нему тут же радостно приклеились. Беспредел какой. Кикс мягко похлопал Джесси по спине. Странно — такая мелочь, а он так счастлив. Делать кого-то счастливым — приятно. Впервые медик почувствовал это, когда бросил короткое «ой да ты задолбал, ладно, давай встречаться» и увидел реакцию Джесси. Тот улыбался так, будто радовался этому больше, чем редкому кексу вместо пластиковой каши на завтрак. Потом — каждый день, когда через силу и преграды собственного сознания говорил, что любит его. Так необычно было наблюдать за нем, как рот Джесси непроизвольно растягивается в доброй искренней улыбкой.       И, чёрт, ему нравилось. И он правда должен испытывать это чувство чаще. Когда его обнимали, он не находил себе места. Раньше для него любовь была чем-то платоническим, тупой привязанностью и постоянным страхом смерти. Но теперь это вылилось во что-то материальное, теплое, и стало даже страшнее за Джесси. — Может, потанцуем? — внезапно предложил солдат, кладя руку на талию Кикса. — Ты что, с дубу рухнул? — вопросом на вопрос ответил медик, удивленно таращась в глаза старшего клона. — Ты весь напряжен! Расслабься, я поведу, — одной рукой он дотянулся до старого приемника и покрутил его, настраиваясь на нужную волну. Из динамиков донеслись звуки старого, слегка заедающего и приятно шипящего вальса. Кикс с недоумением уставился на Джесси, но тот лишь легко кивнул, взял его руку в свою широкую ладонь и отодвинул в центр палатки, где им не мешали всякие вещи. Аккуратно, мягко и уверенно подталкивая медика, он быстро втянул его в нежный ритм танца. Раз, два, три — повторялись шаги и стук обуви о тонкие доски на скорую руку сделанного пола. Раз, два, три — мысли ушли куда-то на второй план. То, как это нелепо выглядит, то, что скоро сюда, скорее всего, заглянет кто-то — это уже неважно. Остались лишь музыка и плавные движения. Раз, два, три — Кикс, не знал, как долго льются звуки вальса, как долго Джесси кружит его, унося в забытье, но ему это по-настоящему нравилось. Раз, два, три — последние три ноты заключительно отчеканили, ознаменовав конец танца. Джесси замер в красивой позе: он чуть наклонился, придерживая сильными руками опасно прогнувшегося назад Кикса и прижимаясь к его талии торсом. После воздействия Силы его тело стало более легким и хрупким, так что держать его так еще долго не составляло совершенно никакого труда. Оба застыли, тяжело дыша после активных движений, и смотрели прямо друг другу в глаза. Как это волшебно — тонуть в любви, чувствовать, что сейчас никого нет во всей Вселенной, кроме вас двоих, дышать тем же воздухом, что и он, чувствовать его каждой нервной клеткой. О, Кикс однозначно должен обращать на Джесси больше внимания — пока они здесь, сегодня, вместе. — По ходу дела, прививка отменяется, — пожал плечами Файвс и закрыл дверь в палатку.