Сильные и слабые

      Глубокая миска со стуком брякнула о стол. Сакура протирает глаза и валится на рядом стоящий стул. В ногах сидит Уголёк, стукает лапкой по Сакуре и выпрашивает для себя еду.       Девочка не чувствует вкуса, пережевывает долго, запивает крепким чаем. Собирает быстро посуду и валит её в раковину, обещая себе, что позже помоет. Находит одну сандалию на пороге, а вторую под диваном, трясёт указательным пальцем перед котом. А тот решает, что она не ругает его, а играется с ним. Он замурлыкал и начал бить по девичьим рукам своими мягкими подушечками. Сакура думает, что такие хитрые манипуляции на неё не подействуют, но буквально через несколько секунд сдаётся с оглушающим треском, начиная глупо улыбаться и дразнить чёрного зверька.       Одумывается, когда смотрит на настенные часы. Подрывается с пола и летит в поисках рюкзака, но останавливается посреди комнаты, когда вспоминает, что в первый учебный день не нужно брать никакую атрибутику. Чешет голову, потом бежит вверх по ступенькам, немного спотыкается на предпоследней и хмурится.       Да что такое!       С кровати сбрасывает одеяло, под подушкой находит свою толстовку. В углу тёмные штаны. Мечется из одной стороны в противоположную. Успевает наспех причесаться и спуститься на первый этаж. Осматривает дом напоследок.       Бардак.       Видит, что обувь снова непонятно где. Бурчит себе под нос и шипит на Уголька. С облегчённым вздохом закрывает за собой дверь. На ключ.

      ***

      Сакура быстрым шагом направляется в академию. На её правой руке красуются новоприобретённые часы, греющие собой её настроение и душу. Она замечает, как затягивается узел в животе от небольшого волнения. Всё же она направляется в место, где училась сама Изуми.       Девочка проходит мимо тёмного безлюдного переулка и чуть задерживается. Она думает о множестве упитанных крыс в округе:       Может эти грызуны были призывными животными?       Когда Сакура была на рынке у прилавка с часами, она сразу догадалась о природе белого зверька торговки. На самом деле, женщина не выглядела как человек, который был намётан в стезе шиноби. Поэтому Харуно проводит всю оставшуюся дорогу в задумчивом смятении.       Проверяет мимоходом нарукавники. Благо, те были на своём заслуженном месте. Уже недалеко виднеется красная крыша и девочка ускоряется. У неё болят колени, потому что вчера она успела подраться с целой шайкой дворовых ребятишек. Сакура не помнит сколько времени прошло с того момента, когда она впервые бросила вызов как себе, так и другим.       Ничего не длится вечно, — думает девочка.       Многие драчуны знали её в лицо и теперь с каким-то азартом ходили каждый день в её поисках. Чаще всего Сакура оставалась битой, но то бы опыт. Драгоценный для неё в некотором плане. Она исхитрялась, училась бить больнее, искала свои способы для победы над более сильным противником и варианты, чтобы можно было одолеть если не трёх сразу, то хотя бы двух. Пыталась отыграть своё преимущество и использовать всё тело и его способности для борьбы.       Один раз на ней применили удушение. Девочка кривится, когда вспоминает противный опыт. Тогда она растерялась и не знала как можно выпутаться из такой отчаянной ситуации. Хорошо, что никто не собирался её по настоящему убивать. Ну побили, ну отпинали, подушили немного и отпустили, на том и спасибо.       Недоучиха выделила для себя несколько мыслей. С удивлением осознала, что большая часть ребят так забавлялась: они не были горделивыми или плохими, не мучали обычных ребят и не нападали на людей в принципе. Встречались в укромных местах и устраивали беспредел с согласием двух сторон.       Это было похоже на поединки между шайками. Дети, которые не игрались в песке, а игрались кулаками. Странно, но девочке это было только в пользу. Пошли слухи, что появилась она — этакая одиночка, что ввязывается во всё, что неправильно лежит.       О ней знали некоторые ребята, поэтому с радостью засучивали рукава при её приближении. Малая часть даже здоровалась, прежде чем отбить ей рёбра. Но, конечно, всё было не так радужно как хотелось бы. Не все были всепонимающими, малая часть оставалась настоящими подонками, что не глумились обижать детей младше их возраста. Издевались, избивали до потери сознания и насмехались.       Харуно не была героем, не лезла спасать всех, но не оставалась в стороне, когда силы первых намного превосходили численность вторых. То ли это было сочувствие, то ли жажда справедливости. Она не знает.       В целях личной безопасности — Сакура водила круги по Конохе после драк, возвращалась под покровом ночи, заплетала следы: лишь бы не вычислили. Кто их знает, не дай Ками, подожгут ещё её дом. У людей и так в головах одна солома, а у детей, может, что и похуже.       Харуно прислоняется к широкому дереву около академии. Вокруг много людей, родители со своими чадами: они веселы и встревожены одновременно. Толпа, разъединенная на две большие составляющие. С одной стороны собрались бесклановые, а с другой, наоборот, люди из кланов.       Они старались держаться друг от друга в стороне. И если дети из обычных слоёв общества смеялись и с нетерпением ждали, когда их уже позовут в классы, то другие выглядели более... зрелыми.       Традиционные дорогие ткани, мудрый взгляд, прямые осанки. Всё в них выделяло воспитание и баснословную гордость.       Хьюг было немного. Белоглазые выделялись даже поболее других: своей надменностью, мнимой возвышенностью. Сакура фыркает. Сразу рядом с ними стояли семьи Инузука. Их было, наоборот, больше. Целые семьи из обоих родителей, даже пожилые родственники появились, чтобы сопроводить и поздравить своё подрастающее поколение. Добрые оскалы, красные рисунки на лицах и звериный взгляд.       Девочка морщится, замечая в толпе Ино. Раскрасневшуюся с блестящими глазами и по глупому открытым ртом. Ну разве она химэ? Та мнётся в нетерпении, но её одергивает со снисхождением отец. Его любовь к своему несмышленышу поражала.       Выходцы из Нара были... неординарными. Если старшие старались сделать сосредоточенное выражение лица, то младшие не стеснялись зевать и под осуждающие взгляды, садиться прямо на пыльную землю. Их равнодушие было, неоспоримо, потрясающим. Особенно у мальчика, с причёской, что не поддавалась гравитации и стояла торчком, завязанный в хвост.       Упитанные Акимичи, девочка не находила в себе моральный стержень, что позволил бы назвать их толстыми. Внешне добрые, ярко улыбающиеся и всегда с какой-нибудь едой в одной руке наперевес. Все похожие на её обжорливого кота.       Но в этой пёстрой толпе находилось одиночное пятно, что сильно выделяло его из всего столпотворения. Будто мрачные мысли, тяжёлая тёмная аура и всё негативное нашло свою точку сосредоточения в темноволосом мальчике. Весь из себя он был соткан из непроглядной черноты и только ярко светился ализариновый веер на его спине. Знак чего-то плохого и потерянного.       Вокруг него шептались, тихо, настороженно, но он не обращал на надоедливые голоса внимания. Безразличным взглядом ходил по разношёрстной толпе. Сакура не вздрогнула, когда оникс остановился и на ней. На самом дне его радужки было столько злости и предупреждения для всех, что ей стало плохо.       Все существующие инстинкты зазвонили тревогой и напряжённостью.       Он опасен.       Харуно медленно отвернулась, не считая важным играться с ним в гляделки. Тем более, что его покерфейсное выражение лица раздражало её свыше всех дебилов, что она когда-либо встречала.       Сакура размышляет над тем, что не думала о Саске до этого времени. Не вспоминала его, потому что он был для неё незначителен. Она знала, что этот мальчик остался единственно живым из стёртого великого клана, не считая, конечно, его брата, что лично и устроил кровавую резню.       Упоминание Итачи вызвало подступающую тошноту в её горле.       Мерзко.       Несмотря ни на что, убийца оставил жить своего близкого родственника. И это было странно, потому что холодная рука, скорее всего, не дрогнула, когда он замахивался на своих родителей.       По крайней мере она точно не дрожала, когда окрасила свою сталь кровью Изуми.       Сакура крепко сжала зубы и с усилием пыталась себя успокоить. Горячая голова всегда была опаснее, чем холодная. Не для других, для неё. Краем уха слышит, как благовеют сопливые бесклановые девочки по красивому Учихе. Не сильно заостряет на этом своё внимание, только потому, что это было не её дело. Несколько лет назад она сама расплывалась лужицей в его ногах, благо, это было давно.       Любовь, симпатия, всё это было далеким в данный момент для девочки. Сейчас она думает лишь о том, как правильно сделать замах, чтобы сразить своего соломенного манекена.       — Эй, поганка! — слышит она визглявый голос Ино, — это же ты?       Люди вокруг Сакуры недоумённо перевели взгляд на неё. Девочка стушевалась и быстро накинула на себя капюшон толстовки, уходя в глубь бесклановой своры, подальше от зазывающего голоса младшей Яманака.       И что она прицепилась, как банный лист?       Девочки, от силы, всего три раза за небольшую жизнь успели перекинуться словами. И все те разговоры были изначально проигрышными, потому что недоучиха не хотела водить дружбу с глупым эгоистичным ребёнком, что не успела узнать имени, нарекла её уничижительным прозвищем.       Сакура уже не такая дряблая, кожа её стала намного здоровее, даже появился детский румянец на щёчках. И кто, кто, но Ино больше походила на белый ядовитый гриб своей алебастровой кожей и противным характером.       Она случайно задевает кого-то плечом. Хотела уже извиниться, но её прервали:       — Да всё нормально, даттебайо!       Сакура сразу узнала мальчика, что в прошлую встречу был намного агрессивнее. Сейчас он ярко улыбался, чесал блондинистую голову. Это тревожило, потому что перед ней был словно другой человек. Она осторожно кивнула и решила ретироваться подальше.       Может он не узнал её?       Во всяком случае, Харуно не хотела разбираться в чём-то непонятном и видеть его рядом... тоже. Не поймёшь, дружелюбен он или точит на тебя ножи. В прошлый раз он деликатно показал насколько сильно проявляется его благосклонность, толкнув плечом и посмотрев так, будто она убила его родителей и осквернила их трупы после.       Смена ауры и настроение блондина заставили её нахмуриться. А может она просто что-то не так поняла.       Все голоса стихли, когда на высокий помост вступил сам Хокаге. Правитель уважительно оглядел толпу, улыбнулся уголками губ и начал вступительную речь. Сакура не сильно вслушивалась, потому что воля огня стала для неё подлянкой ещё в кабинете у дознавателя. Встряхнула головой, выбрасывая мысли о неприятном.       Пока взгляды всех прикованы к красной облачённой фигуре, девочка решается ещё раз осмотреться. Почти каждый ребёнок стоял под ручку с родителями. Она смотрела на них, но как бы не пыталась, не могла представить себя такой же на их месте. Если бы рядом стоял Кизаши, то она была бы в ужасе.       Мебуки тоже не вписалась бы сюда, даже мысль о них была несуразной. Харуно думает, что она плохой ребёнок, потому что сейчас, одной, она чувствует себя намного спокойнее. Так получилось, что она не испытывала привязанности к своим родителям.       Вскоре Хокаге закончил, отовсюду были слышны громкие хлопки аплодисментов. Рядом с ним: его секретарь, что вышел вперёд и стал рассказывать нам, что сейчас он проведёт распределение.       Фамилии и имена лились из его рта рекой: быстро и чётко. Дети поднимались на помост и подходили к ждавшему их, классному руководителю. Сакура заметила, что поднимались практически одни бесклановые. Поэтому была уверена, что вскоре вызовут и её. Но имя не прозвучало ни в следующем набирающемся классе, ни в последующих.       Только когда из всех остались только она и клановые дети. Вот только тогда её позвали. Она старалась не хмуриться, когда поднималась по лестнице с другими ребятами. Что были следующими главами своих великих семей. Не обращала внимания, когда встала в шеренгу плечом к плечу с Саске, от которого хотелось отойти подальше для личной безопасности, потому что рядом с ним было тяжело находиться: он был как сгусток агрессии, что дай повод и кинется.       Харуно в смятении, украдкой, посмотрела на правителя, пыталась найти повод к такому решению, но мужчина только загадочно улыбнулся, от чего в душе девочки отыгрывала вязкая неприязнь.       Да почему он вечно лыбится.       Для улыбок нужна причина, а здесь она казалось абсолютно не к месту. Сакура перевела взгляд на свои сандалии. Чувствуя телом недоуменные взгляды клановых родственников и родителей. Право, это же странно, что в первом классе находится она.              Единственная бесклановая девчонка.