"Подснежники"

— Слушай, — задумчиво тянет Саване, оборачиваясь к брату. — А тебе не кажется, что мы что-то забыли? Микув пожимает плечами и откидывается в кресле. У него в руках огромный холодный кофе со сливками, вафлей, шоколадом и чем только нет, из которого он и пьёт из трубочки. — Мама обещала позвонить, — замечает он и протягивает сестре телефон. — Но я проверил прогноз, из-за снегопада оборвалась связь. Саване листает сводку, но не находит ничего серьёзного. Снегопады — для местности явление нормальное, для сезона особенно. — Думаешь, с ними всё в порядке? — разве что немного настороженно спрашивает она. — Спасибо. — Это ей уже приносят горячий шоколад с зефиром. Они с братом, кстати, сами в городе остались. Ахмет любил снег и хотел покататься на лыжах, а вот они решили остаться в пяти-звёздочном отеле и просто отдохнуть. Сауна, шампанское, горячий шоколад, виды на заснеженные горы… — С ней Аня, — замечает Микув. — К тому же это мама. Пояснять ничего не нужно, Саване улыбается и кивает, помешивая свой горячий шоколад. Это же мама. А если учесть, кто с ними поехал, так точно: случится всё, но они справятся. Она вспоминает, как на неё вывеска на конференции упала, а у Гриши совершенно случайно оказался с собой напильник. Да даже если их похитят пришельцы — то в этой компании они обязательно выберутся. — Где je они? (*Где они?) — раздаётся голос с улицы. Этот голос Саване не спутает, поэтому привстаёт и смотрит вниз сквозь стеклянный пол балкона. А вот и припозднившиеся. Она и Микув примерно так и отмазались: мол, приедут опоздавшие, потеряются, а они хотя бы их встретят. Нет, мама всё поняла, да и Аня легко догадалась: эти двое не хотят на лыжи, они хотят полежать. А вот остальные вполне с жертвой согласились, ждите, встречайте. Марта появляется вместе с её четвёртым, и видимо последним, мужем — Жоржи. А вот кто с ними?.. Саване и Микув уже спускаются, когда понимают, что спасать там некого. Итальянцы на ресепшен спасли себя сами: какая-то дама спрашивает, где Турские? Вот, номер два, президентский люкс. Никакой тебе конфиденциальности информации и защиты гостей. Хотя, погодите. Микув наклоняется и в ней и шепчет, — Они её боксёра узнали. Саване в тон ему отвечает, смотря, как те просят у него автограф, — Здесь бояться нужно было не его, а её. Но итальянцам невдомёк. Хотя перед Мартой они тоже простираются теперь. Интереснее — это два типа, которые приехали с ними, хотя бы потому, что они вроде бы с ними. Мужчина лет двадцати пяти держится поодаль и хмуро залипает в телефон, что-то там быстро печатая. Он вообще у дверей отеля остался, что и не скажешь, что он с Мартой и Жоржи. А вот второй — лет так сорока и больше — точно разговаривал с Мартой, но увидел, что они того потеряли и вернулся. Слов Саване не слышит, но первый отмахивается, поэтому его просто под руки утаскивают ко всем. — О! — восклицает Марта, когда замечает их с братом. Саване и Микув подходят ближе, и их радостно тискают. Так положено, хотя оба бы вежливо пожали руки и всё с тем. — Деда, — деловито представляет Марта и хватает второго незнакомца за плечо. Толкает вперёд. — Какав сам ја деда? Нисам стар! Колико пута морам да ти кажем! (*Какой я тебе дед? Я не старый! Сколько раз тебе говорить!) — возмущается он, но сначала обнимает обоих Турских. Далее они ругаются с Мартой на сербском, переходя на всё более громкие тона. И в одежду друг другу вцепились. Жоржи поддерживает жену и пока держит её красную сумочку. А вот первый незнакомец… Ну, он поправляет большие прямоугольные очки, не отрывается от экрана телефона и просто протягивает Саване руку. Потом и Микуву молча пожимает, что ж, этот ей начинает нравится. — Драган Милошевич, — всё же представляется он. Саване с интересом разглядывает его краем глаза, пока следит, как развивается сербский спор. У него чуть смуглая кожа и длинные волнистые волосы, собранные в аккуратный низкий хвост. Сами волосы светлые, но половина до концов выкрашена на несколько тонов темнее. Очки в тяжёлой оправе с очень толстыми стёклами, значит, зрение у него очень и очень плохое. За очками веснушек почти не видно, но их там много, что совсем не заметить — сложно. — Лазар Милошевич, — представляет он второго, а дальше, к удивлению, продолжает на чистом английском, но всё так же безразлично и не отрываясь от телефона. — His older brother married early, then they had a son early as well, so Lazar’s brother ended up being a grandfather at forty. Marta is the granddaughter, which makes Lazar her granduncle. She calls him granddad because he hates it, and she loves pissing him off. He’s forty-five. (*Его старший брат рано женился, у него рано родился сын, и к сорока годам брат Лазара стал дедушкой. Марта как раз его внучка, значит, Лазар её двоюродный дедушка. Она зовёт его «дедушка», потому что он это ненавидит, а она обожает его злить. Ему сорок пять.) Саване кивает. Понятно. Хотя. Милошевич — и Драган в том числе, а он этой семье кем приходится? Но вместо ответа, Драган принимает телефонный звонок и отходит в сторону, никак не извинившись. Нет, мама тоже так делала, но она хотя бы кивала и смотрела на физически реального собеседника. Впрочем, Драган на них с самого начала посмотрел только один раз, и то только чтобы не столкнуться случайно, когда он подошёл. Саване поворачивается почти одновременно с Микувом, теперь они разглядывают этого Лазара. У него тёмные волнистые волосы где-то чуть короче плеч, смуглая кожа, как у Марты, одет в огромный и просто ужасный, но такой тёплый свитер. Из примечательного: от виска у него идёт рваный и явно старый шрам, конец которого исчезает где-то под воротом свитера. На Марту он даже чем-то похож, хотя у неё и подбородок, и нос — круглые, а у него выразительно квадратные черты лица. В остальном — похожи, особенно мимикой и жестами. Но вот на Драгана не похож ни один из них. Спор тем временем затихает, и Марта возвращается к ним. — Видети? Кстати, Волжские им рассказывали, что она начала учить русский. Хотя, когда она раньше медленно говорила, по-сербски тоже можно было понимать. Интересно, как далеко зашла? — Дедов парень, — заявляет Марта, наклоняясь к ним и говорит только шёпотом. Эм. Но Лазар вдруг замечает, что Драган там с кем-то делит что-то по телефону. Тона спокойные, но это такое вымораживающее спокойствие, которым мама бы решала дела и запугивала проебавшихся бизнес-партнёров. — Обећао си! (*Ты обещал!) — возмущается Лазар и идёт у своего парня телефон отбирать. Тот отбивается. — В Сербии, кажется, нельзя, — тихо начинает Микув, имея в виду, очевидно, фамилию. — Одна фамилия, — хмыкает Марта. — Породице? Не. (*Семьи? Нет). — В Сербии каждый второй Иванович, — невозмутимо поясняет им Драган по-английски. Телефон у него не отобрали, но Лазар не сдаётся. Правда, и звонок пришлось положить. — Каждый третий — Милошевич, поэтому мы однофамильцы. Я случайно снял квартиру в центре Белграда, и на том же этаже жил Лазар. Мы встретились, когда он воровал мою почту. — Когда они перепутали мою почту! — Лазар возмущается по-сербски, так что, видимо, английский он понимает, но не говорит. Или не хочет говорить. — А ты, — он тычет в бок своего парня, — обещал, что отдохнёшь. Никаких дел, никакого бизнеса, они без тебя четыре дня справятся! Драган невозмутимо убирает телефон в карман, но не отдаёт. — Они положили «D. Milošević» в мой почтовый ящик, а твоё «L. Milošević» тогда ещё не пришло. — Драган приподнимает брови и смотрит на своего парня. Потом опускает и поворачивается к Саване. — И он залез в мой почтовый ящик. Лазар бурчит, но когда он говорит так быстро, то его сербский не разобрать. Забавное знакомство, видимо, как за полез в ящик Драган его и застал. Но ничего, вон, обнимаются теперь. Правда, кажется, Лазар вытащить телефон из кармана пытается под шумок, но у него не выходит. Жоржи, кстати, всё это время довольно улыбается и молчит. Его семья явно забавляет. — А где?.. — Марта оглядывается. — Они уехали, а мы остались подождать, — поясняется Саване. — Но там снегопад и буран, так что следом выехать мы уже не сможем, — поддерживает брат. — Курац, (*Хуй) — подводит итог Марта и снова вертит головой. — Бар! — громко замечает она для всех и указывает пальцем. — Имате осамнаест? Хм. Последнее — это точно число. — Да, — кивает Микув, а за спиной показывает сестре… открытый переводчик, который слушает голоса. Отличная идея. Марта, кстати, спрашивала, есть ли им восемнадцать, так как раз недавно исполнилось. — Одлично, (*Отлично) — решает она за всех и уже решительно направляется в бар.