***
И всё же что-то в атмосфере на улице изменилось — это не ускользнуло от чутья пионера на странности. Несмотря на стоящее почти в зените Солнце и подступающую духоту, всё вокруг будто охладело и потускнело, еще печальнее отражаясь в холодных лучах звезды. Семён непроизвольно вздрогнул от мысли, что этот холод чем-то напоминает те самые ночные ощущения, словно всю жизнь и свет из лагеря вытягивало нечто. Холодные порывы ветра из влажного леса гнали по широким дорожкам клубы пыли, пробегающие мимо пионеры вели себя, как обычно, что побудило Семёна отогнать излишние опасения. Серые облака на фоне глубокого синего неба медленно уплывали на север. Пионер замедлился, задрав голову повыше — так сильно он любил наблюдать за нависающим небосклоном. И даже он сегодня показался парню необычным, чрезмерно переполненным чернотой, пугающим своей бездонностью. Меж деревьями, резвясь в воздухе, перелетали стайки маленьких пернатых, как показалось пионеру — жаворонков. Выше, на фоне синевы, сопротивляясь порывам ветра, рассекали черные стрижи. Хруст песка под ногами заставил парня оторвать взгляд от далекой высоты и поспешить к длинным рядам летних уличных душевых. Синие дверцы кабинок лениво раскачивались на ветру, в одной из них кто-то уже плескался под холодными потоками воды — накинутая на дверцу спортивная форма помощницы вожатой не оставила вопросов. Вздрогнув от ледяной воды, пионер принялся намыливать грубую мочалку, всё же наслаждаясь остужающими горящие раны потоками. Дверки кабинок вокруг хлопали без остановки — дети, прибегающие с пляжа, приносили с собой шум и громкий смех. Наспех смыв грязь, пот и запекшуюся кровь, пионер выбежал из душевых и так же стремиться направился в домик, на ходу натирая мокрые волосы. Тонкая рубашка прилипла к телу, не защищая от холодных порывов, на бегу влетев в домик, пионер отбросил полотенце в сторону и ещё раз поежился, наслаждаясь теплым воздухом в помещении. — Вот тебе и холодное дыхание Арктики! Приглаживая непослушные волосы грубым деревянным гребнем, Семён упал на скрипучую кровать, подтянул вещмешок и достал распечатанную упаковку бинтов. Ран на теле было много, но большинство из них, кроме пореза на ноге, по мнению пионера скоро бы затянулись сами. Кровь из раны больше не сочилась, что он уже счел хорошим признаком, и все же глухая боль в ноге мешала сосредоточиться. Еще раз обработав покрасневшие края глубокого пореза спиртом, пионер начал обматывать ногу чистым бинтом. Нужно будет забежать к Виоле... От обработки ран внимание пионера быстро переметнулось на толстый вещмешок. Засунув внутрь руку, он нащупал первый попавшийся предмет и вытащил из багажа синюю книгу. Тут же откинув промоченную спиртом ватку в сторону, пионер повертел в руках загадочную книгу и быстро пролистал все страницы. Выпавший из середины сборника листок уже не вызвал удивления. Семён подумал, что скорее всего бы удивился, если бы там вообще ничего не было. Листок напоминал два предыдущих найденных послания — на одной стороне был нацарапан набор цифр: 13-13-24-1-14-27-23-27-11-29-6/17-30-12-18-2-18-27-21-28-13/27-1 23-20-17-18-14-2-30/15-30-21-8-22-23-5 На оборотной стороне виднелись мелкие кривые буквы, в которых с трудом угадывалась фраза: Следуй за звездой. Пионер испустил долгий усталый вздох и потянулся к книжной полке, где были запрятаны другие находки. На втором листе, как вспомнил парень — пойманном им на парковке — был похожий набор цифр, что позволило пионеру смело отнести все три листка к одному набору и одному автору. Осталось лишь понять, что связывало лагерную библиотеку, обитаемое убежище с подземной сетью туннелей и по случайности не унесенный порывом ветра второй листок. Задачка была не из легких — Семён аккуратно положил листки в нагрудный карман рубашки и так же решил поделиться этими находками с Шуриком и Электроником. Шумящие за окном деревья отвлекли пионера, гул завывающего над крышей домика ветра поддерживал тревожное настроение, опустившееся на парня. Он не мог описать собственные ощущения, но чувствовал приближение чего-то большого и опасного, возможно уже нависшего над Совёнком и всеми его обитателям. Парень покрепче сжал руку в кулак и закрыл глаза — неожиданно для всех, в том числе и для него самого, надежды провести оставшуюся неделю смены спокойно на глазах таяли. Он пытался прогнать в голове все возможные варианты — от простой поломки машины, доставляющей грузы в лагерь, до самых безумных — начавшейся войны или техногенной катастрофы, однако объяснить отсутствие связи и эвакуационных команд не получалось. Теперь он вспомнил, что там, в бункере еще оставалось рабочее оборудование, с помощью которого возможно было выйти на связь с райцентром, но возвращаться туда казалось невероятно опасной затеей. Давно слившееся с фоном тиканье часов вдруг отчетливо проявилось на фоне тишины, въедаясь в мозги. Подавляя еще один тяжелый вздох, пионер вновь притянул вещмешок и начал разбирать оставшийся груз. Бумаги и папки пошли в одну стопку — они подлежали более тщательному изучению, на что у парня сейчас не было желания. Бинокль с кожаным ремешком показался пионеру одной из самых хороших находок и отправился в прикроватную тумбочку, следом за набором аптечек, бинтов и прочего медицинского снаряжения. Длинную пластиковую коробочку с транзисторами и светодиодами, несколько зеленых плат, скрутку медных проводов, еще одну деревянную коробку с резисторами и конденсаторами, пару реле и черную подставку с торчащими в разные стороны антеннами было решено отдать на использование кибернетикам, хотя бы что-то из списка удалось достать. Семён удивился, когда вытащил со дна сумки фильтр от противогаза — схваченный, по всей видимости, во время панического бега по комнате. Еще пара каких-то блокнотов и тетрадей отправилась на стопку бумаги. Самыми странными находками стали — завернутая в грязный кусок ткани черная коробочка, достаточно тяжелая, напоминающая какой-то прибор, однако имеющая полностью гладкую матовую поверхность, и смотанные между собой изолентой стеклянные капсулы с тягучей красной жидкостью внутри. В предназначении двух этих вещей пионер сильно сомневался и завернув их в бумажный рулон спрятал подальше на шкаф. Последними вещами в багаже были три банки свиной тушенки и пара завалявшихся на дне патронов. Пионер вышел на улицу, впустив в домик уже более теплый порыв ветра и вытряхнул из вещмешка оставшуюся с похода грязь. Немного прибравшись в помещении, парень застыл, прикидывая дальнейший план. Сходить в столовую и получить порцию чего-нибудь вкусного перед обедом показалось самой хорошей идеей.***
По площади сновали без остановки, словно подключенные к бесконечному двигателю, пионеры из младших отрядов, со стороны сцены слышался приглушенный рёв электрогитары, возле администрации лагеря чересчур активно суетились вожатые и другие работники лагеря. Семён вынырнул из своей аллеи и пересек мощеную площадь, слегка прихрамывая на левую ногу. По какой-то необъяснимой причине, совсем юные пионеры, за которыми наверняка не уследила вожатая, решили выбрать для своих игр цветущие под Гендой клумбы с розами. Конечно же помощница старшей вожатой, которая в начале смены и высадила цветы, не оценила данного действия и гоняла малышню вокруг памятника метлой. Естественно на ее светлом лице не было и капли злости, только странная озабоченность, которую приметил Семён. Навернув несколько кругов вокруг Генды, Славя помогла подняться завалившемуся на бок малышу, ласково похлопала его по голове и отправила к остальному отряду. Заметив что-то необычное в поведении подруги, парень свернул с намеченного пути и нацелился к постаменту, возле которого девушка теперь застыла на одном месте, сканируя взглядом подходы к площади. Как только рядом послышались шаги, Славя развернулась и подскочила к парню с застывшим в глубоких голубых глазах вопросом. — Привет, Семён! А ты... ты не видел Ольгу Дмитриевну? Парень заметил, что она старалась скрыть встревоженность и волнение, брови на красивом лице слегка нахмурились, вздернутый носик сморщился, а глаза продолжали бегать по всей площади. — Да как-то не приходилось... Ты какая-то напряженная, что-то случилось? — пионер поднял руку и щелкнул пальцами прямо перед лицом пионерки, явно не обращавшей до этого на собеседника никакого внимания. Девушка ойкнула, рассеянно пригладила светлые локоны и выдавила напряженную улыбку. — Ничего не случилось... — взгляд пионерки наконец сосредоточился на товарище, глаза быстро пробежались по форме и слегка расширились, когда дошли до перевязанной ноги, — Ой, а это что же? Славя встрепенулась и подскочила ближе, готовясь, как показалось пионеру, прямо сейчас подхватить его на руки и отнести в медпункт. И все же он был благодарен за внимание со стороны подруги, еще больше расстроившись, что едва ли сможет помочь с разрешением терзавшей её проблемы. — Да так! — Семён легкомысленно махнул рукой и подмигнул озадаченной пионерке, — С медведем подрался. Девушка выдавила еще одну, менее напряженную улыбку и кивнула товарищу. Семён развернулся и направился в сторону столовой, еще раз подмечая необычное поведение подруги. Еще вчера она бы наверняка так просто не отпустила раненого пионера, сперва отвела на медицинский осмотр, а потом занялась выяснением обстоятельств, при которых была получена травма. Пионер легонько улыбнулся, представляя картину, где даже вожатая стояла в сторонке, а Славя строго, но по-доброму, как младшего брата, отчитывала нерадивого пионера. Он достиг края площади и еще раз оглянулся назад, пионерка вновь замерла на месте с метлой в руках, напряженно о чем-то раздумывая. Едва вывернув в сторону столовой, пионер сразу же столкнулся с новой странностью. Всегда припаркованная рядом со зданием Волга исчезла, освободив небольшую забетонированную площадку, которую уже использовали для рисования мелом младшие отряды. Вчерашний разговор с товарищами снова всплыл в голове Семёна, насколько он вспомнил — на машине кто-то из персонала лагеря должен был отправиться к ближайшему населенному пункту. Теперь к списку невыясненных обстоятельств добавились еще и результаты поездки. Быстро заскочив в почти пустую столовую, пионер подбежал к раздаче и с помощью широкой улыбки и красноречивых эпитетов выпросил у доброй поварихи стакан земляничного компота и большую маковую булку. Одно из первых, что парень сделал в лагере, так это завел хорошие отношения с поварами, о чем еще ни разу не пожалел. Аккуратно лавируя между рядами скамеек и столов, пионер приземлился в углу помещения, возле большого окна, сейчас открытого и впускающего в столовую нагревающийся дневной воздух. Не отрываясь от поглощения пищи, Семён вновь и вновь возвращался к странностям последних дней, что до сих пор выбивались из сложившейся за неделю спокойной атмосферы лагеря. И смотрелось все это, как отметил пионер, совершенно чужеродно, словно кто-то нажал на кнопку и разбавил медленно текущую реку бурным потоком воды. За окном послышались какие-то шорохи и голоса, Семён приподнялся на стуле, чтобы застать совершенно обычную, но забавную картину: какой-то пионер, лет пятнадцати, по глупости решил, что за столовой посреди дня можно спрятаться и попробовать затянуться сигаретой, а судя по громкому кашлю еще и впервые. Кончено же, проходящий мимо вожатый так совершенно не думал и уже тянул извивающегося паренька в сторону административного корпуса. Раздавшийся слева скрежет ножек стула по кафелю заставил парня быстро развернуться, опустившись на стул. Семён напрягся, совсем не почувствовав приближение странного гостя, в которого теперь уперся взглядом. Напротив сидел вполне обычный пионер, по возрасту подходивший в один из старших отрядов, но Семён с удивлением обнаружил, что не может вспомнить никого похожего. Бьющие в единственное окно лучи света как назло неприятно отсвечивали, не давая разглядеть лицо пришедшего. Нежданный гость на секунду как-то странно оскалился, обнажая ряды белоснежных зубов, уперся локтями о стол и положил голову на сцепленные руки. На столик опустилось молчание, Семён пытался разглядеть лицо пионера, а тот же в свою очередь, видимо, изучал взглядом сидевшего напротив парня. Не выдержав продолжающегося молчания, Семён откинулся на спинку стула и достаточно спокойно, но с легким напряжением в голосе спросил: — Ты кто такой? — Уже во вновь воцарившемся молчании, Семён подумал, что начал диалог не очень вежливо, но вид собеседника не настраивал на что-то лучшее. Загадочная фигура еще несколько секунд не издавала звука, словно обдумывая ответ. Легким движением руки гость похлопал себя по алому галстуку и отвел ладони вниз, словно демонстрируя белоснежную рубашку. — А ты не видишь что ли? Пионер! — последнее слово он произнес как-то с нажимом, снова оскалившись. Семён поежился от неприятных ощущений, которые вызвал у него странный собеседник. Его вкрадчивый голос показался парню знакомым, но мешающие солнечные блики никак не давали разглядеть подсевшего парня. — Да ладно, ты только не серчай на нашего брата, — голос пионера как будто смягчился, он тоже более свободно откинулся на спинку стула, оставив сцепленные в замок руки на столе, — Я просто поговорить с кем нибудь хочу! Ну, понимаешь? В последнее время совсем поговорить не с кем, только с тем занудой! А он все о своем талдычит, достало это уже! От такого напора Семён немного опешил, собеседник как будто с первых слов совсем позабыл о его существовании и разговаривал сам с собой, просто проговаривая вслух мысли. — Ну не с этими же разговаривать, — он махнул головой в сторону и чуть снизил голос, — не с куклами же... Ой, чего это я? Он неприятно, вызывающе усмехнулся и затих, словно наблюдая за реакцией Семёна. Сам же парень не знал как реагировать на бессвязный монолог странного пионера. — Ну ладно, это я зря, зря... Ну ты только не серчай, не серчай, Семён! — странная манера речи пионера начала напрягать Семёна, в то время как он сам, казалось, относился ко всему с пренебрежением, наблюдая за парнем с играющей на лице ухмылкой, — А что, даже не спросишь откуда я твое имя знаю? А, Семён? — А чему же тут удивляться? Меня на линейке перед всем лагерем представляли. — Точно-точно... На линейке! От куда же мне ещё тебя знать, — пионер засмеялся, от чего по спине Семёна пробежался табун мурашек, но быстро закашлялся и замолчал, — Ну да... Собеседник замолк, а Семён пытался понять причину таких резких перепадов в настроении гостя — от усмешек и неприятного оскала до задумчивой тишины. Мешающая тень на лице никак не исчезала, парень пытался извернуться и так и этак, чтобы заглянуть в глаза таинственного гостя, но все попытки были неудачными, но своим шевелением он снова привлек внимание пионера. — Ну это ладно! — Пионер пригнулся ближе к столу, давая знак сделать ему то же самое и опять снизил тон голоса, — Заметил ведь, что в последнее время что-то странное происходит в лагере? Заметил ведь да, Семён? Парень мгновенно сосредоточился, уже полностью заинтересовавшись направлением разговора и безымянным собеседником. Хотя то, как он произносил его имя, непременно напрягало юношу. Не дав ему даже открыть рот, чтобы ответить, пионер нагнулся через стол и несильно похлопал Семёна по плечу. — Ну ничего! Прорвемся, да? Мы ж всегда прорываемся... Как там в фильме то говорилось... — Пионер похлопал сжатым кулаком о ладонь, напряженно что-то вспоминая, — А, точно: правда в силе, во! Пионер опять засмеялся, рассматривая непонимающе лицо собеседника. Семён молча наблюдал за стихающим смехом парня и вновь опускающимся на стол угрюмым молчанием. — Или там было по-другому... — Пионер тихо, почти шепотом продолжил фразу, — В последнее время совсем с памятью туго стало... Он с такой знакомой Семёну усталостью в движениях потер наморщившийся лоб и слегка опустил голову. Воспользовавшись вернувшейся тишиной, Семён поднял стакан с оставшимся компотом и в несколько глотков осушил его, с удовольствием вздыхая после небольшого приема пищи. Странный собеседник продолжал молчать, но внезапно стукнул по столу сжатым кулаком и подскочил на стуле, склоняясь через стол ближе к Семёну. — А ты вот хотя бы знаешь, кто такой этот Генда, а? Юноша опять напрягся и рефлекторно отклонился подальше. Странные и глупые вопросы этого человека уже начали надоедать пионеру и к его счастью, спустя несколько секунд к столику подошел еще один пионер, появившийся так же внезапно. Он успокаивающе положил руку на плечо товарища и потянул его за собой на выход, перед этим как будто приветственно кивнув Семёну. И хотя лицо второго парня разглядеть также не удалось, поспешно удалившаяся парочка оставила странный осадок на душе пионера.***
Жаркий полдень неумолимо приближался. Надувные круги в руках пионеров, мчащихся в сторону пляжа, напомнили ему вчерашнем разговоре с Алисой и парень понял, что и сейчас хочет как можно быстрее увидеться с девушкой, но впереди всего маячила главная задача. И всё же в свете последних событий, Семён не на шутку встревожился об их с пионеркой совместном будущем, всё же стараясь как можно дальше отгонять мрачные мысли. Быстро вернувшись в домик за пакетом с радиодеталями, парень напрямик направился к обиталищу кибернетиков. Кружок встретил пионера напряженной тишиной, его обитатели рассредоточились по разным углам — Электроник без конкретной цели уставился в окно, а Шурик через увеличительное стекло рассматривал какие-то мелкие детали, разложенные на столе. Пакет со стуком упал на ближайшую тумбочку, пионер молча прошел вглубь здания и уселся на деревянный стул, разглядывая напряженные лица товарищей. — Ну, кто начнет? Вопрос, итак, повис невидимым грузом над тремя пионерами, Шурик сделал легкое движение головой, пригнулся и достал из шкафчика небольшой кусочек бумаги. На секунду задержав взгляд на надписи, кибернетик всё так же молча протянул листок Семёну. Надпись из двух слов была аккуратно выведена двумя разными цветами: некоторые буквы простым серым, другие же, большие размером, выдавлены ярко-красным. «Зачистка Периметра» Семён молча поднял вопрошающий взгляд на Шурика, требуя объяснения. — Вчера вечером мы поймали какой-то сигнал, — он кивнул в сторону выключенного радиоприемника, — Ну, кто-то передавал сообщение морзянкой — красным мы подписали сами, что более менее по смыслу подходило. Тревожная тишина вернулась, Семён задумчиво почесал подбородок, сопоставляя новую информацию с уже имеющейся у него и пока что не известной двум товарищам. — Я так понимаю, — пионер перевел взгляд с Шурика на второго кибернетика, которому не терпелось что-то сказать, — Это еще не все? — Слушай! Тут такое случилось, пока тебя не было, — Сергей мгновенно взбодрился и подскочил ближе к столу, присоединившись к товарищам, — Помнишь я говорил, что кого-то собираются отправить в город? Так вот и отправили вчера поздно вечером — Виолу, нашего завхоза и еще каких-то вожатых, всего четыре человека. Электроник встрепенулся и схватил с полки шкафа какую-то тетрадь. — Но это только начало! Тут даже до ближайшего города езды часа на два, не говоря уж о сёлах. Так вот рано утром, когда машина не вернулась и никто на связь не вышел, начальство лагеря послало еще одну группу во главе с физруком к ближайшей деревне, — Электроник пролистал тетрадь, на секунду остановившись и продолжил рассказ, — Так вот в чем самая соль — едва пройдя по дороге несколько сотен метров, наша новая группа с удивлением обнаружила на обочине пустую Волгу! Просто пустую — все пассажиры как будто испарились! Ну они на ней и вернулись в лагерь, на стоянке перед воротами теперь припаркована. Электроник протянул Семёну открытую посередине тетрадь. — Это я всё утром подслушал, они окно открытым оставили в кабинете директора, ну там это и обсуждали. А еще они упомянули одно слово, написанное в блокноте Виолы, ну в том, куда она вечно что-то записывала. Так вот все страницы были вырваны, кроме одной, на которой была вот эта запись — Электроник ткнул пальцем в тетрадный лист с выведенным большими буквами словом: ДАРУПАЛУАМЕРАЯ Семён несколько раз моргнул, вглядываясь в написанную несуразицу. — Чего-чего? Ты точно не перепутал? — пионер поднял удивленный взгляд на серьезное лицо товарища. — Да точно так и было, я специально прибежал и записал! Физрук еще вслух повторил несколько раз: ДА-РУ-ПА... — Понятно, понятно! — Семён движением руки остановил товарища и задумчиво уставился на пожелтевший лист тетради. Тишина, разбавляемая лишь тиканьем секундной стрелки и фоновым шумом лагеря, окутала трех озадаченных пионеров. Шурик, поправив очки, перевел заинтересованный взгляд на Семёна. — Что-то мне подсказывает, что у тебя тоже есть что рассказать. Пионер тяжело вздохнул и скрестил руки на груди, откинув голову назад. — Вы даже не представляете...***
Градус напряженности в кружке поднялся еще выше после десятиминутного рассказа пионера о ночных странствиях по лесу и катакомбам. — Значит, всё-таки военные! — Электроник подпрыгнул на месте, взбудораженно взъерошив волосы. — Военные, военные... Странно это всё, — Шурик перевел напряженный взгляд на радиостанцию и притих, — А Виолу и остальных тоже что ли военные забрали? — Может, у них тут какие-нибудь учения? И они используют лагерь, как... — Чепухи не неси! Никто не разрешит использовать детский лагерь как какой-то полигон, — Шурик раздраженно взглянул на товарища и снял очки, устало потирая глаза, — Ничего себе, учения... — А еще это, — он указал на разложенные по столу листы бумаги с начерченными посланиями, — Вот эти два точно как-то связаны. Ближе пододвинув два обрывка с нанесенными цифрами, те самые, что обнаружились на стоянке и в бункере под лесом. — Еще бы разобраться, что это за шифр. Вот это, может быть, кодовое слово, — Шурик указал на надпись на бумажке, найденной перед входом в лагерь. — А не кажется ли вам, что они как-то могут быт связаны с тем словом, что осталось в блокноте медсестры, — Электроник придвинул ближе свою тетрадь. — Да теперь чёрт его разберет! — Шурик вспыльчиво швырнул карандаш и отвернулся от стола, постукивая по деревянному покрытию пальцами. — А мне вот еще что интересно! Говоришь, ты это в библиотеке нашел, Семён? Шурик достал самое первое послание и кинул взгляд на молчаливого товарища. — Точно... Совершенно случайно нашел в книге... А если бы я не узнал про эти опознавательные знаки... — он тревожно усмехнулся и понизил голос, — А вот вожатая то похоже прекрасно знала, что в лесу что-то есть! Я же у нее обмотанный на руке галстук и увидел впервые, точно вам говорю — это и есть О.З! Только вот для чего... Пионер развел руками и от безнадежности громко вздохнул. — Значит, и Ольга Дмитриевна в этом как-то замешана... Ну теперь то мы понимаем, что все это не совпадение, хотя и похоже на какой-то бредовый розыгрыш, — Шурик поднялся со скрипучего стула и подошел к окну, задвигая старую шторку, — Если еду в лагерь привозиться не будут, мы еще неделю точно не протянем. С одной стороны, можно было бы и не лезть в это дело и спокойно дождаться конца смены, но... Он замолчал, развернувшись к товарищам. На несколько минут они согласились погрузиться в тягучую тишину, чтобы расставить мысли по полкам. — А что там с винтовкой, — Электроник заинтересованно взглянул на Семёна, но притих увидев его недобрый взгляд. — Тихо ты! — Пионер шикнул на кибернетика и сам понизил голос, подсознательно опасаясь, что разговор может кто-то подслушать, — Никому об этом не рассказываете! Ох... А если и правда какие-то учения, получается я просто так украл чье-то оружие... Что же теперь будет? Пионер раздосадованно опустил голову, но тут же резко подскочил на стуле, заставив товарищей вздрогнуть. — Точно! Лучше сразу скажу об этом вожатой, пусть сама решает, что дальше делать! — Парень практически развернулся, чтобы стремительно выбежать из кружка, но Шурик вовремя схватил его за рукав пионерской рубашки. — Успокойся, Семён. Не может быть тут никаких учений, да и не дали бы тебе просто так зайти на охраняемый объект! Сам подумай... — Успокаивающий тон друга охладил тревогу пионера, — Тем более мы теперь не до конца можем доверять вожатой. Друзья обменялись печальными взглядами, но в текущей ситуации все сошлись в едином мнении, что даже к столь знакомой им взрослой женщине теперь нужно было относиться с подозрением. — Предлагаю единственный верный на данный момент вариант, — Шурик скрестил руки за спиной и не торопясь пересек комнату, — Если в ближайшее время не поступит новой информации, нужно будет самим сходить в ближайшую деревню и поговорить с местными. Может быть, тогда все прояснится и вопрос закроется сам собой... Возражений со стороны пионеров не поступило. Напряженную тишину разбавил горн, призывающий всех обитателей лагеря на обед. Не отставая от двух товарищей, Семён поднялся со скрипучего стула и вышел на улицу, где в недвижимом жарком воздухе витала едва уловимая тревожность.