Лёгкое сердце живёт долго. Уильям Шекспир
15 сентября 2014 года Он метался в агонии. Казалось, его голова должна была вот-вот взорваться (если это не произойдёт — Зимний Солдат сильно удивится). Воспоминания о прошлом буквально выбивали почву из под ног. Лишь незнакомый, но такой ласковый женский голос ненадолго успокаивал весь тот Ад, происходящий в его сознании. Зимний открывает глаза. Его взгляд мечется из стороны в сторону, не способный на чём либо сосредоточиться. Бионическая рука хватается за что-то, сжимает, надеясь, что этот якорь, который вытянет из пучины боли и жгучей тоски. — Всё хорошо, — шептал чей-то подрагивающий голос, который помогал ему хоть как-то выбраться. Что-то холодное и влажное опустилось на его лоб. — Я помогу тебе… ты в безопасности. В безопасности? Этот голос так сказал… Солдат не знает истинное значение этого слова. Точнее не помнит. Оно затерялось в остальных воспоминаниях в голове. Его глаза вновь слипаются, но ему нужно быть всегда начеку, и такая осечка никем не будет прощена. — Тише-тише… — шёпотом у самого уха, но он ничего не видит, лишь чувствует. Женский голос резко пропадает, и он мотает головой в поисках его обладателя. «Нет-нет-нет, не прекращай!» — хочется закричать. Нет желания снова окунуться в это болото воспоминаний о Джеймсе Барнсе… Или Баки? Этот человек — он? Нет. Тот человек был хорошим и убивал только плохих парней, а Солдат не такой. Баки Барнс не выполнял приказов, а Зимний Солдат — да. Актив хороший, Актив знает, что делать, Актив всегда выполняет приказы. Баки Барнс не всегда знал, что делает; Баки Барнс не всегда выполнял приказы; Баки Барнс не убивал так хорошо, как Зимний Солдат. Снова пожирающие мозг мысли появляются, добавляя новой боли. Казалось бы, что за столько лет он должен был привыкнуть к агонии… — Я рядом, — наконец-то снова раздаётся голос его якоря. Он звучит так вовремя! Ведь сил бороться становилось всё меньше и меньше с каждой секундой… Картинка перед глазами приобретает чёткость, но осмотреться опять не удаться. Веки наливаются тяжестью, и неумолимо тянутся вниз. Прежде чем собственные глаза наконец закрылись, Солдат успевает увидеть голубые женские глаза, наполненные непролитыми слезами.***
22 мая 2016 года — Доктор Кэмпбелл! К Джил, задыхаясь, подбежала новенькая медсестра. — Что такое, Хизер? Джил стояла у стойки регистрации и изучала больничную карту одного из пациентов. — Там-там… — стараясь отдышаться, бормочет Хизер, взмахнув руками. — Ух… там доктор Грин зовёт вас в палату девятнадцать. Джил быстро кивает и отдаёт медкарту в регистратуру. Девушка хмуриться и торопиться в палату. За этот месяц её слишком часто вызывали в палату девятнадцать. Хизер бежит за ней. — Что-то снова не так с Маргарет? — интересуется Кэмпбелл по пути. — Да. Какая-то проблема с анализами, а также боли в животе, — быстро отвечает медсестра, поправляя выбившуюся из хвоста прядь волос за ухо. — Вроде бы ничего сильно срочного, но доктор Грин хотел, чтобы вы посмотрели на них сейчас. Джил кивает и ускоряется. Себастьян Грин был врачом-ординатором, пока ещё не опытным, из-за чего порой мог теряться, не понимал, что делать. В таких ситуациях он всегда звал Кэмпбелл. Медсестра, следующая за Джил, чуть не падает, споткнувшись о собственную ногу. — Чёрт, — фыркает себе под нос Хизер. Джил улыбается. Новенькая была не особо грациозной и не дружила с собственными ногами. Дойдя до нужной палаты, Джил останавливается, чтобы слегка успокоиться и выровнять дыхание. — Доктор Кэмпбелл! — облегчённо позвал Себастьян Грин, темноволосый мужчина с карими глазами, как только она вошла в палату. Хизер входит следом. — Доктор Грин, — кивнула Джил, не смотря на мужчину. Всё её внимание занимает маленькая девочка семи лет, которая находилась в их больнице уже полтора месяца. Маргарет Хоулмз была довольно проблемным пациентом, с очень слабым иммунитетом. — Здравствуй, Марго, — мягко улыбнулась девочке Кэмпбелл. — Доктор! — радостно заулыбалась малютка. Двух передних зубов не было, они выпали буквально на прошлой неделе, и это делало улыбку девочки невероятно очаровательной. — Я рада вас видеть! — Я тоже очень рада видеть тебя, Марго. Я немного поговорю с Доктором Грином и осмотрю тебя, — сказала Джил и направилась на выход, велев мужчине следовать за ней. — Что не так с анализами? — спросила девушка, как только они вышли. Себастьян посерьёзнел и протянул ей медицинские снимки и файлы с результатами обследований. Забрав бумаги из рук, Джил принялась внимательно читать их. С каждой новой строчкой её брови всё сильнее сдвигались к переносице, а губы сжимались в тонкую полоску. Дочитав, она кивнула и отдала документы обратно Грину. — Так, Марго, тебя беспокоят боли в животе? — спросила Джил, вернувшись в палату. — Несильные. Просто иногда колет, — пожаловалась смущённо Маргарет. Кэмпбелл сдерживает улыбку, слыша стеснение в голосе девочки. Уже не сосчитать сколько раз Джил осматривала её, но та до сих пор смущается от таких банальных врачебных фраз. Очаровательно. — Хм. Ладно, — только и сказала Джил, жестом прося девочку приподнять кофту и приспустить брючки. Ладонь девушки легла на низ живота Марго и чуть надавила. — Сейчас больно? — Нет… у меня обычно болит… немного выше… и правее, — заливаясь краской, бормочет Хоулмз. — В этом нет ничего постыдного, Маргарет, — с небольшой строгостью успокоила девочку Джил. Она не смотрела на девочку, но точно знала, что шея и щёчки Маргарет заливает краска, а губки смущённо поджимаются. Пока Джил осматривает живот девочки, доктор Грин подозвал к себе Хизер и приказал внести анализы в личное дело пациентки. — Доктор Грин? — обратилась к мужчине Джил, закончив осмотр. — У Марго поднималась температура сегодня? — Небольшая, — кивнул Себастьян. — Я не стал вас беспокоить; как я понял, у Маргарет это случается часто. — Что же, — вздыхает Кэмпбелл, никак не комментируя последние слова Грина, — боюсь, что нам нужны новые анализы. Она уложила засыпающую Хоулмз и попрощавшись с девочкой вышла из палаты. Мужчина шёл за ней, готовый внимать каждому её слову. — Если это то, что я думаю, нужно будет как можно скорее оперировать Марго. — А что, вы думаете? — забеспокоился Грин. — Аппендицит. Джил тяжёло вздохнула, осознавая, что этот день будет намного труднее и напряжённее, чем предыдущие.***
Наверное, единственное, что хотела Джил после долгого рабочего дня в больнице — это горячая ванна и расслабляющая музыка (песни Кэрри Андервуд или Уитни Хьюстон). С ужасно болевшими ногами и ноющей шеей Джил села в свою машину, запахивая бежевое пальто, раскрывшееся от прохладного ветра. Сев на сиденье и заведя машину, Кэмпбелл, пока что не выезжая, решила заглянуть в свой телефон. «Писал ли он?» — появился вопрос у неё в голове. Зайдя в сообщения, она не увидела ни одного смс от Джеймса. Это заставило её сердце сжаться, и она грустно вздохнула. И чего она ожидала? Знает ведь, что Барнс не будет писать понапрасну, ведь до сих пор привыкал к мысли, что по телефону («Глупой железяке», — как говорил бывший Зимний Солдат) можно было звонить по видеосвязи. Прикусив губу, Джил положила телефон в подставку для воды, расположенную рядом с центральной консолью. Открыв верхнее зеркало, она бегло осмотрела себя: уставшие небесные глаза, красные щёки и вздёрнутый нос, а завершают эту «красоту» растрёпанная причёска и искусанные от нервов губы. — Какой кошмар, — качает головой блондинка, стягивая резинку и пытаясь привести волосы в порядок. Её золотистые локоны, едва достающие до плеч, были слегка волнистыми после косы. Глянув время, Джил поняла, что час пик не за горами, и решила не тратить время, сделав обычный хвост. — И так нормально, — махнула рукой и, закрыв зеркало, включила радио, перед тем как выехать с парковки. Спокойно проезжая дома и квартиры Нью-Джерси, Джил вполголоса подпевала радио. Через час она уже подъехала к своему коттеджу. Её дом не казался большим снаружи, да и внутри был не огромен. У коттеджа был лишь один полноценный этаж и чердак, который пять лет назад переделали под второй этаж. Когда-то тут жили её родители с братом, но незадолго до её рождения переехали. Дом не продали, в него переехали тогда ещё живые бабушка и дедушка. В коттедже были гараж на один автомобиль, кухня, два туалета и две спальни, а также небольшой садик на заднем дворе, где цветёт любимое растение Джил — гардения жасминовидная. Перед домом была устроена небольшая веранда, возле неё стояла скамейка, а по бокам — декоративные яблони сорта «Роялти». Их Кэмпбелл решила посадить после запоминающейся недельной поездки в Японию. Джил заехала в гараж и улыбнулась, радуясь возвращению домой. Зевая от усталости, девушка вышла из машины, закрывая ту на замок. Выйдя из гаража и сняв верхнюю одежду, Джил почти вбежала в гостиную и плюхнулась на мягкий диван. «Самое лучшее чувство!» — с наслаждением подумала Кэмпбелл, чувствуя, как мышцы спины начинают расслабляться, а боль в ногах проходит. «Нужно будет сделать массаж», — мысленно делает заметку, уже представляя, как окунётся в горячую ванну с соляной бомбочкой, а потом включит массажёр для ног и спины. От таких мыслей по спине пробежали мурашки. «Пора вставать», — с ноткой грусти на лице девушка аккуратно встаёт с дивана. Покрутив головой в разные стороны, дабы её размять, Кэмпбелл пошла в свою комнату с мыслью поскорее снять больничную одежду, кинуть её в стирку и принять наконец-то, блин, душ. Прикрыв глаза, Джил вошла в свою спальню на втором этаже — чердаке — и сразу же направилась в ванную комнату, дверь в которую находилась слева от входной. Включив кран с тёплой водой в ванне, Джил начала раздеваться, снимая с волос резинку и беря бомбочку для ванны, чтобы кинуть туда, когда наберётся достаточно воды. Достав из небольшого ящичка, лежащего рядом с раковиной и большим зеркалом, пенку с ароматом кокоса, а также увлажняющую маску для лица, Кэмпбелл наконец-то окунулась в горячую воду, от которой кожа сразу же покраснела и покрылась мурашками. — Боже, это сравнимо с райским наслаждением, — с радостью вздохнула Джил, как только полностью окунулась в воду. Откинув голову назад, блондинка открыла увлажняющую маску и нанесла её на лицо, расслабленно улыбаясь, когда материал обдал холодом по коже. «Один из самых лучших моментов после работы». Спустя время после водных процедур Джил в пижамных шортах и футболке оверсайз заходит в гостиную. Выпрямив спину, девушка провела рукой по мокрым золотистым волосам. Медленно моргая, она подошла к комоду, на котором лежала её сумка. Достав из неё телефон и документы, Джил ушла к дивану. Сев, она включила телефон, чтобы узнать, писал ли ей Джеймс. Новых сообщений не было. Джил раздосадованно прикусила губу, просматривая чат с Барнсом. «Он занят геройскими делами, моё беспокойство ни к чему не приведёт… Нужно перестать так волноваться, когда Джеймс ничего не пишет!» Слабо покачав головой, осуждая себя в мыслях, Джил отложила телефон в сторону и прикрыла глаза. В последние месяцы все её мысли крутились вокруг Джеймса или работы, что, она понимала, не очень хорошо. Может, ей стоит взять небольшой отгул в конце месяца и провести денёк для самой себя? «Не такая уж и плохая идея», — взяла на заметку Кэмпбелл. Откинув голову назад, всё ещё с закрытыми глазами Джил решила окунуться в воспоминание, связанное с Джеймсом. «Она не знала, чего ожидать от этого человека. Свалившись, словно из ниоткуда — хотя Джил прекрасно знала откуда, — он стал полной неожиданностью для неё. Её уж точно не готовила жизнь ко встрече с Зимним Солдатом, информацию про которого ей как-то рассказала одна из медсестёр в больнице, в которой она работает. Хлоя — так звали медсестру — слишком сильно увлекалась тайными организациями и супергероями, поэтому знала про них практически всё (о чём печатает СМИ). И Джил прекрасно помнит, какая у неё была реакция: ужас. Но не только от осознания, скольких убил этот… человек, но и от понимания, что есть «люди», которые целенаправленно уничтожили личность ни в чём ни повинного человека. Они сделали его оружием, безвольной куклой, мучили и пытали на протяжении семидесяти лет. Когда она узнала о том, кто такой Зимний Солдат, лишь две мысли крутились у неё в голове: «Хорошо, что мы никогда с ним не встретимся» и «Да поможет Господь этому человеку найти покой и себя в нашем мире». На следующий день Джил даже пошла в церковь, чтобы поставить свечу за мужчину и помолиться. Кэмпбелл была верующей, в отличие от её родителей, которые верили, что единственное, во что нужно верить в этом мире, — это деньги и хорошие связи. Джил до сих пор помнит их ссору из-за её веры. А спустя неделю человек, которого она никак не ожидала увидеть в своей жизни и за которого помолилась, оказался в её доме и даже угрожал ей. Даже в плохом состоянии Зимний Солдат умел наводить ужас. Джил понимала, что в тот миг, как мужчина упал на колени, хватаясь за голову и скуля от боли, должна была побежать со всей дури на второй этаж и позвонить в полицию, чтобы те передали, что у неё дома находится Зимний Солдат, кому-то выше или даже самому Капитану Америке! Но вместо этого Джил помогла самому лучшему убийце в мире подняться, несмотря на его злобные рыки и слова на незнакомом языке, и уложила его на свой диван. Солдат был в чёрных джинсах и худи с капюшоном. Он был весь мокрый и грязный. Джил с лёгким раздражением поняла, что мужчина провёл ни один час под дождём. Стараясь не шуметь, Кэмпбелл на негнущихся ногах заходит на кухню, нервно и быстро — Наконец! — в третьем ящике оказывается то, что ей нужно. Девушка подходит к крану и включает холодную воду, начиная мочить полотенце. Джил выжимает его и со всей скоростью бежит в гостиную, подбегая к дивану и садясь в «полёте» на пол рядом с Зимним Солдатом. Зимний Солдат качал головой из стороны в сторону, мыча от боли, и махал своей бионической рукой перед собой, стараясь за что-то зацепиться. Видимо, самым подходящим оказалась подрагивающая, как и всё тело, рука Джил, ахнувшей от неожиданности. Холод от металла заставил её поёжиться и задуматься на секунду: «Сколько душ она унесла в мир Господа?». Кэмпбелл была в смятении. Она не знала, что делать со взрослым, столетним, на минуточку, мужчиной, изнывающим на данный момент на её собственном диване. Глупая, очень рисковая и чересчур самонадеянная мысль пришла ей в голову. Джил была детским врачом и знала, как успокоить ребёнка при сильных болях. Чёрт, да она была в Заковии и помогала людям при обвалах их домов, иногда оперируя детей в совсем не лучших условиях! — Всё хорошо, — шепчет, прикусывая губу. Глаза отчего-то начинают наполняться слезами, и Джил стойко их держит. Дрожа, девушка подносит холодное полотенце ко лбу мужчины, постепенно перестающим так сильно трясти головой в разные стороны. — Я помогу тебе… ты в безопасности, — Джил прикрывает глаза и вздыхает. Её рука гладит Зимнего Солдата по мокрым волосам, и она пытается осмыслить всё происходящее. Кажется, что это всё лишь сон. «Ах, если бы…», — прикусывая губу, думает. Солдат снова начинает мычать от боли, и Кэмпбелл наклоняет голову к его уху. Она шепчет ему: «Тише-тише», надеясь, что это сможет успокоить мужчину, и он перестанет так сильно сжимать её руку. Голубые глаза Кэмпбелл рассматривают лицо Зимнего Солдата, начинающего постепенно расслабляться. Она замечает, что на правой щеке у него есть еле заметный шрам, а губы шершавые и нос с небольшой горбинкой. Эти ненужные мысли возникают у неё в голове, и Джил признаётся сама себе в горькой правде, которую попыталась от себя скрыть: она видит в Зимнем Солдате сломленного, несчастного человека, у которого внезапно выбили почву из под ног. И ей в эту же секунду хочется ему помочь… После этого Джил больше никогда не пыталась скрыть от себя эту правду. Она видит Зимнего Солдата не просто бесчувственным оружием, каким его считает большинство. Джил Мона Кэмпбелл считает его человеком и не забывает напоминать Джеймсу Барнсу об этом, даже если тот пытается отрицать эту правду.