***
«Этот негодный мальчишка», — подумал Северус, на секунду скрывая свои эмоции. — «Бесстыдный, упрямый, гордец»… — Слишком многого хотите, мистер Поттер, — хмыкнул он, восстанавливая связь. Уголки его губ дрогнули, но этого к счастью никто не заметил. — Особенно в вашем положении. Как вам обновка? — О, благодарю, пришлась впору, — парировал вдруг Поттер, всё не оставляя попыток поймать его взгляд. — Я рад, если это действительно так, — длинные ресницы дрогнули, и чёрные угли глаз наконец обратили на Поттера своё внимание. — Не желаете ли в таком случае, продемонстрировать мой подарок? Гарри, который именно этот момент выбрал, чтобы откусить сладкое пирожное, поперхнулся, едва не складываясь пополам от кашля. Его глаза впились умоляюще, вызывая у Снейпа острое чувство веселья и вместе с тем — удовольствия. Дразнить Гарри на удивление оказалось даже интереснее, чем он рассчитывал. Возможно, выходка в душе и была излишне… демонстративной, но мог ли Северус сдержаться, наблюдая в окно, как двое бесстыдников нагло липнут к его собственности перед тренировкой? Он едва дождался её конца, импровизируя со своей маленькой местью. Ожидая, когда Грейнджер наконец соизволит оторваться от учебника, чтобы спасти несчастного Поттера заклинанием Анапнео, он вновь заговорил: — О, неужели вас так напугала перспектива порадовать своих однокурсников? Но некоторое время назад вы, кажется, не были так категоричны, лаская себя на глазах у другого человека. Один или несколько десятков — какая разница? — Вы сами приказали мне это… — почти слёзно прохрипел Гарри вслух, прикрывая губы ладонью. — Это верно, — довольно сверкнул Снейп глазами, но решил всё же не давить больше. В конце-концов у него были совсем другие планы. — Вы ведь ждали моего приказа ранее… — Гарри напрягся, но к счастью, Северус никогда не умел держать театральные паузы слишком долго. — Расставьте ноги пошире, чтобы я мог полюбоваться на… степень вашего нежелания. Поттер моргнул несколько раз, осмысливая просьбу, расшифровывая её. И когда до него все же дошло, что никто пока его не раздевает, то даже немного расслабился. Разомнул колени под столом, надеясь что кроме Снейпа никто этого не заметит. — Шире, Поттер, — приказал профессор, отложив вилку и лаская горлышко серебряного бокала. Он бы отдал сейчас весь свой запас бодрящего, лишь бы в нём вместо воды оказалось хорошее красное вино, но в магии нет места чудесам. Заливаясь краской, немного судорожно, тот всё же расставил колени так, чтобы стало видно его возбуждение, оттягивающее ширинку и поглядел с вызовом. Профессору было интересно, насколько крепко бельё впивается в его затвердевший член, и не оно ли причина такого сильного возбуждения. — Ещё шире, — добавил он, едва сдерживая улыбку. — И прогнись в спине. Возмущение вспыхнуло в зелёных глазах, но Поттер всё же подчинился. Упёрся коленями в соседей, даже Гермиона удивлённо ойкнула, а сидящего слева Макгаллагена вообще можно было выставлять в качестве наглядного пособия по культурному шоку. Гарри выгнулся демонстративно, наваливаясь на стол и выгибая бровь в сторону однокурсника: — Что? — казалось, он не просто принял правила игры. Он, сомкнув зубы и запихнув подальше смущение, оседлал их и заставил работать на себя. Снейп не сдержал хищной улыбки. — Что вы чувствуете сейчас, мистер Поттер? — поинтересовался Северус, ощущая через связь вереницу бессвязных, мелькающих мыслей. Казалось, Гарри передавал их ненарочно, но Снейпу подобное подглядывание нисколько не мешало думать и язвить. — Ты смущён? Разозлён? Жаждешь мести за своё унижение? — О чём вы профессор? — раздалось в ответ. — Разве я похож на того, кто смущается? — он высокомерно приподнял подбородок и провёл ладонью по шее, вроде бы не подозрительно, но вот рука его скользнула ниже, задевая едва заметные очертания верхнего белья, спустилась на живот, колено. Очаровательные ресницы дрогнули, выдавая его настоящие чувства, но он продолжал смотреть лишь на Снейпа. — Скорее, я бы с превеликим удовольствием продемонстрировал, какой у моего хозяина прекрасный вкус, — чёрная бровь изумлённо дернулась вверх. — Все смотрели бы на меня своими жадными глазами. Рассматривали каждую скрытую за одеждой деталь. Может даже… — Не нужно. — …потрогали бы своими руками? — ладонь Гарри соскользнула невзначай между бёдер. — Вы бы позволили? — Поттер! — …их рукам коснуться своей собственности? — он кокетливо склонил голову. — Принц-полукровка, сэр? Его ладонь хлопнула по столу раньше, чем Северус смог бы осмыслить этот свой порыв, раньше чем он мог бы сдержаться. Минерва подняла на него испуганный взгляд, спрашивая: — С тобой всё в порядке? — Да, конечно, — хмыкнул Снейп, осознавая. «Нет. Совершенно не в порядке». Он с трудом сконцентрировался, чтобы бросить прямо в поттеровскую голову: — В мой кабинет, живо, — и сорвался чёрным, неизбежным грозовым фронтом в скрытую дверь для преподавателей. Пойманный на периферии взгляд Гарри был почти испуганным. Что ж, понимать последствия своих поступков — правильно. Бояться — правильно, потому что Гарри залез чертовски глубоко во тьму его души своими провокационными речами. Видимо, испуг оказался недостаточным, чтобы остаться наверху. Не следовать за ним, в подземелья, где через коридор уже не будет добренького Люпина, который мог бы помочь, если Гарри крикнет достаточно громко. Не будет того расстояния, что позволяет творить всё, что вздумается, не причинив при этом реального вреда. Гарри застыл в дверях на секунду, но всё же зашёл, плотно закрывая дверь на щеколду. Бесстрашный. «Безрассудный». — Раздевайся, — бросил он, скрещивая руки на груди. Зелёные глаза расширились испуганно, а руки скользнули по краю свитера. Он замялся, но Северус бросил холодное и безапеляционное. — Живо. Тёмно-бордовый свитер полетел на пол, пуговицы рубашки поддались не с первого раза, но всё же и она скользнула вниз неопрятной грудой. С застёжкой на штанах Поттер копался особенно долго, но было заметно, что это лишь чтобы немного собраться с мыслями. Пояс звякнул о пол и, наступив себе на задники обуви, Поттер выпутался из вещей окончательно, переминаясь в носках на холодном полу. Снейп смотрел. Нет, скорее, впивался взглядом в каждый, покрытый мурашками, участок кожи. Он обжигал нахмуренный лоб, острые ключицы, широкие плечи, впалый живот с заметными кубиками пресса и узкие бёдра. Упивался тем, как просвечивают торчащие соски сквозь полупрозрачные чёрные кружева. Как бесполезно Поттер пытается прикрыть стоящий колом член, обтянутый чёрной сеткой в цветочек. Как мягко лежат на высоких бедренных косточках шёлковые ленты. Он взвешивал все за и против того, что собирался сделать сейчас. Пытался успокоить бурлящую в нём, неподконтрольную лаву: ало-чёрную смесь ревности, собственничества, раздражения, злости и жажды показать мальчишке, что с ним будет, посмей он сделать хоть что-то из того, что нафантазировал во время их диалога. И в то же время… понимал, что это лишь глупая ошибка Поттера. Ох, Салазар, обычный флирт неумелого в отношениях мальчишки. Он наверняка понятия не имел, что таким образом подвергает себя опасности. Снейп смотрел пристально на то, как бледнеет его кожа от холода подземелий, как вспыхивают румянцем щёки от того, что тишина затянулась, и как неловко он пытается делать вид, что всё в порядке. Северус напомнил себе, что его первоначальная цель —***
Гарри прошлёпал по полу, довольно бодро и решительно. Ему надоело бездействие и хотелось, чтобы произошло уже хоть что-то, лишь бы не демонстрировать свою наготу в тишине. Он не мог поднять глаза выше губ профессора, но его лежащие на подлокотниках ладони не меньше притягивали взгляд. Нефритовый бархат и жилистые, крепкие руки с длинными пальцами. Неистово хотелось расстегнуть наконец манжеты его рукавов, снять осточертевшую мантию, неприлично-строгую для такого момента, и продолжить собственным языком тот путь, который давеча проложила капелька спермы. Он сглотнул, из последних сил сдерживая это своё желание. — Садись на колени, спиной ко мне, — приказал Северус, откидывась на спинку. Его колени оказались острыми, узкими. Гарри заёрзал устраиваясь удобней, и тогда рука притянула его ближе, вжимая в твёрдый пах. Он был скрыт тяжёлыми складками мантии, узкими брюками, бельём, но Гарри все равно прошибло током от ощущения чужого члена под собственным задом. Он упёрся руками о колени, прямо между разведённых в стороны ног и размышлял целую секунду: позволено ли ему поёрзать, совсем слегка, чтобы просто прочувствовать его лучше? Но Снейп опередил, склоняясь ближе, задевая чёрными прядями обнажённые плечи. — Ну что, понравилось строить из себя общественную шлюху? — ворвался в сознание вкрадчивый полушёпот. Гарри попытался развернуться, дёрнулся, но руки крепко удержали его на месте. — Сэр? — выдохнул он испуганно и вместе с тем — предвкушающе. Ведь этого он и хотел, верно? Разозлить Снейпа, чтобы заслуженно принять его наказание. — Только посмотри на себя, — зашипел Северус и тёплое дыхание прошлось по нервам щекоткой. Его руки скользнули по бёдрам, хватая за колени и разводя их ещё шире, до ощущения предела в натяжении мышц. — Твой член грозится порвать мой подарок, и все из-за чего? Так возбуждает перспектива быть потасканным по рукам собственных однокурсников? — Гарри вновь сглотнул, в страхе издать хоть какой-то лишний вдох, звук, стон. — Молчишь? — хмыкнул профессор, поглаживая большими пальцами напряжённые сухожилия. — Пару минут назад был таким болтливым, что не заткнёшь, а теперь проглотил свой грязный язык? — его руки поднимались от колена выше, по внутренней стороне бёдер, с садисткой медлительностью. — Он… не грязный… — возразил Поттер, не выдерживая давления, подаваясь ещё глубже назад. Для него исчезли все звуки вокруг, остались лишь два, самых громких, самых важных: собственное частое дыхание и голос Снейпа. — Ох, неужели? — вкрадчиво поинтересовался он, поглаживая чувствительную кожу на сгибе, проникая кончиками пальцев за край белья. — Значит все те грязные, провокационные словечки и обещания говорил кто-то другой? — он царапнул слегка, короткими ногтями, по сторонам от мошонки, вырывая из Гарри хриплый стон. — Значит мне стоит извиниться перед вами, мистер Поттер. Отправить на урок, а наказание приберечь для того, кто действительно провинился? — Гарри лишь промычал в ответ, подаваясь прикосновениям рук. Ёрзая наконец так, как хотел изначально, зажимая член профессора между, чувствительных от трения, половинок. — Мне остановиться, мистер Поттер? — ещё тише шепнул Снейп, задевая губами ухо. — Н-нет, сэр! — выстонал он, сжимая в пальцах чёрную штанину. — То есть вы признаете, что провинились? И те слова в дейстительности принадлежат вам? — пальцы проскользили вдоль тесёмки вверх, едва не задевая влажную головку его члена, разминувшись с ней буквально в миллиметре. — М-мгх… Да… Сэр… — жалобно проскулил Поттер, чувствуя головокружение от дразнящих манипуляций. — Что ж, отлично. Раз вы сами чистосердечно признались… — его руки выскользнули из белья, и на секунду Гарри почувствовал разочарование, прежде чем увидел, как взметнулся чёрный рукав, услышал шорох бумаг, а через мгновение его ноги коснулась холодная, короткая указка. Её скруглённый кончик прошёлся той же дорогой, что исследовали руки ранее, а затем оторвался, чтобы хлёстко шлёпнуть по внутренней части бедра. Гарри охнул и сомкнул ноги, не до конца: колени Снейпа служили препятствием. Боль пришла словно волнами, многократно повторяющимся эхом, пока не свернулась знакомым жаром, маленьким солнцем, где-то внутри солнечного сплетения. — Для честных шлюх у меня особое наказание, — ворвался его шёпот в мысли, и Гарри задохнулся от контраста ругательств и нежного, почти заботливого голоса. — Раздвинь ноги, будь добр. — А если не сделаю этого? — едва дыша, просто из вредности спросил Поттер. Он знал, догадывался, что Снейп склонится ближе, прижмётся тёплым, даже через одежду, телом к его голой спине и прошепчет: — Тогда наказание станет жёстче, — Гарри не удержал жалобного стона в ответ. Он так и не смог решить, хочет ли рискнуть и нарваться на подобные меры, но уже развёл колени в стороны, под ненавязчивым давлением ладоней. Дыхание щекотало затылок и от того, что Гарри не видел глаз Снейпа, не мог понять, в каком тот настроении, ожидание следующего удара становилось невыносимым. А профессор, словно желая наверстать последнюю их близость, медленно вёл своей указкой, грел по всей длине о горячее бедро. Особенно долго задерживаясь на узкой, розовеющей отметке. Взмах, указка застыла на расстоянии, а Гарри мог лишь следить за ней неотрывно, словно за опасной змеёй, что укусит в любой момент. И вдруг правая рука Снейпа скользнула с колена к паху, сжала обтянутый чёртовой сеткой член, и Гарри застонал протяжно, только сейчас замечая, насколько был напряжён. Перебирая пальцами, Северус приласкал его, растёр влажное пятно от предэякулянта и поднялся выше, на грудь, ключицы. Невесомо пригладил ошейник, а затем плотно обхватил пальцами чуть выше чёрной полоски. Казалось, что большой и средний пальцы вот-вот сомкнутся сзади, на шее. — Только посмотри на себя, — шепнул он властно. — Ты ведь ждёшь этого, верно? Хочешь, чтобы я как следует отходил тебя. Течёшь, как сука от того, что ещё даже не произошло… Гарри хотел ответить, но указка огрела его порцией долгожданной боли. Он дёрнулся, но рука на шее удержала крепко. Он не мог оторвать взгляда от того, как краснеет новая полоса и едва только подумал, что боль уже ушла, переместилась по венам, нарастив клубок жара в груди, как новый шлепок вырвал шипение сквозь зубы. И следующий. И ещё. Указка хлестала, жалила нежную кожу с паузами в долгие пять секунд, словно метроном, вырывая ритмичные стоны. Когда она остановилась, зависнув над вторым, абсолютно белоснежным бедром, шум в ушах заглушал даже собственное дыхание. Гарри так крепко вцепился в чужие колени спереди, что ткань едва не трещала по швам, а его собственные поджилки тряслись без остановки. — Сэр… эр… Север… ус… я… — забормотал он сквозь лёгкое удушье и почувствовал, как рука соскользнула, позволяя ему сказать. — Сэр, пожалуйста… — Что, пожалуйста, Гарри? — спросил вкрадчиво Снейп, и если бы Гарри был в лучшем состоянии, он мог бы заметить незнакомые нотки в его голосе. — Я… не могу… больше… — выдохнул он, прогибаясь в пояснице, и застонал протяжно, когда яйца прижались к грубой ткани брюк. — Пожалуйста, сильнее… Снейп издал полустон-полурык сдавливая лакированную деревяшку, вместо его шеи. Гарри буквально спиной чувствовал, что грань самоконтроля рушится от его слов. Он вздрогнул всем телом, когда указка опустилась с новой силой. Помечая, выбивая под кожей следы их взаимодействия, и не будь Поттер собой, если хотя бы задумается о том, чтобы их свести. Нет, каждый такой удар сопровождался чувством ликования, что этот день не пройдёт бесследно. Уже сегодня вечером он задёрнет балдахин, наложит заглушающее и будет касаться их, ощущая жар пострадавшей кожи и каждое следующее прикосновение. Десятая полоса прочертила левое бедро зеркально своим сёстрам на правой, и Гарри прикрыл дрожащие веки, едва осознавая, что всё закончилось. Он слышал тяжёлое дыхание позади, чувствовал задницей стояк и не мог остановить себя. Он использовал колени как опору и ёрзал, выстанывая что-то бессвязно. Он чувствовал, что разрядка близко, очень близко. Даже несмотря на впившееся между половинок бельё, несмотря на то, что лиф мешал дышать гораздо сильнее, чем рука Снейпа, и всё же, он едва не плакал, притираясь членом к ноге, чувствуя себя именно тем, кем его назвал профессор ранее. Шлюха: озабоченная, похотливая, нетерпеливая. И неважно, что таким его сделал сам Снейп. С рыком обхатив его поперёк живота, профессор приподнял и опрокинул его грудью на стол. Стопка пергаментов полетела вниз, упала чернильница, заливая синим наверняка безумно важные бумаги, но профессор словно обезумел, прижимая его между лопаток, оглаживая побледневшие синяки на заднице. Жёсткий шлепок по чувствительной половинке, и Гарри взвыл белугой, приподнимаясь на носках. «Он смотрит… он видит…» — билось в его разуме раскалённой иглой стыда. Настолько открытый, настолько развратный. Нравится ли Снейпу то, что перед ним? Пальцы скользнули от копчика, подцепляя ленту и оттягивая в сторону, натягивая до треска переднюю часть. — Мгха!.. — выдохнул Поттер, задирая задницу выше, хотя казалось, что больше невозможно. А Снейпу открылся прекрасный вид на поджавшуюся, нетронутую дырку. Гарри лишь вздрогнул раз, когда кончики пальцев прикоснулись осторожно, нерешительно, соскальзывая вниз к поджавшимся яйцам по бархатной коже. Прикосновение прервалось, вызывая нетерпеливый стон, заглушающий тихие слова двух незнакомых заклинаний. Гарри ещё успел толкнуться разок головкой в стол, прежде чем почувствовал что-то влажное, медленно проникающее в анус. Ахнув, он невольно сжался и почувствовал, что рука уже не держит его: лишь поглаживает между лопаток, слегка царапая короткими ногтями вдоль позвоночника. Застёжка верхнего белья щёлкнула, ослабляя давление на полыхающие соски. Он обернулся, насколько позволяла поза, и грязно, со вкусом и дрожащими коленями выругался вслух. — Мистер Поттер, попридержите свой язык, — язвительно посоветовал Снейп, проталкивая скруглённый кончик указки ещё чуть глубже, пока Гарри расслаблен. — Твою мать, твою мать, твою мать… — зачастил Поттер, во все глаза наблюдая, как указка проникает в него дюйм за дюймом и, Мерлин, чувствуя её внутри. Он едва соображал от ощущения инородного предмета в собственной заднице, лишь пытался вытолкнуть его инстинктивно, но вместо этого предоставляя возможность проникнуть легче. Когда половина скрылась внутри, Гарри почувствовал странное ощущение: словно кончик толкнулся в средоточие того жара, что копился в нём всё это время. Он дёрнулся, невольно усиливая ощущение, и застонал протяжно, сминая попавшиеся под руку бумаги. — Вот так… — шепнул Северус, сжимая ягодицу, оттягивая её в сторону вместе с остатками белья, любуясь видом. — Именно так, Гарри, удовлетворяются такие похотливые существа, как ты. Он не смог ответить, чувствуя, как кончик, подчинённый твёрдой руке, задвигался по кругу. Он мог лишь скулить, закусывая губу, мечтая, чтобы Северус прикоснулся и к его члену тоже. Сжал своими невозможно длинными пальцами, заскользил по той смазке, что пачкала теперь край стола. Но тот только дразнил, словно ждал, пока Поттер окончательно сойдёт с ума от двойственности-тройственности ощущений: огонь на бёдрах, холодная смазка и стоящий колом член, который нарочно обходили вниманием. Словно услышав его мысли, Снейп скользнул вниз, сжимая в руке его яички и нежно, невесомо, совершенно недостаточно поглаживая основание его члена. Гарри протестующие застонал, подаваясь назад, и вновь насаживаясь на указку. Да это же чёртова пытка! Он не может сдвинуться и на миллиметр, чтобы не испытать вновь эти разряды непривычного удовольствия. Слишком странно и слишком хорошо, чтобы не попробовать снова. Он толкнулся медленно, на пробу и с удивлением обнаружил, что мягкое прикосновение ощущается приятнее, лучше. Он прикусил губу и задвигался взад-вперёд. Мышцы тренированной спины перекатывались при каждом движении, и Северус залюбовался из-под прикрытых век, не в силах запретить ему это. Спустя пару десятков неловких, но очаровательных фрикций, он бросил невербальное заклинание трансфигурации, и указка в его руке стала укорачиваться, взамен наращивая объем внутри податливого тела. Сперва Гарри почувствовал что-то странное: двигаться стало сложней, и он лишь стонал загнанно, рвано, барахтаясь как пойманный в силках зверь. В какой-то момент он испугался того, как много вдруг стало давления внутри. Оно всё увеличивалось и увеличивалось медленно, неуклонно, растягивая стенки и вот уже стимулируя непрерывно то место, где от удовольствия почти искрит. Гарри перестал двигаться, просто уже не мог, лишь только напоминал себе дышать иногда. Взамен, словно поощряя за старания, рука Снейпа наконец задвигалась по члену. Он скользнул ею медленно, несколько раз, размазывая прохладную смазку и одновременно, мягко толкнул образовавшийся внутри шарик прямиком в бугорок простаты. Интенсивность ощущений захлестнула, накрывая пеленой сознание, здравомыслие и хоть какие-то остатки разума, выбивая его в жаркую, вымученную долгим удовольствием на грани, нирвану. Пальцы Снейпа скользнули по ставшему слишком чувствительным члену, размазывая сперму, как сливочный крем по десерту, и Гарри оглянулся вовремя, чтобы увидеть, как длинный язык жадно ловит вязкие капли с белоснежного запястья.***
— Поверить не могу, — в очередной раз шепнул Гарри себе под нос, взирая на доску напротив круглыми глазами. Любая уважающая себя сова позавидовала бы диаметру его ошалевших глаз. — Просто не могу поверить, — повторил он вновь. Он сидел на стуле прямо, как будто его насадили на палку, хотя примерно так оно и было минут сорок назад. Да и сейчас… — Чёрт, — выругался он, прокусывая и без того едва целую губу. Хорошо, что Гермиона ушла на руны. Хорошо, что большая часть учеников последний урок на сегодня проводила, сладко уснув. Хорошо, что профессор астрологии, молодая выпускница Шармбатона, чем-то напоминающая Трелони, витала в облаках. Хорошо, что никому нет дела до его странного румянца на щеках, деревянной позы и потеющих ладоней, но… Гарри мог бы поклястся, что плоское навершие заметно каждому в этом классе. И каждому слышно тихое хлюпанье растянутого ануса, в котором, Салазар убей его об камень, осталась чёртова пробка. «Вы всё ещё наказаны, мистер Поттер», — язвительно выдал Снейп на скромную просьбу убрать посторонний предмет из заднего прохода. — «И раз уж заглянули, оставьте ваше эссе на столе и поспешите на урок, он, кажется, скоро начнётся». И конечно, профессор упомянул, что будет занят до вечера, поскольку госпожа директор запланировала коллегиальный сбор. Сколько это может занять времени — не уточнил. Позовёт ли после — тоже не сказал. Зато чётко и ясно дал понять, что вытаскивать предмет самому нельзя. И что теперь с этим делать, Гарри решительно не знал. Он только и мог, что краснеть, ёрзать и подтекать смазкой, закупоренной внутри. — Профессор, — позвал он мысленно, но тишина в ответ испугала не на шутку. Вдруг ошейник сломался, и связь потеряна? А вдруг Снейп позовёт его, а он даже не узнает об этом? Паника захлестнула сильнее, когда ответа не последовало и после второй попытки. И после третьей. — Мистер Поттер, с вами всё в порядке? — спросила тоненьким голосом профессор Томпсон. — Да, мэм… Вообще-то нет… — исправился Поттер. Если уж окружающие что-то заметили, то есть ли смысл отнекиваться? — Мне кажется, я заболел. — Ох, бедный мальчик… Вы и правда выглядите больным, — окинула она его рассеянным взглядом. — Что ж, тогда поскорее идите в медпункт! Надеюсь у Поппи ещё осталось бодроперцовое… — Да, мэм… Спасибо, мэм, — кивал он отрывисто, распихивая школьные принадлежности по карманам, не особенно заботясь об их сохранности. Стоять было одновременно и проще, и сложнее, чем сидеть. Проще потому что в этой позе пробка не давила на средоточие удовольствия, вызывая странные, леденящие нутро мурашки. После оргазма повторная стимуляция словно тянула из него силы, распротраняя приятный ленивый жар по конечностям, но забирая его снизу живота. И это совершенно отличалось от ритмичной стимуляции, из-за чего постоянно хотелось ёрзать, давить на пробку, двигать ею, что на уроке, конечно, невозможно. А сложней стоять потому, что приходилось делать вид, что штанины вовсе не трут пострадавшие бёдра, а задница не поджимается от чувства, что пробка вот-вот выскользнет. Гарри махнул рукой продравшему глаза Рону и поспешил, насколько это возможно, к покоям Снейпа. Он молился всем магловским богам, Мерлину, Моргане, магам-основателям Гриффиндора: всем, кого смог вспомнить, чтобы Снейп оказался именно там. Потому что кабинет они покинули вместе и коридор, в который ушёл профессор, точно вёл к его личной комнате. Он был готов умолять, чтобы Снейп вытащил эту штуку. Он бы ползал в ногах, позволил бы творить Снейпу все, что вздумается, лишь бы больше не ждать освобождения от неё. Последний час одновременно казался бесконечной пыткой, издевательством и… подготовкой, да… Гарри боялся надеяться на правдивость собственной догадки, но она всё равно непозволительно часто мелькала в его мыслях. Хотелось ли Гарри, чтобы это оказалось правдой? Конечно да, он вовсе не намерен себе врать. И если раньше он чувствовал влюблённость, больше напоминающую восхищение, потому что Снейп хоть и был рядом каждый день, но всё же оставался так далёк, что и за десять лет не подобраться, то теперь это расстояние сократилось до одного маленького, решительного шага. Который мог сделать каждый из них. В любой момент. Хоть сейчас. Поттер не был уверен лишь в том, что позволит Снейпу сделать его первым, потому что терпение улетучивалось с каждым шагом к профессорским покоям. Гарри занёс руку над дверью, вопреки предыдущим мыслям, нерешительно. А что если утро повторится? Что если ему никто не откроет? Что если Снейп ушёл уже и вернётся лишь через несколько часов?.. Он мотнул головой, собираясь с остатками смелости. Даже если никто не откроет, он будет ждать под этой чёртовой дверью столько, сколько понадобится. Стук. Секунда, другая… и тишина. Комната пуста, Снейп ушёл. А Гарри вновь остался один, наедине с собственными проблемами.