Последний скандал в моей жизни.

Блеклый свет от электрического камина освещает гостиную, я еще раз смотрю на входную дверь. Шерлок придет с минуты на минуту. Этот парень ничего не принимает близко к сердцу, а утренняя размолвка уже забыта им. Может, именно поэтому он мне нравится, ведь его гордость настолько эластична, что можно с уверенностью сказать - Шерлок делает только то, что сам желает… В этом, пожалуй, наше явное сходство. Так, а на этом месте вообще стоит остановить размышления, пусть даже выпитый алкоголь мало способствует, ведь собственные эмоции вот-вот найдут выход. Я же не хочу ничего больше усложнять. Сажусь на диван и расстегиваю несколько пуговиц на рубашке. Мне, правда, уже все остервенело: эта моя холеная жизнь, предстоящая свадьба, ложь и особенно Шерлок Холмс! Этот парень не виноват в том, что мое сердце начинает учащенно биться в его присутствии, что в мою голову приходят настолько дикие мысли, которые заставляют меня самого сомневаться в собственной адекватности. Я никогда не влюбляюсь и легко абстрагируюсь - вот он, мой принцип, с которым я иду по жизни, но какого черта он не срабатывает в этот раз? Почему в случае с Шерлоком ни одна защитная реакция не дала о себе знать? Он ведь даже не в моем вкусе… Был по крайней мере таковым в самом начале. Я тянусь за стаканом с бурбоном, который стоит на журнальном столике. Иногда единственное правильное решение кажется неприемлемым, да и терять такого специалиста слишком беспечно. Возможно, это окажется моей пьяной глупостью - выходкой, о которой я завтра стану сожалеть, но правду он узнает от меня, а не от этой серой мышки Молли… Надо же, я по-настоящему влюбился в это чучело, в фрика Холмса?! Видимо, Бог есть, и это - моя кара. Возможно, я даже заслуживаю чего-то подобного, ведь скольких я вычеркнул из своей жизни и отверг, а они искренне любили меня и добивались взаимности, но я держался за Мэри, точнее, за собственный эгоизм, не позволяющий хоть раз взять на себя ответственность. Ладно, чего уж жалеть о прошлом. Я, как ни старайся, все равно не могу припомнить никого, с кем бы мне не пришлось притворяться. Перед ним я не скрывал своих недостатков, да, я немного черств, местами груб. Не знаю... с ним все по-другому. Я залпом осушаю стакан. Надеюсь, к тому моменту, когда он появится, я не перейду в стадию «слезы и отчаянье», мне и так противно от мысли, что для того, чтобы сказать правду, я напился. Шерлок вообще не представляет, насколько для меня он удивительный сразу по всем пунктам, начиная от внешности… Стакан летит в противоположную стену и разлетается на осколки. Соберись же! Как же меня раздражает собственное бессилие и почему из жизни нельзя исключить все эти неожиданности? Я лучше соберу его вещи… Точно, лучше сократить его сборы, а то вдруг я передумаю и захочу остановить Шерлока. Ноги немного заплетаются и неуверенно ступают по паркету. Я медленно иду в свою спальню, а после, оказавшись уже там, несколько секунд пытаюсь нащупать выключатель, находящийся слева, возле двери. Свет ламп ослепляет, несколько раз моргаю, прежде чем решительно подойти к комоду и достать из него все содержимое второго ящика, который я отвел ему. В голове тут же проскальзывает мысль, что не мешало бы всю его одежду сложить куда-нибудь, а моя собственная любимая дорожная сумка вдруг становится идеальным вариантом. Мысленно проклиная создателей тугих молний, я пытаюсь застегнуть это дизайнерское творение. Шерлок вряд ли оценит мою щедрость, но хоть какое-то приятное воспоминание обо мне должно остаться, пусть даже это будет черная дорожная сумка. Приложив усилие, я делаю последний рывок и заваливаюсь на бок, растянувшись на полу, задыхаясь от смеха и слез. Если бы кто-нибудь знал, что Джон Уотсон выставляет из своей жизни человека и сожалеет об этом, то рухнула бы вся его карьера, и прощай выстроенный годами имидж. Я жмурюсь. Нет, кажется, стадия «слез и отчаянья» уже со мной и переживается мной сейчас, а в голове без конца вопрос: «А зачем?». Переворачиваюсь на живот. Может, и правда, нет смысла бежать от собственных чувств, да и что такого в том, что Шерлок не вписывается в привычные стандарты красоты? Если его приодеть… Все попытки будут заведомо тщетны. Да и кто сказал, что Шерлок останется? Я бы на его месте и секунды не задержался. Еще бы и напакостил напоследок. Замок щелкает. Запасная связка ключей у него уже давно, впрочем, я даже не помню, на какой день после того, как наши отношения заметно потеплели, я отдал её. Даже Мэри пока не удостоена такой чести. - Джон? – зовет меня взволнованный голос Шерлока, или это очередное побочное действие алкоголя, ведь обычно его звучание такое холодное. – Джон, - он тут же оказывается на пороге, и вид у него крайне недовольный. Похоже, придется послушать, как меня отчитывает собственный же подчиненный, - ты очень перепил, верно? Я лишь улыбаюсь, пусть думает, что хочет, мне уже плевать… - Почему? – он вдруг оказывается очень близко и пытается поднять меня. Его хватка, как всегда крепка, да и я сам не особо сопротивляюсь. - Как там дела у Виктора? – шепчу куда-то в область его шеи, пока Шерлок тянет на себя и заставляет меня встать. - Неплохо, - сухо отвечает он, я лишь киваю, конечно, кто я такой, чтобы передо мной отчитываться. - Ты куда-то собрался уехать? - Шерлок осторожно доводит до кровати и усаживает. Я же позволяю себе еще какое-то мгновение побыть с ним и почувствовать его объятья. Лицемерно? Возможно… - Джон, ты вообще слышишь меня? - Я… - сглатываю и нахожу в себе силы, чтобы оттолкнуть, и на его лице мгновенно появляется непонимание. Неужели мне хоть раз удалось сбить его с толку? – В сумке находятся твои вещи, - стараюсь заставить звучать свой голос жестче, но получается какая-то ерунда, - и ты больше не работаешь у меня. Одна бровь чуть приподнимается, Шерлок удивлен, что тоже приносит один балл моей команде. Счет по-прежнему неравный и не в мою пользу. Черт, я опять отвлекаюсь… - Я увольняю тебя! – повышаю голос, сам не понимая, зачем. – В твоих услугах больше не нуждаются. Выметайся! - Ты пьян, Джон, - спокойно произносит он. - О, только не надо умничать, - я отодвигаюсь, - ты даже не представляешь, насколько мне осточертело видеть твою лошадиную физиономию, натыкаться по утрам на это безобразие, - я указываю на растянутый болотного цвета кардиган в скатышах, который был на нем еще утром, и тут же утыкаюсь взглядом на его коленки, скрытые под тканью давно выцветших черных брюк. Как он вообще может выходить на улицу в таком виде? Но я продолжаю: - Меня бесит, что от тебя стала вдруг зависеть моя фирма. Я не говорю уже про твой несносный и бескомпромиссный характер. Знаешь, твоим партнером должен быть не кто-нибудь, а сам Бодхисаттва*, - я делаю слишком сильное ударение, и это явно в духе галдящих ирландцев - говорить так, но, черт возьми, пусть он уйдет! Да, мои слова полны лжи, и где-то в глубине души я уже принял все эти его «недостатки». Я знаю, что сказанное причиняет ему боль, хоть он этого не показывает, но если бы он меня ударил или накричал, было бы легче, намного легче... - Это все? – Шерлок усмехается и встает. - Дело ведь только во внешности, верно? Я малость не вписываюсь в стандарты твоих любовников и любовниц. - Ты мне всегда был противен, а сейчас даже еще больше, - я стараюсь держать марку и выглядеть сурово, но Шерлок уже не смотрит на меня. Он наклоняется и подхватывает сумку. – Свои вещи из офиса ты можешь забрать в течение недели, впрочем, как и оставить свою подпись в договоре на расторжение, - только и могу сказать я, ведь внутри уже зарождается какая-то неприятная пустота. Смотреть на это уже нет сил. - Все ведь с самого начала было спланировано? Хотя, что за глупый вопрос? Но следует отдать тебе должное - ты прекрасный актер, я даже поверил в искренность, пусть даже в начале меня несколько смутил твой напор. Однако совместная поездка изменила мое мнение, а зря… мне не стоит говорить «прощай», обойдем, пожалуй, эту сентиментальность, - безучастно озвучивает он. – Но напоследок все же ответь, насколько далеко ты можешь зайти ради фирмы? – Шерлок чуть поворачивает голову и оценивающе смотрит на меня. Вопрос, конечно, из разряда неожиданных, ведь я предполагал от него нечто иное, скандал например, а это спокойствие лишь еще больше тяготит и парализует. Нет, конечно, семейный бизнес важен, но… - На все, - бездумно вырывается у меня, - да, я пойду на все что угодно, ради её сохранения, - мои слова немного гротескны, на самом деле именно сейчас я бы предпочел быть тем Джоном Уотсоном, которому исполнилось двадцать один и который еще имел право выбора. И к черту бы тогда все эти семейные обязательства. Но партия уже давно сыграна, пора бы просто научиться отпускать. - Хоть тут ты честен, - Шерлок достает из кармана брюк ключи и кидает на кровать, - и, знаешь, я приму это к сведению, - он оскаливается, - до встречи, Джон. Шерлок Холмс выпрямляет спину и уверенной походкой покидает мою квартиру, дом и жизнь. Я не помню, как добираюсь до кухни и достаю старую пачку сигарет, сохранившуюся еще с моей учебы в колледже. Табачный дым заполняет комнату, мои легкие, и плотными колечками вырывается из носа. Никаких чувств, будто меня распотрошили… Лишь чуть дрожат пальцы рук. Забавно, но вот и наступил новый день и новый этап моей жизни. И, кажется, стоило бы его начать на более оптимистической ноте, настраивая себя на то, что моя прежняя разгульная жизнь вот-вот вернется, но хочу ли я этого? Горькая усмешка искажает мой рот. Трезвость, оказывается, настает как-то слишком быстро, и я однозначно растерял последние мозги, ведь я люблю его… __________________________________________________ Бодхисаттва* - в буддизме существо (или человек), которое приняло решение стать буддой для блага всех существ. Побуждением к такому решению считают стремление спасти все живые существа от страданий и выйти из бесконечности перерождений — сансары. В махаянском буддизме бодхисаттвой называют также просветлённого, сострадательного и все терпящего человека.