Popcorn

Если не случится ничего такого, от чего никто, нигде и никогда не застрахован, Тони стоял на самом пороге своей большой жизни. Которая какой бы длинной в итоге ни оказалась и сколько бы необыкновенно счастливых дней в ней еще ни было, он уже совершенно точно знал, что дня счастливее, чем сегодняшний, ни за что не будет. Этот день затмит все последующие, разве что не взятые вместе. От такой, казалось бы, невеселой мысли, грустно ему не было нисколько. Он был только счастлив. Счастлив бесконечно, как ни разу в жизни – это во-первых, и как он даже не мечтал, не то, что не думал, каким счастливым сможет быть – во-вторых. Друзья пришли за ним. Много, много друзей, настоящих, готовых поддержать его и испытывающих душевную потребность сделать это. А ведь он и по имени не всех этих людей знал, как и они далеко не все перемолвились с ним когда-нибудь хотя бы одним словом. Но они, незнакомые, пришли к нему, чужому, однако не чуждому им всем человеку. Для того, чтобы он смог пойти на школьный «Вдовий бал», бывший для него всегда беспрекословным табу. Родители его отпустили! Родители все-таки приняли его таким, какой он есть! Такие родители, о которых нехорошо говорить, что они двинулись на религиозной почве, но, говоря так, нисколько не погрешишь против истины. Кайл… Кайл стал его парой на этой сумасшедшей вечеринке, Кайл сошел с ним с крыльца родительского дома рука об руку и держа его руку в своей, Кайл пригласил его потанцевать и теперь обнимал, волнующе и тепло прижимая в танце к себе, на глазах у всех, тот самый Кайл, который прежде старательно отрицал в себе тягу к парням! Пока тот более-менее был, а потом расстался с Полом, но не с самого же первого дня их знакомства поближе. Последнее было как-то особенно дорого, не смотря на то, что Тони честно испытывал жаркую капельку стыда, больше всего потому, что самым его близким другом был никто иной, как Пол. Но абсолютно счастливая, тайная гордость, и снова счастье, счастье, безбрежное счастье были намного сильнее всего остального. Он привел всех на свою секретную поляну, где прятался раньше от родителей. И теперь все здесь танцевали и обнимали друг друга, и радовались, и были счастливы вместе с ним, там, где раньше он был так одинок и несчастен! А теперь был среди друзей. Был со своим парнем! С парнем, в которого влюбился, по-настоящему влюбился, впервые в жизни, и его чувства не остались без ответа! С ума ведь сойти от счастья, не вынеся его, как не выносят и горя. Быть еще счастливее просто невозможно! Подумав так, мгновение поколебавшись, Тони озвучил эту мысль Кайлу, с тайным умыслом и боясь сглазить настолько же, насколько того, что его не особо прозрачного намека, скорее вообще подначки, не поймут. Лишь поцелуй, самый первый в его жизни, с тем, кто ему так понравился, что захотелось прикосновения его губ сильней всей оставшейся жизни, с легкостью мог бы сделать его еще счастливее. Не невыносимо, а уже невесомо счастливым, подобно парящим в небесах ангелам, в которых яростно веруют родители. Но поцелуя не последовало… Почему?! Не мог же Кайл не понять, о чем он?! Он слишком поторопился, да? Это потому, что они мало сказать, не одни, а посреди целой маленькой толпы, с которой завтра встречаться в школе, при свете дня, в отличие он волшебного вечернего освещения среди магии леса, как сейчас? Или дело в разрыве отношений Кайла с Полом? В опасении повторения? Что-то в таком духе? Кайл все молчал, замолчал и Тони, пауза затягивалась, становясь все более тяжелой. - Это будет совсем трэш, если я скажу, например: «Давай попробуем, вдруг сделать тебя еще более счастливым окажется по силам ужасно романтичному поцелую»? – пару раз запнувшись и улыбаясь, словно напоследок перед казнью, тихо спросил Кайл, неотрывно глядя Тони в глаза. С надеждой и в отчаянии, и с отчаянной надеждой. - Совсем. – радостно подтвердил Тони и пылко, неумело, ласково прильнул к его губам. Раздались одобрительные крики, хлопки ладоней и свист, не имеющий ничего общего ни с чем оскорбительным или осуждающим. Окружающие дружно радовались за них двоих, гетеро они были, или геями, выражая свои чувства, которыми всем им хотелось поделиться, как могли и умели. А Тони и Кайл будто не слышали их вовсе, и так в самом деле и было. Кроме друг друга для них не существовало ничего и никого, нигде и никогда. Сейчас - длиною в жизнь.