Рыжий нянь
24 декабря 2022 г. в 11:00
Так спокойно. И красиво.
Брюс вышел на балкон с чашкой крепко заваренной чайной смеси для утра и вдохнул в себя смешанный с цитрусом и солнечными лучами воздух. Давно он этого не чувствовал. Покой. Свобода. Вот оно, счастье.
Но где-то глубоко все еще зияла трещинка, в любой момент готовая превратиться в бездонный овраг, из которого не выбраться. Он крепче сжал чашку в руках, чтобы отвлечься.
Чуя легко вспрыгнул на перила чужого балкона, стараясь не напугать Брюса своим резким появлением.
— Здравствуйте, Беннер-сан. Я за Ёдзо.
— Он спит ещё — Брюс поставил кружку в угол балкона и скрестил руки перед собой. — Зачастил что-то ко мне бегать...
— Осаму в обострении, — он присел, свесив ноги на балкон. Голубые глаза, зоркие, яркие, как небо, и необычно серьезные, — Ёдзо боится его обострений. До сих пор.
Это было очевидно: по судорожным ударам в дверь, по осанке за столом и на диване... Одна вещь так и не хотела открываться.
— Почему он доверяет мне? Я ведь тоже...
Чуя встряхивает головой, рыжие волны рассыпаются по плечам языками пламени.
— Не вы его воспитывали, и не вы били у него на глазах старшую сестру. Он отчаянно идёт к чужим, но отца натурально побаивается. Да и, мальчик его уехал с родителями, так бы у него ночевал.
— Но я мог! Не просто ударить — убить! Уверен, где-то в кабинете государственного секретаря лежит уже подписанный ордер на мой арест, останется только даты и количество жертв доставить...
Накахара, кажется, готов быть вспыхнуть на месте - в голубом омуте глаз мелькнули алые искры, но он встряхнул головой, прогоняя это, загноняя Арахабаки глубоко в подсознание.
— Вы наши личные дела с Осаму не видели. Там как бы не хлеще.
С языка были готовы сорваться все самые злые слова, какие Брюс только слышал в свой адрес. Каждое. Чёртово. Слово.
Но он сдержался. Вместе со словами на свет рвалось что-то еще. Причина этих слов.
Глаза Чуи отсвечивали алым, совсем слегка, будто две диодные лампочки. Он наклонил голову, выглядя совсем мальчишкой в своем-то возрасте, подростком, не старше 17 лет.
— Я монстр.
Всё-таки сорвалось. Черт... Черт... Но поток уже не остановить.
— Места, где я не буду опасен, не существует. И что, что я мог бы дать Ацуши, если бы за мной продолжили охоту и не "пригласили" найти кубик из космоса и спасти мир?!
— Я не лучше, — прервал его истерический выброс Накахара. Глаза медленно заволакивало алым, — я сосуд древнего божества, одно моё неправильное действие — и будет взрыв.
— Я уже не первый раз это слышу. Очень зря все пытаются заставить меня чувствовать не таким убожеством, если человеком мне запретили быть после эксперимента...
Брюс вдохнул глубже и почувствовал, как глаза наполнились слезами.
— У них была клетка... На случай, если придется убить меня. Они бы не смогли. Я пытался... Пулю... в рот...
Руки у Накахары были холодные. Почти ледяные. Но под холодной кожей явственно теплилось бушующее пламя, будто костер, лижущий чужую ладонь. Чуя аккуратно погладил Брюса по плечу — и ничего большего.
Запоздало Брюс отпрянул — будто это прикосновение причинило ему физическую боль. Так проще. Так безопаснее. Никого не подпускать к себе, не позволять утешать и говорить добрые — часто оказывающиеся ложью — слова.
Чуя тут же отдернул руку, наученный горьким опытом. Ему хватило Дазая.
И чужие судорожные отскоки были ужасно на него похожи.
— Пойду проверю Ёдзо, — сказал Брюс и вернулся в квартиру. Утро было им же самим безнадежно испорчено. Глупый, глупый... Папа, наверное, от радости в гробу вертится.
Мальчишка уже не спал. Он сидел на кровати, затупив взглядом в стену. Голубые глаза отливали серым спросонья, а волосы торчали спутанным гнёздышком
— Вставай, спящая красавица, папин рыжий мафиози пришел.
Детская присказка Ёдзо о Накахаре-сане вырвалась сама собой, будто так и должно быть.
Ё-тян отмер, начиная тереть глаза.
— Кейфу пришел?... — и зевнул, чуть щурясь. Игрушка, которую он не выпускал во сне даже во взрослом возрасте, плюшевый драный котёнок, подаренный Йосано, устроился у него поверх одеяла.
— Ага...
Брюс вздохнул и протер глаза. Все еще мокрые. И наверняка красные. Оставалось надеяться, что Ёдзо спросонья не заметит.
— Дядя Брюс, что-то случилось? — маленький провидец немного неаккуратно спрыгивает с кровати, чуть не загремев на пол.
— Ничего, маленький... Ничего...
— Вы врёте, — Ёдзо чуть хмурится, а после потягивается так, что кости в спине трещат.
— Я же вижу, что врёте.
Юная копия отца, научившаяся читать людей по словам и лицам.
Брюс пожал плечами. Но ведь и правда ничего не случилось. Как обычно, сам себя возненавидел.
— Он ждет на балконе.
Мальчишка натянул изумрудный свитер, опять зевая и уходя в прихожую за кроссовками. Потом, шлепая босыми ногами, он вынырнул на балкон, где сразу же схлопотал за эти самые босые ноги подзатыльник.
— Накахара-сан! — крикнул Брюс, едва не срываясь на рычание. Нельзя же детей...
Дыхание, казалось, пропало. Перед глазами заплясали бесноватые огоньки, постепенно становившиеся похожими на змеиные глаза.
Ёдзо только пискнул и чуть потёр затылок. Чуя напоминал строгую матушку, сын которой провинился.
— Мы только вылечили его от воспаления лёгких, не хватало, чтобы он вновь заболел.
Ё-тян, заметив изменения в чужих глазах, юркнул ближе и легонько коснулся руки Брюса, возвращая к реальности.
— Беннер-сан?
— А?
Брюс несколько раз моргнул и прислонил ладонь к глазам.
— Я... Я не?..
— Всё хорошо? — мальчишка положил ладошку ему на плечо, второй рукой обнимая игрушку.
— У вас глаза зелёные, — подсказал Чуя, сидя на корточках на балконном заборчике.
Услышав это, Брюс отскочил. Даже если других признаков не наблюдалось, цвет глаз — самый громкий звоночек.
— Не подходите... Это опасно...
— Всё нормально, — Накахара глядел без привычных жалости и отвращения. С пониманием. На секунду, в голубых зрачках мелькнул алый отблеск. Тут чуть попятился Ёдзо.
— Уходите!
По телу пронеслась привычная волна боли. Тело менялось, и разум уходил на задворки.
Чуя реагировал явно быстрее обычных людей — втолкнул Ёдзо в квартиру, а Брюса схватил за руку, сигая вниз и утаскивая его за собой гравитацией. Нашарив чужую ладонь, он пытался отцепить ее от себя. То, что делает этот рыжий — опасно. От запястья, сжатого ладонью, расходились зеленые пятна.
Хрупкая, почти что детская ладонь одного из пяти сильнейших людей Мафии стиснула запястье Брюса намертво. Накахара, встряхнув огненно-рыжей копной, аккуратно опустил его на землю, на ноги.
— Вы должны бежать! Должны... держаться подальше...
— С какого перепуга, объясните мне? — Чуя чуть приподнял бровь. Худенький, низкорослый, так и не выросший из-за голодного детства. Но в голубых омутах глаз полыхал огонь. Такой же, какой был в глазах у Ёдзо тогда, когда он с жаром что-то доказывал.
— Я монстр! Как вы не понимаете? Достаточно хоть на немного потерять бдительность, и вот целый город или страну можно объявлять вымершими. И его — меня — не остановят ни военные, ни высокие технологии. Даже боги...
Даже Тор не мог его остановить. И опять, снова и снова, ему пытаются доказать, что он не монстр, что он для кого-то важен и ценнен?
— Я тоже. Будь рядом Осаму, продемонстрировал бы. Вы, наверное, читали новостные сводки, скажем... Почти 30-тилетней давности?
— Не имел удовольствия, — усмехнулся Брюс, — потому что из-за своего состояния прятался там, где нет ни газет, ни интернета.
— Наверное, с Шибусавой Тацухико вас угораздило познакомиться чуть ли не напрямую. — голубые глаза горели огнём. — Я уничтожил его способность. Я и Арахабаки.
Брюс скрипнул зубами. Напоминание о том, из-за кого Ацуши...
— Не сомневаюсь, что вам это удалось. Только вот...
— Только вот я такое же "чудовище", как и вы. В моем теле живёт древнее божество, жадное до крови.
— Ну какое же вы чудовище, Накахара-сан? — Брюс грустно улыбнулся. — Вы ведь не делаете больно близким.
— Вам рассказать, как я ударил пьяную вдрызг падчерицу, нет, дочь, она моя дочь, потому что увидел в ней отражение Дазая? — он криво усмехнулся. Криво и болезненно.
— Это был один такой случай. Или постоянный?
— Удар был один. Пила Мияно постоянно. — голубые глаза будто заволокло тучей.
— Ну вот видите, вы не чудовище.
Брюс обнял себя.
— А я Ацуши постоянно больно делаю. Рюноскэ тоже попадает, если он оказывается рядом... Отталкиваю их от себя, когда мне больно, пытаюсь защитить их, а они упорно пытаются помочь тому, кому помощь не нужна. Кто не заслужил помощи.
— С чего вы это взяли? Кто вбил вам в голову эту муть? — Чуя поморщился. Человек перед ним поразительно напоминал его супруга, спящего сейчас под убойной дозой антидепрессантов и нормотимиков дома.
— Никто не вбивал, так и есть. Монстр не заслуживает быть счастливым...
Брюс поджал губы. Добавил еще один повод своему старику радостно вертеться в гробу.
Накахару скривило, как от кислого.
— Врёте. Знаете, что могу сказать я? Я не человек, лишь код из двух с лишним тысяч знаков. И мне это также вбили в голову, как и вам. Прекращайте нести чушь.
— Чушь — это постоянно твердить ребенку про ген монстра, но я же как-то в это поверил! Дальше эту чушь только подтверждали!
— Знаете что... — Чуя вскипал, как чайник на огне, но хрупкая, забинтованная ладонь, его отвлекла...
Дазай выглядел... Помято. Хуже, чем всегда. Более тощий, чем обычно, в грязной рубашке, пижамных штанах и тапочках. Под пустыми карими глазами пролегли черные тени. В руке он сжимал телефон.
— Ёдзо позвонил. — объяснил он свое присутствие одной фразой.
Брюс облегченно выдохнул. Пусть свою заботливость Накахара-сан направляет на того, кому нужнее.
— Ты зачем из дома вышел, придурок?! — заворчал Чуя, стягивая с себя куртку и накидывая на чужие острые плечи. — Холодно, заболеешь ещё, а я помню, как тебя ломало тогда!
Осаму смущённо улыбнулся, чуть кивнув Брюсу, в качестве приветствия.
Брюс кивнул в ответ.
— Я тогда вас оставлю... Не хочу мешать...
— Беннер-сан, постойте, — Дазай чуть поежился, натягивая на плечах чужую куртку. Она казалась ему слишком большой.
— Вы ведь ходите к терапевту, которого нашел Рю-кун?
— Конечно, а в чем дело?
— Он не особо помогает, да? — и улыбка. Натянутая, вымученная, будто нарисованная.
Брюс покачал головой.
— Терапевт помогает, это я сам себе худший враг.
— Не помогает, — вздохнул Осаму, а после чуть качнулся, кажется, истратив последние накопленные за неделю силы на слова.
Накахара тут же подставил ему плечо, а после, без труда, взвалил себе на спину, чуть не сложив его пополам.
— Ты легче, чем Ёдзо, — тихо пробормотал он, — дурная скумбрия.
— Можете отвести его ко мне, пока не придет в себя. Я пока прогуляюсь...
Да, так будет лучше. Так он не сгорит от стыда за то, что все еще жив.
— Он не придёт. Способность отключилась, он тоже. — Чуя чуть фыркнул.
— Пойдёмте, нужно вернуться за Ёдзо.
Брюс кивнул и пошел вперед на свой этаж.
— Ёдзо? Ты собрался?
Мальчишка потерянно кивнул, нервно бегая глазами.
— Я видел...видел...
Чуя тут же помрачнел, протягивая руку навстречу пасынку. Брюс тоже нахмурился. Слишком знакомая реакция...
— Мои двери всегда открыты для вас.
— Спасибо, Беннер-сан, — Накахара крепко сжал руку Ёдзо, вцепившегося в его ладонь мёртвой хваткой.
Брюс кивнул и, закрыв дверь за ушедшими гостями, сполз по стене с криком.