Где-то в перпендикулярной вселенной

Арсений решается написать Матвею только в обед следующего дня, когда окончательно просыпается в свой выходной, приводит себя в порядок и собирает мысли в кучу, а также мысленно благодарит Антона за сообразительность и взятый номер телефона, хотя, пожалуй, стоит озвучить ему благодарность при встрече. Разговаривать с Матвеем не хочется ужасно, но Арсений понимает, что чем раньше он это сделает, тем быстрее избавится от внезапной «головной боли».

Арсений

Привет, это Арсений. Встретимся?

Матвей Я всё ждал, когда ты напишешь, сладкий) Матвей Когда и где? Матвей Я могу забронировать номер) Арс мысленно плюётся от обращения в свою сторону, но решает отвечать как можно более сдержанно, чтобы тот не наворотил дел до их встречи. Хотя, откровенно говоря, хочется высказать всё, что он думает, здесь и сейчас.

Арсений

Сегодня в Шоколаднице на Таганской. В 19:00, устроит?

Матвей Жду с нетерпением) Арсений игнорирует последнее сообщение и блокирует телефон, откидываясь на подушку. Он прикрывает глаза и делает глубокий вдох. Назначенная встреча представляется ему каторгой, потому что в груди — тяжесть размером с могильную плиту, от которой хочется поскорее избавиться. Он бы отложил встречу до лучших времён, но болезненное ощущение тянет, намекая, что надо разобраться с этим как можно скорее. Сегодня. В 19:00. Арс даёт себе несколько минут, чтобы отдышаться, а затем открывает чат с Дылдой, в котором всегда тепло и солнечно, несмотря на свинцовые осенние тучи за окном. И в груди снова тянет, только ощущение совсем другое — какое-то до боли тоскливое, — и руки чешутся написать Дылде, предложить наконец встретиться, раскрыть своё нахождение в столице, и сердце мечется в желании раствориться в почти двухметровом парне, целовать его мраморную кожу, зарыться носом в блядскую дорожку волос от пупка, и это чувство настолько болезненное, что от него становится ощутимо плохо. Арсений сам загоняет себя в него своими предрассудками и откуда-то глупой уверенностью, что это всё — на один раз, хотя тоненький отголосок души тянет, что не на один, что надолго, и оттого ещё хуже. Готов ли он на этот шаг? Готов ли увидеть Дылду вживую? Коснуться его? Хочется ли? Безумно. Но… нет, не готов. Как будто бы сейчас не самый подходящий момент, учитывая сложившуюся ситуацию. И Арсений морщится, словно съел кислую дольку лимона, но печатает привычно тёплое утреннее сообщение.

Лютик

Доброе утро)

И пусть сейчас уже обеденное время, он знает, что Дылда в свой выходной спит до победного. А у того очевидно выходной, иначе бы он отправил точно такое же сообщение ещё часов в семь утра. Дылда отвечает только спустя три часа, когда Арсений уже выпил американо из домашней капсульной кофемашины, принял душ и уныло копался в соцсетях, сидя на сложенном диване, который, впрочем, никогда и не раскладывался — незачем, Арсений никого не водит в свою скромную обитель и прекрасно помещается на половине двуспального места. Дылда Доброе) Дылда Башка трещит

Лютик

Что праздновал?)

Дылда Выходные!

Лютик

И почему я не удивлён?)

С Дылдой оказывается гораздо проще переносить мандраж по поводу предстоящей встречи. Тот рассказывает про замечательную ночь в Небаре на Пятницкой — Арсения в этот момент чуть ли не подбрасывает на месте, так как он сам бывал в этом баре пару раз с давней подругой — и про забавную дорогу домой пешком под утро, которая длилась несколько часов, отчего ноги сейчас его даже до туалета доводят с трудом. Время безжалостно подступает к вечеру, и Арс почти скулит от осознания того, что пора собираться на чёртову встречу. Погода за окном не радует — весь день тучи только и делали, что собирались, и именно сейчас разражаются проливным дождём, смывающим пыль с внешней стороны окна. Арсений отвечает на приходящие от Дылды сообщения, пока собирается, выбирает одежду и укладывает волосы, а затем прощается с собеседником, ощущая внутри вселенскую тоску.

Лютик

Пора бежать, у меня встреча

Дылда Свидание?)

Лютик

Уж лучше бы оно

Лютик

Всё, солнце, давай, побежал

Дылда Целую) Арсений тепло улыбается последнему сообщению, словно Дылда может это увидеть, а затем открывает приложение такси и заказывает привычный комфорт+. Всю поездку Арсений то и дело поправляет расстёгнутую большую белую джинсовку, надетую поверх чёрной классической футболки, и снимает пылинки с узких штанов. Удивительно, что даже на встречу без продолжения он умудрился разодеться, как на свидание. Впрочем, выглядеть хорошо стоило всегда — никогда не знаешь, кого можешь встретить. Поправив одним движением руки чёлку, Арсений прощается с водителем и по лужам в несколько прыжков добирается до входных дверей в Шоколадницу. Заведение встречает его похожим на все остальные рестораны сети интерьером с круглыми и квадратными столами, мягкими стульями и диванами у стен. Зал почти заполнен, и Арсений пробегается взглядом по лицам людей, но не примечает ни одного знакомого. Внутри собирается тугой неприятный комок, с которым, вероятно, придётся провести весь вечер. Арсений располагается за круглым свободным столом и дожидается меню от официанта только спустя несколько минут — очевидно, нагрузка под вечер довольно большая для сотрудников. Он лениво листает страницы с напитками, выбирая между кофе и каким-нибудь лимонадом, потому что от названий блюд желудок сжимается, намекая о своей неготовности к приёму пищи, когда слышит шаги в сторону своего столика и поднимает взгляд. В метре от стола оказывается невысокий темноволосый молодой человек. И молодой — в смысле совсем молодой, как будто бы недавно окончивший школу. Его кожа загоревшая до цвета жжёной карамели, а глаза светлые и улыбающиеся — он Арсения видеть рад, в отличие от самого Арсения. Арс поднимается и почти тянет руку в приветственном жесте, но парень бросается в объятия, утыкается носом в шею и шепчет радостное «Привет». Арсений обхватывает того руками за талию и осторожно от себя отстраняет, а затем старается натянуть улыбку и уверен, что получается плохо. Арсений не любит различные проявления чувств на публике, а в сочетании с причиной встречи сдерживать мечущиеся внутри молнии получается с большим трудом. Махнув рукой на стул напротив, он садится на место и скрещивает руки в замок. Парень кажется знакомым, но память наотрез отказывается подбросить хотя бы обрывки их общих воспоминаний. Матвей будто из прошлой жизни — той, когда Арсений только начинал раскрываться со своей радужной стороны и изучал свои желания и возможности, а также блядовал направо и налево. Удивительно, как плавно это всё перетекло в довольно пассивный образ жизни с одной единственной активной перепиской в телеграме. Он и сам не сразу это заметил, но теперь, смотря на старого знакомого, ни капли не жалеет. — Рад, что мы наконец-то встретились, — щебечет Матвей и разворачивает к себе меню, на которое Арсений уже перестал обращать внимание — всё его сознание сосредоточилось на бесстыдном изучении едва знакомого лица собеседника. — Ты мог бы выбрать более безопасный способ связаться со мной, — отвечает Арсений сразу в лоб и не узнаёт свой собственный голос. Парень напротив тут же тушуется и, кажется, даже уменьшается в размерах. — Я думал, тебе понравится, — растерянно моргая, сообщает тот. — С чего бы? Арсения почти тошнит от собственной серьезности, но, похоже, на собеседника это работает правильным образом. Внутри поселяется надежда на то, что встреча будет короткой. К их столику подходит официант, чтобы принять заказ. Арсений, недолго думая, выпаливает запомнившееся название лимонада, не обращаясь к меню, и Матвей делает заказ следом. Как только официант, забрав меню, уходит в сторону бара, Матвей отвечает: — В нашу встречу ты казался мне, ну, немного крейзи, — он улыбается, опираясь подбородком на кисть руки. Пожалуй, первое время Арсений таким и был. Вырвавшись из оков и признав в себе свои истинные взгляды, он сходил с ума сам и сводил с ума других своей энергичностью и какой-то безбашенностью. Всё изменилось, когда Арс увидел, как он влияет на людей, как парни без проблем отдаются его очарованию, и пыл немного поубавился, так как, конечно же, постоянно сохранять подобный настрой было непросто — как минимум, на работе после таких вечеров было довольно паршиво. — Ты аутнул меня перед коллегой, — строго говорит Арсений и хмурится, складывая руки на груди. — Хорошо, что у него голова на плечах и язык за зубами. — Я думал, ты открытый, — Матвей беззаботно пожимает плечами и начинает осматривать интерьер кафе — и слава богу, потому что Арсений, кажется, забыл, как удерживать гнев и держать лицо, а стул под задницей того и гляди загорится ярким пламенем. Он судорожно прокручивает в голове возможные ответы на последнюю фразу и не может найти ни единого сдержанного варианта. — Твой коллега, кстати, милашка. Я бы с ним… — Антон не гей, — тихо произносит Арс. Матвей возвращает на него свой взгляд и дёргает бровью. — С чего ты взял? — он улыбается, обнажая ряд неестественно белоснежных зубов. Арсений хмурится, понимая, что с Антоном никогда подобного разговора не было, но ведь тот знал об ориентации самого Арсения и сказал бы, если бы тоже был в теме? Да? — Мой гей-радар никогда не ошибается. Арсению хочется прыснуть в ответ на реплику, но в этот момент официант приносит напитки и сообщает, что салат скоро будет готов. — Не существует никаких гей-радаров, Матвей, — отвечает он сдержанно и обхватывает пальцами прохладный высокий стакан с лимонадом. — Можешь называть это интуицией, — Матвей ухмыляется и игриво закусывает подушечку указательного пальца. Арсения почти тошнит от подобного флирта, хотя ещё год назад он бы с большим удовольствием флиртовал в ответ. — Послушай, как ты вообще нашёл меня? И почему спустя столько времени? Матвей искренне удивляется, вскинув бровями, а затем смеется и достает свой телефон. Немного покопавшись внутри, он разворачивает его, и Арсений видит сайт фитнес клуба с очень знакомой рекламной фотографией — той самой, которая висит на стене у входа. Он прикрывает глаза в осознании того, каким банальным оказался неозвученный ответ, и мысленно ругается сам на себя. — Я учился в Канаде некоторое время, уехал как раз после нашей последней встречи, — начинает Матвей. — Вернулся недавно и стал восстанавливать прежние контакты. Всё не мог тебя нигде найти, но однажды мне повезло, — он вновь улыбается белоснежной, но совсем непривлекательной улыбкой. — Я искал фитнес в центре и потом увидел твою фотографию на одном сайте. Считаю, это судьба, — улыбка на его лице становится шире, и он протягивает руку вперед в приглашающем жесте. Арсений хмуро смотрит на раскрытую ладонь и не отрывает скрещенные руки от груди. Матвея, кажется, это ни капли не смущает, и он переворачивает ладонь вниз и очерчивает пальцем рельеф стола. — Я рад за тебя, — начинает Арс и прикрывает глаза, чтобы не видеть щенячьего взгляда напротив. Парень кажется абсолютно искренним, и он, возможно, оказался бы отличной партией для того, прежнего Арсения, но сейчас это все походит на ёбаный сюр. — Но я не могу ответить на твоё предложение, — он медленно открывает глаза и видит совершенно другое выражение лица собеседника. Тот уже не улыбчив и далеко не приветлив — смотрит как-то подозрительно и сжимает губы. Кажется, что за считанные секунды его подменил брат близнец с противоположным характером. Арсению становится некомфортно под этим взглядом, но он уверенно смотрит в ответ. — И почему же? — холодно вопрошает Матвей, принимая от официанта подоспевший салат. — Я… — что? Не хочу иметь с тобой ничего общего? Изменился и больше не желаю спать с первым понравившимся парнем? Не нахожу тебя привлекательным? Да всё одновременно, только как сказать так, чтобы не стало хуже? — В отношениях. Арсений редко не следит за языком, но в данный момент сознание играет с ним злую шутку. Это, пожалуй, отличный вариант, чтобы никого не обидеть, вот только от самого себя становится тошно. Арс не любит врать. Скрывать, увиливать и недоговаривать — да, за милую душу, — но открыто врать — это всегда шаг в пропасть. — О, — Матвей отводит задумчивый взгляд и втягивает в себя мягкий кофейный напиток. — И ты счастлив? Вот и начинается квест под названием «Сдохни или умри». Арс делает глубокий вдох и представляет себе возможного партнёра, о котором он мог бы сказать пару слов и наконец-то завершить встречу. В голову лезут различные молодые парни из прошлого, но он мало что о них помнит — так, обрывками, и уж точно не какие-то подробности их жизни. Поэтому, переступив через себя, он решает представить себе отношения с Дылдой так, если бы они не были виртуальными. — Мне комфортно, — коротко отвечает он и тянется к лимонаду. — Но не счастлив? — приставуче интересуется Матвей и щурится, разглядывая лицо напротив, словно сканируя каждое движение мышц. Арсений чувствует себя некомфортно под этим взглядом, но старается сохранять лицо. — Мы только начали. Притираемся и всё такое, знаешь… — М-м. Он симпатичный? — Матвей склоняет голову набок. — Да, мне всё нравится, — Арсений даже не врет. Из того, что он видел у Дылды, ему действительно всё нравилось. — Он похож на меня? — Матвей улыбается, кажется, наконец избавляясь от мимолётной эмоции, посетившей его после отказа. Господи, надеюсь, нет, — думает Арсений. В целом, конечно, внешность Матвея не то чтобы отталкивающая, просто вкупе с общей картиной его поведения он оказывается крайне непривлекательным. Пару лет назад ничего не мешало же с ним трахаться. Сейчас же обстоятельства другие, и Арсений — тоже — другой. — Нет, он немного не такой, — мягко отвечает Арсений, мысленно переключившись на Дылду. Так сохранять спокойствие было проще. — Он высокий и худой. Смешной, добрый и… комфортный, — эти слова метафорически укутывают пледом и подают горячий чай, потому что Арсению делается так тепло в груди, как уже очень давно не было. — Он выше тебя? — голос Матвея вырывает из воспоминаний, в которых — уютные переписки и горячие видеозвонки, и звучит удивлённо. — Да, немного. — Хм, — Матвей хмурится, а затем растягивает улыбку. — Не тот ли милашка-администратор? — Нет. Я же сказал, что Антон — не… — Ладно-ладно, — перебивает Матвей и поднимает ладони в примирительном жесте. — Не Антон — так не Антон. Но мой радар ещё никогда не ошибался, — он улыбается и приступает к салату, который всё это время был нетронут. Арсений чувствует некоторую нервозность во время последующих разговоров, но не может определить её причину. По сути, вопрос с Матвеем был решён, и это должно было успокоить взволнованное сознание, но где-то на поверхности появилось что-то другое, за что Арс всё никак не мог ухватиться. Впрочем, это было довольно трудно, когда приходилось вести светскую беседу с человеком, с которым, как он надеялся, больше не состоится никаких бесед. Молодые люди расходятся на хорошей ноте, желают друг другу удачи, и Арсений запрыгивает в прибывшее такси. Он снимает блокировку с телефона и заходит в чат с Дылдой, в котором висит одно непрочитанное сообщение. Дылда Надеюсь тебя не съедят)

Лютик

Не съели

Дылда Как всё прошло?

Лютик

Я выжат, как лимон

Лютик

Но в целом успешно

Дылда Это по работе?

Лютик

Не совсем

Лютик

Но в какой-то степени да)

Дылда В любом случае, я рад, что ты жив)) Дылда Ты мне ещё пригодишься:Р

Лютик

Боюсь спросить, зачем ;)

Дылда Это не секрет, но догадайся сам) Арсений доезжает до дома с улыбкой на губах.

***

Следующая неделя мчится, как ураган. К счастью, никаких потрясений больше не происходит, и Арсений на удивление даже рад. Он корит себя за прежние апатичные мысли о рутине в его жизни, потому что сразу после них наступила та история с Матвеем, которая, к счастью, закончилась и, похоже, весьма успешно. Парень больше не являлся в клуб и даже не писал сообщения, а чат с ним благополучно сполз вниз в списке и затерялся среди телеграм-каналов и различных бесед. За прошедшие дни Арс успел накопить еще пару сотен сообщений с Дылдой, созвониться с ним один раз по видео, головокружительно подрочив на горячее тело по ту сторону экрана, утвердить рабочий график со Стасом и подзаебаться на силовых с Сережёй. Эта жизнь уже не казалась такой уж унылой, если собрать всё в кучу. В один из дней, собираясь на работу, Арсений получает непривычное утреннее сообщение от Дылды, и стоит столбом, глупо пялясь в экран. Дылда У тебя есть кинки? Дылда Я имею в виду что-то прям довольно странное

Лютик

Не знаю, не задумывался

Лютик

Анонимность?)

Дылда Хаха, точно! Дылда Но, может быть, что-то ещё?

Лютик

Я должен изучить этот вопрос получше, чтобы грамотно тебе на него ответить

Лютик

Почему ты спрашиваешь?

Дылда Хочу понять, насколько я ёбнутый

Лютик

Так, это интересно)

Арсений глотает вязкую слюну и не может ничего делать, кроме как гипнотизировать взглядом строку «печатает…». Дылда Хочу кое-что попробовать, но боюсь об этом пожалеть Дылда Хотя не представляю, как можно не бояться)) Дылда Это уже во мне, и я еду на работу Дылда (фото) На ладони Дылды небольшие чёрные анальные бусы с кольцом у основания в виде сердца. Арсений чувствует, как кровь приливает к лицу, а дыхание делается совсем рваным. Он не знал, как именно это творение фантазий человечества ощущается внутри, но мог себе представить, почему люди обзаводятся подобными игрушками. А ещё мог представить возбужденного Дылду от постоянного контакта шариков с простатой, и в штанах становится слишком тесно.

Лютик

Ты сумасшедший!

Дылда Да, в этом и дело) Арсений чувствует мимолётный укол ревности от понимания того, что кто-то будет видеть Дылду вживую и не знать, что тот хранит в себе маленький секрет. В прямом смысле этого слова, чёрт побери!

Лютик

И как твоё самочувствие?

Дылда Пока стою в метро — нормально)) Дылда При ходьбе интереснее ;) Дылда Чувствую себя похотливой сучькой

Лютик

Я убеждён, что это твоё второе имя)

Лютик

И как мне ехать на работу со стояком?

Дылда Так же, как делаю это я:Р У Арсения мысли в кучу собраться не могут, а ноги сами ведут привычным маршрутом до работы. Он ещё некоторое время закидывает Дылду сообщениями, интересуясь, как у того дела, и как он, в целом, смеет оставлять его без подробностей, но тот висит в оффлайне всю дорогу, и здравый смысл говорит, что у парня уже должен был начаться рабочий день. Вот только адекватно думать головой становится довольно сложно, когда в ней только одна картина — чёртова задница Дылды с чёртовыми анальными бусами и чёртов сам Дылда, бессовестно живущий в данный момент со всем этим комплектом. Арсений молится на обтягивающие джинсы, которые с большей вероятностью прижмут и скроют неспадающий стояк, и на свободную футболку, предусмотрительно надетую в самый последний момент, и надеется, что сможет отвлечься на групповых занятиях. Шагая от метро до клуба, он ещё несколько раз проверяет уведомления, но Дылда молчит. Мимолётом Арсений думает, что оно и к лучшему — очередные подробности сведут его с ума, а свежий осенний ветер вроде как успешно приводит в чувство, заставляя ёжиться и кутаться в демисезонную куртку. Любимый фитнес клуб встречает привычной тихой заряжающей музыкой, свет горит только в холле, и кажется, что сам клуб ещё спит и сквозь сон слушает первые ноты своего будильника. У ресепшена крутится Антон — раскладывает флаеры, протирает стойку и приводит рабочее место в порядок. На первый взгляд он кажется гораздо бодрее, чем обычно, и Арсений даже в какой-то степени за него рад. — Антошка, привет. Неужели выспался? — Арс тянет руку для приветствия. — А? — Шастун отвечает на рукопожатие и смотрит вопросительно. Арсений не может не заметить лёгкий румянец на чужих щеках, словно Антон только что пришёл с улицы. Впрочем, возможно, действительно мог бегать покурить. — Выглядишь бодрячком, — Арсений улыбается и складывает руки на стойке. — А, да, наверное, — Антон повторяет улыбку и выглядит растерянным, что никак не вяжется с его сегодняшней активностью. — Вроде выспался, — наконец отвечает он и возвращается к работе. — Я рад, — Арсений вновь вежливо улыбается и сам тянется к распечатке тренировок. Он даже не старается быть дружелюбным — это получается само собой. С Антоном было комфортно с самого начала, тот как-то быстро расположил к себе своим простым характером, улыбчивостью и необычной внешностью. Поначалу он казался Арсу каким-то непропорционально высоким и худым и оттого нескладным и будто неуклюжим, но затем Арсений убедился, что это совсем не так, а также рассмотрел в нём его природное обаяние и способность заряжать хорошим настроением всех вокруг. А в последнюю неделю, к сожалению или к счастью, Арсений понял, что стал присматриваться к Антону, как к мужчине, и нашёл его довольно привлекательным. Впервые это случилось в тот день, когда Арс помог администраторам расправиться с потоком нахлынувших гостей, и Антон развалился на стуле за стойкой, вытянув чёртову длинную шею. А затем — после того странного разговора с Матвеем. Арсений наблюдал за Антоном в совместные рабочие дни, хоть и по итогу не нашёл ни единой зацепки, указывающей на его ориентацию, но успел присмотреться к внешности — ещё бы, он так беспардонно пялился и считывал настроение и эмоции Шастуна, что не смог не изучить его лицо вдоль и поперёк. А ещё, к своему собственному несчастью, невольно стал сравнивать Антона с Дылдой — чёртов Матвей и тут приложил свою руку. И Арсений сам для себя заметил, что если Дылда окажется хоть каплю похож на Антона — фигура очевидно и так была одного типа, — то он будет только рад. Закончив с изучением распечаток, Арсений возвращает их на место и, махнув Антону, скрывается за дверью тренерской. В последний раз проверяет уведомления — Дылда молчит — и переодевается в форму, старательно отгоняя назойливые мысли о различных продолговатых предметах в задницах привлекательных мужчин. Арсений готовится к тренировке, проверяет инвентарь и здоровается с заполняющими его зал спортсменами, и всё бы ничего, если бы не одна до боли навязчивая мысль, от которой он никак не может избавиться. Он не привык себе отказывать в чём-либо по жизни, что входило в рамки закона, конечно же, поэтому в последний раз перед занятием снимает блокировку с экрана и печатает сообщение дрожащими пальцами.

Лютик

Сделаешь для меня фото?) Хочу посмотреть, как это выглядит

Становится немного легче, если не считать тянущего чувства в груди от того, что Дылда может отказать ему в просьбе — но ведь тот, если задуматься, не отказывал никогда и ни в чём. Арсений по полной отдаётся любимому кардио, в процессе меняет свет в зале на все цвета радуги — такой же, как и он сам — и в действительности отвлекается от жарких мыслей. Но, как только раздаются последние аплодисменты, и взмыленный народ покидает зеркальное помещение, всё возвращается на круги своя. А ведь наверняка чёртов Дылда знал, на что давить, когда утром сообщал свой маленький секрет. Арс с замиранием сердца тянется к телефону и обнаруживает новое уведомление. Дылда (фото) Сердце стучит где-то в горле, и Арсений долго пялится на строку, не решаясь нажать на неё и открыть сообщение. Он шумно дышит через нос, а затем блокирует телефон и широкими шагами выходит из зала. Лучше идти сразу в душ — всё равно после занятия это необходимый ритуал. Он закрывается в кабинке с уже ощутимой тяжестью внизу живота. От возможной фотографии член стоит колом, и Арсений делает пару глубоких вдохов перед тем, как открыть сообщение. Чёрт. Пожалуй, это даже лучше, чем он себе мог представить. На фото ничего лишнего — только знакомая задница с розовым колечком мышц, сжимающим анальные бусы. За наконечник тянет указательный палец, и последний шарик игриво выглядывает изнутри. Промежность у Дылды гладкая и завораживает — Арсений уже давно обратил внимание, что парень за этим следит, но при этом оставляет очаровательную короткую длину лобковых волос. Арсу делается совсем жарко, а ведь он ещё даже не включил воду. Оторвав взгляд от фотографии, он настраивает душ и льёт себе на ладонь гель, а затем касается возбужденного члена и плавно ведёт рукой. В голове тонна мыслей о том, как он собственными руками мог бы медленно вытягивать из Дылды бусы один шарик за другим, видеть, как тот подмахивает бёдрами и выгибается, а затем гладить его влажными от смазки пальцами, вставляя их внутрь и растягивая до нужных размеров. И, чёрт, даже от незаконченного процесса в фантазиях в животе скручивается горячий узел, вынуждая Арсения бесстыдно кончить на белую плитку душевой кабины. Телефон в левой руке почти трещит от оказанного на него давления, и Арс, отдышавшись, кидает последний взгляд на фото и блокирует гаджет. Выйдя из душа, он пишет Дылде пару комплиментов и сообщает о том, что классно подрочил. Пожалуй, это будет правильно, ведь Дылда тоже сообщал, если такое происходило. Может быть, не каждый раз, но Арсений посчитал, что это справедливо. Так Дылда будет знать, что делал фото не зря. Чёрт, он делал фото прямо на работе. От посетившей мысли по телу пробегает очередная волна возбуждения, но справиться с ней сейчас становится немного легче. Дылда Рад, что тебе понравилось)

Лютик

Как проходит твой эксперимент в целом?

Дылда Это интересно Дылда При ходьбе они хорошо ощущаются, приятно, но сегодня стараюсь много не ходить — прятать стояк неудобно) Дылда Когда просто стою — нормально, но если сажусь — пиздец, несите огнетушитель Дылда Что касаемо морального удовлетворения, я уже говорил, что чувствую себя похотливой сучькой, и ничего не изменилось)) Дылда И ещё мне нравится, как ты реагируешь Арсений садится на диван в тренерской и долго вчитывается в сообщения, а затем перечитывает их снова и снова, в красках представляя рабочий день Дылды. Противореча собственным установкам, он прикидывает, кем тот работает, раз мало ходит и мало сидит. Впрочем, вариантов, где на работе можно стоять столбом немало, поэтому эти размышления ни к чему не приводят.

Лютик

Знал бы ты, как я реагирую на самом деле

Дылда Хочу знать! Арсений хмыкает — вот ещё, не расскажет же он Дылде о том, что ужасно ревнует его ко всем возможным окружающим его людям просто из-за наличия игрушки в заднице, о которой никто не подозревает?

Лютик

Может быть расскажу когда-нибудь)

Лютик

Кто-то ещё знает о твоём маленьком секрете?)

Дылда Нет, конечно! Я же сгорю от стыда, если кто-то будет в курсе

Лютик

Я имею в виду, может быть есть такой же, как я

Арсений мысленно хлопает себя по лбу из-за того, как абсурдно палит свою ревность, и быстро печатает ещё одно сообщение.

Лютик

Ну, хочу знать, разделяет ли кто-то мои страдания сейчас))

Дылда Этот эксклюзив только для тебя, мой дорогой Лютик Под никнеймом ещё несколько секунд держится строка «печатает…», но по итогу пропадает, оставляя Арсения с очевидно незаконченной чужой мыслью. Он некоторое время пялится в экран, но всё же решается спросить.

Лютик

Что ты ещё хотел сказать?

Дылда молчит, но остаётся в сети. У Арса сердце отбивает чечётку — чувствует неладное, — и он не может встать с места и спокойно уйти в комнату отдыха на обед, пока не дождётся ответа на вопрос. Да, вот так упрямо, но до боли необходимо. Дылда Что я весь тоже только для тебя… Дылда Но подумал, что это будет странно Вот и посыпались откровения. И посыпалась вся устроенная игра между двумя молодыми людьми. Если это не признание, то что? Арсений, конечно, догадывался, что Дылда испытывает ответное влечение, но почему-то предпочитал надеяться, что это может быть невзаимно, что парень просто играется, и в какой-то момент их переписка сойдет на нет, и Арса отпустит. Он был уверен, что его отпустит, ведь они не виделись ни разу, он не касался кожи Дылды и не целовал его губы. Пожалуй, те тёплые чувства, которые он сейчас испытывает, в сочетании с физической близостью, не оставили бы ему и шанса. Может быть, именно поэтому он так настойчиво отгоняет от себя мысли о возможной встрече — потому что знает, что не сможет отпустить, что захочет большего, не просто секса на одну ночь, а самых настоящих… отношений? Дылда Блять, забей Дылда Глупо было тебе это говорить, уверен, ты в реальной жизни нарасхват Дылда вновь печатает и не отправляет сообщение, а затем выходит из сети. Арсений пялится в экран и почти физически ощущает то отчаяние, с которым писал его собеседник. Он уверен, что тому было что сказать ещё, но просто не хватило решимости. Или, как Дылда уже сказал, посчитал это чем-то глупым. Арс подскакивает с дивана и начинает мерить шагами небольшую комнату, ловя по кусочкам мысли в голове, внезапно пазлом соединяющиеся в единую картину. Удивительно, как всё это время он слепо общался с Дылдой и не думал о том, что чувствует парень по ту сторону экрана. Если абстрагироваться от представления себя самым обыкновенным мужчиной, то Арсений был вполне себе ничего, а точнее его тело, над которым он долго и упорно работал многие годы. Мысли неприятные, колючие и, возможно, вовсе неверные, но наверняка имеют место быть. Арсений скинул уже не одно красивое фото топлес и, будучи он на месте Дылды, стал бы он цепляться за внимание буквально сошедшего с постеров мужчины? И тогда возникает вполне очевидный вопрос — кто по итогу Арсений для Дылды? Красивая картинка, внимания которой он добился даже больше, чем, видимо, желал, или полноценный что-то чувствующий человек? Хотелось думать, что их тёплое взаимодействие было неспроста, что оно перевешивало все фото, а теперь даже и видео, но… Чёрт, теперь даже и видео. Пожалуй, впервые за всё время знакомства с Дылдой Арсений жалеет, что позволял себе слишком многое. Да, он, конечно, был не прочь похвастаться проделанной работой над своим телом, но теперь всё это играло с ним злую шутку, пробудив внутри тяжелый ком из откуда-то взявшихся загонов. И ведь не выяснишь всё в переписке — написать можно многое, перепечатать тысячу раз, выразиться красиво, правильно, чтобы не обидеть. И Арс снова тянется к телефону, открывает закрытый диалог и почти касается пальцем кнопки аудиозвонка, как дверь в тренерскую распахивается, и влетает Оксана. — Вот ты где! — восклицает она и смотрит огромными глазами на Арсения. Тот, не глядя, блокирует телефон и прячет его в кармане спортивных шорт. — Мне нужна твоя помощь, пойдём. — Если снова тренировка — я ещё не отдохнул после групповых, Окси, — голос у Арсения хриплый и тихий, и он старается откашляться, хотя был бы смысл — от сдавливающих грудь чувств не откашляешься. — Нет, не сегодня, — Оксана хмуро оглядывает Арса, словно видит его насквозь, но никак не комментирует его внезапно подавленное настроение. — Привезли воду для кулеров, а водитель отказывается носить — говорит, что не грузчик, — уже на ходу рассказывает девушка, и Арсений уверен, что она закатила глаза. — Все куда-то разбежались, черти! Еле нашла тебя, — она вскидывает руки в возмущенном жесте, не оборачиваясь на едва поспевающего за ней Арсения. — Поэтому поручаю эту задачу тебе, — выходя в холл, она наконец разворачивается и впечатывает ладонью ключи от склада Арсу в грудь. Тот, пройдя по инерции ещё шаг, морщится от давящего в тело металла и отступает назад, перехватывая ключи рукой. — О, попроси Антона помочь, вдвоём быстрее будет! Арсений переводит удивлённый взгляд на не менее удивлённого Антона, а затем молча кивает, впрочем, от Оксаны остаются только сверкающие вдалеке пятки. Антон кажется слишком возмущённым и взвинченным для того, кого попросили о помощи — того и гляди молнии из глаз посыпятся. Арсений смотрит непонимающим взглядом, боится сказать слово и уже думает справиться самому, хотя в четыре руки таскать бутыли с водой и вправду было бы разумнее и, конечно же, быстрее. И всё бы ничего, если бы состояние Антона в принципе не было бы крайне нетипичным. Куда делся жизнерадостный парень, слушающий Лазарева в комнате отдыха? Антон как-то нервно дёргается, переводя взгляд с Арсения на длинный коридор, ведущий к чёрному входу. — Воду перетаскать? — голос его слегка дрожит, и он, не дожидаясь ответа, делает несколько шагов за ресепшен, а затем резко останавливается и хватается рукой за край стойки, округляя глаза. — Антон? — Арсений отмирает и делает шаг вперед, но тот вытягивает ладонь, останавливая жестом. — Что-то болит? — Нет, нормально всё, — отмахивается Шаст и, тряхнув головой, шагает в сторону коридора. — Пошли. Арс глупо моргает несколько раз, а затем срывается вслед за ушедшим широким шагом парнем. Он чертыхается, пока пытается за ним успеть, хотя, казалось бы, разница в росте небольшая, но Антон шагает как ебучий страус, за которым только бежать и получается. Пока они разгружают пару десятков бутылей с водой, Антон то и дело останавливается передохнуть, прижимаясь спиной к холодной стене, и Арсений почти жалеет, что не оставил его за ресепшеном, потому что с ним явно что-то не так, пусть он и не признаётся в этом. С мужчинами всегда так — Арсений и по себе это знает, — если что-то болит, то идут к врачу только тогда, когда это уже отвалится. Несмотря на это, во время разгрузки Антон перестаёт метать метафорические молнии и даже умудряется отпускать привычные глупые шутки, с помощью которых и Арсений отвлекается от своих угрюмых мыслей. — Много там ещё? — заглядывает на «огонёк» Оксана, провожая взглядом спину Шастуна, ушедшего за очередными бутылями. — Не, почти закончили, — Арс упирает руки по бокам и совершает дыхательную гимнастику, как во время физических нагрузок в зале, дошедшую до автоматизма. — Может принесёте мне гантельки тогда? Они там в коробках на стеллаже, увидишь. Оксана смотрит непрошибаемым умоляющим взглядом своих огромных глаз — знает, чертовка, что невозможно отказать, — и Арсений, тяжело вздохнув, согласно кивает. — Какие и сколько? — На один, два и три килограмма по коробке. Новые привезли, когда я была выходная, и положили наверх, блин! Спасибо, Арс, люблю! — она победно хлопает в ладоши, быстро чмокает в щёку и убегает. Арсений на мгновение опускает голову, прикрывая глаза, а затем возвращается к внеплановым обязанностям грузчика. Когда с водой для кулеров покончено, Антон собирается уходить, намекнув на обеденное время, но Арсений перехватывает его за локоть и смотрит умоляющим взглядом. — Что? — на выдохе спрашивает Шастун. Арсений указывает пальцем на верхнюю полку стеллажа, где в ряд расположились коробки со спортивным инвентарём. — Окс попросила гантели. Дотянешься? Антон подходит вплотную к стеллажу и опирается на него обеими руками, а затем, опустив голову вниз, шумно выдыхает. Арсений слышит тихое «пиздец», явно не предназначавшееся для чужих ушей, поэтому никак не комментирует, лишь грустно смотрит на спину, думая, что теперь-то уж точно мог бы справиться один, но настолько отвлёкся на разговоры во время выгрузки воды, что из головы вылетели те моменты, когда состояние Антона казалось подозрительным. — Какие надо? — переведя дыхание, Шаст поднимает голову и смотрит наверх, читая надписи на коробках. — На один, два и три килограмма по коробке, — повторяя просьбу, отвечает Арсений и тоже вглядывается, сразу находя нужные. Антон довольно быстро ориентируется и тянется рукой, но касается нижнего края коробки лишь кончиками пальцев. — Не, тут стремянка нужна, — не дожидаясь ответа, он вылетает со склада, и Арсений только и успевает, что посмотреть в его раскрасневшееся лицо. И краснота эта кажется довольно необычной — в силу профессии Арсений постоянно видит людей после интенсивных тренировок, но впервые у человека краснота пятнами на ушах, шее и плечах в тех местах, что видно. Арсений хмурится, пытаясь поймать правильную мысль, но она как снитч из фильма про Гарри Поттера — ускользает в самый последний момент. Он понимает, что хочет посмотреть на такого Антона подольше, понять, что с ним сегодня не так, поэтому ждёт его немного охотнее, чем следовало бы. Антон возвращается со стремянкой спустя несколько минут. Ставит её впритык к стеллажу, а затем снова упирается руками уже в неё, опускает голову и тяжело дышит. У Арсения по спине бежит странный холодок, и он хочет предложить свою кандидатуру для скалолазания, но язык словно к нёбу прилип, потому что взгляд утыкается в выступающие позвонки чуть ниже шеи, капли пота, стекающие под рубашку и красные пятна на коже, которые должны были уже сойти. Он неосознанно делает шаг вперед и встает почти вплотную к чужой спине, рассматривает тяжело дышащее тело, выпирающие из-под одежды лопатки, и мир перед глазами сужается до размеров Антона Шастуна. Если бы не обстоятельства, из-за которых они вдвоем оказались на складе, Арсений бы решил, что Антон такой красный и рвано дышащий вовсе не от физических нагрузок, а от возбуждения. Хотя это всё и так уже похоже на ебаную прелюдию. Арсений не успевает и глазом моргнуть, утопая в собственных фантазиях, как Антон уже карабкается по стремянке наверх, держась за края полок на стеллаже. — Бля, Антон, я бы и сам мог уже, — опомнившись, произносит Арсений, приходя в сознание, и считает необходимым хотя бы придержать стремянку. Антон оборачивается и вопросительно смотрит в ответ. — Ну, ты что-то сегодня не в форме, а я тебя гоняю. — Да забей, — отмахивается Шаст, останавливаясь на нужном уровне и тянется к первой коробке. Арсений старается не смотреть на чужие ягодицы, оказавшиеся почти у его лица, и усилием воли следит за действием на верхней полке. Антон стягивает коробку, поворачивается с ней в руках и наклоняется, чтобы передать в руки, а затем сдавленно скулит, зажмуриваясь. Арсений перехватывает ношу из его рук и смотрит удивлённо, считывая эмоции и прикидывая, в какой момент вызывать скорую, но Антон, сделав глубокий вдох, выпрямляется и тянется ко второй коробке. Арсений, поняв, что тормозить в этом деле нельзя, опускает упаковку с гантелями на пол и ждёт следующую. Антон повторяет действие — сгибается, но теперь с усилием сжимает губы, будто готовясь, — но Арс всё равно слышит тонкий скулёж, и, чёрт, сознание подбрасывает абсолютно развратные картинки, в которых подобные звуки были бы уместны. У Антона ноги дрожат мелкой дрожью, и Арсений спешит забрать вторую коробку, тут же ставит ее к первой и оборачивается с неозвученной просьбой прекратить Антону себя мучить. Однако тот уже тянется к третьей, и Арс вытягивает руки в надежде забрать ее прежде, чем Антон сделает хотя бы попытку согнуться с ней в руках, но его шатает куда-то в сторону, и Арсений хватается за первое, что видит — а видит он, конечно же, чёртову задницу прямо перед своим лицом. Он вжимает Антона в стеллаж, удерживая на месте. — Блять! — кричит Шаст и дёргается, высвобождаясь из крепкой хватки и прижимая коробку грудью к полкам, а затем абсолютно развратно стонет. Или это уже у Арсения крыша едет, шурша черепицей, а стон был на самом деле болезненным, а не развратным. Арсений пытается сморгнуть пелену перед глазами и тянет на себя последнюю коробку, стараясь следить за состоянием коллеги. Тот весь мокрый, его рубашка местами прилипла к телу, раскрывая рельеф стройной фигуры и наверняка мягкой кожи, и Арсению тяжело даётся концентрация на рабочем процессе. Впрочем, если бы не работа, чёрт знает, что бы могло его отвлечь от желания коснуться Антона прямо сейчас. И он совсем не думает о том, как бы смог объяснить этот порыв. Арсений опускает третью коробку к остальным и оборачивается к Антону, который медленно на дрожащих ногах спускается со стремянки, а затем прислоняется спиной к полкам стеллажа, рвано дышит ртом и смахивает капли пота рукавом рубашки. — Антон… Тот машет головой и сгибается, упираясь ладонями в колени. Арсений чувствует себя виноватым настолько, насколько это вообще возможно, и делает шаг вперед, а затем касается пальцами прилипшей к спине форменной рубашки Антона и оттягивает ткань, пропуская воздух через приподнявшийся ворот. Он не думает головой, когда наклоняется и через тонкую щель губ дует прямо на чужую спину. Наверняка это выглядит ужасно странно со стороны, но смотреть некому, а Арсению очень хочется, да и Антон вроде бы не против — затих, и дыхание выровнялось. — Почему ты не сказал, что плохо себя чувствуешь? — Арсений отпускает рубашку и выпрямляется. Его голос на тон ниже — тихий и строгий. — Я нормально себя чувствую, просто… — у Антона же, наоборот, присутствует лёгкая дрожь как в голосе, так и в ногах. Он разгибается и делает очередной глубокий вдох. — Забей просто, Арс, всё нормально. — Меня уже бесит твоё «нормально», — угрюмо отвечает Арсений. — Но в папочку играть не буду. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Антон весело хмыкает и делает шаг в сторону выхода. — Слушай, давай хоть проведу тебя в тренерский душ, чтобы ты в общем не тёрся, — тут же находится Арсений, а затем изучающим взглядом смотрит на спущенные на пол коробки. — Да, было бы кстати. Арс победно улыбается, радуясь тому, что хоть чем-нибудь сможет Антону помочь, а затем берёт в руки верхнюю коробку с гантелями. — Отнеси пока стремянку, а я перенесу это к Оксане, — командует он кивком и выходит со склада. До зала недалеко, и Арсений справляется за несколько минут, не позволяя Антону себе помогать. А тот и не сопротивляется — мирно ждёт в коридоре, прислонившись одним плечом к стене и склонив к ней голову, и он уже вроде не такой красный, хотя всё ещё довольно мокрый. Арсений отпирает тренерскую ключом, пропускает Антона и запирает дверь изнутри, чтобы не смущать коллегу возможными визитами других сотрудников. Потерпят пятнадцать минут — ничего страшного. Да и сам Арсений, впрочем, готов оставить Антона внутри и прогуляться некоторое время. — Держи полотенце, оно свежее, — он протягивает Шастуну подготовленный для самого себя банный набор, который планировал использовать после второй тренировки. Антон благодарно кивает. — Душ такой же, как в мужской раздевалке для гостей. Гель, шампунь — всё там, — он машет рукой в сторону белой прикрытой двери. — Арс, — Антон скромно улыбается. — А? — Я не знаю, какой душ у гостей, но я разберусь, спасибо, — с намёком на свою неспортивность отвечает Антон. — А, точно, — Арсений улыбается и отводит взгляд в сторону раскрытого его личного ящика комода. — Я тогда пойду. — Слушай, сможешь найти футболку какую-нибудь? А то рубашку выжимать можно. Доработать бы уже хоть в чём-то, — говорит на ходу Антон и открывает дверь в душевую. Арсений кивает в ответ, и Антон скрывается внутри смежного помещения. Арс находит собственную форменную чёрную футболку с логотипом фитнес клуба, которую только недавно получил и ещё не успел даже померить. Антону, в теории, по размеру должна подойти — маленькой не будет уж точно. Арсений слушает, как шумит вода за стеной, садится на диван, сжимая в руках подготовленную футболку, и прикрывает глаза. Найти бы объяснение всему происходящему сегодня, да как? Спросить у Антона напрямую, что с ним происходило? Отмахнётся. Уже отмахивался — очевидно, не очень любит говорить о собственных проблемах. Но из головы никак не вылетают те блядские красные пятна на чужом лице и шее — по-настоящему блядские, такие бывают, когда очень возбуждён, — он видел что-то подобное раньше у своих партнёров и относительно недавно на груди у Дылды в тех местах, которые захватывала камера. Чёрт, думать о том, что Антон был возбуждён — абсурдно. Отчего бы ему возбуждаться? От физических нагрузок? Бутылок с водой или коробок с гантелями? Глупости да и только. Арсений вертит головой, пытается вслушаться в размеренный шум воды, но очередной вспышкой в памяти возникает стон, изданный Антоном, когда он коснулся его ягодиц, пытаясь удержать на месте. Арсений жмурится, раз за разом прокручивая в голове этот момент, и не может избавиться от уверенности в том, что стон вовсе не был болезненным — он был самым что ни на есть развратным, горячим и блядским. И если Антон так стонет от боли, то ему следует быть осторожнее, чтобы не оказаться прижатым к стене каким-нибудь возбужденным от этих звуков телом. Арсений отгоняет от себя мысли о поведении Антона, решая, что постарается понаблюдать за ним после, и думает о том, как сейчас обстоят дела у Дылды. Он достает телефон, снимает с него блокировку и смотрит на последние сообщения в диалоге. Он ведь даже не ответил — отвлёкся на Оксану, а затем и на Антона — и, получается, оставил Дылду наедине с чёртовыми анальными бусами и нерешённым вопросом. Стоп. Арсений вскидывает глаза на закрытую дверь душевой комнаты и смотрит невидящим взглядом. Мимолётная, абсолютно абсурдная и совершенно нереальная мысль касается края сознания, пуская по телу почти электрический ток. По шее бежит холодок, а сердце заходится в бешеном ритме, эхом отдаваясь в горле и ушах. Какова… Какова вероятность того, что… что Антон… Арс машет головой, будто отгоняет назойливую муху, но, по правде говоря, не может найти ни единого аргумента против возникшей догадки. Ему просто хочется — очень хочется почему-то, — чтобы это всё оказалось полнейшим бредом. Хочется найти доказательство, подтверждающее, что то, о чём он подумал, не может быть правдой. А подумал он прямо сейчас о том, что с самого утра, когда Антон показался ему довольно бодрым, и до текущего момента у того в заднице сидели ебучие анальные бусы. И не просто как у Дылды. А как будто бы Антон и был… Дылдой. Всё это время. И Арсений перебрал уже тысячу и одно сходство первого и второго, не находя ни единого различия. Разве что в некоторой степени в поведении, но ведь он и сам в жизни и в переписке ведёт себя по-разному с разными людьми. И сейчас эта крохотная мысль, превратившаяся в огромнеший ураган из воспоминаний и фактов в голове, кажется ужасающей не потому, что Арсений не желает, чтобы Антон на самом деле оказался Дылдой, а потому что он попросту не готов узнать об этом сейчас. И не так он себе представлял их возможную встречу. Хотя был бы он готов хоть когда-нибудь? Вот уж вряд ли. — Арс! — слышится голос за стеной, и Арсений отмирает, безумным взглядом смотрит на закрытую дверь и что-то хрипит в ответ. — Что? — прокашлявшись, кричит он и ждёт. — Есть пакет какой-нибудь сложить вещи? — Сейчас найду! — он подскакивает со стула, кидает футболку на диван и на ватных ногах копается сначала в ящике комода, а затем в стеллаже, наконец находя непрозрачный пустой пакет. — Нашёл! Арсений оборачивается на звук открывшейся двери и смотрит на влажного после душа Антона. Тот прижимает к груди объемный комок вещей, на его бёдрах накручено полотенце, а с русой чёлки капает вода, и Арсений смотрит на него по-новому. Конечно, его догадка не стопроцентная, но всегда же можно осторожно проверить — что ему стоит? Антон натягивает нервную улыбку и дёргает руками, намекая, что одежду надо куда-то сложить. Арс, проморгавшись, кивает и протягивает раскрытый пакет, а затем следит, чтобы всё влезло, и, когда Антон опускает внутрь вещи, он складывает ручки пакета между собой и протягивает его вперед. Взгляд ловит голый живот Антона, и Арсений забывает, как дышать. Гладкая почти мраморная кожа, выступающие рёбра, мягкий живот и блядская дорожка волос от пупка. Надо ли теперь что-то проверять, если этот живот Арс узнает из тысячи других животов? И теперь он совершенно точно знает, что кроется под полотенцем — коротко стриженные лобковые волосы под насадку триммера, крупный красивый член и гладкая промежность, полюбившаяся так сильно в последнее время. А в пакете наверняка где-то в складках одежды прячутся чёртовы анальные бусы. — Арс, нормально всё? — голос Антона слышится словно сквозь поверхность воды, в которой прямо сейчас тонет и захлёбывается Арсений. — Чего, давно не видел тощих мужиков? — он как-то нервно смеется и тянет на себя пакет. Арсению едва хватает сил на то, чтобы отвести взгляд и расцепить пальцы. — Да нет, — он хрипит и пытается взглядом уловить хоть что-то в этом плывущем помещении, хотя кажется, что ещё секунда, и он отключится от переизбытка информации и чувств. — Ты какой-то странный, Билли. У тебя скитлс-трянка? — Антон вновь глупо шутит, чем отвлекает Арсения, заставляя думать о чём-то кроме охренеть какой новости, свалившейся на голову так неожиданно. — Ты нашёл футболку? — А, да, — Арс указывает на предмет одежды на диване. — Тебе ещё штаны надо, наверное. — Было бы неплохо, — Антон улыбается и садится на диван. Арсений вновь пялится, но теперь не может отвести взгляда от его лица. Такое знакомое вот уже столько времени теперь выглядит совершенно иначе, становясь каким-то родным и тёплым в считанные минуты. — Если ещё трусы найдутся — до конца жизни буду тебе благодарен. Вся жопа вспрела. — Не, трусов нет, прости, — Арсений действует на автопилоте, хотя ориентироваться в пространстве становится проще, и он уже увереннее передвигает ногами и начинает копаться в ящике в поисках спортивных штанов. — В любом случае я очень тебе благодарен, Арс, — говорит Антон, шурша одеждой. Арсений находит чистые мягкие спортивки — сам он предпочитает шорты, но если для тренера это допустимо, то для администратора не то чтобы. Он оборачивается и протягивает предмет одежды Антону, который уже стоит неподалеку, одетый в футболку, но еще с полотенцем на бёдрах. Тот кивает и, не снимая полотенца, надевает под ним штаны. — Как говорится, долой трусы — свободу письке, — Антон улыбается, и Арсений не сдерживает ответную, но натянутую улыбку.

***

Они вместе обедают в комнате отдыха, и Арс не может оторвать взгляда от Антона. Он ловит каждое его движение и каждое слово, хотя иногда будто бы даже не понимает, о чём тот говорит. Арсений отвечает что-то на автомате, смеётся над шутками, но происходит это всё как в каком-то сне — он словно смотрит на самого себя со стороны, но больше, конечно, на Антона. А ещё задаётся вопросом, что с этим всем делать дальше. Как сказать Антону обо всём или хотя бы намекнуть? Может, просто взять и открыть ему все карты, не затягивать, вот прямо сейчас, когда тот уткнулся в телефон и замолчал? Что если Арсений будет молчать о том, что он его узнал, и расскажет об этом спустя некоторое время? Его самого такой поступок задел бы, потому что их анонимное общение было довольно откровенным для того, чтобы внезапно собеседник оказался коллегой, постоянно ошивающимся вокруг и следящим за каждой эмоцией. Арсений решает, что обязательно расскажет обо всём Антону со дня на день, когда сам переварит весь сегодняшний день, а ещё разрешит повисший в диалоге с Дылдой вопрос. И Антон, угрюмо пялящийся в телефон, лишний раз только напоминает о том, что сегодня между ними произошло что-то странное.

Лютик

Хотел позвонить тебе, но меня отвлекли

Арсений краем глаза следит за Антоном — тот, смотря в экран, резко хмурится и отводит задумчивый взгляд, а затем барабанит пальцами по телефону, и Арсу приходит новое сообщение от Дылды. Дылда В смысле, по видео? Я же на работе

Лютик

Нет, просто позвонить, я загнался из-за того, что ты сказал, и хотел поговорить

Лицо Антона больше не выражает никаких эмоций, он тыкает большими пальцами в экран, и Арсению слегка неловко следить за ним в момент переписки, поэтому он решает больше не поднимать взгляд — так проще сосредоточиться на диалоге. Дылда Слушай, не обращай внимания на то, что я написал Дылда Сказал же, это странно звучит Дылда Просто это была моя первая мысль на твоё сообщение, но не могу точно сказать, насколько большой вес она имеет

Лютик

Раз так, хорошо

Лютик

Но всё же должен у тебя спросить

Лютик

Почему мы общаемся?

Антон неожиданно встаёт и, не говоря ни слова, быстрым шагом покидает комнату отдыха, и Арсений хмурится, думая, что сказал что-то не то. Дылда Потому что нам комфортно, наверное. Во всяком случае, мне — да Дылда Весело, интересно Дылда Какие у тебя варианты?

Лютик

В целом, такие же

Лютик

Просто есть мысль, но не знаю, как правильно сформулировать её

Дылда Попробуй неправильно)

Лютик

Я тебя только фотками зацепил или было что-то ещё?

Арсению волком выть хочется от того, как глупо он себя чувствует, загоняясь на эту тему. Но теперь, когда он также знает личность Дылды, для него это стало еще более важным — быть не просто красивой картинкой для собеседника, но и человеком, возможно даже партнёром. Пожалуй, он действительно не против попробовать. Теперь не с Дылдой — с Антоном. Дылда Блять, ну фотки хоть и были зачётные, но ты и как человек мне оказался интересен) Дылда Как я и сказал — мне весело, комфортно и интересно. Только ради фоток я бы жопу рвать не стал Дылда В прямом смысле этого слова тоже!)) Дылда И да, наши видеозвонки хоть и касаются твоего, как я понял, загона, но это всё же немного другое Дылда Скрывать не буду, мне очень нравится, как ты выглядишь, но это скорее как бонус к тому, что ты классный человек Дылда Слушай, я общался с накачанными сексуальными мужиками, но мне было на них поебать

Лютик

Ладно, я тебя услышал)

Дылда Меня больше удивляет, что ты сам продолжаешь со мной созваниваться по видео и даже умудряешься дрочить)) Дылда Хотя, откуда мне знать, может у тебя там на огромной плазме выведена порнуха

Лютик

Ты себя недооцениваешь

Лютик

Порно я включил только в первый созвон, и то не смотрел, а в остальные даже не пытался

Лютик

Такие вот инсайды)

Дверь в комнату отдыха распахивается, на пороге оказывается Антон с двумя стаканами кофе в подставке в одной руке и телефоном в другой. Он блокирует гаджет, прячет его в карман и загадочно улыбается — Арсению тоже хочется улыбаться, но он сжимает губы и выжидающе смотрит в ответ. — Ваш кофе, сэр, — Антон протягивает стакан. — Ты так неожиданно убежал, я думал случилось что-то, — Арсений принимает любимый капучино и тут же прислоняется губами к отверстию в крышке. — Просто вспомнил про кофе, — Антон пожимает плечами, берёт свой стакан, садится на соседний диван и достаёт телефон. Арсений краем глаза за ним следит и потягивает мягкий напиток. Шастун долго барабанит большим пальцем по экрану, потом улыбается уголком губ и начинает размашисто свайпать — Арс понимает, что тот написал сообщение и переключился на соцсети. Он берёт в руки свой телефон и видит, что Дылда ответил, и от всей ситуации на душе отчего-то становится тепло. Рядом с ним человек, который был интересен ему в жизни своим иногда сумасшедшим, иногда заряжающим и веселящим, а иногда к месту спокойным и тихим поведением. Антон также показал себя адекватным, понимающим и сообразительным в той ситуации с записками и Матвеем — Арс не заметил, что кто-то на работе косился на него или обсуждал за спиной, а значит Антон действительно не распространялся. Хотя теперь, когда весь пазл сложился в целую картинку, всё стало понятно — Антон сам оказался не менее радужным, чем Арсений, потому так спокойно отнёсся ко всему происходящему. А ещё Антон был отличным собеседником, привлекательным парнем и наверняка ужасно горячим партнёром — во всяком случае, как Дылда, возбуждал он Арсения просто безумно. Дылда Ну, тогда у тебя очень специфичные вкусы, мой друг))

Лютик

Перестань, ты красивый

Лютик

И очень сексуальный)

Дылда Ну, хоть на видео могу казаться кому-то сексуальным, запишу это в достижения) Арсению хочется ответить, что Дылда сексуальный не только на видео, но очевидно решает промолчать, отложив откровения на потом. В целом вся сегодняшняя ситуация обрушивается на него эмоциональным комом, распирающим изнутри. Хочется выйти в поле и закричать, но где ж он в центре златоглавой найдёт нужное по размерам поле, так ещё и чтобы людей — никого, иначе косыми взглядами затопчут. Приходится мирно потягивать вкусный кофе, кидать заинтересованные взгляды на Антона, изучающего что-то в своём телефоне, и гадать, как тот отреагирует на внезапное появление живого Лютика не просто в одном с ним городе, а на одной работе и даже в одной с ним комнате в перерывах на обед. Нельзя исключать и вариант, что Антон не захочет продолжать их общение — Арсений понял, что тело ему нравилось, но что о внешности и личности в целом? Тысяча и один вопрос висят в воздухе, но собравшийся в горле тугой ком заставляет держать язык за зубами. И когда только Арс заделался в молчуны, особенно когда дело касается собственной личной жизни? Так-то Арсений уже достаточно взрослый, чтобы решать вопросы по мере их поступления и не держать ничего в себе, не таить обиды, не качаться на эмоциональных качелях и не разыгрывать скандалы. Чётко и по делу — так он привык, такой уж возраст, когда каждый прожитый день особенно ощутимо отсчитывается на счётчике жизни. И всё же стоит основательно подумать о том, как правильно преподнести Антону его внезапное разоблачение. Вечером, вернувшись домой, Арс готовит привычный американо в кофемашине, включает на фон музыку с помощью Алисы и залипает в инстаграме, хотя мысли крутятся вокруг одного единственного — на данный момент очень важного — вопроса.

Лютик

Ты когда-нибудь думал о нашей встрече?

Арсений долго формулирует вопрос, чтобы тот не казался слишком прямым и навязчивым, а затем ждёт несколько десятков секунд и сворачивает телеграм — вероятно, Дылда в данный момент не с телефоном в руках, либо увидел уведомление, но не стал его открывать, дав себе время подумать. Впрочем, у Антона впереди два выходных, и он вполне может позволить себе затусить в баре, как обычно, и проснуться на следующий день к вечеру. Это его личное дело — Арс не возражает, — хотя ввиду нового положения, в котором он неожиданно оказался, ожидание становится мучительным. Дылда Думал, конечно Дылда Но, во-первых, мы не раскрывали друг другу своё местоположение. А во-вторых — боюсь тебя разочаровать)) Итак, во-первых, Дылда однажды благополучно раскрыл своё местоположение в сообщении. И, во-вторых, эта Антонова низкая самооценка поражает до глубины души — какой же он всё-таки дурак.

Лютик

Чем ты можешь меня разочаровать? Я уже всё видел)

Лютик

И фото в полный рост, и голым тебя тоже видел

Дылда Общей картиной)

Лютик

Глупости

Дылда Ладно, допустим, но вопрос про местоположение остаётся открытым Дылда Надеюсь, ты не из Сибири, а то мне дороговато и долговато выйдет ехать))

Лютик

Из Сибири вообще-то)

Арсений весело хмыкает и следит за строкой «печатает…», решая, что его интригующее молчание — это лишь маленькая допустимая шалость. Дылда Вот чёрт(

Лютик

Но вот уже несколько лет живу в Москве

Дылда читает сообщение, но долго молчит. Арсений закусывает губы в ожидании, хотя понимает, что в любом случае для Дылды эта новость окажется хорошей. Если, конечно, никто ничего не перепутал, и Дылда — это и вправду Антон, а то сообщение про Москву не было моментом очень реалистичного сна. Дылда ДА ЛАДНО!!! Я ТОЖЕ Дылда И ты молчал всё это время??? Дылда !!!!!!!!!!!!!!!

Лютик

Ты вообще-то тоже молчал, раз уж на то пошло)

Дылда Урыл Дылда И всё равно я чуточку возмущён тем обстоятельством, что всё это время мы были в одном городе Дылда Мы ведь и видеться могли, но не знать об этом! Дылда Хотя какова вероятность случайно встретиться в Москве? Арсений грустно улыбается мысли, что именно эта крошечная вероятность обрушилась на них с Дылдой. Дылда Теперь мысль о встрече ещё более волнительна

Лютик

Почему?

Дылда Потому что она стала более реальной! Дылда Так, пора заняться спортом Дылда И сесть на диету Дылда И ещё что-нибудь Дылда Пилатес!!!

Лютик

Какие у тебя познания))

Дылда Слышал это слово в сериале, но абсолютно не представляю, что это значит)) Дылда Но у меня есть знакомый тренер по йоге, это же из той же серии?

Лютик

Ты главное ему не задавай таких вопросов)

Лютик

И еще я запрещаю тебе так готовиться к возможной встрече!)

Лютик

Мне нравится твоя фигура

Дылда Больной ублюдок Дылда Ладно, у меня всё равно не хватило бы силы воли) Переписка с Дылдой уходит в обсуждение планов на выходные, в которой Арсений узнаёт, что тот планирует киснуть в одиночестве дома, смотреть фильмы и жевать чипсы, и теперь не представлять Антона за этим делом у Арса не получается. Он всё больше думает о своём открытии, словно специально готовит своё сознание, и, честно говоря, не испытывает никакой внутренней борьбы. Всё сходилось. И график 2 через 2, и время работы — с раннего утра до вечера, — и какие-то незначительные мелочи вроде нелюбви к физическим нагрузкам, но при этом ужасной любви к футболу — Арсений помнил, что Антон как-то рассказывал свои фанатские истории времен Чемпионата, проходившего в стране. Дылда с такой же охотой делился информацией о предстоящих матчах, которые планировал смотреть, и рассказывал об интересе к некоторым командам. Дылда Может, по видео завтра? Арсений тут же напрягается, испытывая одновременно желание созвониться и некоторые сомнения насчет того, что Антону, который совсем скоро узнает правду, может стать очень некомфортно. Одно дело — предыдущие звонки, в которых они оба не подозревали о личностях друг друга, и другое — когда один из них знает, чье лицо скрывается вне объектива правильно выставленной камеры. С другой стороны, кто знает, будут ли они с Антоном продолжать уже в реале, когда все станет известно. Увидеть полюбившееся тело, возможно, в последний раз хотелось безумно, Арсений всё ещё вспоминал красные пятна возбуждения на светлой коже, напрягшийся живот перед финалом, красивый влажный от смазки член и розовое колечко мышц, принимающее в себя различные игрушки, и он бы смотрел на это вечность, но здравый смысл говорил, что это было бы с его стороны не очень-то хорошим поступком.

Лютик

Завтра планировал после работы позаниматься в зале

Лютик

Не думаю, что останутся силы

Дылда Тебе не надоели наши созвоны?

Лютик

Ни в коем случае, ты прекрасен!

Лютик

Просто в другой раз, хорошо?

Дылда Ладно, буду дрочить в одиночестве) Дылда Вспомню былые времена))