***
— Не выспался? — интересуется Антон, когда Арсений, придя с утра на работу, падает лбом на стойку. Тот машет головой из стороны в сторону, не отрываясь. Для привыкшего высыпаться Арсения сегодняшнее утро оказалось неожиданно паршивым. Он не сразу услышал будильник, но, к счастью, привычка ставить контрольный, который он обычно выключал уже в ванной, оказалась крайне к месту. Наспех приняв душ и запихнув в себя два варёных яйца, он вылетел из квартиры, заплетающимися ногами добежал до метро, которое ещё, как назло, тормозило несколько раз в тоннеле, и на работу Арсений приехал совсем разбитым. Сегодня он хотел быть хотя бы немного раньше, чтобы лишние пять минут провести с Антоном в тренерской, но все планы пошли по пизде. — У тебя большой перерыв будет, подремлешь, — тепло говорит Антон и поглаживает тонкими пальцами по волосам. Арсений поднимает взгляд покрасневших глаз и смотрит в ответ. Шастун сегодня сменил привычную белую рубашку на худи с логотипом фитнес клуба — вероятно из-за резкого изменения погоды, что сказывалось и на температуре воздуха в помещении. И, чёрт возьми, ему так шло. Антон казался до невозможного домашним и уютным — настолько, что хотелось сгрести его в охапку и никогда не отпускать. — А ты какой-то чересчур довольный сегодня, — замечает Арсений, наблюдая не спадающую улыбку с лица. — Да у меня вот, — Антон пожимает плечами, — охуенный парень теперь есть. Вот и довольный. — Какое совпадение, — Арсений выпрямляется и наигранно удивляется, округляя глаза. — У меня тоже, — и смеётся в ответ на широкую улыбку. Арсений слышит шум входных дверей и оборачивается. В помещение входит Дима, торопливым шагом направляется к ресепшену, смахивая с короткостриженной головы капли дождя, и здоровается за руку с коллегами. — Чё смеетесь? Я тоже хочу. — Да Шаст как обычно, — машет рукой Арс и улыбается, косясь на Антона. — Ты пока ему расскажи, чем йога от пилатеса отличается, а я пойду переоденусь. — Ты не знаешь? — восклицает Поз с нескрываемым восхищением в глазах. Вот он — человек, горящий своим делом и готовый всему миру о нём рассказывать. Антон неуверенно качает головой, округляя глаза. Арсений хмыкает и скрывается в служебном коридоре, слыша приглушённый рассказ. Во всяком случае, информация о различных фитнес-направлениях для Антона будет не лишней. Переодевшись в тренерскую форму, он ещё некоторое время сидит, развалившись на диване и листая ленту инстаграма, встречает зашедшего переодеться Диму, перекидывается с ним парой слов и провожает, продолжая залипать в телефон. Глаза режет от недостатка сна, а веки кажутся тяжелыми, и Арсений ловит себя на том, что долго гипнотизирует один и тот же текст под чьим-то постом, но не может разобрать ни слова. Наконец, перестав себя мучить, он блокирует телефон и прикрывает глаза, а свободной рукой надавливает на веки. Впереди много работы — нужно срочно приходить в себя. Арсений слышит хлопок двери и открывает глаза, а затем удивлённо таращится на вошедшего. — Пять минут до открытия, — шепчет Антон и тянет Арсения за руку на себя, заставляя подняться с места, а после обхватывает его шею тёплыми ладонями и касается губ своими. Он целует жадно, не дав сориентироваться в пространстве, особенно, когда Арса и без поцелуев ведёт в сторону от недосыпа, но крепко держит обеими руками, и Арсений поддаётся ласке, сжимает пальцами тонкую талию под худи и так же охотно отвечает, сминая желанные губы. Арсений встречает настойчивый язык своим, сливаясь с ним в жарком влажном танце, носом вдыхает аромат какого-то древесного парфюма и ловит себя на мысли, что сейчас как никогда хорошо. И правильно. Антона целовать до дрожи в ногах приятно, а в груди что-то глупо и по-детски расцветает от внезапной настойчивости. Сейчас хочется в Антоне раствориться и, наверное, впервые в жизни почувствовать себя ведомым, не заморачиваясь с тем, что делать дальше, потому что Антон сам становится инициатором — гладит большим пальцем левой руки подбородок, а правую запускает под тренерскую футболку, очерчивая рельефные мышцы живота, и глухо стонет прямо в губы, а затем отрывается, чтобы прошептать: — Ты зачем такой охуенный? И, не дав ответить, снова вовлекает в отчаянный поцелуй, словно он всю жизнь только этого и ждал. Арсению жарко и дышать нечем, будто он только вышел из самолёта в южной стране, и воздух раскалён, только пахнет он Антоном и древесными нотками парфюма, которые, кажется, всегда теперь будут ассоциироваться с Шастуном. Он оглаживает тёплую кожу под одеждой, переходя ладонями на спину, царапает её короткими ногтями и прижимает к себе всё ближе, не оставляя между собой и желанным телом и миллиметра. Антон отрывается так же быстро, как и начинал, в последний раз коротко чмокает влажные губы и покидает тренерскую, оставляя Арсения с кашей из спутанных мыслей в голове и порядком заебавшего возбуждения, которое всё никак не получается правильным образом использовать. Но, стоит отдать должное Антону, сна больше ни в одном глазу.***
День тянется со скоростью улитки, и Арсений еле доживает до обеда, чувствуя, как аккумулятор внутри активно теряет свои проценты заряда, но за эти несколько часов твёрдо решает одно — Антона надо срочно звать на свидание. Домой. И желательно сегодня. Как кстати, у обоих впереди два выходных, и Арс только на этой мысли вывозит тренировку, а затем заваливается на любимый диван. У Оксаны выходной, и тренеры, как слепые котята, ходят с телефонами в руках друг за другом, интересуясь, кто будет делать заказ еды. В коллективе как-то довольно быстро определились, что Суркова заказывает из Лавки обеды и встречает курьеров, причём, инициатива исходила от неё самой, поэтому никто возражать не стал. А в её выходные все внезапно терялись и иногда некоторые даже оставались без обеда или перехватывали кусочек-другой у коллег — хотя, казалось бы, можно было бы давно уже разработать определённый алгоритм действий в дни отсутствия Оксаны, но как бы не так. И Арсений сейчас далеко не в том состоянии, чтобы брать повисшую в воздухе задачу на себя, поэтому он эгоистично ждёт, когда кто-то наконец займётся вопросом пропитания. В какой-то момент он фыркает от мысли, что все они — большая семья, а мама уехала на дачу и не оставила в холодильнике хотя бы кастрюлю с борщом. — Арс, — слышится женский голос со стороны двери, и Арсений открывает заспанные глаза, удивляясь тому, что успел задремать. В проёме стоит Ира с телефоном в руках и серьёзно смотрит на Арсения. — Ты чем обедать будешь? — О, — он садится на диване, тянет руку к телефону и, заполучив его, тыкает на несколько знакомых блюд, добавляя их в корзину. — Что «О»? Как дети малые, давно бы уже решили, кто вместо Оксаны заказы делать будет, — беззлобно возмущается Ира и принимает телефон обратно. — А мы и есть дети малые, — заходя в помещение, произносит Дима и падает на диван напротив. Арсений смеется и, угукнув, падает на подушку, накрывая глаза сгибом локтя. Он слышит, как Ира обречённо вздыхает и покидает комнату. — Арс, у тебя всё хорошо? — искренне интересуется Поз в повисшей тишине. — Не выспался, — бормочет Арсений, не открывая глаз. — Ты-то? Впервые тебя таким вижу. Неужто секс-марафон? — Дима смеётся и добавляет: — Учитывая твоё приподнятое настроение в последние пару дней. — Если дрочку на фотографии можно назвать секс-марафоном, то прямо в яблочко, Дим. — Кажется, я не вовремя, — звучит голос только что вошедшего Антона. Арсений отрывает руку от лица и смущённо смотрит в ответ. — Что за фотки? — он проходит к свободному дивану и садится, неотрывно глядя на Арсения, а в глазах черти пляшут. — Блять, а я даже знать не хочу, — откровенно ржёт Поз. — Мне в этом плане Кати под боком хватает. Арсению хочется ответить, по-доброму позавидовав Позу, но он силой заставляет себя молчать, чтобы не задеть Антона своим откровением. В чисто мужской компании такие разговоры вполне обычны, если бы не наличие в ней двоих, только начавших отношения и попросту ещё ничего не успевших. И Арсений головой понимает, что иногда не стоит спешить в первый же день снимать напряжение, но вот головкой не очень-то может. — Вы уже съехались? — зацепившись за последнюю фразу, интересуется он. — М, официально — нет, но я уже и не помню, когда мы ночевали по отдельности. — Это круто, — тепло говорит Антон, подключаясь к разговору и наконец-то переводя взгляд. — Я очень за вас рад, Поз, правда. — Спасибо, — расцветает Дима. — Ну а ты сам что? Когда ряды девственников покинешь? — он смеется. Арсений косится на Антона, пытаясь понять, было ли это шуткой, и тут же прокручивая в голове недавний разговор, в котором тот сообщал о своём профессионализме в дрочке и «не очень большом опыте» в сексе. Может, Дима знает что-то, чего не знает Арсений в силу того, что с Шастом он прежде об интимных вопросах не говорил? Пауза в разговоре кажется болезненно мучительной, но Арсений терпеливо ждёт ответа, ощущая, как сердце хреначит где-то внутри. — Ты узнаешь об этом первым, — наконец отвечает Антон, а затем оборачивается к Арсению и едва заметно подмигивает, заставляя тем самым на мгновение расслабиться, хотя, признаться, сомнения всё ещё плещутся где-то на поверхности. — Договорились, — весело хмыкает Позов, а затем поднимается с дивана. — Ща приду, — добавляет он и покидает помещение. Арсений тут же садится и смотрит на Антона вопросительно. — Я не девственник, не переживай, — не медля, говорит Антон. — Просто угораем. Дима одно время доставал вопросами о личной жизни, и я сказал, что ищу ту самую, потому что не для того мама ягодку растила, — он улыбается. Арсению ощутимо становится легче, и он понимает, что несколько секунд почти не дышал. — Хорошо, — сдавленно отвечает Арс, отводя взгляд удивлённых глаз. — Это было бы проблемой, если бы был? — серьёзным тоном интересуется Антон. — Нет. Наверное, — Арсений сводит брови. — Просто не ожидал, что такое может быть возможно, — он вновь смотрит на Антона и замечает, что тот хмурится и не отрывает взгляда, словно ожидая чего-то ещё. — Ну, то есть, иногда ты выглядишь так, что тебя только валить и трахать. Антон ещё некоторое время гипнотизирует серьёзным взглядом, а затем на его губах мелькает улыбка. — Если хочешь знать, мой последний опыт был несколько лет назад, — говорит он. — Я встречался с человеком всего несколько месяцев, и мы долго не могли решиться на секс, так как у обоих это был бы первый раз, и, когда он произошёл, всё было… довольно странно, непонятно и, ну, больно, — Антон опускает взгляд на скрещенные в замок руки. — Мы пробовали ещё чуть позже, вроде было лучше, но всё равно не так, как хотелось. То есть… — он машет головой, и Арсу хочется остановить рассказ, чтобы не возвращать Антона в плохие воспоминания, но горло давит от волнения. — Короче, никакого удовольствия именно от анала, ограничивались просто оральным и дрочкой. И после всего этого разлад какой-то пошёл, и мы разошлись. — И ты больше не пробовал? — сипит Арсений. — Не, только спустя какое-то время подробнее изучил теорию и пробовал сам с собой. Понял, в чём были ошибки, но исправлять, сам понимаешь, было поздно, — Антон пожимает плечами и грустно улыбается, наконец переводя взгляд. — Ну а после тех отношений новые почему не заводил? — Да не знаю. Некогда было — универ, работа. Да и целенаправленно не хотел искать. Я был на паре свиданий, но истории из разряда «ситуация сюр». Пустил всё на самотёк, и вот — мне двадцать пять, а я так и не потрахался от души, — он нервно смеется, видно — хочет разрядить обстановку, но Арсению совсем немного (много) не до смеха. Не потому, что его смущает неопытность уже своего мужчины, а потому, что его отношения и сексуальный опыт сложились таким печальным образом. — Ну, я не сторонюсь секса, если что, всё окей, я многое понял и попробовал, так что не надо на меня так смотреть. — Как смотреть? — Арсений дёргается и быстро моргает, приводя себя в чувство. — Как будто я — восьмиклассница, а ты — большой взрослый дядька, — Антон искренне улыбается, меняя общее настроение. — Я вообще-то тоже большой дядька уже. Арсений кивает, наконец чувствуя, что может улыбнуться в ответ, и хочет озвучить засевшие с утра мысли о совместных выходных, но в помещение возвращается Дима. — Через десять минут курьер будет, пиздец, какой я голодный, — оповещает Поз, плюхаясь на диван, и Арсений, пожалуй, с ним крайне согласен, причём, голод его слишком двусмысленный. Особенно при взгляде на Антона. Особенно, когда так сильно хочется открыть ему прекрасный мир секса. Ира притаскивает контейнеры с едой как по расписанию, указывает на свои, строго сообщая, что пообедает позже, так как оставлять ресепшен нельзя, а время обеда сейчас у Антона, и оставляет коллег. К ним подтягивается ещё несколько тренеров сегодняшней смены, и Арсений отвлекается за весёлыми разговорами. Когда Антон привычно собирает заказы для кофейни, Арсений изъявляет желание пройтись вместе, аргументируя это дополнительным набором рук — заказов оказалось чуть больше четырёх, а это уже намёк на то, что Антон может не унести все стаканы сам, несмотря на свои огромные ладони. — Может, оденешься теплее? — интересуется Шастун, когда видит, что Арс накинул сверху рабочей формы, состоящей из футболки и шорт, только куртку. — Тут две минуты бежать, — машет тот рукой, закрывая тренерскую на ключ. Антон только пожимает плечами, но не прекращает строго хмуриться. — Антон, всё нормально, — смеется Арсений, и они выходят на улицу, обдуваемые холодным осенним ветром. Арсений мнётся некоторое время, но решает говорить сразу по делу — как Антон и предпочитает. — Не хочешь ко мне вечером? Или на выходных, у нас совпадают, — переходя по пешеходному, интересуется он, внимательно следя за дорогой, хотя ближайший автомобиль на достаточно безопасном расстоянии от них. На Антона почему-то смотреть сейчас несколько волнительно. — Да, знаю, что совпадают, — тихо говорит тот. — Хочу, но… блин. Арсений всё же переводит взгляд и хмурится, поджимая губы. Какое «но» может быть у двух взрослых дядек с недотрахом? — Я, чёрт, Арс, прости, ещё недели две назад купил билеты в Воронеж, хотел родителей повидать. И как раз на эти выходные… Арсений старается не выдать того, как внутри него падает что-то тяжёлое, неприятно задевая собой органы, и выдавливает из себя понимающую улыбку. — Конечно, поезжай, в другой раз тогда, — кивает он и замечает яркую вывеску кофейни. — Блин, Арс, — Антон тормозит и хватает его за предплечье, заставляя остановиться буквально в двух шагах от заветных дверей. — Не подумай, что я сливаюсь, просто… — Я не думаю, что ты сливаешься, — улыбается Арсений уже теплее. — Всё хорошо, не последние же выходные. Пойдём, холодно, — он указывает головой в сторону кофейни. Антон неуверенно кивает, смотря пустым взглядом в сторону, а затем тянет ручку входной двери. Внутри помещения тепло не только физически, но и морально — запах кофе витает в воздухе, под потолком висит искусственный плющ, сочетаемый с растениями, расположившимися на каждой поверхности — даже на столиках для гостей. Не зря заведение носит говорящее название «Jungle sisters». Арсению нравится интерьер, хотя для себя он предпочитает скорее строгий минимализм — на этой мысли цветок с подоконника его квартиры грустно машет листочком. — Не знал, что ты из Воронежа, кстати, — между делом сообщает Арсений, пока они ждут заказанные напитки, заботливо собираемые местными бариста в двойные картонные капхолдеры. — А я не знал, что ты из Сибири, — улыбается Антон, проверяя надписи на уже готовых стаканах кофе за барной стойкой. — Встретились два коренных москвича, — он переводит взгляд и широко улыбается, и Арсений ловит себя на том, что залипает на такого Антона — всё же его лицо становится до одури красивым в такие моменты. Не то чтобы без улыбки на лице Антон не был красивым, но с улыбкой — прямо до предела и до царапающего чувства в грудной клетке. — Из какого города, кстати? — Из Омска. — О, прикольно. И как занесло так далеко? — Антон передает в руки два капхолдера и сам берет оставшиеся. — Сбежал, — Арсений пожимает плечами и направляется к выходу. — Хотелось чего-то большего. Сначала жил в Питере несколько лет, там тоже в фитнесе работал, а потом послали сюда открывать клуб, и я что-то задержался. — Класс, я в Питер так и не заехал ни разу, — выходя на улицу, сообщает Антон и придерживает ногой дверь, пропуская Арсения. — Крайне советую, — говорит тот, ощущая острую потребность договорить как будто бы неоконченный разговор. — Что не так с тем, что мы не пересечёмся на выходных? — уточняет Арс. Для себя он сразу понял, что не так, но всё же хотел услышать от Антона его мысли. — Что не так… — повторяет задумчиво Шаст. — Ну, просто я бы очень хотел согласиться. — И это всё? — бьёт прямо в точку Арсений, прекрасно понимая, что реакция Антона перед посещением кофейни подразумевает куда большее. — Не совсем… Просто, — Антон кусает губы и следит за проезжающим мимо потоком машин, чтобы поймать момент для перехода по зебре. — Не хочу тебя упустить. В смысле… блять, в голове это звучало лучше. Арсений в удивлении поднимает брови и молчит, переваривая сказанное, когда они переходят дорогу. — Почему ты считаешь, что можешь упустить, если откажешься сейчас? Особенно по действительно весомой причине. — Не знаю, — Антон пожимает плечами. — Не знаю, Арс, просто не хочется тебе отказывать. — Господи, Антон, — удивляется Арсений. — Даже если бы ты просто не хотел или не был готов со мной встретиться не на работе, то я бы понял. Конечно, если бы это происходило систематически, то можно было бы задуматься, но не в данной ситуации. Эй, я никуда не денусь, ладно? — он заглядывает в грустные глаза, а в груди что-то болезненно щемит — тот, похоже, немало дерьма в жизни повидал, раз так цепляется. — Мы теперь типа вместе, помнишь? — Типа вместе, — улыбаясь, кивает Антон. — Только давай без «типа», — Арсений наигранно морщится и тянет локтём входную дверь фитнес-клуба. — Ага, — Антон смеётся и поддевает носком ботинка образовавшуюся щель.***
Арсений планирует выходные так, чтобы как можно меньше времени провести дома — договаривается с Серёжей на вечерние силовые в оба дня, а днём первого выходного долго бродит между стеллажами в большом продуктовом через несколько станций метро — специально, чтобы быть какое-то время в дороге. Стены квартиры холодные и давят, а в холодильнике из съедобного — упаковка яиц, давно чёрствый хлеб и какие-то банки с неизвестным содержимым, навсегда занявшие свои места у дальней стены. Арсений испытывает совсем небольшое удовлетворение, когда заполняет полки купленными продуктами, пополняет запасы в ванной предметами личной гигиены и даже пытается прибраться. Он также заказывает доставку готовых рационов на следующий день, заведомо зная, что готовить сам в любом случае ничего не будет. Вечером он сильно заранее едет в клуб, остаётся до закрытия, нагружая себя тренировками, чтобы лучше спалось, и это даже помогает настолько, что ночью он быстро засыпает и не просыпается почти до обеда. Антон шлёт фото и видео из частного дома родителей. На снимках с фронтальной камеры он довольно улыбается — видно, что ему невероятно комфортно быть дома и проводить время с семьёй. Он показывает окружающую обстановку, пожелтевшие листья деревьев на участке и целую миску фиолетовых слив, которые он после сделанного фото умял за полчаса. Арсению от такой обычной переписки с Антоном, которая теперь активно сопровождается вложениями, ужасно тепло, но было бы ещё теплее, будь он рядом, и это чувство кажется давно забытым и оттого невероятно воодушевляющим. И Антон — тоже — невероятный. И дурак, думающий, что в него невозможно влюбиться просто за то, какой он живой и открытый. В последний день выходных Арс готов выть от скуки, когда все соцсети уже просмотрены, а на фоне с телевизора бубнит фильм, пытаясь красивыми картинками хоть как-то привлечь к себе внимание. Арсений даже пытается в готовку в очередной раз в своей жизни, когда так и не дожидается доставки, поскольку та запланирована на вечер, и получается ожидаемо паршиво, но он всё вертит в голове однажды услышанную фразу «горячее сырым не бывает» и запихивает в себя полусырой жареный картофель, а затем бредёт в душ, намывается как перед праздниками — лишь бы потратить больше времени, — подпевает поставленной с телефона песне и, обернувшись в полотенце, возвращается на диван, который так и не собрал после бессонной ночи. В целом, ему так оказалось даже удобнее — можно лежать по диагонали звёздочкой, а если еще и пальцы растопырить, то целой снежинкой. Антон шлёт очередное видео с садовых качелей, на котором на фронтальную камеру рассказывает о том, как видел заскочившего на участок ежа, но, к сожалению, не успел заснять даже его сверкающие в кустах пятки, и Арсений лыбится, восхищаясь тому, как Антон умудряется все эмоции показать на лице — от радости до вселенской грусти. Мысль о том, что они завтра увидятся на работе, греет ощутимо лучше осеннего солнца, выглядывающего из окна, но также приходит и осознание того, как сильно он соскучился по своему Дылде, и что силы, способные сдерживать напряжение между ними, крайне активно подходят к нулю. Закусив губу, Арсений несколько долгих секунд пялится на закрытый ноутбук неподалёку и, наплевав на всё, тянется к нему, закидывает его на диван и открывает. Во вкладке браузера висит веб версия телеграма, где открыта переписка с Дылдой, и Арсений сразу открывает вложения с ссылками — там, в большинстве своем, порно, которое они смотрели вместе, и последние несколько Арсений даже не открывал, когда дело дошло до видеозвонков. Он уверенно кликает на верхнюю ссылку и запускает видео. Арсений никогда не сомневался во вкусе Дылды — тот всегда находил самые классные и горячие видео, эдакий ходячий порнхаб с по-настоящему отборным порно. Мимолётную мысль о том, сколько же Антон пересмотрел, чтобы найти лучшее, Арсений быстро отметает и пытается сосредоточиться на том, что происходит на экране. Член, привыкший вставать на живого парня во время видеозвонка, почти не интересуется происходящим, и Арс прибегает к крайним мерам — достаёт со стеллажа припрятанную коробку с игрушками. Его коллекция довольно небольшая — пара мастурбаторов, виброкольца, которые подсовывали «в подарок» к презервативам в онлайн-магазинах, и один анальный вибратор, заказанный импульсивно после одного видео, но так и не опробованный. Арсений задумчиво вертит его в пальцах, но всё-таки решает отложить на потом и достаёт большой силиконовый мастурбатор и тюбик с лубрикантом. На экране ноутбука уже во всю два молодых актёра изображают большую любовь, и Арсений поглядывает, пытаясь настроиться, пока готовит для себя игрушку. Едва потяжелевший член оттягивает полотенце, больше от долгого отсутствия внимания к своей персоне, чем от включенного ролика, и Арс, удобнее расположившись на диване, насаживает на него мастурбатор, внутри которого влажно и неприятно холодно. Арсений прикрывает глаза, глубоко дышит ртом и слушает пошлые звуки из динамика ноутбука. В голове проносятся картинки недавних жарких поцелуев с Антоном, и по телу проходит приятная волна возбуждения. Чёрт, даже сейчас ему эти видео на хуй не нужны — хватит одних только воспоминаний о прижатом к нему горячем теле, твёрдом члене партнёра, вжимающемся в живот, звуках мокрых поцелуев, и вот уже сознание подкидывает варианты событий, если бы они тогда друг друга не остановили. Рука плавно водит вверх-вниз, и неровная поверхность силикона так кстати добавляет фантазиям красочности. К лицу приливает кровь, окрашивая скулы, уши и шею пятнами возбуждения, и Арсений ничуть не жалеет о том, что решил обратиться к арсеналу из секс-шопа — так гораздо лучше. Желание тугим узлом ощущается в животе, а сердце заходится в бешеном ритме — так сильно хочется, чтобы фантазии перестали быть только фантазиями. Оказывается, это ужас как невыносимо желать кого-то так сильно и из-за совершенно глупых обстоятельств не иметь возможности его получить в полном объеме. Он тяжело дышит, ощущая знакомое покалывание в мышцах ног, сгибает их в коленях, медленно водит рукой с мастурбатором, оттягивая оргазм — теперь он знает, что всё получится, так почему бы не растянуть удовольствие. Арс закусывает губы, утыкаясь затылком в постельное белье, подмахивает бёдрами и шумно выдыхает носом воздух, а в мыслях — скачущий сверху Антон, такой же возбуждённый, влажный от пота, покрытый красными пятнами, которые Арсений уже видел с экрана телефона, и мозг превращается в тягучий кисель и не сразу воспринимает какой-то знакомый звук, словно из другой реальности. Арсений открывает глаза, останавливаясь, вертит головой, пытаясь сосредоточиться, а затем, чертыхаясь, ставит видео на паузу и откидывает игрушку в сторону. Телефон раздаётся звуком входящего видеозвонка на другом конце дивана, и Арсений тянется к нему, глупо смотрит на экран несколько секунд, гипнотизируя строку имени звонившего — «Антон», — и принимает вызов. В углу экрана — его собственное лицо с покрасневшими щеками и шеей, а по центру — довольная моська Шастуна. — Арс, Арс! — восклицает тот и переключает на заднюю камеру. — Вон, смотри, — на экране появляется указательный палец, который тычет куда-то в кусты, и Арсений долго фокусирует взгляд на происходящем, сбрасывая пелену возбуждения перед глазами, и искренне пытается что-то рассмотреть. — Смотри, какой хороший, — Антон приближается с телефоном к лесному колючему зверю, и Арсений смиренно смотрит на экран, грустно улыбаясь. — Да, хороший, — наконец, выдавливает он тихим, почти хриплым голосом. Антон переключается на фронтальную камеру, счастливо улыбается ещё несколько секунд, а затем изучающе смотрит, очевидно, на Арсения на своём экране. — Ты там… чего? — он быстро моргает несколько раз, а затем поджимает губы. — Я не вовремя? — Нет, всё нормально, — Арсений прикрывает глаза и сосредотачивается на дыхании. Член всё ещё топорщит полотенце, накрывшее его сверху, и пульсирует в ожидании продолжения — оставалось ведь совсем немного. — Хороший ёж… — Арс, ты не один? — Антон хмурится и беспокойно кусает нижнюю губу. — Один. — А… Э, блин… — Шаст садится на садовые качели. — Надо было написать, прости… Блин. Чувствую себя дураком. — Всё нормально, Антон, забей, — Арсений пытается улыбнуться, чтобы разрядить обстановку, хотя разрядиться хочется самому — всё ещё. — Я правильно понял, что ты?.. — на щеках Антона расцветает лёгкий румянец, прекрасно передаваемый камерой телефона, и Арс фыркает. — Да. Думаю, да, правильно понял. — Прости. Ещё раз. Блин… — Перестань, — на выдохе говорит Арсений и сжимает пальцами переносицу, вновь прикрывая глаза, а затем неожиданно для самого себя говорит: — Хочешь посмотреть? — А-э-э… Да, — Антон шумно выдыхает и скрипит качелями, кажется, усаживаясь удобнее. — Блять, конечно! — румянец на его щеках становится ярче. — Ладно, — шепчет Арсений и переключается с фронтальной камеры на заднюю. Он гладит слегка обмякший член через полотенце и наблюдает за экраном. Антон кусает губу, и даже через камеру виден блеск в его глазах. — Я в наушниках, если что, — почти шепчет он, и Арсений угукает, продолжая водить ладонью. Возбуждение нарастает с новой силой, не меньшей, чем прежде, ведь теперь есть зритель — тот самый главный герой всех фантазий, завороженно следящий за каждым движением. Арсений запускает руку под полотенце, раздвигая его края, достаёт ещё влажный от лубриканта член и бросает короткий взгляд в крошечное окно видеозвонка с изображением с собственной камеры. Он плавно ведёт рукой вверх-вниз, оглаживает большим пальцем покрасневшую головку, давит указательным на уздечку и громко дышит через нос. Антон на экране закусывает подушечку пальца, и Арсений благодарит его за то, что он не переводит камеру — видеть реакцию охренеть как заводит, оказывается. Он ускоряет движения рукой, чувствует вновь нарастающее напряжение в мышцах, член в руке становится почти каменным, намекая на скорую разрядку, и Арс, закинув голову назад и уперевшись макушкой в стену, шумно ловит ртом раскалённый воздух. Мышцы живота напрягаются в предоргазменном состоянии, а рука переходит в какой-то бешеный неконтролируемый ритм. Арсений кончает с глухим стоном, изливаясь на живот, и после ещё некоторое время плавно водит рукой, ловя последние секунды удовольствия, дрожит всем телом и, наконец, останавливается, переводя мутный взгляд на экран. — Ебать, — шепчет раскрасневшийся Антон. — Ебать… — он глубоко дышит — это видно по вздымающейся груди и плечам. — М-м? — вопросительно мычит Арс, вытираясь полотенцем и смиряясь с мыслью, что его теперь только в стирку. — Теперь, когда я знаю, что это ты, это в сто раз охуеннее… Хочу быть рядом. — Я только за, — шепчет Арсений и переключается на фронтальную камеру. — И это ещё охуеннее, что ты — за, — Антон легко улыбается и тепло смотрит в экран. — Я соскучился. — Два дня всего прошло. Хотя… я тоже. — Вот и завали, — смеется Шастун, и Арсений виновато улыбается, молча соглашаясь.***
Вечером он едет в клуб к Серёже на силовые, кутается в куртку по пути от метро — ветер колючими лапами заползает во всевозможные отверстия в одежде — и мечтает поскорее зайти в родные стены. Он приветственно машет администраторам сегодняшней смены — Саше и Наде, которые тут же обращают наигранно осуждающие взгляды на него. — Арс, вот тебе заняться нечем, — причитает Саша, облокачиваясь на ресепшен локтями. — Даже в выходные пригоняешь. Если хочешь, пошли вечером в бар, мы с Надей собрались, — он кивает на миниатюрную светловолосую девушку рядом. — У меня утренняя тренировка завтра, так что я пас, — Арсений вежливо улыбается и делает шаг в сторону служебного коридора. — Но спасибо за приглашение, как-нибудь в другой раз. Ребята, в целом, были неплохими, не считая их любви посплетничать. Арс знал это не понаслышке, когда его пытались втянуть в разговор о чужой жизни, но вовремя отмахнулся. С другой стороны, кто на работе не сплетничает? Арсений и сам, бывало, беззлобно перекидывался парой слов с коллегами о других, поэтому не смел судить о ребятах с этой стороны. И всё же они оба не вызывали у него особого интереса. В их смене во время обеда не было даже хоть каплю так же тепло, как в смене с Антоном. И как только он умудрился так долго держаться и не обращать на двухметровое ходячее солнце своё внимание? Впрочем, если бы он хотя бы догадывался об ориентации Антона, было бы гораздо проще. Арс переодевается в спортивную форму и выходит в тренажёрный зал, в котором под вечер, как обычно, толпа народу. На дежурстве один из тренеров, с которым Арсений здоровается за руку, и тот, слава богу, никак не комментирует его присутствие. Матвиенко находится в привычном уголке с любимыми железяками. Он увлечённо что-то печатает в телефоне, но, замечая Арсения, блокирует гаджет, убирает его в карман и пожимает приветственно протянутую руку, притягивая к себе для коротких объятий, а затем хлопает по лопаткам, тут же прощупывая пальцами забитые мышцы на спине. — Арс, чё по массажам, блять? — кажется, этот вопрос его волнует и вправду довольно сильно. Арсений только виновато улыбается, отстраняясь, и пожимает плечами. — Раз ты всё равно всеми способами пытаешься занять свои выходные, записался бы уже, я же тебе давал контакты. — Да запишусь. Когда-нибудь, — Арсений проходит к скамье, обитой дерматином, со стойками под штангу и садится. — Ну уж нет, вставай, будем ноги качать. Пока на массаж не сходишь, никакой тебе штанги, — сердито сообщает Серёжа и подталкивает друга в сторону другого тренажёра. — А вообще лучше сам тебя разомну на днях. Арсений округляет в испуге глаза, оборачиваясь, так как не понаслышке знает, как тот может размять. Тот случай за стаканом виски у Серёжи дома был ни о чём — так, цветочки. Потому что во время настоящего массажа в последний раз крик Арсения разносился чуть ли не по всему клубу, когда Серёжа силой затолкал его в комнату отдыха и размял забитые трапеции. Иногда его забота, конечно, переходит все границы. Впрочем, после того массажа Арс если и поначалу чувствовал себя выжатым лимоном — хотя скорее грейпфрутом, если сопоставить масштабы своей выжатости, — то на следующий день был живее всех живых, так что, может быть, массаж от Серёжи — не такая уж плохая идея. Главное, в этот раз не орать так сильно. Матвиенко настраивает вес на тренажёре для ног, подходящий Арсению по подготовке, пока сам Арсений заглядывает в телефон и видит новую фотографию от Антона — тот сел в поезд и отчитывается о каждом своём шаге. Арсений улыбается каждой фотографии, на которых Антон сначала селфится с широко улыбающейся мамой, затем показывает двери потрёпанного автобуса, а после — поезд Воронеж-Москва и своё место в плацкарте. Кажется, этот парень просто в восторге от возможности слать фотографии по поводу и без. Арсений же, услышав «добро» от Серёжи, занимает удобную позицию на тренажёре и начинает свою тренировку, во время которой так кстати приходится сводить и раздвигать ноги, качая мышцы бёдер. Он фыркает от возникшей мысли и, включив запись видео с фронтальной камеры, вытягивает руку вверх, снимая себя со стороны. В зале светодиодная фиолетовая подсветка, и ярко-оранжевая футболка Арсения кажется неоновой, что добавляет особую атмосферу и красочность видео. Для самого себя Арс решает, что оно вышло успешным и довольно провокационным, и тянется к кнопке выключения, когда Серёжа, всё это время стоявший рядом, фыркает и делает вид, что закидывает ногу через разведённые бёдра. В этот момент Арсений прекращает съемку и заливается смехом. — Что ты делаешь? — не прекращая смеяться, спрашивает Арс и обрезает у видео начало и просматривает его до конца, решая, обрезать ли концовку. — Ну, нормально же получилось? — смеется Серёжа, заглядывая в экран. — Разбавил твой хорни-контент. — Молись, чтобы мой мужчина не оказался ревнивым, — загадочно улыбаясь, говорит Арсений и оставляет забавный финал на видео. Он не останавливает упражнения, хотя уже чувствует непривычное напряжение в мышцах ног, понимая, что завтра им будет пиздец. — Твой… Блять, Арс. Арсений, отвернув экран от друга, чтобы не было видно получателя и его последние фото, отправляет Антону ролик и блокирует телефон. — Я стараюсь не лезть в твою жизнь, знаю, что ты это не очень любишь, но, блять, мне пиздец как интересно. Ты всё-таки разобрался со своим анонимусом? Или это другой? — Да, разобрался. Всё хорошо, — уклончиво отвечает Арсений, не желая раскрывать подробности, но готовый рассказать другу что-то в общих чертах. Впрочем, всё как обычно. — И… чё ты тут забыл тогда? Я был уверен, что вы устроите секс-марафон, а ты уже второй выходной зависаешь здесь, — он фыркает, наигранно морщась. Подробности гомосексуальной жизни крайне от Серёжи далеки, но он искренне старается понять и чисто по-дружески поддержать беседу, пусть и не на самую близкую ему тему. — Он временно уехал. Так что пока без марафонов, — Арс пожимает плечами. — Сбавь чуть вес, я так долго не выдержу, — кряхтит он. Серёжа хмыкает, но согласно кивает и перенастраивает тренажёр. — А всё потому, что ноги надо чаще качать. — Да я не хочу раздуться до размеров… не знаю, тебя, блин, — мозг соображает туго, сосредоточившись на дискомфорте в мышцах, поэтому разговаривать в таких условиях становится непросто. — Так ты и сверху раздуешься, если много бицуху качать, какая разница. Так что с этим твоим? Как он тебе? — возвращаясь, спрашивает Серёжа и упирает руки по бокам. — Как там… он — вежливый, сильный, умный, опасный? — смеётся Арсений. — Это… из «пятидесяти оттенков»? Ты еблан? — фыркает Матвиенко. — Ладно, не говори, если не хочешь. Просто переживаю, это твои первые отношения после… — Ага, — перебивает Арс, не желая вспоминать. Не то чтобы тот разрыв был болезненным, просто это и вправду лишнее сейчас. — Нет, всё окей, правда. Мы вроде как друг другу зашли. — Ой, не хочу я знать, как и куда вы там друг другу зашли, — машет рукой Серёжа и смеется. — Придурок, — фыркает Арсений. Спустя десяток минут усилий, он делает перерыв на попить и передохнуть, а затем переходит на другой тренажёр для ног, который уже подготовил для него Серёжа. Тот выхватывает из рук бутылку, болтает ею в воздухе, чтобы оценить количество жидкости внутри и спрашивает: — Я допью? Моя закончилась. — Угу, — кивает Арсений, усаживаясь и откидываясь спиной на дерматиновую поверхность. Теперь вес сверху, и Арс это любит меньше всего из-за повышенного шанса травмироваться. Серёжа помогает начать, допивает воду и кивает куда-то в сторону. — Пойду налью ещё из кулера. И помою бутылку, блять, не переживай, — заметив настороженный взгляд, говорит он. Спустя несколько случаев, когда Матвиенко отпивал из бутылки Арсения и затем получал остаток в подарок, тот принял некоторую брезгливость друга и теперь крайне внимательно к этому относился, иногда очень уместно выручая, когда кто-то другой, по незнанию, пытался сделать то же самое. — Эй, а страховать меня кто будет? — начав упражнения, испуганно спрашивает Арсений. — Макс?! — кричит Серёжа дежурному тренеру куда-то вглубь зала. — Подстрахуй, плиз, пару минут. Максим оказывается в считанные секунды рядом и начинает внимательно следить за процессом, пока Матвиенко уходит к кулеру. Благо, не говорит ни слова — Арсу так тяжело, что выдавить из себя что-то внятное оказалось бы непосильным трудом. Вернувшись, Серёжа ставит бутылку у подножия тренажёра и отпускает тренера дальше следить за порядком. — Пиздец, — выдавливает Арсений, придерживая себя влажными ладонями за бёдра. Он чувствует, как капля пота течёт по виску. — Ну а чё ты думал? — усмехается Серёжа. — Может, полегче? — Ага, щас, много ты своих на кардио жалеешь? — Жалею, — коротко бросает Арсений, не в силах сказать большего. — Да ладно, зато во время секса ноги долго не подыхают, — ржёт Серёжа и всё-таки что-то настраивает на электронном табло, и Арсений чувствует, что стало несколько легче. — Покажешь класс своему анонимусу. — Ну, завтра мои ноги точно не будут готовы, — отвечает Арсений, почувствовав способность сказать чуть больше двух слов. — Так что… не скоро. — А чё, он завтра уже приедет? Блин. Тогда сорян. — Мгм. После занятий Арсений принимает душ в тренерской, еле доковыляв до туда на дрожащих ногах, и падает на диван, чтобы заглянуть в телефон. Антон Ого, что это за красавчик на видео?) Антон Эй, кто там в конце? Антон Это мужская нога? Антон Почему он закидывает её на тебя? Антон Арс!!! Антон Эй? Антон Блять, Арсений! Антон Ой ну и ладно, ой ну и всё Антон Я тронулся Арсений усмехается от количества сообщений и в действительности откуда-то проснувшейся глупой ревности — ну не будет же он в зале с кем-то обжиматься среди остальных занимающихся? — и печатает ответ.Арсений
Чем ты там тронулся?))
Арсений
Это Серёга, угомонись, просто шутка)
Антон Да я уже угомонился, вонючка… Пока ты ответишь тыща лет пройдёт Антон Поездом тронулся, еду к тебе)Арсений
Ну, я же тренировался
Арсений
День ног, сейчас отвалятся нахрен(
Арсений
Хорошей дороги)
Антон Спасибо, очень жду завтра) Антон Надеюсь, удастся хоть немного поспать, тут бабки курицу и яйца достали, а в соседнем плацкарте ребёнок плачет… Антон Я думал, эпоха вонючей еды в поездах прошла, а нихуя Антон Сто пудов ещё дед какой-нибудь храпеть будет, и пол вагона не уснёт(((Арсений
Мм, поездная романтика)
Арсений
Тоже жду завтра, готовь рот
Антон О_о Антон ИнтересноАрсений
Целоваться будем)))
Антон А, хорошо)) Антон Но если что, мой рот всегда готов ко всякого рода… инородным предметам) Антон ИноРОТнымАрсений
Проверю однажды)
И Арсений, правда, очень ждёт завтра. Ждёт, когда едет обратно домой на метро. Ждёт, когда пьёт кофе из кофемашины, переодевшись в мягкие домашние штаны. Ждёт, когда смотрит видео на ютубе перед сном и когда засыпает на широком диване, укутавшись в тёплое одеяло. И всю ночь ждёт, пока едва может уснуть от этого чёртового ожидания. Впредь он не хочет повторять этот опыт — оставаться без Антона так надолго. Да, всего на пару дней, но каких: дней, которые он пытался по максимуму заполнить какой-либо деятельностью, чтобы не сойти с ума от мыслей об Антоне, хотя те всё равно преследовали его, наступая на пятки. Арсений не был уверен, что не вспоминал Антона хотя бы каждые пять минут, если не чаще. Он честно пытался быть взрослым и рассудительным, думал, что возраст крышесносной влюблённости уже прошёл, и вот теперь-то он сможет однажды спокойно начать отношения без ебучих бабочек в животе и постоянных мыслей о человеке, вызывающих бурю эмоций внутри и крайне однозначную реакцию в штанах. И как же он ошибался, потонув в Антоне с головой. Причем, кажется, уже давно, только сначала в Дылде, и вот теперь — только ещё сильнее — уже в Антоне.