Как я мог влюбиться с первого взгляда в Арсения Попова?

      Как известно, большинство курильщиков в стрессовой ситуации тянутся к любимой сигарете, наивно полагая, что курение поможет им успокоить нервную систему и расслабить напряжённое после тяжёлого рабочего дня тело, а не лишний раз отравит ничем не защищённый от никотиновой зависимости организм, тем самым усугубив физическое состояние человека. Если курильщик — беременный омега, то срабатывает эффект усиления, из-за чего ситуация приобретает характер катастрофической опасности.       Расположившийся на перроне как можно дальше от массового скопления людей Антон, который как раз и относится к этому самому большинству, достал из кармана рваных на коленях джинсов пачку с этикеткой, заранее предупреждающей о скорой кончине, и ловко вытащил одну сигарету слегка трясущимися длинными пальцами, сунул в рот и поджёг с помощью зажигалки, придержав обветренными губами. Жуть как хотелось курить, но возникшее в памяти ещё свежее изображение цифрового дисплея с крупно высвеченным сроком в почти три недели навело младшего импровизатора на мысль погуглить, а как именно влияет употребление курительных табачных изделий на только-только появившийся плод. Естественно, Шастун всякий раз, когда в перерывах между съёмками выходил на перекур, выслушивал от беспокоящегося Димы Позова, что ему, как омеге, хоть и не запрещается, но точно не рекомендуется курить, иначе разовьётся психологическая болезнь, именуемая никотиновой зависимостью, которая доставит немало всевозможных проблем в будущем, если молодой парень вдруг решится завести ребёнка. А сам при этом, тоже являясь омегой, без зазрения совести дымил, как паровоз, оправдываясь тем, что людям с «замёрзшей сущностью» проще, им можно не беспокоиться о незапланированном залёте. Знал бы Антон, что вот так всё обернётся, то прислушался бы к словам старшего коллеги и бросил бы ещё в школе, но стаж пагубного пристрастия составляет уже четырнадцать лет, так что поздно думать о прошлом. В настоящем же нужно принять тот факт, что следствием неблагоприятного действия никотина и токсичных продуктов горения может быть гипоксия, она же кислородная недостаточность, плода, его недоношенность, незрелость или того хуже, внутриутробная гибель будущего ребёнка. Бегло пробегая по различным около медицинским статьям, выложенным в открытом доступе, глаза-изумруды как будто специально выцепляли такие слова и словосочетания, как «отслойка плаценты», «кровотечение», «выкидыш», «фетальный табачный синдром», «врождённые уродства», «заячья губа», «волчья пасть», «конская стопа», «умственная отсталость», «синдром Дауна», «синдром внезапной младенческой смерти», от одного только прочтения которых кидает в холодный пот.       «Фу, блять!» — отреагировал молодой омега на яркие и красочные картинки из интернета, которые шли как сопровождение для запугивающих текстов с изложенными в них простым и доступным языком научно-обоснованными фактами. — «Ну, нахуй!»       Антон тут же выбросил сигаретку, благо он успел сделать только одну маленькую затяжку, прикуривая, в находящийся неподалёку мусорный бак, а следом за ней хотел и всю пачку с полезной и, оказывается, правду говорящей этикеткой, но в последний момент почему-то передумал, задумавшись:       С одной стороны, отказ от курения — действительно очень долгий и трудный процесс, который может сопровождаться сильнейшим стрессом, а также физическим и психологическим дискомфортом для организма беременного омеги. Чтобы достичь желаемого результата, понадобится несоизмеримая сила железной воли, которая у Антона Шастуна наличествует в критическом недостатке. Проще решиться на пока ещё легко осуществимый медикаментозный аборт, нежели чем ежедневно страдать от симптомов никотиновой ломки.       С другой стороны, крохотный эмбрион, он же будущий ребёнок, не виноват в том, что зародился в утробе матери. Он вообще ни в чём не виноват, поэтому не заслуживает смерти. Никто не заслуживает смерти, особенно, если речь идёт о прямом нарушении шестой заповеди — «не убий» — из десяти, данных Моисею самим Господом Богом. А если не забредать в далёкие дебри христианства, то где-то в глубине омежьей души Антон Шастун просто-напросто не хотел лишать себя маленькой частички Арсения Попова, которую тот передал любовнику через своё семя. И вообще… Да разве популярный импровизатор, молодой, красивый, неженатый, абсолютная мечта всех девочек, девушек уж точно и вполне вероятно, что и женщин тоже не сможет позаботиться о собственном малыше, имея при этом всё необходимое: и средства к существованию, и…? Впрочем, наличия денег уже предостаточно. Что-то недостающее в любой момент можно докупить, а любовь к своему будущему ребёнку найдётся всегда.       Но, несмотря на явное наличие очевидно правильного выбора, молодой омега всё ещё колебался в принятии важного решения. Если он выберет дальнейшую беременность, то пути назад больше не будет: придётся взять на себя полную ответственность за все слова, сказанные коллегам по шоу «Импровизация» на телеканале ТНТ, в том числе и биологическому отцу вынашиваемого малыша, а впоследствии и за все действия, сыгранные во время съёмок на камеру, как обдуманные, свойственные профессиональным актёрам, так и необдуманные, присущие омегам с изменённым гормональным фоном. А если выбор падёт на пачку сигарет, то никотиновая зависимость сначала станет причиной выкидыша, а потом уже и смерти парня от неизвестной болезни лёгких, своевременно необнаруженной врачами на ранних стадиях её прогрессирующего течения. Конечно, такое если и произойдёт, то только после пятидесяти лет минимум, что тоже особо не внушало каких-либо светлых надежд на счастливое будущее.       Госпожа Судьба в итоге распорядилась по-своему, на своих правах вмешавшись в личную жизнь Антона, безусловно нуждающегося в помощи. Воспользовавшись отвлекающим манёвром, а именно гудком прибывшего в конечный пункт поезда «Воронеж — Москва», она выбила из руки вздрогнувшего от неожиданности Шастуна пачку сигарет, тем самым давая молодому омеге понять и осознать, что, очевидно, правильный выбор тот, который ведёт к рождению новой жизни, а не к её погибели. Сигареты же теперь покоились там, где им самое место — на дне мусорного бака.       Ирина Кузнецова — официальная девушка-альфа самого младшего из четырёх импровизаторов, успешно пробившись сквозь вывалившуюся из всех вагонов оживлённую толпу, довольно быстро отыскала молодого парня и, заключив его в нежные объятия, в знак приветствия кротко поцеловала в губы, не обратив ни малейшего внимания на то, как тот занервничал, отшутился и, посмеявшись над глупой шуткой собственного авторства, улыбнулся во все тридцать два белоснежных зуба. Воркующая парочка, обсудив планы на вечер, отправилась домой через ближайший парк, чтобы прогуляться по пути, насладившись приятной компанией друг друга, поболтать о том, о сём, ненадолго абстрагировавшись от насущных проблем, привычной суеты и домашней бытовухи, и просто провести всё свободное время на свежем воздухе, на котором им вдвоём так редко удаётся побывать.       Антон чувствовал себя, мягко сказать, неважно то ли из-за голода, ибо он так и не поел после утренней прочистки желудка, то ли из-за токсикоза, вызванного беременностью, что может быть, а может и не быть, следствием первой причины. Всю прогулку Шастун маленькими глоточками пил природную минеральную воду без газа, пол-литровую бутылочку с которой он принёс с собой в походном, то есть гастрольном рюкзаке. Спасительная жидкость после каждого отхлёбывания снижала постоянное желание проблеваться на 1%, что очень мало, по сравнению с расстоянием от вокзала до места жительства, даже на 50% ещё не пройденным. Ира, разумеется, обратила внимание на то, как её молодого человека мучила неутолимая жажда, и поэтому предложила сходить куда-нибудь перекусить: в кафешку, чтобы заодно и передохнуть, или в ресторан, чтобы по возвращению в квартиру ничего не готовить, а сразу лечь спать. Но омега отказывался, невзирая на все уговоры. Не мог же он прямо сказать, что боится быть вывернутым наизнанку из-за какого-то невероятно вкусного и сытного, но в прямом смысле сногсшибательного блюда. Да и вообще… Шастун пока ещё не готов сообщить девушке главную новость, по крайней мере, не сейчас, но в течение дня парень обязательно поведает Кузнецовой о своём необычном и интересном, но безвыходном и затруднительном положении, в которое он попал во время её отсутствия.       В «Пятёрочку» возле дома зайти всё равно пришлось. Ира на все 100% уверена, что в их холодильнике мышь повесилась, так как у Антона частые съёмки, и готовить ему некогда, как и разгуливать по продовольственным магазинам. А доставка продуктов — это, конечно, быстро, в два клика, выгодно, без долгих стояний в очереди на кассе или у терминала самообслуживания, и удобно — не нужно вообще никуда ходить, просто ждёшь курьера, сидя или лёжа на диване, и умираешь с голоду, потому что тот едет из Подмосковья или стоит в пробке на кольцевой автомобильной дороге.       В качестве блюда на ужин Кузнецова решила приготовить макароны в сливочном соусе. И если со второй частью названия не возникло никаких проблем: сливки, сливочное масло, пшеничная мука, различная приправа для особенного вкуса, ассорти из зелени для незатейливого украшения в мгновение ока оказались в магазинной тележке, то с первой появились некоторые сложности. Ира никак не могла выбрать, какое именно макаронное изделие ей лучше всего приобрести: вермишель всем с детства знакома, и на слух привычнее звучит, а вот мафальдине хоть и выглядит солиднее, чем соломка, но заметно уступает по популярности и частоте покупаемости известной на весь мир итальянской пасте — спагетти, к покупке которой в итоге и склонилась девушка. А раз от молодого человека не следовало никакой помощи, то прочие продукты для разнообразия стола она набрала уже сама не по рецептному списку ингредиентов. Антон же, обеспокоенный поведением урчащего желудка, который, судя по ощущениям, переваривал сам себя, торопился домой.       В московской квартире Ира на скорую руку сварганила ужин, потратив всего полчаса на приготовление макарон в сливочном соусе, накрыла на стол и пригласила парня, который хоть и утолил весь день гуляющий аппетит кипячёной водой, вернее, в очередной раз удачно подавил тошноту «святой водой», но ради приличия от своей порции отнекиваться не стал. Ему не хотелось расстраивать девушку, которая, как настоящая хозяюшка, позаботилась о его благополучии. Антон пододвинул тарелку к себе поближе, взял в руку вилку и воткнул её в смазанный сливочным соусом жирный клубок итальянской пасты, прокрутил несколько раз по часовой стрелке и вытащил вместе с повисшим на четырёх зубчиках спагетти, поднёс столовый прибор к носу и принюхался с подозрением на несовместимость ингредиентов данного блюда с его требовательным организмом. Вроде, блевать не тянуло. Затем Шастун с максимальной осторожностью попробовал нитеобразную лапшу, сунул её в рот и довольно долго разжёвывал. Ничего себе! Мало того, что его не вывернуло наизнанку прямо в тот же самый момент, так ещё и пустой желудок агрессивно потребовал добавки. Молодой омега набросился на еду, словно голодная собака на кусок мяса, запихивая всё содержимое тарелки в своё истощённое тело.       Кузнецова наблюдала за зверским аппетитом парня, одной рукой подперев ладонью щёку, а другой постукивая вилкой по тарелке, создавая видимость использования столового прибора по назначению. Шастун, обратив внимание, что за столом вдруг воцарилось умиротворяющее молчание, поднял глаза-изумруды, исподлобья посмотрев на девушку, чтобы узнать, в чём, собственно, дело, не переставая при этом наедаться:       — Чего?       — Ничего, — ответила ему Ира, улыбнувшись тепло и ласково. — Утром совсем не нашлось времени перекусить, да, Антош?       — Да я чё-то проспал, вот и некогда было, — соврал Антон, которому аж тошно стало. Омега понимал, что после ужина ему придётся рассказать о своей беременности, и от этой мысли на душе сделалось как-то тревожно, даже страшно.       Покончив с трапезой и приведя кухонный стол в полный порядок, молодая пара удобно расположилась на белом диване. И пока Кузнецова гуляла по телевизионным каналам в поисках какого-нибудь интересного юмористического шоу или, в крайнем случае, смешного комедийного сериала, Шастун, выкручивая на длинных пальцах немногочисленные серебряные кольца, думал, как начать предстоящий разговор:       «Ир, нам нужно с тобой серьёзно поговорить», — сразу нет. Если бы существовал ТОП-10 фраз, с которых нельзя начинать диалог, иначе вместо задушевной беседы получишь нервотрёпку с шумной ссорой, громким выяснением отношений и разбором полётов в сопровождении гремящего оркестра разбивающейся посуды и прочей кухонной утвари, то эта фраза возглавляла бы этот самый топ. Не вариант.       «Ир, я должен тебе кое в чём признаться», — сразу да, если речь идёт о маленьком ребёнке, который случайно разбил любимую мамину вазу, очень красивую, стеклянную, расписную, ручной работы, с букетом полевых цветов, и теперь ждёт своей незавидной участи со слезами на глазах. Не баян, а классика. А Антон только один раз в жизни использовал эту фразу при обращении к матери, когда в девятом классе собрался сказать ей правду о том, что он балуется лёгкими сигаретами и алкогольным пивом.       — Антош, с тобой всё хорошо? — женский голос, мягкий и заботливый, полный мимолётного, почти неуловимого беспокойства, внезапно вывел видно волнующегося Шастуна из раздумий.       — Ир, — времени на придумывание вводной фразы не хватило, поэтому молодой парень прибег к обожаемой импровизации, — нам нужно с тобой кое в чём признаться… друг другу.       Кузнецова удивилась, но вмиг вернула себе стойкость и самообладание, под хлопающий звук ударившего себя по лбу младшего импровизатора убавила у телевизора громкость, отложила пульт дистанционного управления в сторону и понимающе кивнула головой, приготовившись внимательно слушать.       — В общем, Ир, — омега так разнервничался, что аж закашлялся, прочищая горло, — я…       — А можно мне первой начать? — неожиданно для него поинтересовалась девушка-альфа. «Антоша» неуверенно кивнул. — Я в курсе, что ты спишь с Арсением.       Антона бросило в «ледяной» пот. Он ни слова более связать не мог, как будто у него онемел язык. Единственное, на что хватило сил у молодого парня, — это с невероятным трудом промямлить встречный вопрос: «Давно?»       Ира же внешне спокойна как удав и холодна как та же рептилия, но внутри девушка-альфа совершенно не такая: нежная, хрупкая и легкоранимая маленькая девочка в розовом платьишке с рюшами и бантиками. От неё так и веет детской беспомощностью, горькой обидой и унизительным смирением.       — С самого первого твоего гастрольного тура, — произнесла представительница сильного вторичного пола, прекрасные глаза которой, всегда излучающие безусловную и безграничную, подлинную любовь к своему омеге, теперь безжизненные и потухшие, пустые.       Шастун еле вымолвил: «Но как?», не смыкая своих обветренных губ.       — А вот не надо держать меня за дуру, Антон, потому что я не тупая и могу сложить два плюс два! — не выдержала Кузнецова, повысив голос. Вскочив с дивана, она несколько раз прошлась туда-сюда по небольшой гостиной, сложив руки на груди, после чего, приведя все свои мысли и чувства в порядок, продолжила уже в спокойной манере. — Если ты думаешь, что можешь вечно скрывать от меня запах другого альфы, то ты глубоко ошибаешься, Антон. Когда ты впервые познакомил меня со своими коллегами, я запомнила их запахи. И в тот день ты пах Арсением… Ты всегда им пахнешь!       Вряд ли молодой омега догадался, о каком именно дне говорила Ира, но, забеспокоившись, что девушка уйдёт, не выслушав его, как когда-то ушла и Нина Князева, и никогда больше не вернётся, так и не узнав всей правды, поднялся на ноги и, подойдя вплотную к альфе, схватил её за плечи слегка трясущимися руками:       — Ир, дай я тебе всё объясню…       Но Кузнецова вырвалась, отошла на приличное от Шастуна расстояние и, едва заметно оскалившись, дерзко прокричала:       — Да пошёл ты, Антон Шастун! Всё и так ясно. Катись ты к своему Арсению, только от меня отстань!       Пришло время доставать козырной туз из рукава, точнее, тест на беременность из заднего кармана джинсов. Антон предчувствовал подобный исход событий, поэтому заранее припрятал одну из пластмассовых палочек, остальные же выбросил в мусорное ведро. К сожалению, из-за того, что дисплей цифрового теста отключился сразу же, как показал конечный результат в одном слове и количество недель в двух цифрах, пришлось взять струйный с двумя ярко-красными полосочками.       Молодой омега вытащил тест на беременность и, зажав его между большим и указательным пальцами, мелко задрожал:       — Ир, я… Я… — подступивший к горлу противный ком не дал закончить коронную фразу по-настоящему интересного юмористического шоу.       Девушка-альфа поначалу опешила, но, быстро сориентировавшись, поняла абсолютно всё. С того расстояния, на котором она находилась от Шастуна, сложно было разглядеть мелкие полоски, но не станет же младший импровизатор в такой серьёзный момент глупо шутить, что на него совсем не похоже: «А-ха-ха-ха, да шутка это всё, шутка! Наебал я тебя, Ириш! На самом деле я не беременный, а просто траванулся вчерашними грибами!». Она уверена, что тест на беременность имеет положительный результат.       — Думать надо было своей бестолковой головой, — словно злая мама, пришедшая из школы после родительского собрания, отчитала парня Кузнецова, нахмурив брови и вновь скрестив руки на груди. — Пересплю с Арсением — авось пронесёт, да?!       — Да знаю я, блять, знаю, что нет! — вдруг выпалил Шастун, неожиданно резко оказавшись на грани нервного срыва. Его длинные и тонкие пальцы сковал настолько сильный тремор, что даже выкручивание серебряных колец не помогало отвлечься, лицо покраснело от широкого спектра различного рода отрицательных эмоций, дыхание сбилось, говорить с каждым разом становилось всё труднее и труднее: то мешал застрявший в горле тошнотворный ком, то воздуха в лёгких категорически не хватало, то заплетался явно уставший без умолку работавший язык. — Я знаю, блять, что Арс женат! Знаю, блять, что у него есть ёбанная жена и дочь! Знаю, блять, что спать с ним — неправильно, нахуй! Знаю, блять, что мне нельзя течь в его присутствии! Знаю, блять, что в течку велик риск залететь! Но… — Антон как сумасшедший ходил по замкнутой комнате и размахивал руками, лишь в моменте переключившись на стоящую на выходе из гостиной в коридор Иру. — Блять, Ир, я тебя люблю! Только тебя одну!       — Если бы ты действительно любил меня, то вместо того, чтобы трахаться с Арсением Поповым, проводил бы течки со мной, со своей девушкой! — перекричала молодого парня Кузнецова. Она сломила его дух, когда указала пальцем на положительный тест на беременность, так, как будто внутренний мир омеги целиком и полностью для неё ничего не значил. — И такого бы никогда не произошло!       Шастун застыл на месте, но не от панического страха при виде взбешённой девушки, которая на эмоциях употребила в своей речи никогда раньше не используемый по прямому назначению глагол «трахаться», а от осознания и осмысления сказанных альфой слов. Но на удивление быстро придя в себя, он обессилено присел на белый диван, обхватив голову обеими руками, с такой силой сжал окольцованные пальцы, что чуть с корнем не вырвал свои естественно прекрасные русые волосы, и склонился в три погибели.       — Я не знаю, что мне делать, Ир, — прошептал Антон охрипшим от усталости перенапрягшихся связок голосом, который еле слышно прерывался из-за глухих всхлипов. — Правда, не знаю… Этот ребёнок так не вовремя появился… Да он вообще не должен был появляться! … Арсу-то он точно не нужен… На кой чёрт ему сдался ребёнок от нелюбимого омеги, с которым он лишь коротает одинокие гастрольные ночи? … А жена его как на всё это отреагирует? … Придёт ещё разбираться, кто её знает… А у меня сплошные съёмки… Контакты, пилот Команд, новые выпуски Импровизации… Где мне среди всего этого добра найти свободное время на ребёнка? … Куда его девать-то? … И что вообще с ним делать-то надо? … Я не знаю ни-че-го… Да и какой из меня родитель вообще? … Я чуть не променял этого ребёнка на пачку сигарет! … Боюсь представить, на что ещё я буду готов его променять, когда тот подрастёт…       Младший импровизатор, страдая не по-актёрски, а по-настоящему, довёл свои очаровательные глаза-изумруды до красноты, без конца вытирая их ладонями дрожащих рук, упрямо сдерживая навернувшиеся на драгоценных очах кристальные слёзы от их неизбежного падения.       Типичная картина для граждан России, да и не только лишь одной России: брошенный, одинокий и никому не нужный омежка, беспомощный, слабый и беззащитный беременяшка сидит, всхлипывает, но чаще всего плачет, реже ревёт навзрыд, ибо врач запретил лишний раз подвергать организм влиянию стресса и негативных эмоций. Жалкое зрелище.       Типичная ситуация для тех же самых граждан: альфа, отказываясь нести ответственность за произошедшее между ним и представительницей, но чаще всего представителем, противоположного вторичного пола, бросает второго родителя их будущего ребёнка на произвол судьбы и уходит к омеге, с которым, но чаще всего с которой, можно будет завести сексуальные отношения без каких-либо обязательств. И Ира должна поступить именно так. Ей ничего не мешает просто взять, развернуться на месте и уйти восвояси из их с Антоном московской квартиры. Тем более, раз уж с этим ребёнком её ничего не связывает. Так в чём, собственно, дело?       А в том, что Кузнецова попросту не могла пошевелиться, не то что вести светские беседы с раскаявшимся парнем на тему греховности или безгрешности интимных подробностей сексуальной жизни человека. Большое девичье сердце разрывалось на части при виде горячо любимого молодого человека, которому в данный момент было невыносимо больно, плохо и тошно, а в душе снежной Медузы Горгоны, которая до этого была спокойна как удав и холодна как та же рептилия, будто бы растаял и раскололся на несколько небольших фрагментов гигантский ледник. Она возвращалась в Москву с единственной мыслью — при первой же возможности и как можно скорее бросить бессовестного изменщика, как и «посоветовала» поступить ей лучшая подруга.       Ирина ездила в Воронеж не к родителям, у которых она, порядком, зачастила бывать, а к подруге со школьной скамьи. К тому же, мама и папа заподозрили дочь в скорейшем расставании со своим суженым ряженым, именно так они окрестили Антона-женишка в семейном кругу Кузнецовых, поэтому нужно было их в срочном порядке разубеждать: соврать, что всё хорошо у молодой парочки, порой скучающей по малой родине, а самой укатить на недельку к бывшей однокласснице, на полставки одногруппнице с личной квартирой и без проблем в лице мужа и детей под боком. Девушка-альфа выпила с когда-то соперницей за звание первой красавицы школы бокальчик красного полусладкого вина, возможно, не один, и на эмоциях поделилась с ней подробностями личной жизни. В ответ прилетел следующий совет, который звучал в большей степени, как наказ:       «Да брось ты его уже, наконец! Чего маринуешь-то? Для кого? Я понимаю, ты любишь этот маленький малосольный огурчик, но зачем тебе такой овощ, ой, прости, омега, который изменяет тебе с другим альфой? Ты всю себя ему отдаёшь, а он в итоге не под тебя ложится, а под старого морщинистого помидора. Ой, моя ты дорогая подружка, ты достойна луч-ше-го! С твоей-то неотразимой красотой, которая разве что только с моей сравнится, на тебя кто угодно клюнет. Актёр какого-то там российского шоу? Пф, выше бери! Голливудский актёр, вот кто тебе нужен! Ты его хорошенечко поищи и, может быть, даже найдёшь…»       Странные слова от странной подруги, к которым Ирина с необъяснимым удовольствием прислушалась. Только вот интересное положение её молодого человека выбило девушку-альфу из колеи.       Она почувствовала себя виноватой в том, что позволила Антону забеременеть от Арсения. Куда подевалась та сильная, упрямая и целеустремлённая маленькая девочка, позже молоденькая девушка, которая ежегодно занимала первые места в конкурсах красоты «Мисс начальная школа», «Мисс среднее звено» и «Мисс старшие классы», распихивая во все стороны и отталкивая от себя страшных соперниц, посылая их куда подальше, невзирая на то, что те назывались её подружками? Она должна была любой ценой отбить своего омегу, и никому больше не дать к нему приблизиться, заявить всему миру, и Попову в том числе, что этот мальчик занят, что он — истинная пара альфа-самки, которую зовут Ирина Кузнецова. Но почему-то закомплексовала, испугалась, что не сможет осилить задуманное, что она — не ровня питерскому актёру, и вместо того, чтобы поработать над своей самооценкой, молодая девушка покидала Москву всякий раз, когда у Шастуна в планах намечалась течка, негласно принимая позорное поражение в битве двух разнополых альф за одного омегу.       Встретившись с Антоном на перроне, Ира, позабыв обо всём на свете, со всей любовью его поцеловала. В какой-то неуловимый миг наступило мгновенное озарение: она поняла, что просто не может бросить этого омегу, потому что безумно любит его, любила всегда и будет любить всю свою жизнь. Своё отношение к выводу, сделанному Кузнецовой не разумом, а сердцем, лучшая подруга выразила бы следующими словами:       «Какая же ты дура, Ирка! Пускай я повторюсь, но… Он изменяет тебе с другим альфой! А ты его прощаешь и ещё говоришь, что любишь и души в нём не чаешь?! Ты — влюблённая камикадзе! Вот кто ты такая…»       Кузнецова готова подписаться под каждым из этих слов своей нерадивой «советницы». Для девушки-альфы Шастун — весь мир, и в данный момент этот самый мир нуждался в спасении.       Ирина подошла к молодому парню и наклонилась, чтобы прижать его голову к своей груди. Антон не стал нарушать заветную тишину, царившую в гостиной, бессмысленными расспросами «Ир, а почему ты то… а почему ты сё…», лишь уткнулся лицом куда-то в область живота альфы и еле слышно всхлипнул. Девушка же принялась поглаживать его по светлым волосам, как маленького ребёнка, в жизни которого наступил сущий кошмар, именуемый «полным пиздецом».       — Мы справимся, Антош, — шёпотом заверила она своего омегу. — Мы со всем справимся.