Старший Аркан

— Тридцать! Тридцать несчастных случаев на колесе обозрения за последние десять лет… — бубнил Тэхен, пялясь на огромное железное сооружение, лениво передвигающее кабинки с людьми. Он не думал в этом момент ни о чем: ни о том, как он комично выглядит, задрав до боли глаза вверх, ни о том, что о нем подумает девчонка, которая вытащила его на этот чертов фестиваль. А ведь она уже была на пределе… — Мне кажется, эта фиговина трясется, — с отвращением сказал парень, думая, что сможет этим чувством заглушить ощущение страха. Но не мы же выбираем, верно? — Вы похожи, — скуку во взгляде и голосе Рут можно было понять. Присутствовало даже некое раздражение: не злое, ее эта ситуация скорее чуть забавляла. Но пропустив уже пятого человека в очереди, она все-таки не выдержала: — Тэхен-а, ты издева-а-аешься? — вскинув брови, почти пропела девчонка. — Я же не прошу тебя к тигру в пасть залезть. Ну, в самом деле… — и буквально через секунду на ее лице появилась злобная ухмылка. — Или ты что… боишься высоты? — с явной издевкой спросила Рут, поиграв бровями. Вот это уже привело парня в чувство. — Чего..? Кто боится высоты? Я? Да я, вообще-то… я, кстати… — очень быстро заговорил Тэхен, а спутница лишь шире начала улыбаться, казалось, у нее щеки треснут. Кто? Он боится высоты? Да еще чего. — Да еще чего? — озвучил парень мысли вслух. — Отлично, поехали! Рут удивилась столь внезапному решению и уже подумала, что слишком давит на парня. Вдруг он задумался из-за каких-то проблем, а не из-за чертового колеса… Но себя девчонка тоже уважала, да и ставить свои желания превыше чужих привыкла: хоть и пошла с самым популярным парнем в школе, планку держать обязана. — Отлично, пойдем! Стоп, стоп! В смысле, пойдем? Не такой реакции он ожидал. Тэхен правда мечтал уже покончить со своим… небольшим страхом. Но не сегодня, ребята-а, не сегодня. Хотя, с другой стороны, становиться трусом в глазах девчонки ему не следовало, не в его репертуаре. — Ты знала, что тридцать несчастных случаев было на колесе обозрения за последние пять лет? — Тэхен хотел сказать «два года», но, подумал, слишком. Он и так наврал про пять лет. Да и зачем он вообще полночи выискивал информацию про смерти на колесе обозрения, когда Рут это вообще не волновало? Она лишь склонила голову вбок и посмотрела на Тэхена. Девчонка молчала, но ее лицо говорило само за себя: «Все нормально? Может, тебе мороженца купить, чтобы ты заткнулся?» Тишина между этими двумя повисла тяжелым камнем неизбежности. Самолюбие парня грозилось упасть в ноги какой-то школьнице. «Фобии оставим на потом, сначала надо спасать свой зад, — сообразил он. — Американские горки? Хот-доги? На что можно переключить внимание Рут?» Тэхен плохо ее знал: заносчивая девчушка с массой любопытства. Иногда казалось, что ее глаза такие большие только из-за того, что она пытается ничего, происходящего вокруг, не упустить. Распускать слухи, создавать интригу из пустого места – любимое занятие Рут, и, нужно признать, в этом ей равных не было. В школе ее подруга что-то типа авторитета: богатые родители и все в этом духе. Хотя «подругами» назвать их сложно, скорее «босс и девочка на побегушках». В принципе, ему не было дела до ее жизни, просто для поддержания своего имиджа он должен был прийти на фестиваль с кем угодно противоположного пола. С кем-то, кто еще не поймал его на измене в школьном туалете. А так как круг стремительно сужался каждые месяца три, у него не оставалось выбора. Миссия под названием «спасти свой собственный зад» почти провалилась, но глаза непроизвольно заметили что-то, выделяющееся среди остальных аттракционов. «Темно-синий шатер? Хотя не важно. Если мое внимание это зацепило, то Рут это точно заинтересует», — подумал он и ткнул пальцем на объект, который наверняка привлечет девушку. — Что там? — глаза спутницы забегали в направлении указанной точки и расширились буквально через пару мгновений. Тэхен даже на секунду испугался: он видел, как у некоторых пород собак выкатываются глазные яблоки. Зрелище не для слабонервных. Неожиданный рывок в сторону вытряхнул жуткие картинки из мыслей парня. Рут уже тащила его к шатру. Как только он понял, что чертово колесо остается позади и миссия выполнена успешно, его тело обмякло, мышцы расслабились, и опьяненный своей победой мальчик просто плелся за вытянутой рукой. Необычное сооружение стояло намного дальше, чем казалось: почти на самом краю площадки. Закат, которого они дождались, находясь, наверное, около самого страшного ночного кошмара парня, уже сменился на сумерки, отчего синие блестящие ткани теперь напоминали звездное небо. — Боже мой, как я могла забыть? Ты невероятный, правда. Тоже видел брошюры? Ответ ей был и не нужен: Рут летела так, будто там все, чего она ждала всю свою жизнь. А вот Тэхен ни разу не понимал, о чем речь. Никаких объявлений и вывесок об этом месте он раньше не видел. Может, просто для него есть что-то важнее, чем глупый фестиваль, на информацию о котором он не обращал внимания. В любом случае даже колесо обозрения не казалось таким страшным, как постоянная мысль о том, что каждый вечер он должен возвращаться в то место, от которого веет неизбежностью, холодом и медленной, пожирающей все вокруг, смертью. Домой. Площадка с массой аттракционов была одной из причин, чтобы хоть на короткий промежуток времени сбежать от внутренних переживаний и беспокойств. — Старший аркан, — вытянула его из размышлений Рут. — Чего? Девушка закатила глаза и кивком указала на вывеску, к которой, благодаря целеустремленности ведущей, они практически прилетели. Тэхен был не заинтересован в том, что скрывается за тканями, натянутыми к земле, а запах сырости и подавно отталкивал, зарождал желание остаться в стороне от неизвестного ему помещения. — Только не говори мне, что мы и здесь просто так простоим полчаса. Парень уже пожалел о том, что согласился идти с ней. Вероятно, ему вообще стоило побыть одному, но куда уже деваться, шатер в данной ситуации – меньшее из зол. — Туда вдвоем надо? — приняв неизбежность, поинтересовался Тэхен. Ее голосок, схожий со скрипом старого дерева, и до тошноты сладкий парфюм будут сниться ему в кошмарах вместе с высотой, поэтому он предпочел бы зайти один и хоть где-то отдохнуть от этого звона в ушах. Было даже неважно, что именно ему там придется делать. — Ну, наверное, ему проще сосредоточиться, когда рядом нет лишних людей. Я не знаю. Давай сначала ты, мне до ужаса интересно что тебе скажут, — лепетала она без остановки. Парень решил прервать эмоциональное возбуждение Рут и наконец покинуть эту компанию хотя бы минут на десять. Среди нависших штор было не видно ничего. Ни одного намека на то, что там вообще кто-то есть. Тэхен шагнул в темноту и даже успел подумать, что это место закрыто, но зажженные на столе свечи, придававшие ситуации еще большую абсурдность, тут же дали знать об обратном. «Во что я влип на этот раз?» — с тяжелым вздохом прокрутил в голове парень. Возможно, тут не хватало только актрисы «Бурлеска», стягивающей с себя одеяния ведьмы. Сто оттенков синего, тусклый свет восковых свечей, обшарпанный стол и стулья с обивкой, которая, по-видимому, скоро не выдержит потока присаживающихся людей, были тому подтверждением. — Пришел постоять? — незнакомый голос раздался внезапно из темноты и заставил Тэхена покрыться мурашками. Попытка показать, что неожиданный звук в шатре, погруженном в полумрак, ни разу не напугал, провалилась с треском. Бархатный, тихий смех разлился по помещению и вызвал в госте массу противоречивых чувств. — Чем вы тут занимаетесь? — единственное, что смог выдавить из себя парень. Шум за пределами нависших тканей мешал сосредоточиться на звуках, которые происходили буквально в двух или трех метрах от Тэхена. Едва уловимое звяканье стали, щелчок. Через какие-то полминуты, показавшиеся для парня вечностью, послышались неторопливые шаги. Брови школьника сползли к переносице, а глаза сузились в попытке разглядеть неизвестного. В загадочности внешний вид мужчины ничуть не уступал шатру: черные, идеально выглаженные брюки, водолазка того же цвета с высоким горлом. Угольные пряди волос спадали на лоб. Но внимание Тэхена привлек отнюдь не образ человека напротив, а его шрам, проходивший по левой нижней губе. — Ты не ответил на мой вопрос, — произнес парень, переводя взгляд с рубца на глаза. — Извини, я думал, когда человек целенаправленно куда-то заходит, у него есть хоть малейшее представление о том, зачем он пришел, — голос его спокоен, однако слова были пропитаны издевкой и сарказмом, что Тэхен не смог упустить. — Извинения приняты. Выдуманная позиция жертвы сигнализацией визжала в голове зашедшего в шатер гостя. Будучи заложником собственных страхов, ему всегда приходилось ставить себя в положение хищника, чем отталкивал большую часть своего окружения. Такая привычка поначалу была необходима только в детстве, но в последствии оставлять напряжение за дверьми жилья становилось труднее, и границы совсем стерлись. Мужчина одарил его бесстрастным взглядом и на выдохе ответил: — Я помогаю найти правильный путь в жизни, принять какое-либо решение, могу рассказать о твоем прошлом и о тебе в целом. — Гадалка, значит, — Тэхен посмотрел на выход и сквозь ткани бросил недовольный взгляд на Рут. — Таролог, — хозяин шатра жестом указал в сторону стульев, предлагая начать. Через пару минут в его руках уже танцевала колода карт. Движения были легкими и спокойными, а глаза прикрыты, дабы сосредоточиться только на ощущениях. — Начнем с твоей личности. Школьнику вся эта затея по-прежнему казалась абсурдной, но любопытство вынуждало молча наблюдать за пальцами, осторожно тасующими колоду. Одна из картинок вылетела на стол, что заставило мужчину остановиться и отложить все оставшиеся. Улыбка, подтверждающая удовлетворенность раскладом, слегка растянулась в сторону шрама. — И что такого ты там увидел? — с нескрытой усмешкой спросил усевшийся напротив. Ответ на вопрос так и не был озвучен, однако мужчина положил карту на стол и указательным пальцем подвинул ее ближе к гостю, после чего откинулся на спинку стула в ожидании ответной реакции. Вот теперь глаза Тэхена стали того же размера, что были у Рут. Взгляд, полный ненависти, бегал от картинки с текстом до ухмылки человека перед ним. И резкую перемену в настроении можно было объяснить, ведь на глянцевой карте красовалась надпись «Дурак».