Поцелованный ландыш

"Человек ищет чудес. Если бы он только видел, как чудесно человеческое сердце" Хазрат Инайят Хан

      — И тут появляется Янус Нолуэктович, который У…       — Затира-аешь! — еле сдерживая смех, отмахнулся Эдик.       — Не перебивай меня! Так вот: входит Янус… И говорит: "Так"…       — Парни, давайте тише.       Корнеев с довольством прищурился на смеющегося в локоть Эдика и покосился на Александра. Взъерошенный, с синей краской на щеке, Привалов уже склонил голову над ватманом. Стеллочка же вырезала из фольги снежинки, забавно морща от стараний носик. Подготовка к празднику шла полным ходом.       — Вы бы отдохнули, товарищи стенгазетчики.       — Мы и отдыхаем, — буркнул Привалов и бросил кисточку в стаканчик. — Сегодня весь день у меня сидел Выбегалло. Устал от его речи и запаха — сил нет.       — Зато сам ходит, а не упырей подсылает, — красный, как помидор, Амперян гулко выдохнул. — Все-таки хорошо наши корифеи придумали с "чародейским колхозом" у Горыныч. После трудотерапии на ее картофельных сотках у нас показатели выросли.       Витька ехидно рассмеялся и закурил.       — Некоторые…       — Вить, снова куришь? — нахмурилась Стеллочка.       — Я последнюю… Так вот. Некоторые бывшие волосатые теперь даже премию получили. Под елочку.       Привалов задумчиво макнул кисть в краску и замер, прикидывая, где новая клякса будет поживописней.       — Ага, кто-то — премию. А кто-то — неожиданный проект, который надо было предоставить два месяца назад, — заметил Эдик.       Задумчивость молодого чародея сыграла злую шутку. По привычке крутанув в руке предмет, Александр решил кусануть кончик древка кисточки — по аналогии с карандашом. Однако вместо дерева в рот отправилась невкусная краска. Маги прыснули: Витька — громко и от души, Стеллочка — смущенно и будто извиняясь, Эдик — мягко и с иронией.       — Тьфу… Насчет проекта, — сконфуженный мужчина потер губы, но только больше размазал пятно по лицу. — Саваоф Баалович проверял нашу систему, и с ней полный порядок. Это у самого министерства несостыковка произошла, и они нам так поздно его отправили.       — Все равно как-то некрасиво получается, — обронила девушка, протягивая изгвазданному чародею платочек. — За несколько дней сделать то, на что давалось почти три месяца. Мы, можно сказать, баклуши бьем, а Роман с Витей работают на супер режиме.       Корнеев театрально развел руками.       — А что они думали? Назвался груздем — полезай в короб. Один — защищает кандидатскую, второй — правая рука самого Невструева…       — Который У, — с улыбкой заметил Эдик.       — Именно. Который еще и У. Спасибо, коллега.       Они деловито пожали друг другу руки. Стеллочка, хихикнув, закатила глаза.       — Да к тому же, нагрузка у них нормальная. Не знаю, как там наши корифею порешали, но все их дела распределили между остальными сотрудниками. Так что не трать на них свою жалость, лучше нас с Эдиком пожалей.       — Это еще почему я должна вас пожалеть?       — А вот мы, бедные-несчастные, сидим здесь, с вами, и не можем настроиться на работу. Разве не жалкое зрелище?       Корнеев успел перехватить шарик смятой фольги, полетевший в него от рассмеявшейся девушки.       — Ах вот как, в снежки поиграть захотели… — он поднялся и многообещающе принялся закатывать рукава.       — Витька, не надо. Ватман намокнет.       — Так прячьте. Один…       Привалов выплюнул кисточку. Эдик подскочил к столу, схватил плакат — большая часть была еще мокрой от краски и засунуть в тубус не получилось бы. Вопросительно-тревожный кивок и разведенные, перепачканные в краске, руки в ответ.       — Два…       Глаза Эдика быстро забегали по комнате. Через мгновение он уже засовывал ватман в пустой шкаф. Александр торопливо опустошал стаканы с грязной водой. С задорной ухмылкой на лице Витька шагнул к Стеллочке. Та медленно поднялась с места, предупреждающе погрозила пальцем ошалевшему чародею.       — Витька, только посмей…       — Три!       Небрежный жест — и в округлившееся от наглости глаза бросился колючий снег. Александр успел пригнуться, и "подарок", предназначавшийся девушке, мокрой поземкой рассыпался по столу. Амперян замер у шкафа с раскрытым ртом.       Снег быстро таял от температуры тела. Старательно выпрямленные волосы от влаги пошли кудрями. Тушь, которую иногда позволяла себе девушка, потекла по щекам. На светлой кофточке появились влажные пятна. Одним движением сняв с лица влагу и размазав черную краску, Стеллочка по-ведьменски блеснула глазами на довольного Корнеева.       — Доигрался, Витька…       Чтобы сбить с ног человека с габаритами Корнеева, понадобилось наколдовать целый сугроб. Витька, удивленный и восхищенный таким отпором, распластался на полу и выпучил глаза от холода. Ведьма не успела насладиться триумфом — чародей подло наколдовал снежок прямо у нее за воротом. С криком и визгом она загарцевала, принялась вытряхивать снег из одежды. Гулко рассмеявшись, Витька попытался подняться — Стеллочка среагировала быстро и создала идеальную корку льда под его ногами. Тот больно плюхнулся на пол и от досады кинул в нее новую порцию снега.       "Если не можешь остановить хаос — возглавь его", — вероятно, подумал Александр, из-за чего собрал со стола весь снег, специально провел им по цветным пятнам от акварели, и метнул в не ожидающего такой подлости Корнеева. По щеке и подбородку потекли голубые пятна.       — Так тебе! — рассмеялась девушка.       Корнеев возмущенно раскрыл глаза на замершего в радостной улыбке Александра.       — Так ты с ней заодно… — нарочито кровожадно зарычал чародей. — Притеснение порядочных чародеев! На помощь! Эдик!       — Два на два, два на два! — закричал Эдик, подбегая к сугробу и на ходу зачерпывая снег.       Со стороны казалось, что Ойра-Ойра и Ковров вот-вот упадут прямо перед столом Невструева. Пока Янус Полуэктович внимательно вычитывал каждую строчку представленного проекта, чародеи стояли, пошатываясь, с закрытыми глазами и дремали. Несколько работоспособных качественных дублей оказалось недостаточно, поэтому приходилось работать на износ двадцать шесть часов и восемнадцать минут в сутки. Принято считать, что в сутках часов только двадцать четыре, но Ойра-Ойра и Ковров с таким рвением, с такой ответственность и с такой спешкой принялись за задание, что время начало замедляться и появились дополнительные часы.       — Так…       Чародеи синхронно встрепенулись. Роман сквозь усилие открыл покрасневшие глаза, Витя всеми силами попытался удержаться от зевания.       — Хороший проект. Я принимаю его, — Невструев с сочувствием улыбнулся. — Я решу вопрос об их компетентности, чтобы больше не доставляли НИИ таких проблем. Не беспокойтесь. Идите отдыхать. Вам отгул может?       — Что вы, Янус Полуэктович, — потер глаз Роман. — Просто сегодня ляжем спать пораньше…       — Вообще — ляжем, — усмехнулся Витя. — Все хорошо. До Нового года без всяких отгулов отработаем.       — Как скажете. В таком случае я вас не держу.       Только выйдя от Невструева, магистры позволили себе от души потянуться, прохрустеть всеми затекшими косточками.       — С завтрашнего дня работаем в штатном режиме?       Ойра-Ойра утвердительно кивнул.       — Сегодня уже нет смысла браться за работу. Сашка со Стеллочкой еще здесь?       — Были в обед, — задумался Витя. — Хочешь проведать?       — Можно. Как раз посмотрим, что они в стенгазету придумали.       Ленивым шагом они поднялись по лестнице. Сотрудники НИИ сновали туда-сюда, закрывая перед концом года все ведомости и сдавая дела.       — Ты на праздники останешься?       — Нет, я в Китежград, — улыбнулся Ковров, пропуская перед собой незнакомую ведьмочку. — По старой дружбе НУИНУ пригласили с ними отпраздновать… Аленушка настояла.       Роман по-доброму хмыкнул.       — Настояла на том, чтобы ты приехал? Или чтобы тебя туда пустили?       — Чтобы приехал, — смущенно улыбнулся Витя. — У них сейчас завал, поэтому… Она у меня была очень убедительна. Спорить с ней я не захотел.       — Никогда бы не подумал, что это нежное создание будет кого-то в страхе держать.       Они рассмеялись. Ковров положил руку на ручку двери и неторопливо отворил ее.       — Просто она очень серьезный и ответственный че…       Роман нервно хихикнул, глядя, как по лицу товарища растекается кинутый снежок. Всю сонливость Вити как рукой сняло. Вытерев лицо, он сильнее раскрыл дверь и вместе с Романом осторожно взглянули внутрь. Глаза, уже окончательно без тени усталости, округлились.       Внутри происходило настоящее снежное побоище. Трое взрослых чародеев и одна ведьма копошились в наколдованном сугробе, валяя друг друга, смеясь и причитая, как малые дети. Привалов и Корнеев, все еще не стершие краску с лиц, откидывались друг от друга снежками. Взъерошенная Стеллочка, возвышавшаяся над ними, пошла в атаку — зачерпнула пригоршню снега и потянулась к Витьке. Тот заметил это и торопливо юркнул за спину Амперяна. Не успевший среагировать Эдик растерянно встретил удар от ведьмочки грудью.       — Вам там не холодно?       Все испуганно вздрогнули и обернулись на входную дверь, на с интересом смотрящих магистров. Мягкие по натуре Александр и Эдик стыдливо оглядели снег и лужи, Стеллочка суетливо принялась оправлять одежду и прическу. И только довольный Корнеев был полностью удовлетворен творившимся вокруг предновогодним хаосом.       — Освободились? — усмехнулся он уставшим чародеям.       — Освободились, — усмехнулся в ответ Витя. — Я тут дверь открывал и попал под обстрел. Кто такой меткий был?       Эдик неловко заморгал.       — Вить, наверное, это я был. Целился в Сашку…       — Вот оно как…       Ковров, подобно начавшему перепалку Витьке, принялся закатывать рукава. Корнеев веселыми глазами оглядел тезку, внимательного Романа, замерших в растерянности коллег и громко рассмеялся.       — Работать они не хотят, — грозно начал Витя. — Сидят тут, не пойми чем занимаются…       — И стенгазета неготовая, — ехидно скривился Ойра-Ойра. — И все в краске теперь…       — Ладно, газета. А меткость? Целиться в одного, а попасть в совершенно другого. Теперь понятно, почему у Кристобаля Хозевича нет напарников для фехтования. Нет, так не пойдет. Надо установить справедливость в этом мире.       Корнеев вскочил на ноги и, торопливо повиснув на Эдике, заметил:       — У нас честно два на два. Я энд Эдик и Санчос энд Стелла.       Витя вопрошающе взглянул на Романа. Тот для приличия тяжело вздохнул, но потом улыбнулся.       — Как дети малые… Ладно. Тогда по двое против всех. Не забывайте, что у нас преимущество: Витя фехтует.       — Ага, снежком заколет, — отозвался Витька, движением пальцев создав снежный туман над собой. — По традиции, насчет три. Раз. Два. Три!       Праздничный вечер в НУИНУ проходил как нельзя замечательно. Санина стояла около украшенной елки и в пол уха слушала восторженные комментарии насчет подготовленного торжества, многообещающей новой линейки продукции и очаровательного внешнего вида. На все слова ответом была сдержанная улыбка и кивок. Праздничное настроение шло рука об руку с тревогой. Наконец, внимание навязчивой толпы переключилось на появившуюся в поле зрения Шемаханскую, и Санина вздохнула с облегчением. Светлые глаза быстро окинули присутствующих в поиске родного лица.       Разговор, состоявшийся из-за забытых у нее книг, стал отправной точкой. Несмотря на повышенный тон и неприятность с потерявшим силы Витей, Алена была благодарна возможности долгожданных объяснений.       С того дня начались их совместные поиски снятия колдовства. Одна голова — хорошо, но для тяжелого пути всегда нужен еще кто-то. Они использовали все возможности, искали во всех возможных источниках, списывались с опытными чародеями и ведьмами. Благодаря разделению сил, у Вити появилось больше времени на научные работы, а Алена сильно подтянула знания и умения. Поздними вечерами они созванивались друг с другом, сначала рассказывали все касательно поисков решения, а потом, после обоюдного грустного вздоха, тихо начинали говорить о новостях, о прошедшем дне. О них.       Они приезжали друг к другу. Это было необходимо и с точки зрения работы с какими-нибудь рукописями, и с возрастающей симпатией. Невозможность прикоснуться, прижать близко-близко к влюбленному сердцу, пытались компенсировать улыбками, ласковыми взглядами, нежными словами. Но с каждым разом это становилось сложнее, тяжелее. Стали появляться непроизвольные движения пальцами по исписанным листам, по пыльным коркам книг. Касания, предназначенные для того, кого нельзя коснуться, доставались бездушным вещам и приносили тупую боль.       Она нашла его. Витя дурачился под веселую песню, вальсируя с Фомой под переливы женских голосов. Он заметил ее взгляд, улыбнулся, кивнул. Она ответила той же ласковой улыбкой и поспешила отвернуться. Столько сил было потрачено на поиски выхода из положения, но, казалось, чем больше они погружались в поиски, тем увереннее ускользала от них возможность снять колдовство. А тут еще этот Новый год — всеобщее ожидание чудес и исполнения желаний на фоне личных неудач злило. Конечно, ни праздник, ни счастливые люди не были виноваты, и Алена это понимала. Понимала, и к злости на мир примешивалась злость на саму себя.       Ковров догадался о мыслях отвернувшейся девушки. Она давно ходила понурая, и он искренне старался поднять ей настроение. Однако Алена быстро смекнула, и они снова разговаривали на повышенных тонах. Потом сожалели и извинялись.       — Грустите, Алена Игоревна?       Девушка подняла глаза на появившегося рядом Ивана Степановича.       — Что вы, как можно в Новый год грустить?       — Тоже до этого момента думал, что это невозможно, — с сожалением заметил Киврин.       Он проследил за ее взглядом в сторону бывшего сотрудника. После многозначительного кивка невзначай начал:       — Знаете, под Новый год я люблю сказки читать. Вчера читал "Снежную королеву". Каждый раз восхищаюсь тем, с какой самоотверженностью Герда расколдовывает Кая.       Замученный бесконечными мыслями разум зацепился за последние слова. В светлых глазах Саниной заблестел интерес.       — Совсем не помню эту сказку, — призналась Алена. — Напомните, как это произошло.       — Храбрая девочка стиснула его в объятиях и засыпала лицо поцелуями, — нежно улыбнулся чародей, адресовав улыбку своей жене через весь зал. — Заколдованное сердце дрогнуло. И уже окончательно оттаяло под силой горячих слез Герды, — он вернулся взглядом к собеседнице и как-то по-особенному стал серьезным. — Многие недооценивают силу любви искреннего человека. Таких могут даже назвать недальновидными безумцами. Но я считаю, что тот, кто всем горячим сердцем желает помочь и осчастливить любимого, никогда не останется с поражением. Сама жизнь помогает таким, как Герда. Нужно просто отдохнуть и дать место вере в чудо… Вы уже загадали желание, Алена Игоревна?       — Еще нет, — тихо ответила девушка, задумчиво перебирая пальцами платье. — Я загадаю в полночь.       — Вот и правильно. Как раз сейчас будем запускать фейерверки. Настоящее волшебство.       Все высыпались на улицу — сотрудники НУИНУ и приглашенные гости разбрелись небольшими компаниями, беседуя между собой в ожидании огней в небе. С неба тихо опускались снежинки, было удивительно тепло.       Алена стояла у лестницы и все еще думала над историей Кая и Герды. Никогда до этого она не замечала в этой сказке такую трагичность, с которой встретилась маленькая девочка. А теперь сама почувствовала себя такой, и от этого было грустно.       — Аленушка, ты чего здесь стоишь?       Девушка вздрогнула.       — Я не хотел тебя напугать, ландыш мой, — неловко улыбнулся Витя. — Просто стоишь здесь в одиночестве, и лицо не радостное…       — Вить, ты уже загадал желание?       Ковров пожевал губы. Они стояли бок о бок и смотрели на бенгальские огни в руках людей.       — Нет, я еще ничего не загадал, — он вздохнул. — Знаешь, мне такие мрачные мысли в голову лезут в последнее время, что… Есть ли чудодейственная сила во всем этом?       — Витя, — Алена выпучила на него тревожные глаза. — Только не говори мне, что ты отчаялся! После всего…       — Я не отчаялся. Еще пока. Просто… Мне не хочется быть пленником иллюзий. И тебя за собой тащить.       Он смотрел на нее, и во взгляде читался стыд за неловкую мысль. Алена с присущим ей женским милосердием попыталась улыбнуться — улыбка вышла угловатая.       — А я сегодня, ровно в полночь, загадаю свое самое заветное желание. Загадай его со мной.       — Загадаю, — вернул улыбку Витя.       — Товарищи, готовим фейерверк! — раздался гордый голос Шемаханской. — До Нового года осталась минута!       Витя и Алена вздохнули и переглянулись.       — Ален, с тобой все в порядке?       Большие глаза метались по настороженному лицу, то и дело поблескивая колдовской натурой. Но вот ведьменский блеск потух под подошедшей влагой слез. Чародей встревоженно приблизился и застыл, остановив руки в нескольких сантиметрах от возлюбленной.       — Аленушка…       — Мы так долго шли навстречу друг другу, Вить, — тихо пролепетала девушка, и во взгляде загорелась решительность. — Мы делали все возможное, все, что было в наших силах. Я же вижу, что и у тебя, и у меня их больше нет. Остается только надеяться на чудо…       — Ты пугаешь меня…       — Прошу тебя, Витенька, поверь в чудо. Искренне, от всего сердца…       — Куранты!..       — Пуск!..       — Я верю, Аленушка. Всей душой…       — Хорошо… Вить, прости меня, если у нас не получится.       — Что не полу…       — С Но-вым го-дом! С Но-вым го-дом!       — Уже запускают! — бросила Ольга, быстро спускаясь по лестнице и на ходу вставляя сережку в ухо. — Столько времени потеряли!       — Зато пропажу нашли, — поспешил успокоить Фома. — А я говорил, что лучше надеть новые сережки. У этих застежка слабая, сама же говорила.       — Зато они больше всего к сегодняшнему вечеру подходят.       — Подходят, Оленька, подходят, тут и разговоров не имею…       — Ну а раз не имеешь, то и… Ах!       Она застыла в раскрытой двери с открытым ртом. Фома, отставший от спутницы на шаг, поспешил выглянуть на улицу в поиске того, что могло ее напугать, и затаил дыхание.       Алена и Витя стояли на входе, прильнув друг к другу губами. На щеках девушки еще блестели дорожки слез, руки вцепились со всем страхом в мужской тулуп и притянули мужчину к себе. Растерявшийся чародей лишь неуверенно обхватил ее руками.       — Это... как же... Фом, все теперь хорошо? — еле двигая губами, шепнула Ольга.       — Будем верить в лучшее, — так же тихо ответил Брыль. — Давай-ка ближе подойдем, на всякий случай.       Они бесшумно притворили дверь и вышли на крыльцо. Люди поодаль радостно поздравляли друг друга с праздником и принимали пожелания. По небу рассыпались огни фейерверков.       Наступил Новый год.