День сурка

            Сережа проживал каждый день, будто застрял в одном. Одинаковом, бесконечном, скучном. Он чувствовал себя оказавшимся во временной петле Филом Коннорсом — главным героем фильма «День сурка», в котором одни и те же чертовы сутки приходилось проживать снова и снова, и сколько бы ни старался, выбраться из этого ужаса не получалось.       Он проснулся. Как обычно — еще утро, но и не совсем день, только-только светало. Стример, а именно так он зарабатывает себе на жизнь, закрывает окна каждую ночь, чтобы не проснуться от света или, не дай бог, ярких лучей солнца. Никто не любит подобное смертоносное «оружие» для глаз после десятка часов за компьютером.       Голова настолько плохо работала весь последний год, что про сны Сережа и забыл, но это не особо его волновало. Сейчас даже казалось, что по его вискам били молотком, отчего в ушах стоял отдаленный неприятный, даже тревожный гул, похожий на сирену с громом. Он привык к серой жизни. Хотя, все-таки, были среди этой затхлости яркие вспышки, но существовали они в основном только благодаря другу. Как бы печально это ни звучало, Сережа редко замечал за собой мгновения по-настоящему радостные. Он часто смеялся, но та ли это радость, о которой говорят в аниме или фильмах? Он уже и не помнил.       Первое, что произошло после того, как он сел на кровать и протер глаза — раздался быстрый стук во входную дверь. Вряд ли это курьер, да и приходить к нему больше некому в такое раннее время. Сережа глубоко вздохнул, поднялся и направился к прихожей. Медленно отпер дверь, она, в свою очередь, довольно быстро открылась, и в проеме показался Кир. Без приветствий и прочих лишних стандартных фраз друг громко произнес: «Снаружи пиздец, собирайся!»       Сережа еще не успел ничего: ни умыться, ни одеться, ни посмотреть, написал ли ему кто-нибудь. Значит, гул в ушах стоял не из-за уже привычной боли. Он подошел к окну, отодвинул штору и увидел то, чего, возможно, боится каждый человек на планете. Снаружи творился хаос. Казалось бы, всего девять утра, а уже столько машин и людей. Они куда-то неслись, и всё это шоу сопровождалось звуками сирен и громких, уже отчетливее слышимых коротких громов, только никакой грозы не было видно.       Он не знал ничего, но уже понял, что пора собираться. Без лишних слов он подошел к шкафу, достал сумку и начал наполнять ее вещами.       Не сказать, что следующие несколько месяцев Сережа находился в страхе. Скорее в стрессе. Как же он хотел просто существовать без лишних проблем, и пусть бы его жизнь оставалась такой же серой, но хотя бы он оставался дома. Все те месяцы, что он провел вдали от Киева, состояли из постоянных остановок в деревнях между Тернополем и Львовом. Кир с Сережей проехали много километров в попытках найти спокойное и тихое место, где не отключают электричество так часто и не летают снаряды. Как бы он хотел вернуться в то время, где не было поломанной машины, эвакуаторов, вечных скитаний по отелям и городам. Сережа просто хотел вернуться домой и сидеть дальше за компьютером, разговаривать с Киром, проводить свой тот же серый день сурка.       Всякая надежда пропала. И правда, в какой-то момент ему показалось, что он устал быть в стрессе, захотелось отдохнуть от него. И каким бы это желание ни было сильным, оно было совершенно пустым и неисполнимым. Как можно отдыхать, не проводя те самые серые дни дома? Сережа и правда не понимал, почему вынужден находиться в этой ситуации. Почему он попал в нее? Кто просил? Ему плевать. Все равно время назад не вернуть.       Многие важные вещи Сережа осознал вскоре после разлуки с уже привычным ему домом. Например, после первой ночи в отвратительном отеле, неизвестно где, на одноместной кровати с Киром под боком, стало по-настоящему тревожно и беспокойно за тот самый дом. Он понял, что всё то время, все те серые деньки были проведены именно в той самой квартире, в которую сейчас так отчаянно хотелось попасть снова, но это было невозможно. Квартиры больше не существовало, всё ее содержимое тоже невозвратно превратилось в обломки прошлого. Сережа даже не мог грустить из-за этого, его силы давно закончились.       Он иногда гулял. Это было до того, как пришлось экстренно эвакуироваться из города. Бывало один, бывало с Киром. Он наслаждался этими прогулками, если они были наполнены вероятно существующими ещё эмоциями и чувствами. Даже то самое ненавистное солнце иногда могло вызвать в нем радость. Но не счастье, нет. Счастье в нем никогда не вызывало что-то неодушевленное.       Игры, разговоры, аниме, TikTok — любимая рутина все-таки началась снова, но она была не той. Да, он делал все то же самое, что и раньше дома, но все равно что-то было не так. То стул неудобный, то свет, то обстановка. Снаружи он всегда «на похуях», когда внутри всё так и вопит: «какой же я уставший». Кир это все прекрасно видел, но никак не мог помочь, потому что сам находился в точно такой же ситуации. Тоже потерял все. И «все» он называл своим домом.       И все-таки они оба чувствуют, как и все нормальные люди, но проявляются эти чувства не столь открыто. От неприятных мыслей Сережу когда-то спасали трансляции на Twitch. Все-таки это то место, благодаря которому он стал более открытым, смог играть напоказ, но главное — перестал чувствовать себя одиноким, каким был раньше. Нет, сейчас он, безусловно, ощущает пустоту. С недавних пор даже стримы не могут ее хотя бы чуть-чуть заполнить, и это огорчает еще больше. Он раним. Раним так же, как и любой живой человек, правда виду этому никогда не придаст. Да, многие видят и понимают, что каждое «офай» или «сдохни, тварь» в чате во время трансляции его вгоняют в некую апатию и нежелание продолжать что-то делать, но таких меньший процент. Это еще печальнее. Они не представляют, какие усилия Сережа прилагает, чтобы просто нажать на кнопку «начать трансляцию». От тупости его зрителей иногда серьезно хочется бросить все и уйти с этой должности.       Добивали его подавленное настроение видео фанаток с Киром, особенно их «POVы» и эдиты. Что уж говорить о рисунках и фанфиках. Все перечисленные вещи всё чаще заставляли молодого стримера метафорически идти в туалет и блевать. Иногда из-за подобного контента в его TikTok рекомендациях хотелось просто выкинуть телефон. И еще в последнее время начали попадаться видео с ним и какой-то стримершей, которую он никогда не видел, а самое ужасное — его начали отмечать под такими видео и просить сделать с ней коллаборацию.       Все, что иногда вырывалось — это короткий, но многозначительный «пиздец». От него и правда с каждым днем все больше нарастало желание удалиться отовсюду и перестать стримить. Интернет — опасное, вредоносное и приносящее боль место. Сережа неимоверно измотался, и стимула что-то продолжать не было. Для этого нужен источник, который иссяк уже довольно давно, и единственный, кто может его как-то вытаскивать из апатии — Кир. Он и правда очень хороший друг, хотя стоит очень постараться, чтобы разглядеть с нем такую подробность.       Ночью Кир не спал. Он изрядно устал, эта бессонница мучала его уже не первый день. Голова была занята другим, и все, что, он делал — лежал в истерике. Но не в той истерике, какую представляют у девочек, расставшихся со своими парнями. Это была немая истерика. Полное отсутствие каких-либо эмоций, редкие слезы в уголках глаз, полусон за кухонным столом, голодовка из-за плохого аппетита. Вообще ноль чего-либо в жизни. Полнейшая апатия, желание спиться и скуриться, плакать и обернуть время вспять.       Он ведь почти набрал миллион на Twitch, и в итоге однажды не смог зайти на сайт, потому что его аккаунт заблокировали. Всё исчезло. Он признался самому себе, что больно и обидно сначала пройти такой долгий путь, добиться чего-то, а потом это все потерять без возможности возврата за считаные секунды. Он сердился на всех, но в основном на себя. И плакал. Хотелось просто разрыдаться, но не получалось. Он много раз пытался выражать эмоции именно так, но всегда получалось лишь злиться и немо грустить. Он не хотел что-либо делать дальше, и сначала эта мысль его убивала, но чуть позже он просто «забил». Понял, что ему стало «похуй», хотя, конечно, глубоко в душе ему ни капли не было «похуй». И он все еще хотел плакать.       YouTube стал местом унижения стримера, как ему казалось. Кир хотел закопать себя каждый раз, когда начинал трансляцию на этой платформе и присылал ссылку подписчикам. И правда выглядело унизительно. Несколько неудачных и отчаянных попыток обойти систему Twitch еще больше вводили стримера в меланхоличное, близкое к депрессии, состояние, но всем он говорил, что ему все так же «похуй». Признался, что это далеко не так, а от фразы, однажды случайно сказанной во время стрима: «и нет, сука, мне нихуя не поебать, мне обидно, пиздец как обидно!» стало только хуже. Теперь его слабостью пользовались хейтеры, награждая стримера новыми прозвищами. Да, в конце концов он смирился.       Как же Кир иногда хотел удалиться отовсюду, забить на своих подписчиков и послать их куда подальше. Все, что он получал в комментариях под своими постами на канале, — уже реально перегибающие все палки фразочки. Если раньше ему было тотально на них «похуй», ведь все это казалось шутками, то сейчас подобные сообщения превращаются в реальную причину уйти. Кир страдал, как бы ни звучал глупо этот факт. Страдал от своих же подписчиков, от настроения, от блокировки.

Стать моей названной двоюродной сестрой…

      Бан превратил его в обычного человека, которому теперь стыдно за свои трансляции. Он через силу запускал стримы. Не знал, что им двигало. Возможно, пожертвования. Больше причин вроде бы не было. И это длилось около двух месяцев. Он проснулся посреди ночи. Сначала ему показалось, что это соседи, потом, как оказалось, нет. Не соседи. Достаточно было выглянуть из окна и увидеть такие же включенные соседские окна, крики, недоумевающие нецензурные высказывания.       Бесконечное количество уведомлений тоже говорили о чем-то неладном. Ему много кто написал из знакомых, и это пугало, хотя больше было интересно, что же стало причиной всего сыр-бора. И это была очередная бессонная ночь. Так он и провел время, переписываясь со знакомыми и читая новости. Пиздец. Они вдвоем начали активно перемещаться по стране в поисках тихого места. Сейчас было наплевать на все, лишь бы быть подальше от этого самого «пиздеца». Они не говорили с Сережей о происходящем, все и так было ясно.       Когда сломалась машина, они потеряли надежду сбежать, и это убивало и вгоняло в панику еще больше, хотя оба делали вид, что все в порядке. О каком порядке может идти речь, находясь в такой ситуации? Правильно, ни о каком. Первые ночи без транспорта они смогли провести в номере. В TikTok залипать было невозможно. То количество эдитов с ними двумя, на которых их отмечали, просто заставляли удалить к херам приложение. Эти люди делают подобное в нынешней ситуации и даже не краснеют, наверное.       «Тупые люди» — все, что мог ответить на это Сережа. Кир молча наблюдал за происходящим. Он так устал. Безумно устал.