***
Среди скал брезжил несмелый рассвет. Тьма отступала неохотно, медленно сдавая свои позиции… А солнце осторожно выглядывало из-за горизонта, будто бы проверяя — можно ли уже осветить то, что произошло здесь этой ночью? Не слишком ли страшным будет это зрелище?.. Круг из шести пар мёртвых, изломанных крыльев… А в центре — небольшая женская фигурка с красивой рогатой головой, в длинном изорванном балахоне, обнажающем соблазнительный изгиб точёного бедра. На лице — мертвенная бледность… Плотно прикрытые веки, запавшие скулы… Поверхностное дыхание. Она не спит… Она просто не хочет открывать глаз. В этом мире ей больше не на что смотреть.***
Эрреб никогда не была вольна управлять птицами. Вот кошачьими — да, это запросто… Птицы — жители воздуха и неба, а это вотчина Шепфа. Но для того, чтобы попросить Брата сделать эту сущую мелочь — ей, конечно же, придётся переломить свою гордость… Правда, сделает она это, как ей всегда было свойственно, весьма своеобразно. Гигантская кошачья лапа хлопает по плечу такого же гигантского белоснежного ястреба… Тот оборачивается, косит на неё тёмно-голубым, хищным глазом… Медлит несколько мгновений… И затем покорно склоняет голову. Эрреб удовлетворённо улыбается. С тех пор, как они с братом помирились, он очень легко соглашается на все её просьбы. Или требования? Впрочем, какая разница...***
Прямо перед лежащей на холодных камнях демоницей приземляется любопытная птица с длинным острым носом и отливающим радугой чёрным блестящим оперением… Скворец делает несколько прыжков, вертит головой, заглядывает ей в лицо… И издаёт негромкий свист. Ничего не происходит. И тогда птица, подойдя ещё ближе, раскрывает крылышки и делает ими пару взмахов… Кончики перьев задевают демоницу по щеке и носу. Она вздрагивает и открывает глаза. Осоловело моргает, не понимая, что перед ней… Делает движение рукой, чтобы прогнать наглеца… Тот издаёт возмущённый писк и снова проделывает то же самое, пикируя сверху ей прямо на голову. Демоница уже набирает было воздуху в лёгкие, чтобы выкрикнуть что-то гневное, но внезапно останавливается. В её памяти вдруг всплывает картинка… И её зрачки, и без того огромные, расширяются ещё больше — в них возникает проблеск понимания. Маленькая зелёная плодовая завязь. Каких было полно в яблоневом саду… В том самом, откуда прилетел скворец. Она приподнимается на локте… И в её глазах, чёрных, словно вулканический камень, вспыхивает пламя надежды. Взлететь вновь на обелиск… Встать потвёрже, прижавшись спиной к гранитной скале. Окинуть взглядом каменный пятачок, оставшийся далеко внизу — четыре пары чёрных крыльев, одни карминовые, и одни тёмно-серые… Все они теперь безраздельно в её власти. И только ей решать, что делать с каждым из них. Набрать в грудь побольше воздуху, медленно выдохнуть, чтобы успокоить сердцебиение… И произнести всего лишь одно слово. Его будет вполне достаточно. Она облизывает запёкшиеся, потрескавшиеся губы, сглатывает… И едва слышно шепчет: — НАЗАД…***
— Я знал, что ты справишься… — Откуда ты мог знать это, Геральд? Я и сама-то этого не знала! — Я всегда верил в тебя… — Не обманывай меня! Ты слишком долго водил меня за нос!.. — Ты несправедлива, Вики… Я сделал всё, чтобы оградить тебя и вооружить всеми необходимыми знаниями. Ты не могла ошибиться. — Ну ошиблась же, как видишь! Убила всех! И тебя в том числе… — Я не в обиде. Она со вздохом прижимается к нему, кладя голову на его плечо. — Геральд… — Да, моя девочка… — Ты уверен, что я всё правильно сделала? — Не мне об этом судить, Виктория… Время всё покажет… Поживём — увидим. Они садятся в уютные плетёные кресла на веранде его дома и смотрят на закат. Казалось бы — только сегодня утром возле каменного обелиска разыгрывалось ужасное по своей жестокости зрелище… А уже вечером — удивительно, но… Совсем всё хорошо. Всё на своих местах… Всё именно так, как и должно быть.***
Когда она пустила время вспять — у неё появилась возможность всё исправить. Переделать каждое мгновение ритуала — так, как она сочла нужным. Да, не всё получилось с первого раза, но примерно на пятый заход ей это всё же удалось. Она решила оставить в живых всех демонов. Всех, кроме Ирвина Грейма. Так что теперь его красноглазое лицо мирно покоится в каменном склепе возле Края, в ожидании кремации. Каждому из демонов она учинила персональный допрос… И каждому рассказала, что с ним будет, если он посмеет пойти против неё. Кажется, все всё поняли. Расатал снисходительно усмехнулся, когда она пригрозила ему смертью, и заверил её в том, что отныне он у неё в долгу, и она может просить у него всё, что угодно. Люцифера пришлось несколько раз проводить через корчи, муки и агонию предсмертных судорог, прежде чем он сумел каким-то чудом заткнуться и прекратить требовать от неё немедленного престолонаследия. — Справишься сам, чай не маленький! — ехидно прошипела она ему в его самодовольную рожу, чем изрядно позлила и обескуражила Принца Ада. Впрочем, никакого другого выхода, кроме как согласиться, у него не оставалось. Двух оставшихся Тёмных Магов даже уговаривать не пришлось — оба поняли её буквально с полуслова. Самым сложным было оживлять Геральда. Вики рыдала, заикалась и несколько раз почти падала в обморок, прежде чем ей удалось с ним нормально поговорить. И чуть не умерла от счастья, обнаружив, что он не держит на неё зла за её опрометчивый поступок. Ну что ж… Теперь весь мир был в её руках. Все загаданные желания сбылись — и могущество, и любовь, и счастливый исход… Теперь она была свободна. Она приняла решение не брать в себя полную силу Эрреб — ведь тогда она становилась слишком безумным, слишком смертоносным существом. Разум бессмертного не был способен вместить в себя всю мощь Богини Мрака. И она договорилась с Матерью, что та впустит в неё лишь часть своей силы. В обмен на это допущение Вики пообещала, что будет верно следовать всем задумкам Богини в течение ближайших пятидесяти лет. А вот дальше… Дальше их договор терял силу, и она могла распоряжаться своей жизнью, как угодно. Пожалуй, все уже догадались, что в этой жизни, конечно же, немалую роль будет играть Темный Маг, учитель Академии Адара, девятисотлетний демон Геральд Фэлкон… А чем же будет заниматься его аватар на земле?***
Под высокими сводами Сикстинской Капеллы проходит очередное заседание конклава. Сто семнадцать кардиналов в длинных алых одеждах собрались, чтобы избрать нового Папу… Двери огромной залы надёжно закрыты и опечатаны — до того самого дня, пока конклав не примет окончательное решение. Заседание проходит в режиме строгой конфиденциальности, и никто не имеет права вмешиваться в сей сакральный процесс. Но, если внимательно присмотреться к лицам кардиналов — мы сможем увидеть среди них одно удивительно знакомое… С тёмными, пепельно-русыми волосами, слегка тронутыми на висках сединой… С глазами цвета штормового моря… И с едва заметной, чуть кривоватой ухмылкой на суровом лице.***
LA FINE