Выбор

            — Идиот! — Пиная пыль под ногами. Петляя по неизвестной тропе желаю убраться отсюда как можно дальше, чтобы не осталось никакого желания вернуться. — Ну какой же кретин.       Отмахиваюсь от ветки, что норовит залезть в глаза, и вновь куда-то сворачиваю.       Ебучий лес, куда я вообще намерен выйти?       Кто тянул меня за язык?!       С какого начал что-то говорить, молчать всю жизнь было куда легче.       Идиот.       Идиот.       Идиот.       Вцепляюсь пальцами в спутанные волосы.       Наедине с ней я начал сходить с ума. Столько лет бегал для того, чтобы нас в итоге заперли вместе. Нельзя было её подпускать. Нельзя было расслабляться. Ты позволил себе лишнего.       Такие как ты не бывают счастливы.       Никогда.       Нельзя. Нельзя. Нельзя. Нельзя. Нельзя.       Ты ей не нужен.       Ты не тот.       Повторял сам себе, чтобы привести в чувства. Вернуться к пути с которого сошёл. Как бы не тянуло к ней все эти годы мой мозг помогал сдерживать сердце, но какого хера сейчас он решил отступить! В момент, когда холодная голова должна была держать всё под контролем, меня понесло. Никогда больше. Я не позволю подобных осечек.       Вспомни чему тебя учили.       Отключи сердце.       Думай, давай.       Нужно вернуться.       Нужно забыться.       Не позволяй здравому рассудку покинуть тебя.        Все, кого ты любил ушли.       Тебя никто никогда не полюбит.       У тебя есть только ты сам.       У меня есть только я. Да. Так было всегда. Я не создан для любви. И эта минутная слабость больше никогда не покинет оковы, в которые я столько лет запирал её. Я вернусь домой и забуду. Всё что было. Забуду её.       Сердце в груди так бешено колотится, будто сейчас остановится. Мне не хватает воздуха. Хочется сбежать. Убраться отсюда, и никогда не видеть её.       Почему так происходит всегда? Находясь рядом, никогда не могу сдержать данного себе обещания не приближаться к ней. Находясь один на один, я расслабился. Поддался какой-то мнимой надежде на то, что всё может быть иначе. Словно ослеп.       Не может!       Не для тебя. Запри своё сердце! Уничтожь! Оно мешает тебе работать! Ты сильнее этого. Не для этого прикладывал усилия, не для того, чтобы сломаться. Поддаться своим желаниям.       Но разве в эти минуты наедине ты не был спокоен? Не был счастлив, что жизнь подарила тебе возможность быть единственным в её окружении?       Был.       Нельзя было так долго тянуть! Нужно было действовать быстрее. Ты всё испортил своим желанием побыть с ней! Затянул! Ты виноват в том, что она изменилась! Ты потерял её!       Эгоист!       Поддавшись своим желаниям думал, что время ещё есть. Чего боялся?! Боялся, что если вернусь домой всё вернётся на круги своя! Не хотел отдаляться, не хотел принимать реальность, в которой она не моя.       Хочется кричать. Сорвать с себя кожу, чтобы жжение в груди прекратилось. Покой. Я вновь хочу ощутить тот покой внутри, что ощущал в её присутствии.       Почему она такая? Она не должна была быть так добра ко мне. Должна ненавидеть. Призирать. Теперь она всё знает, и я просто не смогу смотреть на неё. Не смогу вернуться и всё исправить. Она просто хотела поговорить со мной. Решила довериться именно мне. Я всё испортил. Опять. Я всегда всё порчу.             — Далеко собрался? — Из тени дерева вышел Арнод, хватая меня за плечо.             — Оставь меня. Просто отъебись! — Скидываю с плеча его руку.             — Прекрати орать! — Не церемонившись Арнод дёрнул меня за рукав.             — Да пошёл ты на хер, Арнод! Ты и все выродки, что живут тут! Катитесь на хер! — Резко оборачиваясь, почти плюнул ему эти слова в лицо.       От неожиданного удара кулаком в живот я согнулся, заводясь кашлем. Мужчина подошёл ближе, хватая за ворот кофты, и вновь встряхнул меня.             — Ты много говорил, теперь пришло твоё время слушать! — Он резко отпускает, что заставляет попятиться.             — Я просто хочу уйти. Обещаю, что никогда не приведу к вам войска, и не заикнусь о том, где провёл всё это время. — Молчать точно не собираюсь.             — А Хоуп? — Вскидывает он брови, недоверчиво щурясь.             — Она хочет остаться с вами.       Так больно произносить это вслух. Я знаю протокол, знаю, что нужно было сделать, но только не с ней. Я не могу убить её. Пусть остаётся, живёт тут с ними, а я буду там, забыв всё, что происходило. Её никогда не существовало.             — Хорошо, но как ты объяснишь её отсутствие? — Продолжал свой допрос мужчина.             — Умерла. — Сплёвываю кровь, что появилась из-за языка, который я прикусил.       Арнод вновь удивлённо вскинул брови. Он явно не ожидал такого ответа. А что ещё мне сказать? Нет других обстоятельств, при которых я смогу вернуться один. Никто не узнает о её решении. Пусть в их глазах она остаётся верной своему делу.             — Хороший план. Где она умерла? — Скрещивает он руки на груди.             — Не знаю, где-то в лесу. — Вяло пожимаю плечами.             — При каких обстоятельствах?             — Что за вопросы?! — Вновь срываюсь на крик.             — Именно эти вопросы зададут тебе дома! Ты, знающий всю местность как свои пять пальцев ответишь, что умерла где-то в лесу? — Хмыкает он, рассматривая моё лицо излучающим взглядом. Словно пытается пробраться мне в душу. — И ты даже не знаешь где? Не поведешь и не покажешь?             — Не поведу, потому что не знаю! Оглушили, побили, проснулся, рядом тело. — Продолжаю я настаивать на своём. Мне всё равно на его взгляды. Плевать я хотел на то, что он думает про меня. Потому что моё единственное желание - убраться от этого проклятого места как можно дальше.             — А где тело, и почему тебя оставили в живых? — Арнод не оставляет попыток доказать мне, что план мой далек от идеального. — Насколько я знаю, у вас там свои ритуалы с погибшими.       Я замешкался. Все мои аргументы беспощадно рассыпались вдребезги, после каждого вопроса мужчины. Почему всё так сложно?! Я просто хочу обратно. Туда где всё понятно и стабильно.             — То, что ты сейчас кричал ей, это твои искренние чувства? — Устало потирая переносицу вдруг интересуется Арнод. — Или ты сказал всё это специально, чтобы она пошла с тобой? — Он смотрит на меня исподлобья, явно желая уловить эмоции на лице раньше, чем дождаться ответа.       Задумался. Я действительно хотел вернуть нас домой. Нас обоих. Я не хотел слушать, что она не желает этого. Но я не надеялся на то, что после моих слов она поменяет решение. Она никогда не выберет меня, чтобы я ей не говорил.             — Я никогда не был так честен, как сейчас. — Ощущая горечь во рту произношу я тише.       Арнод вздохнул, вновь сложив руки на груди.             — Это был твой первый раз, верно? — Он сморщил нос.       Я поджал губы смотря на его лицо. Чего он хочет? Зачем пытается копаться в моей душе? Похоже я орал очень громко, раз о моём позоре известно и ему. В какой-то степени даже рад, что это произошло не дома, а тут. Убить его, и больше свидетелей не останется. Никто никогда не узнает о моей слабости. У меня их нет.             — Всю свою жизнь я живу с кучей запретов. Меня не учили выражать чувства, наоборот, учили искоренять их, чтобы они не мешали мне работать. Не знаю, всё ли я сделал верно.       О, давай, рой себе яму глубже. Изливать душу своему врагу, это ведь так правильно. — Даю себе мысленную пощёчину.             — Четыре раза. — Вдруг произносит Арнод.             — Что четыре раза? — Нахмурившись я пытаюсь понять, о чём идёт речь             — Ровно столько, девушке в которую ты влюблен ты сказал «ненавижу», и лишь раз сказал «люблю», ты вообще всё сделал неверно. — Хмыкает он, а на губах проскальзывает странная для меня улыбка.       Изучая его лицо, вновь поджимаю губы. И что он прикажет ему отвечать? Да, я не мастак толкать речь. Да и вообще, подобное у меня сегодня случилось впервые. И к чему он сейчас решил покопаться в моём нелепом, совершенно бестолковом признании. Я и сам знаю, что идиот. Без его подсказок. Но почему мне вдруг становится так обидно из-за его подсчётов? Словно в его словах я нашел другую тропинку, по которой мог бы пройти и изменить хоть что-то из того, что уже наговорил.             — Идём со мной. — Вырывает меня из мыслей мужчина.        Я не задаю лишних вопросов, они не имеют смысла и тупо иду за ним. Начнёт убивать, буду сопротивляться, а если отпустит, то сдержу своё слово лишь потому что она среди них. У меня нет другого выбора. Да даже если бы и был, я бы сделал именно этот. Мне действительно сейчас кажется, что с ней по отдельности нам будет легче. Я вернусь домой и наконец с головой погружусь в работу не на что не отвлекаясь. А она найдено то… что она собиралась там искать, кстати?       Только сейчас осознаю, что разговор наш как в тумане. Она кричала мне что-то про мир во всём мире. Про то, что для неё это важно. А что конкретно важно? Я был так погружен страхом, что потеряю её прямо там, что совершенно не вслушивался.       Идиот.       Зато отчётливо помню, что она назвала меня своим. Конечно, это я обязан был запомнить. И от этой её формулировки у меня в груди всё бьётся в дребезги. Потому что она даже представить не в силах, какую боль мне приносят эти слова.       Я ведь знаю правду. Знаю, что её никогда не буду. А она словно специально называет меня таковым. Словно хочет показать насколько я жалок. Или же просто умело манипулирует мною через слова. Потому что я точно помню как был решительно настроен уйти ещё после первых её фраз. И то как она позвала меня, просто сломало всю мою решительность и пригвоздило к земле, заставляя вернуться к ней.       Я всегда возвращаюсь к ней. Каждый раз нарушаю обещания, и несусь туда, где меня не ждут. В эти минуты это делаю словно не я сам. Будто правда что-то тянет меня вернуться. Даже сейчас. Я столько всего наговорил, что в глаза смотреть ей не могу. А вернуться всё равно хочу. Просто чтобы знать, что она в порядке. Чтобы убедиться, что она ненавидит меня за мои слова. А я надеюсь, что она действительно меня за них ненавидит. Испытывает отвращение. Потому что, на самом деле: ненависть и отвращение, это все чувства, которые я могу в ней вызывать. Я сотни раз видел их в её глазах. И сейчас хочу вернуться чтобы… чтобы вновь просто увидеть её глаза!       Мы идём чересчур медленно, и я начинаю закипать. Он что, издевается надо мной? От всплеска эмоций трещит голова, да ещё и живот ноет от удара этого урода. Надо было вмазать ему в ответ, может полегчало бы.       Убираю руки за спину смотря себе под ноги. Ненавижу их всех. Его ненавижу. Себя тоже вместе с ними ненавижу ещё сильнее. Спалить тут всё дотла. Вместе со всеми. И успокоиться.       Так я должен поступить. Так будет правильно. Пусть все мои ошибки останутся погребенные здесь.       Недовольно озираюсь по сторонам, уловив что не заметил, как деревья сменились постройками. Эти хилые избушки язык не повернётся назвать домами, но похоже для этих людей это они и есть.       Пройдя вдоль небольшой реки, мужчина вывел меня на просёлочную дорогу. Во дворах бегаю куры, дальше на пустыре играю дети. Я поморщился, недоумённо подняв бровь и одарил своего спутника немым вопросом.             — Это мой мир. Отличается от твоего, правда? — Словно поняв мой вопрос ответил на него Арнод.             — Однозначно. — Никогда не задумывался о том, в каких условиях живут повстанцы. Да и какое мне дело. Они сами выбрали такой путь. Я бы ни за что не сменил уютную квартиру на ЭТО всё.       Те возможности, что мне дали, я благодарен за них. ЭТО всё явно не моё. Нужно лишь вернуться и продолжить свой путь. У меня будет всё, и я наконец стану спокоен. Только там мой мир. Там, где я вырос и нигде больше.             — Смотри, видишь детей. — Указывает он рукой на поляну.             — Ну, вижу. Дальше что? — Хмыкнул, продолжая осматриваться. Только благодаря их воплям, этих детей уже было невозможно не заметить.       Арнод медленно вёл меня по тропе, явно желая, чтобы я успел рассмотреть всё в мельчайших деталях. А я обдумывал, как бы мне свалить отсюда, в идеале прихватив его с собой. И задание выполню, и покину это место, два зайца сразу.       Разминаю кисть держа руки за спиной. Проверяю, работают ли мои способности так, как нужно. Объектом проверки выступает дерево, с которого я не свожу глаз. Самый простой и незаметный способ — заставить его исчезнуть. Это не привлечёт внимание мужчины, и не должно вызвать подозрений. Концентрируясь проворачиваю кисть в право, пристально наблюдая за тем, пропадёт ли оно со своего места. Очертания ствола начинают рябить, но это жалкое полено как стояло на месте, так и продолжает стоять. Мало. Слишком мало времени прошло. Я всё ещё слаб. Если всё, чем я владею бесполезно, прибегну к самому простому, вырублю его грубой силой. Но не тут, пока ещё рано.             — У всех этих детей есть семьи, их любят и о них заботятся. У тебя ведь тоже была семья, ведь так? — Косится он в мою сторону продолжая свой путь.             — Да. — Сухо отвечаю я.       Какое ему дело до моей семьи? — Так и подмывает ответить ему это вслух. — А какого хера я вообще на что-то отвечаю?!             — Ты считаешь, что люди, которые пришли и забрали тебя из семьи поступили верно? — Каждый его вопрос слишком провокационный, чтобы я мог молчать в ответ.             — Я. — Запнулся. — Я не знаю…             — Понимаю, что ты ещё молод, но попробуй представить. — Кивает он, делая негромкий выдох. — Сейчас твой ребенок бегает среди этих детей. И прямо в эту секунду появятся солдаты, которые заберут его на твоих глазах, что бы ты сделал?             — Папа!       Какой-то ребёнок из толпы закричал так громко, от чего я непроизвольно вздрогнул. Перед глазами встала картина, как я сам кричал, видя окровавленное тело отца на полу в гостиной.       Вспомнил, как цеплялся за него, пытаясь растормошить, а два взрослых мужчины оттаскивали меня, желая забрать. Вижу это всё так ясно, будто снова оказался там… дома. Даже померещился запах пирогов, которые пекла мама, чтобы отпраздновать удачно прошедшую проверку, ведь она так была уверена, что тест будет отрицательным. Запах свежей выпечки, и металлический запах крови навсегда перемешался в моём подсознание, я не переношу ни то, ни другое.       Маленький мальчишка сорвался с места и побежал к отцу, который вышел из леса с другой стороны, неся в руках полную сумку яблок.             — Что бы ты сделал, Локи? — Повторил вопрос мужчина.             — Я бы боролся. — Недовольный тем, что он сковырнул старую рану, я непроизвольно сжал кулак.       Естественно я бы боролся. Плевать на то, что никогда не задумывался о детях, но если бы знал, что какой-то ребёнок повторяет ту же судьбу, я бы наверняка боролся…             — Мы тоже боремся. Боремся не с вами, не с людьми. Мы боремся с режимом. Мы хотим убрать этих волков в овечьих шкурах у власти, которые прикрываются добрыми делами. Кто они такие, чтобы рушить чужие жизни? Кто они такие, что посмели сделать из ребёнка солдата? — Только сейчас Арнод останавливается, и смотрит на меня в упор. — Почему они решили, что имеют право лишать тебя семьи и нормальной жизни, Локи? — Он так смотрит на меня. Будто читает всё, что я держу в своей голове. Становится жутковато от его взгляда.             — Монстры… — Тихо отзываюсь я. Те, кто убили моего отца, точно были ими.       В голове будто щелкнул выключатель, о существовании которого я забыл. О существовании которого мне приказали забыть. Передо мной был всё тот же мир, но сейчас он выглядит иначе. Я назвал своих же людей монстрами. Но себя ведь монстром я не считаю. Это странное чувство. Будто хочу отделить плохих от хороших. Когда раньше никогда такого не делал. Я не считаю, что есть плохие и хорошие. Просто все умеют оступаться, и после возвращаться на путь, что считают верным.       Но в это мгновение я вдруг просыпаюсь ото сна и позволяю себе распахнуть глаза. А я и забыл, что когда-то был ребёнком. Забыл лицо собственной матери. Почему если я другой, кто-то решил, что имеет право владеть мной? Использовать в своих целях. Никогда не задавался этим вопросом.       И тут я вспомнил того то ли волка то ли собаку, что Арман принуждал служить ему. Я как это животное служу своим хозяевам. Без воли. Без выбора. Я сам позволяю им пользоваться собой. А ради чего? Ради сохранения порядка. — Вторит внутренний голос. — Ради мира, что они разрушили.       Но разве не подобные мне разрушили этот мир? Не такие как я начали ту войну? Именно нас отлавливали, нас чипировали, и нас же заставили восстанавливать порядок. Так почему сейчас мы ловим их?       Что-то тут явно не так. Даже если не окунаться в историю и не вспоминать событий прошлых лет. Что-то сейчас в моей голове не укладывается для того, чтобы я смог увидеть реальную картину происходящего.        Но на меня словно снизошло озарение. Я не имею права позволить всем этим детям пройти тот путь, который прошёл сам. Жить с той болью, что выношу я все эти годы, никто не в праве жить так же.             — О чём ты так много думаешь, Локи? — Арнод коснулся моего плеча, и я осознал, что стою как вкопанный, наблюдая за детьми, что окружили мужчину желая получить своё яблоко.             — Я не знаю. Что мне делать дальше. — Кусая щеку с внутренней стороны произнёс я на пол тона тише.       Петляя в лабиринтах разума не получалось уцепиться за мысль, которую я могу считать верной, и следовать ей. Что-то не так. Я чувствую сомнение в том, в чём всегда был уверен. В том, что иду верной дорогой.       С кем мы боремся? В чём смысл этой борьбы?       — Ты всё ещё хочешь уйти?       Уйти? Вопрос в другом, хочу ли остаться? Для чего мне это? Я не умею жить как они, я из другого теста слеплен. Да и не нужен я им. Кому я вообще могу быть нужен. А вернуться? Что мне делать там? Продолжать выслеживать и уничтожать их? Нет смысла, при большом желании я и так их найду.             — Меня никогда не спрашивали, чего я хочу. — Царапая ногтями кожу на ладони, я опускаю взгляд.             — Так, может пора начать? — Вновь рука Арнода касается моего плеча.             — А смысл? — Горестно хмыкаю я. — Поздно уже. Что там. Что тут, одно и тоже. — Пожимаю плечами. — Вернусь, заставят вновь с вами встретиться. А останусь и придётся встречаться с ними. Какой толк?             — Толк в том, что тут ты наконец-то сможешь почувствовать себя свободным. Сможешь наверстать всё то, что возможно упустил. — На губах Арнода мелькает тёплая улыбка. Не знал, что он вообще может так улыбаться. Тем более мне. — Сколько тебе сейчас?             — Двадцать три. — Я только сейчас поднимаю на него глаза, чтобы рассмотреть его лицо лучше и запомнить его таким.             — Молодой ещё, есть шанс. — Мужчина пожал плечами.       Издав истерический смешок запускаю пальцы в волосы. Какая же каша кипит в голове. Что вообще за бред происходит? Почему вдруг я должен хотеть остаться. Опять какие-то минутные слабости. Нужно взять наконец себя в руки и вернуться домой, о чём тут думать. Моё место там.             — Ладно, вижу ты не готов. Не буду настаивать, но и отпустить тебя не могу. — Он сходит со своего места и предлагает продолжить прогулку.             — И что ты предлагаешь, всю жизнь сидеть в вашем прекрасном особняке? — Намекаю я на свою тюрьму.             — Нужно посоветоваться с Виктором, и узнать, что он скажет. — Арнод обошёл меня, и позвав за собой рукой пошёл вперёд.       Если я сейчас рвану в другую сторону, что он сделает? Прищурившись, я сделал шаг в противоположную от мужчины сторону, желая улизнуть.             — Если ты думаешь, что бежать хорошая идея, я тебя огорчу. — Арнод обернулся, доставая из-за спины нож. — Я метну его в тебя быстрее, чем ты добежишь до того дерева. — Указывает он острием ножа на большой раскидистый тополь за моей спиной.             — Думаешь, меня остановит нож? — Хмыкнув, я сделал ещё один шаг, провоцируя его.             — Давай проверим. Если ты обладаешь бессмертием, то я отпущу тебя. — Заводя руку за голову, мужчина стал целиться в мою грудь. — Прямо здесь и сейчас. — Усмехается он.       Может всё-таки побежать? Он убьёт меня и всё закончится. Сгнию где-нибудь в лесу, и больше не буду испытывать все эти чувства. Никому ничего не буду должен.       — Кидай. — Встав как вкопанный, чтобы ему было легче, я расправил плечи.       Арнод закатился громким гоготом убирая нож обратно и подошёл ко мне. В недоумении смотрю на него, не понимая, чем смог рассмешить. А он кладёт руку мне на плечо, слегка сжимая.             — Пацан. У тебя проблемы. Приведи в порядок мысли в голове. — Его тяжелая рука хлопает меня по плечу.       Рассматриваю грубый шрам на его щеке продолжая молчать. От уха и почти доходит до носа. У нас бы его исправили в два счёта.       Почему он вообще таскается со мной? Что-то показывает. У Виктора он не был таким добрым. Я ведь мусор, так он меня называет.             — Чего ты хочешь от меня? — Я хмурюсь, понимая, что совершенно ничего уже не понимаю.             — Мне казалось, мы уже давно разобрались в том, зачем ты нам. — Уклончиво отвечает Арнод.             — Не для карты ты притащил меня сюда. — Раздраженно цокаю я.             — Как ты одновременно можешь быть таким умным и таким дурным? — Он хмыкнул, вновь заставляя меня идти за ним.       И я иду. Опять иду. В глуби леса, там, куда невозможно дойти без карты стоит их поселение. Такое простое, но почему-то я вижу улыбки на лицах людей, пока они не встречаются взглядом со мной. Неужели их правда всё устраивает? Нет, бери выше, им нравится тут жить. Не скрывая интереса, я плетусь рядом с мужчиной, рассматривая округу. Теперь понимаю, почему мы ни разу не нашли их. Как бы не старался вспомнить, я понятия не имею где нахожусь. Знаю лишь, что где-то ближе к югу, но точные координаты мне не известны. Кто-то из наших вообще знает, что тут такое? Наши сводки очень сильно не верны. Мы думали, что их мало, а их, в понимание того, что все эти люди предатели чертовски много. Молодые и старые, тут есть люди всех возрастов.             — Для чего ты мне всё это показываешь? — Покосился я на своего спутника.             — Хочу, чтобы ты увидел всё своими глазами, а не слушал байки о том, кто мы такие. — Арнод сунул руки в карманы штанов. — Если уж решишь и дальше быть против нас, то хотя бы будешь знать против кого идёшь.       Когда-то моего отца прировняли к ним. Несмотря на всё то, что он сделал для города, для правительства, он умер с клеймом предателя. Так не значит ли то, что я сейчас хожу среди них то, что я тоже предаю своих?             — Для чего мне это? — Моя бровь нервно подрагивает, пока я смотрю по сторонам.             — А ты не хочешь знать правды? — Он прищурился, смотря на меня.             — У каждого своя правда. — Нервно пожимая плечом отвечаю я. Мужчина закивал, будто разделяет мои мысли.             — Безусловно, и я не заставляю тебя верить в нашу. Я хочу, чтобы выводы ты сделал сам.       Тут кипит на удивление бурная жизнь. Все чем-то заняты, крутятся, бегают, и выглядят… живее нас. Мне не комфортно быть тут. Я не представлял себе их такими. Что-то явно неправильно. Почему они такие беззаботные и счастливые? А если я останусь, тоже смогу так? Если буду среди них, правда обрету свободу? А захочет ли она, чтобы я остался, теперь. После всего, что я там наговорил.       У меня кипит башка. Я не впервые в жизни могу найти рационального ответа. Пытаюсь взвесить плюсы и минусы. И вдруг нахожу тот единственный плюс, который способен перекрыть любые минусы. Если я останусь, то смогу быть рядом с ней.             — Отведи меня к Виктору. — Не уверен в том, что сейчас поступаю верно, но в глубине души что-то подсказывает, что так будет правильно.             — Идём, мальчик мой.— Арнод приобнял меня за плечо, и повёл уже в знакомое место на окраине деревни.       Первый раз иду туда сам. Без мешка на голове, и без блокаторов. Иду сам, меня не тащат. А на душе так легко что ли…       Наконец увидел эту кухню под навесом, о существование которой, раньше, мог только догадываться, исходя из звуков, которые слышал. Видел всё сейчас своими глазами. Жизнь и людей, что живут её тут. Покой на их лицах. Словно физически стал ощущать свободу, которую они из себя источают. И это странно для меня.       В доме Виктор стоял у стола, рассматривая начерченную мною карту, и курил сигарету, выпуская дым через нос. Я вошёл первым, а следом Арнод тоже прошёл вглубь небольшой хижины. Лидер мятежников поднял голову и усмехнулся.             — Мне нужно поговорить с тобой. — Сжал руки в кулаки, чтобы преодолеть накатывающее волнение.             — О чём же? — Виктор отошёл от стола, и сел в своё кресло, вновь выпуская густое облако дыма через нос.             — Эта карта… — На мгновение я замешкался. В душе боролось чувство долга, и желание поступить, по совести.             — Что, эта карта? — Мужчина не сводил с меня глаз, пристально наблюдая за любым движением. Он не доверяет мне, и в любой момент готов свернуть шею. Признаю, в ответ я готов сделать с ним тоже самое.             — Карта неверная. Я специально рисовал её так, чтобы вы попали в ловушку. Я готов всё исправить. — Выпалил на одно дыхание, отбрасывая все пожирающие мысли из головы.             — А если ты обманешь, и сбежишь в удобный момент? — Издаёт смешок Виктор.             — Не сбегу. Я принял своё решение. — Твёрже отзываюсь я.             — Докажи. — Словно издеваясь надо мной, произносит Виктор.             — Как?             — Будь полезным. — Виктор указал рукой на стол, где лежала карта. — Ты всё знаешь, вот и расскажи нам, какие недочёты есть.       Сглотнув тяжелый ком в горле я подошёл к столу и взял карандаш лежавший на карте. Если я проведу хоть одну линию на этом куске бумаги, то стану предателем. Никогда больше не смогу вернуться к привычной жизни. Эта мысль бьёт по мозгам.       Руки дрожат, пока я рассматриваю линии дорог, которые сам же и рисовал. Взгляд зацепился за белый, не изрисованный кусок, который оставил специально.             — Вот тут. Северо-западный сектор. — Не думая ни секунды ткнул пальцем и начал рисовать.       Вот я, собственной рукой перечёркиваю своё будущее прямо сейчас. Подписываю приговор, который когда-то приведут в исполнение. Вески раскалываются, каша из мыслей не даёт сосредоточиться, но я продолжаю чертить. Штрих за штрихом, снова и снова заполняя пустые участки. Всё, что могу вспомнить выливаю на бумагу, а рука трясётся всё пытаясь начать сопротивляться.       Мои действия привлекли Виктора. Мужчина встал со своего места и подошёл ко мне.             — Что тут? — С нескрываемым интересом спрашивает он.             — Вот здесь ходит патруль, а тут слепая зона. — Обратной стороной карандаша вожу по участку, что только что нарисовал. — Тут находятся склады с цементом и другими крупными строительными материалами. Они особо не охраняются, так как не представляют большой ценности. Но через них можно из леса попасть в город обходя основные точки патруля и остаться незамеченным. — Рассказывая всё, что знаю про место, я черчу новую дорогу по которой будет безопаснее всего пройти, схематично изображая нужные для этого дома, и слепые зоны. — Если не привлекать к себе внимания, то через эту дорогу вы можете ходить в город, пополнять припасы, и собирать другие, нужные вам вещи.             — Если о ней знаешь ты, где гарантия, что не знают другие? — Скептически прищурив глаза произнёс Виктор.             — В том то и суть, про неё знают все, поэтому никогда не задумываются о том, что там можете быть вы. Чем известнее место, тем меньше вероятности вас там встретить. — Я встречаюсь с его тяжелым взглядом когда поднимаю голову. — Вы прячетесь. Ищите тайные тропки. Но никогда не пользовались такими путями. Мы уверены в том, что вы там не ходите, поэтому и не патрулируем качественно.       Мужчина изумлённо поднял брови. И как это они сами не догадались ходить этими дорогами. Он медленно захлопал в ладоши, обходя стол и приблизился ко мне со спины.             — Молодец. —Похлопав меня по спине, он наклонился к карте, рассматривая новое изображение на ней. — Ты молодец, пацан. Но знай, если мои люди по твоей наводке попадут в засаду, я спущу с тебя шкуру, но перед этим заставлю смотреть на то, как мучается твоя подружка. Ты меня понял?              — Я не собираюсь играть на два фронта. — Скрещиваю руки на груди, слегка задирая подбородок вверх.        Я только что предал свою родину, и дороги назад уже нет. Оставалось лишь учиться жить по-другому.