Выбор

      Если бы не разыгравшийся дождь, я уверена, что мы бы остались на улице. Потому что в объятиях его мне вдруг стало так легко на душе. Не знаю, испытал ли Локи те же чувства, но я надеюсь, что ему хоть немного, но стало легче.       Но не желая промокнуть, нам пришлось вернуться домой, и там мы просидели на полу почти до рассвета. Даже если от объятий ему легче не стало. Что-то всё равно заставило его начать изливать душу. Он говорил, я молчала.             — Меня мучаю кошмары. — Облокачиваясь спиной о кровати произносит он, рассматривая свои руки. — Каждую ночь, с самого детства. Не помню, когда последний раз проспал всю ночь не вскакивая.             — Что тебе снится? — Шепчу я, поворачивая голову в его сторону.       Парень откидывается затылком на постель и смотрит на меня, громко выдыхая. Он выглядит уставшим, но не от того, что ещё не ложился спать. Это другая усталость, моральная. Знаю, какого испытывать подобное.       Она душит тебя, не давая вдохнуть. Терзает изо дня в день, но ты глотаешь её каждый раз открывая глаза поутру и идёшь жить. Натягиваешь улыбку, врёшь что всё хорошо, а в душе мечтаешь просто лечь, и больше никогда не вставать. Считаешь часы до отбоя, и расстраиваешься каждый раз, понимая, что ещё слишком мало времени прошло. Хочешь выть от осознания, что от этого не сбежать. Ты не можешь бросить, не можешь встать и уйти, потому что слово «надо» в этот момент важнее, чем слово «хочу». И из-за этого тебе ещё паршивее. Весь день ты тешишь себя мыслями о том, что скоро всё это закончится, и ты сможешь отдохнуть. Остаться один. Но вот, наступает вечер, и ты оттягиваешь момент сна как можно дольше, желая, чтоб завтра не наступило. Ведь понимаешь, что с утра всё повторится.       Мне знакомо это чувство, я жила с ним. Бывают моменты, когда тебя отпускает, и ты стараешься каждую минуту посвятить себе. Только бы не прожить её зря, ведь времени чертовски мало. Но как бы ты не старался. Такие дни проходят ещё быстрее, чем те, что мешают тебе дышать. И вот ты уже лежишь в кровати предвкушая, как будешь бороться с утра с желанием не умереть от осознания неизбежности, и новой недели, которую вновь проведёшь в ожидании момента, когда тебе станет легче.             — Моя семья. — Опять тяжело вздыхая, произносит Локи.       Сглатываю, убирая упавшие ему на глаза пряди. Какого это? Каждую ночь видеть свой самый большой кошмар? Не иметь возможности забыть его. Я не помню в точности лиц своих родителей, и от этого страдаю. Но он. Он помнит чересчур хорошо для того, чтобы забыть. Может он и стал бы забывать, но она появилась так не вовремя. Заставляя его голову вновь думать обо всё, что произошло когда-то.             — Есть средство помочь тебе? — Меня правда волнует это. Потому что я хочу помочь ему. И если Локи знает как, я должна это узнать.             — Нет. — Молчит он мгновение. — Когда мы были детьми, и я просыпался в ночи Арес забирал меня в свою кровать. Мы часами лежали под одеялом и сочиняли истории о том, как спасаем мир. Тогда я засыпал.       Кажется, но улыбается. Конечно мне известно насколько они были близки, но тот факт, что друг спасал его от кошмаров заставляет сердце сжаться от осознания, что сейчас Ареса нет с нами. Из сколького дерьма он вытаскивал Локи все эти годы? И по моей вине он больше не делает этого.             — А потом мы выросли, и я перестал приходить к нему. — Подумав минуту Локи решает договорить.             — Почему? — Не знаю, хорошая эта история или плохая. Потому что с одной стороны у Локи рядом был человек, что спасал его. А плохая с той, с которой столько лет Локи приходилось мучаться от всего этого.             — Когда вы в шесть лет спите вместе — это одно. Но когда тебе четырнадцать, и ты бежишь к нему в постель из-за того, что тебе снится кошмар становится как-то неловко. — Локи, кажется, пытается усмехнуться. — Да и не мог я всю жизнь мешать ему спать лишь потому что не спится мне.       Я слегка улыбнулась. Да будь им хоть по пятьдесят лет, я уверена, что Арес впустил бы его в свою постель и вновь начал выдумывать истории, лишь бы тот заснул. Я в этом ни на миг не усомнюсь, потому что знаю Ареса. Знаю, как он всегда дорожил дружбой с Локи. И то, что единственное в чём парень мог найти успокоение, прекратилось, кажется, виноват только Локи.             — С того времени ты просыпаешься каждую ночь? — Я стараюсь не молчать подолгу. Не важно о чём я буду говорить, но не хочу оставлять его одного со своими мыслями.             — Да. — Вздыхает Локи. — Я вижу одно и тоже. Кровь на руках. Она течёт с кистей по локтям ручьями и капает на пол, а я кричу. Вокруг темно, но стоит мне обернуться как включается свет, а на полу лежит мой отец, захлёбываясь в крови. Я подхожу к нему, а он смотрит на меня. Кровь пеной пузыриться изо рта, и он говорит: это ты. Это всё из-за тебя.       От его слов у меня побежали мурашки, и чтобы согнать их, я обнимаю себя за плечи. Парень поднимает руки к потолку, рассматривая собственные пальцы, и продолжает.             — В тот день всё было не так. Мой отец умер молча. Он не винил меня ни в чём, наоборот, пытался не отдавать никому. Его кровь появилась на мне только потому что я упал на него, когда его тело упало на пол. — Локи сжимает руки в кулаки, и его костяшки белеют. — Даже если бы он не пытался держать меня, исход всё равно был бы таким же. Моя мать донесла на него, заявляя, что он скрывает меня не желая проверок. Она в отличие от него была уверенна в том, что я совершенно обычный, поэтому не хотела скрываться. Ей было проще сдать отца и лишиться только его, но на всех законных основаниях оставить меня дома. — Локи хмыкает. — Какая ирония, что в итоге она потеряла всех. И теперь, спустя столько лет она каким-то образом вновь появилась в моей жизни, да ещё и начала что-то говорить о том, что я ничего не знаю.             — Мои родители тоже были уверены, что я обычная. Мне порой так хотелось действительно такой стать. — Поджимаю губы. Думаю, что не стоит одному Локи рассказывать о себе. И потому пытаюсь перетянуть разговор к себе.             — Что мешает тебе найти их сейчас? — Парень опускает руки на пол, вновь поворачивая голову ко мне.             — Страх. — Смотрю в стену напротив себя. — Я боюсь, что они не примут меня. Поэтому, мне легче утешать себя воспоминаниями, чем идти и узнавать правду.             — Почему ты так думаешь? — Локи, кажется, устраивает, что теперь я говорю, а не он. Потому что он очень хорошо поддерживает эту часть разговора.       Чувствую на себе его взгляд, но не хочу смотреть на него в ответ. Это первый раз, когда я обсуждаю свою семью, и мне тяжело даются слова. Но почему-то всё равно хочется излить душу. Он рассказал мне о своей боли, я обязана поделиться своей, чтобы всё было честно. Может, если я произнесу вслух всё то, что меня тяготит, мне может стать легче?             — Я не знаю какие они сейчас. — Я пожимаю плечами. — Может у них есть нормальные, обычные дети о которых они так мечтали, а меня забыли. Боюсь, что если появлюсь на их пороге, то вскрою старые раны, ведь мы уже чужие друг другу. — Громко вздыхаю, понимая, что начинаю копаться в своих мыслях.             — С чего друг ты всё решила за них и сделала такие выводы? — Локи вдруг хмыкает. — Ты права лишь в том, что не знаешь их. Но это совершенно не имеет ничего общего с тем, что они могли забыть тебя. Может они каждый день живут с мыслями о своей дочери, а ты сидишь и думаешь о них такое. — Его голос спокойный и тихий.             — Будь ты на моём месте, ты бы пошёл их искать? Явился бы на их порог и сказал бы «привет»?             — Да, я бы заявился к ним «мама папа, я ваша дочь». — Вновь усмехается он.       Впервые за всё время наших посиделок я засмеялась. Парня кажется отпустило. Он оживился, перестал копаться в своей голове, и кажется, полностью переключился на мой рассказ.             — Ты ведь не дочь. — Только сейчас я повернула голову к нему.       Локи пожал плечами, закатывая глаза.             — Если бы я был тобой, то был бы дочерью. — Он слегка улыбается. — Я думаю, ты должна попробовать найти их. Может, они то, чего тебе так долго не хватало? — Он поднимает левую бровь, смотря на меня.       Я задумываюсь, не зная, что ответить. Это не простое решение, и я не смогу принять его прямо сейчас. Да я и не думала о таком никогда. Зачем ворошить прошлое? Давать себе надежды на то, что я могла бы их увидеть. Да и что будет потом? Даже если я смогу пообщаться с ними, у меня не будет возможности остаться у них. И забрать их с собой я тоже не смогу. Это всё перерастёт в ещё одну травму, к которой я совсем не готова. Мне проще оставаться при своих мыслях о них, так будет легче.             — Что ж, раз уж мы заговорили о таком. — Я прочищаю горло, притягивая колено к груди. — Ты планируешь поговорить со своей матерью?             — Нет. — Локи отвечает чересчур быстро. — Нет, это даже не обсуждается.             — Но, почему? Ты не хочешь знать правду? — Я продолжаю лишь потому, что он отвечает мне. Он не прячется от вопросов. Не переводит тему. И я делаю вывод, что имею право продолжать.             — Какую правду? — Возмущённо фыркает парень. — Я видел всё своими глазами, я был там. Мне нет смысла слушать её оправдания о том, что она невиновна.             — Откуда ты знаешь? Может, её слова — то, чего тебе не хватало столько лет? — Повторяю его же фразу, встречаясь взглядом с его глазами.       В них снова мелькает злость, но адресована она не мне.             — Знаешь, чего мне столько лет не хватает? Нормального сна по её вине, и я не собираюсь вновь копаться в этом дерьме. — Парень скрещивает вытянутые ноги в лодыжках, прикрывая глаза.             — Ты боишься? — Я понимаю, что глаза он закрыл неспроста. И раз уж у нас тут так откровенно, я продолжу выбивать из его все эти откровения дальше. Потому что пусть я и не Арес, я думаю, что от бесед со мной тоже могло бы полегчать.             — Ничего я не боюсь. — Лафейсон фыркает.       Я киваю, продолжая наблюдать за ним.             — Если боишься, я могу пойти с тобой. — Это истинная правда. Я действительно готова пойти с ним, если ему страшно.             — Я же сказал, что не собираюсь никуда идти. — Продолжает отнекиваться Локи.       Я действительно считаю, что ему нужна эта встреча. Нужна даже больше чем мне. Если есть надежда на то, что после разговора с ней парню хоть немного станет легче, нужно попробовать. Я сто раз могу быть не права, и даже если это так, готова всю оставшуюся жизнь извиняться за то, что толкнула его на этот шаг. Но пока мы не узнаем правды, не сможем об этом рассуждать. Что если сама судьба дала ему шанс узнать подробности, от которых он так отчаянно пытается скрыться. Если он согласится, я пойду с ним. Буду с ним до конца, что бы не произошло, и разделю любую боль.       Мозг находит решение быстрее, чем я успеваю обдумать, что бы могла сделать.             — Предлагаю уговор. — Пихаю его пальцем в плечо, чтобы он обратил на меня внимание.             — Какой ещё уговор? — Недовольно хмуря брови он поворачивается ко мне.             — Иногда, чтобы отпустить прошлое, нужно вернуться и завершить то, что так долго оттягивал. Я найду своих родителей, и убью свои страхи, а ты поговоришь со своей матерью. — Протягиваю ему руку, чтобы закрепить условия договора, что предложила.             — Хоуп, не сравнивай. Это совершенно разные вещи. — Упрямится парень.             — Тогда, признайся, что ты боишься. — Поднимаю бровь, продолжая буравить взглядом его недовольное лицо. — И я отстану.             — В кого ты такая хитрая? — Он всё так же хмурится, но, кажется, уверенность в его глазах пошатнулась.             — Я долго жила в твоём окружении. — Хмыкаю, протягивая руку ближе к нему.             — Договорились, лиса. — Парень наконец пожал руку, подарив мне улыбку.