Выбор

      Луна давно захватила небосвод. Но собравшиеся в комнате люди и не думали расходиться. Неожиданно срочное собрание у Виктора, которое задумывалось как обсуждение нескольких деталей, привело к большим спорам и отсутствию сна.       Битый час мужчина громко переговариваются между собой, решая, какой из поступивших предложений лучше выбрать. Споры не утихают не на миг, а обстановка накаляется с каждым новым накинутым вариантом.       Я не вступаю в их разговор, желая оставаться менее заметной. Радует то, что меня, в отличие от Вала, вообще не выгнали. Всё ещё прибывая в недоумении от такого решительного шага, на который они собирались пойти, предпочитаю оставаться вольным слушателем, хотя из уст некоторых уже летели довольно логичные варианты, которые я могла бы поддержать.       После того, как Локи поведал мне, по какой причине он пропадал у Виктора последнее время, я словно очнулась ото сна. Казалось, что все вокруг в курсе происходящего, и лишь я хожу, словно чумная, не обращая на это никакого внимания. И куча заготовленной древесины оказалась объяснимой. И то, по какой причине Локи пропадал вместе с другими целыми днями дома у Энн. Они готовили место. Расширяли дом, что и так был самым большим у нас. А в каких облаках витала я, раз не увидела таких очевидных вещей раньше, так и не ясно.       Такое долгое затишье со стороны мятежников не было случайным. И все те появление в городе, из-за которых нас переполошили полгода назад, тоже было ими спланировано.       Узнав правду о том, что они пытались выловить кого-нибудь из наших, заставило мою челюсть просто упасть на пол. Но они не собирались нас принимать. Им нужна была информация, не более. А в итоге Локи стал для них золотым билетом. И уже тогда всё пошло не по плану.       Сейчас, погружаясь в суть их первоначальной затеи, голова идёт кругом. Но если отбросить в сторону всё лишнее, я сознаю важность происходящего.       Люди, собирающиеся менять режим никогда, не действуют без плана, и их первоначальный удар придётся на ряды армии.       Помимо второстепенного призыва, который происходит в течение всего года, есть ещё и основной. Он происходит всегда в разном месяце, но суть его неизменна. Детей, что рождаются с небольшой разницей в пару месяцев, собирают в отдельные списки и перевозят к нам большими автобусами. Если лишить их относительно большого притока новых солдат, можно не слабо ударить по общему спокойствию граждан, нарушив стабильный для них уклад жизни, продемонстрировав, что не так уж и хорошо их защищают.       Страх — то, что они собирается вселить в людей своей выходкой. Страх может легко породить хаос, а порой именно из хаоса зарождается гармония. И, как всем известно, теми, кто боится, легче манипулировать и направлять их умы в правильном русле. Именно так действует наше правительство. Под гнётом страха пудрит мозги, показывая то, что только на их стороне можно достигнуть спокойствия. Давно пора пошатнуть незыблемую уверенность в том, что они, те, что засели у власти, ведут свой народ верным путём.       Только оказавшись тут и проникшись другой стороной жизни, я осознала всю суть. Никому не нужно процветание. Мир, где все равны друг перед другом и перед законом. Им нужно стадо, которым легко управлять, если держать его на коротком поводке и лишь иногда менять кнут на пряник.       Мы отбираем ваших детей, но посмотрите, ваши же дети и оберегают вас. Мы даём вам кров и работу, но ровно до тех пор, пока вы слепо поддерживаете то, что нам выгодно. Вы нас не выбирали, но только мы можем дать вам право жить. Но стоит вам начать мыслить иначе, как ваш конец тут же становится известен.       По своей сути, казалось бы, нет плана проще. Устроить большое шоу, забрать детей и готовить силы для новой атаки. Но вся загвоздка теперь состоит в том, что в связи с новыми обстоятельствами наши люди могут просто не пережить такое. А это поражение как нельзя будет на руку таким, как эти люди за высокими стенами Северного сектора. Это лишний раз продемонстрирует людям то, что без таких как они никто не сможет жить в покое и благополучие.             — Так что ты мне предлагаешь?! — Рявкнул Виктор, упираясь руками в крышку стола.       Комната окутана едким дымом, уже и не сосчитать какой, по счёту выкуренной сигареты, от чего нависающее напряжение вперемешку с запахом табака лежит более густой пеленой над головами собравшихся.             — Я прошу у тебя дать мне время. — Локи шастает у стола, не в силах стоять на месте.       От былого счастья на его лице не осталось и следа. Шестерёнки в голове у парня крутятся с бешеной скоростью, от чего он выглядит смурнее тучи в пасмурный день. Снова нервничает, расцарапывая кожу на пальцах, теребит рукав кофты, пока рассказывает очередную идею, посетившую его мозг. Порой у него мысли бегут быстрее, чем складываются слова на устах, и от этого он закипает ещё сильнее.       Но, не смотря на все его нервные замашки, всплеск недавних эмоций позволяет парню в числе не многих оставаться более-менее спокойным и не срываться, в отличие от Виктора, который, кажется, скоро сойдёт с ума и разгонит всех к чёртовой матери.             — У нас нет времени! Мы и так слишком долго тянули. Они только и успевают, что отлавливать нас и сокращать ряды! — Вступил Арнод, в сотый раз рассматривая наброски их плана, лежавшие на столе.             — Ты меня слышишь?! Если пойдём сейчас, они поубивают всех, и больше вообще никого не останется! — Локи останавливается лишь на мгновение чтобы выплеснуть все свои мысли Арноду в лицо, а после опять начинает нервно нахаживать круги. — Я думал всё схвачено, а ни хера подобного! Им руки развязали! Ты это понимаешь?!             — Не мельтеши перед глазами, уже голова болит. — Виктор громко вздыхает, щипая себя за переносицу и прикрывает глаза.             — Наш информатор говорит… Локи не даёт Арноду закончить:             — А где был твой хвалённый информатор раньше?! Почему мы ничего не знали о том, что им можно применять силы в городе, пока Валу чуть жопу не подпалили?!             — А кто подверг мальчишку такой опасности, потащив его с собой?! — Арнод рывком поднимается со своего места и подходит к Лафейсону вплотную. — Для чего ты вообще полез в город так ещё и оставил его там одного?!       Понимая, что это может не привести ни к чему хорошему, я медленно спускаю ноги с кресла, готовясь к тому, что кого-то сейчас придётся разнимать. Повисшее между ними напряжение ослабляет Лея. Девушка, словно тень, появляется в комнате лишь на пару минут, принеся всем по кружке чая и впуская в дом свежий воздух. И так же незаметно исчезает в дверном проёме.             — Даже не думай меня винить в чём-то, — цедит Локи сквозь зубы, всё ещё не отходя от Арнода, — если бы не я, он бы не смог вернуться живым. Ни один из вас не воспринимал пацана всерьёз, пока я за него не взялся. А теперь ты пытаешься меня в чём-то упрекнуть?             — Произошедшее с Валом принесло нам свою пользу. Не будем сейчас заострять на этом внимание. — Виктор встаёт между мужчинами и, кладя руку на плечо своему другу, слегка отталкивает того назад.       Арнод молча отходит и снова садится на стул, возвращая свой взгляд к бумагам.       Громко выдыхая, прикрываю глаза, откидывая голову на спинку кресла. Варка в этой душной комнате никому не идёт на пользу. Тут ужасно душно, толком нечем дышать, от чего голова начинает раскалываться. Не удивительно, что они бросаются друг на друга. Все просто устали. Другие уже давно прекратили говорить, предпочитая лишь слушать и действовать так, как в конечном итоге решат эти трое.             — Я прошу всего несколько дней. Не больше. — Локи раздражённо вздыхает, возвращаясь к обсуждению их проблемы. Он подходит к столу и берёт одну из принесённых кружек. — Мне нужно лишь узнать, на что теперь они способны.       Парень подходит ко мне и, не смотря в мою сторону, протягивает кружку. Я вроде ничего не просила, и от удивления мои брови ползут вверх. Локи стоит ко мне полубоком. Я не вижу его лица, но всё равно киваю в знак благодарности, не решаясь издавать лишних звуков, и принимаю предложенный мне чай.             — Как ты собираешься это узнавать? — Массируя виски, Виктор склоняется над столом.             — Напомню, что среди вас всех только меня учили профессиональной разведке, — парень присаживается на край подлокотника и вытягивает ноги, — к тому же я не один.       Поперхнувшись чаем, я встречаюсь с его глазами, осознавая, что речь идёт обо мне, и на мгновение проклинаю его за то, что он привлёк к моей персоне излишнее внимание.             — Нет. Хоуп никуда не пойдёт. — Виктор скрещивает руки на груди, отрицательно замотав головой.             — С чего это? — Недовольно фыркает Локи.             — Девушкам не нужно занимать…             — Она остановит твоё сердце, ни разу не поморщившись. А ты что-то говоришь за банальную разведку? — Стоило Локи заслышать очередную чушь на тему женщин, как он тут же перебил Виктора, не желая, чтобы тот договаривал. — Не нужно её недооценивать. Хоуп не просто так была лучшей среди нас.       Он говорит так, будто я здесь не присутствую. Чувствуя, как щёки начинают полыхать от излишней похвалы, появляется желание, чтобы пол проломился, и я вместе с этим креслом полетела под землю. Потупив взор, начала рассматривать пошарпанные доски под ногами. Когда разговор вообще успел коснуться меня. Сидела ведь тише, чем мышь в мешке с пшеницей. Если прямо сейчас я вернусь в прошлое и сообщу тому Локи, что он будет сидеть и восхвалять меня в глазах других, да он съест собственный язык без соли!       А может, и не съест…       Так много уже произошло, что я и не в силах осознавать, что когда-то всё было иначе. Это будто было не с нами, в какой-то другой вселенной и в совершенно ином времени. Но, несмотря на всё смущение, что, казалось, пробило до самых пят, его похвала греет душу. Не передать словами то, как легко становится внутри от осознания, что это не ты накрутил себя, теша собственное эго, а всё действительно так, и люди со стороны тоже видят, на что ты способен.             — А нам точно нужны эти дети? — Эрик, стоявший в дальнем углу у окна, вдруг подал голос.             — Да! — Одномоментно отозвались Локи и Арнод.       Мужчина самым первым вышедший из дискуссий, привлёк к себе всеобщее внимание. А мне на мгновение показалось, что все уже и забыли, что он тоже присутствует. Он пожал плечами и медленно подошёл к столу, держа руки скрещенными на груди. Жёлтый свет одинокой лампы окутал его бронзовую кожу, от чего казалось, что он светится изнутри. Эрик всегда редко вступал в подобные разговоры, предпочитая лишь слушать. При наших первых встречах мне показалось, что он вообще говорить не умеет. Более спокойных людей я ещё не встречала. Порой могло показаться, что мужчина всегда находится под каким-то препаратами, что и позволяет ему быть неуязвимым к любым проблемам и тревогам. Мне бы хотелось поучиться у него спокойствию. Ничего не выражающим взглядом мужчина мельком взглянул на план в руках Арнода, а после обвёл взглядом всех троих мужчин:             — Вот вы все что-то кричите, спорите, а сути я так и не улавливаю. Делать та мы что будем?       Не ожидая от самой себя, я кивнула в так его словам, мысленно соглашаясь.             — Да чёрт его разберёт! — Кидая бумаги на стол, Арнод принимает своё бессилие и откидывается на спинку стула.       Замечаю, как Виктор поник, начиная расхаживать по комнате. Локи, кажется, тоже, устав бороться за своё мнение, прижимается спиной к изголовью кресла и прикрывает глаза. Тишина, резко окутавшая всех, пропиталась отчаянием, что начало давить на плечи. Тяжело признавать, что все мечты и планы рушатся от событий, которые изменить мы не в силах. Мне бы хотелось развеять их тоску, подбодрить, но, кажется, слов будет недостаточно, чтобы они вновь пришли в чувства и, наконец, сошлись во мнениях.       Чтобы хоть как-то подбодрить парня, я касаюсь его указательного пальца своими, думая, что взять его за руку будет не самой лучшей идеей. Он не поворачивает головы в мою сторону, но на прикосновение отвечает. От волнения я цепенею, непроизвольно сжимая его указательный палец. На секунду мне кажется, что парень издал смешок. Его свободные от тисков пальцы лениво поглаживают мои костяшки, а по моей спине поползли мурашки. И как же я рада что сейчас он не смотрит в мою сторону.       Затянувшееся молчание было трактовано людьми как возможность разойтись. Виктор не стремился кого-то остановить, он лишь провожал уходящий взглядом и тяжело вздыхал. Комната опустела в мгновение ока. Эрик решился открыть окно.             — Вам всем нужно проветриться, — он вытаскивает из кармана пачку и достаёт оттуда зубами сигарету, — никто не хочет пойти со мной?        На предложение покурить никто не отозвался. Эрик вновь осмотрел уставших мужчин и громко выдохнул:             — Сколько дней осталось?             — Мы ещё не знаем точной даты. — Прочёсывая пальцами взъерошенные волосы, отозвался Арнод.             — Тогда чё вы жмётесь, как тёлки, — Эрик посмотрел на меня, — без обид. Виктор, дай ты пацану эти несчастные два дня, и пусть идёт в свою разведку.             — А что, если завтра нам сообщат даты? — Виктор сел на край стола, наблюдая за Эриком пока тот одевал куртку и застёгивался.             — Если сидеть и думать, а что если, то вы ни хуя не сделаете. — Эрик пожал плечами, зажимая зубами фильтр сигареты. — Когда решите, позовёте. Я пошёл. Виктор повернулся к Локи. Он молча смотрел на парня, потирая заросший тёмной щетиной подбородок, явно обдумывая слова покинувшего нас мужчину. Локи, словно почувствовав буравящий его взгляд, и открыл глаза. Пара минут игры в гляделки и Виктор, наконец, заговорил:             — Тебе точно хватит пары дней?             — Да. — На выдохе произнёс Лафейсон.             — Хорошо, — Виктор посмотрел на Арнода, который уже явно отчаялся что-то обсуждать и просто сидел, — делай что считаешь нужным. Будет ещё немного времени на подготовку.       На каждый минус этот мужчина всегда пытался найти плюс, даже там, где, казалось, этого плюса вовсе быть не может. Это мне в нём всегда нравилось. Взглянешь на этого уставшего и взъерошенного мужчину и сама уже начинаешь отчаиваться. Но это чувство с тобой ровно до тех пор, пока он не начнёт говорить в любой ситуации, стараясь расставить все детали по полочкам.       Смотря на него, мне становится интересно, каким же был его отец и как много перенял в себя сын, раз за всё время существования сопротивления никто и не пытался найти себе другого предводителя. Да, Виктор бывает вспыльчив и не всегда сразу принимает верные решения, но мне нравится, что он умеет слушать. Прислушиваясь к своим людям и сопоставляя все их мнения, он выносит вердикт, который устраивает всех. А такому попробуй, научись.        Может он и не желал давать Локи время, но, опять же, обдумав другую сторону вопроса, переступил через себя и позволил ему идти. Другой на его месте мог бы пойти в отказ и гнуть свою линию до последнего, ведь в его руках власть. А как известно, власть умеет опьянять. Так бы сделал другой, но не Виктор.       Я никогда не видела в нём жажды власти. Он жаждет другого. Равенства, справедливости. Переполнен надеждами на то, что все могут быть одним целым. Как бы люди не пытались превозносить его на каком-то пьедестале, который существовал только у них в головах, Виктор всё равно оставался простым человеком. Таким же, как и все, кто живёт с ним. И я вижу в нём эту нескончаемую благодарность за то, что люди вверяют ему свои жизни и как он с осторожностью относится к каждой.       Проходя мимо Арнода, он похлопал своего брата по плечу, чтобы тот взбодрился и, накинув на плечи куртку, тоже собрался покинуть свой дом. Арнод обтёр ладонями поникшее лицо и медленно поднялся со стула. Он выглядел безумно уставшим, а в глазах так и читалось единственное желание — «поскорее оказаться в кровати». Мужчина подошёл к Локи:             — Прости, что вспылил. — Он протянул ему руку, ожидая, что же ему скажут в ответ.             — И ты меня. — С громким хлопком Локи пожал ему руку и встал с подлокотника.       Хорошо, когда незначительные ссоры могут заканчиваться так быстро. Не хотелось, чтобы они враждовали из-за того, что где-то не сошлись во мнениях. В нашей ситуации, когда каждый должен быть друг за друга, враждовать из-за подобных пустяков — величайшая роскошь. И хорошо что они тоже это осознают.       Когда рука парня покинула мою руку, я ощутила покалывание на том месте, где его кожа соприкасалась с моей. Хоть касаться его и стало для меня чем-то обыденным, я начинаю осознавать, что отсутствие тех самых прикосновений даётся мне ещё труднее, чем когда-то давались касания. Что-то неописуемо приятное есть в каждом его прикосновение. И в желании почувствовать эти ощущения вновь, я каждый раз ругаю себя за то, что не обладаю достаточной решимостью для подобных шагов. Даже если он совсем не против, и я точно знаю, что не оттолкнёт, мне не хватает силёнок переступить через себя и побороть стеснение.        Мы вчетвером вышли на улицу, и оказалось, что Эрик всё ещё стоял там, рассматривая ночное небо. Он вопросительно взглянул на Виктора а тот лишь кивнул, давая понять, что он сделал так, как предложил Эрик. Мужчина довольно улыбнулся и, попрощавшись, оставил нас вчетвером.             — Хоуп идёт со мной. — Не спрашивая, хочу ли я идти вместе с ним объявил Локи, застёгивая куртку до самой шеи. В ответ на его слова тоже последовал лишь кивок.       Ноябрь объявил о себе чуть жёстче, чем мы рассчитывали. Морозы, пришедшие с ним, погубили остатки овощей, что мы и так выращиваем с большим трудом в неподходящей почве. И эта утрата тоже даёт свои отголоски в общей нервозности. Они собираются привести сюда новые рты, но кажется, что сама природа против этого, почти что лишая нас возможности их прокормить. Но если с этой проблемой нам справиться под силу, то от нависших препятствий я не жду чего-то хорошего.