***
— Планы меняются. — Стоило парням выбраться в более безопасную часть здания, заявил Арес. Им обоим хотелось утащить с собой как можно больше. Но мешало слишком много факторов для этого. Ещё и Арес стал переживать из-за выходки Локи. Конечно, он рад, что пока всё шло как надо, но изначально встреча с этим парнем и плохое самочувствие Локи в его план точно не входило. И раз уж рушить все шаблоны, так он решил внести и свою лепту в назревающий хаос. — В каком смысле меняются? — Локи громко выдохнул, пытаясь привести дыхание в норму. — Нашим я уже сказал, чтобы они уходили, — он сглотнул образовавшуюся от жажды слюну. — Теперь пора идти тебе, — Арес говорил тихо, то и дело озираясь по сторонам. — Я остаюсь. — Ещё чего?! — Локи недовольно фыркнул. — Я тебя одного не оставлю. Пришли вместе и уходим вместе. — Мне одному будет проще. Они уже ушли. Теперь ты. Пока что ещё есть возможность не связать нас всех в одну шайку. — Арес выпрямился, пряча руки в карманы, и кивнул другу, чтобы тот шёл за ним. — Я останусь тут на случай, если тот парень заметит пропажу. Прослежу за тем, чтобы не началась тревога. А вы к этому моменту уже будете у Виктора. — Они медленно шли по коридору. Здесь бежать было опасно. Один неверный взгляд мог привлечь ненужное внимание, и поэтому оба пытались выглядеть так, словно только что не натворили делов. — Нам же нужны глаза и уши тут. — Тот парень ничего не заметит, потому что в его голове просто нет об этом воспоминания. — Больше, чем влезать в чужие головы Локи не любил портить чужие разумы. Это никогда не проходило бесследно. Рано или поздно человек начинает осознавать, что что-то не так. Пытается вспомнить то, что больше никогда не вспомнит, и от этого страдает. Повезёт, если воспоминание не особо важное. В таких случаях всё проходит гладко. Но вот если изъять какой-то важный кусок, прореха в памяти становится куда осознание. Локи видел, как сходили с ума те, с которыми проделывали эти трюки на тренировках. В попытках вспомнить люди становились параноиками, записывали каждый свой шаг. Они отчётливо осознавали, что что-то было в их голове, но найти ответов просто не могли. Но сейчас сей факт Локи мало заботил. Больше, чем быть правильным, он не хотел быть пойманным. И, вспоминая своё же кредо о том, что не каждый бой должен быть честным, парень охотно применял все ненавистные самому себе способности ради своего блага. Он вообще удивлялся сам себе, когда осознавал, что всё так же умел оставаться эгоистом, но при этом тут же осознавая, что он больше не одинок, начинал пользоваться своим эгоизмом на благо кого-то ещё. Раньше он бы просто повредил парню разум и глазом не моргнув, а теперь попытался всё сделать так, чтобы тот никогда не понял, что воспоминания в голове другие. Не просто создал прореху, а попытался её заменить чем-то другим. Ведь как бы он ненавидел каждого, кого встречал в этом здание. Он почему-то стал искать в других человечность. К собственному удивлению, научился не руководствоваться одними лишь эмоциями, но и думать, прежде чем делать. Ведь не каждый тут плохой. Именно так он считал, портя воспоминания тому парню. С ним он вёл себя довольно приятно, и в замен Локи отплатил ему так, как только смог, заботясь о том, чтобы тот меньше страдал в последующем от собственной головы. Когда он отрёкся от самого себя, от того, чем жил. Он желал избавиться от самой своей сути. Начал призирать свои способности и всеми силами пытался походить на простого человека, только бы его таким и приняли. Ему казалось, чтобы начать жить по-новому ему нужно изменить в себе всё. Оставить того, кем был и стать кем-то новым. Таким, кого бы людям было легче принять. Благодаря Валу стал делать больше упор на физическую силу, чем на свои способности. Учился у Арнода вступать в любую драку, применяя кулаки, а не возможность дурманить людские разумы. Носил с собой нож в виде оружия. И только Эмили на его собственном теле продемонстрировала, что ему от себя не сбежать. Локи уже много раз успел обдумать тот бой. Понять все свои ошибки. Даже найти исход, при котором девушку можно было бы оставить в живых. Он вновь вернулся к самому себе. Постепенно вспоминал всё, что умеет. И понимал, что не беги он в тот день от себя, он бы справился с ней сам. Огородил бы друга от его выбора и не был бы вынужден врать любимой. Для чего-то же Он родился не простым человеком. Ведь какая-то необъяснимая его мозгом причина создала его таким, кокой он есть. И жизни, за которые он борется, имеют больше ценности, чем его внутренние непринятия своей сущности. Дни отсидки дали понять ему это во всей красе. Если он отвернулся, тогда почему другие не могут сделать того же. Почему все продолжают бороться, несмотря не на что? А Локи вдруг решил меняться. Он ведь у них такой один. И он нужен им всем, таким, каким родился. Он будет эгоистичным, напористым, идущим по головам, как делал это всегда. Лишь цель на горизонте сменил. А вся его суть осталась с ним. И ещё не одни воспоминания. Он повредит, если так надо. Воспользуется всеми, до кого дотянется. Будет врать и пачкать руки кровью, но дойдёт до конца. — И эти двое с меня шкуру спустят, если я приду один. — Парень смотрел перед собой, игнорируя людей, идущих ему на встречу. Ему легко было игнорировать их. Вести себя так же, как и они. Он ведь всегда так себя вёл. Не видел не интересующих его людей, словно тех просто не существует. Даже успел поймать себя на мысли, словно он готовил сам себя попасть сюда с самого начала. Тут собрались самые отпетые эгоисты, которых только смогли воспитать в армии. И он бы отлично вписался в подобный контингент. Но Локи почему-то не хотелось вписываться в подобные коллективы. Ему хватило не долгого взгляда на дерьмо, что кроется за кулисами, и он даже рад сейчас назвать себя предателем. Предатель, но спасибо, что живой и принадлежит сам себе. В сотый раз убедился, что избрал правильный путь. — Я, конечно, рад, что сумел сместить тебя на всеобщем пьедестале обожания, но попроси их придержать твою шкуру на тебе. — Арес пихнул Локи в бок, чтобы тот свернул за угол и сам последовал за ним. Ему трудно было держать маску безразличия на лице. Хотелось орать от всего увиденного. Трясти за плечи каждого, кто попадался на пути, в надежде открыть хоть кому-то глаза на правду. Но он молчал. Слушал, как колотится сердце и ощущал, как потеют ладони в карманах. Он боялся, что если что-то пойдёт не так, Локи будет рядом с ним. Он хотел выгнать его. Погнать пинками прочь, только бы эти трое были как можно дальше от этого улья. Полгода жизни без друзей научила его справляться со всем в одиночку. И теперь он желал оттолкнуть их всех от себя в любой опасной ситуации, только бы никто им не навредил. Успокаивало то, что Фин уже ушёл. За него он переживал чуть больше, чем за остальных. Потому что понимал, что эти двое справятся сами, а вот он — нет. Он всё ещё чувствовал вину за то, что решился сломать чужую жизнь в угоду себе и своим желаниям. Арес бы не смог смотреть, как Локи умирает, но только сейчас осознал правильность слов Виктора, что всех не спасти. Но он всё ещё не может выбрать. Не может даже думать о том, что его друга сейчас могло не быть рядом. Могло не быть вообще. И раз уж он сломал Фину жизнь, он сделает всё, чтобы никто не причинил ему вреда. Чтобы Арес стал единственным разочарованием во всей его жизни и больше никто не смог сотворить с ним что-то ужаснее, чем уже сделал парень. — Я задержусь тут до вечера, а после присоединюсь к вам, — он остановил друга в пустом коридоре, беря за плечи и поворачивая того к себе лицом. — Прошу, просто уйди. Они ждут тебя за воротами. — А что ты будешь делать, если начнётся тревога? — Локи стал говорить тише, боясь, что эхо может разнести его голос по коридору. — Вдвоём будет проще. — Нет, твою мать! — Парень процедил сквозь зубы, слегка встряхнув друга за плечи. — Будет проще, если я буду один. Хватит уже упираться, придурок. Свали на хер. Так тебе понятнее? — Арес для достоверности вновь встряхнул его. — Просто передай Виктору всё то, что мы нашли, и оставь меня здесь. Локи недовольно вздохнул, прикрывая глаза. Когда они оба успели измениться так сильно? Научились оставлять друг друга. Раньше их разлучали поневоле. А теперь Арес сам просит покинуть его. И он соглашается. Ещё год назад Локи бы упирался. Пошёл с ним даже тогда, когда он откровенно посылает его, потому что так правильно. Они ведь обещали друг другу. А теперь они всё чаще расстаются. Работают в одиночку, лишь изредка образовывая команду, когда это нужно обоим. Локи понимает, что теперь правильно так. Но всё чаще задумывает о том, что сам виноват в том, что с ними случилось. Он никогда не скрывал от друга правды. Никакой. Даже самой грязной. Но почему-то именно в тот день не рассказал ему ничего. Решил, что так будет проще, если расскажет ему после задания. Он, правда, собирался вернуться и поделиться всем с Аресом. Но впервые решил послушать своего куратора и ничего не рассказать. И вот во что это вылилось. Арес бы не предал, молчал бы о том, что знает. Но тогда бы они не разделились. Не поменялись. Именно сокрытие той единственной правды за годы дружбы послужило точкой отправления. А может, так тоже было нужно? Может, им нужно было научиться действовать в одиночку. Они ведь оба растут, меняются. Не собирались же они, подтверждая все шутки о себе, всю жизнь прожить вместе. Просто Локи трудно принять то, что они теперь умеют — отпускать друг друга. Не прикрывать друг другу спины, как раньше. Они оба поменялись. Ареса разлука ожесточила. Локи, наоборот, стал мягче и терпимее. Теперь, когда Арес отталкивает его, он готов рваться за ним. А раньше было наоборот. Парень чувствует, что виноват за то, во что превратился Арес. Для него он всё тот же. Но Локи отнюдь не слепой. Он видит и знает обо всём, что творит его друг. И если раньше они вдвоём могли влезть в какую-то передрягу, по большей части это всё было детскими шалостями. Протестом против системы. Подростковым бунтом. Теперь же Арес влезает туда, куда бы не следовало лезть в одиночку. И искренне желает, чтобы Локи в этом не участвовал. Он ведёт себя так, словно у него нет особого смысла держаться за эту жизнь. Крадёт, и не только вещи. Убивает тех, на кого бы раньше никогда не поднял руки. И отталкивает тех, кого любит. — Если ты не вернёшься к вечеру, я приду за тобой, — заявил Локи. — И будь ты хоть сто раз против, я вытащу твою жопу отсюда. — Я сейчас расплачусь, — слегка улыбнулся Арес, но Локи заметил, как друг одобрительно кивнул. — Только потому, что Фин меня сожрёт. А я не хочу с ним разборок. Он меня пугает, — добавил Локи. Парень сказанул о нём просто так. Ради шутки. Потому что просто не мог уйти без неё. Они оба знали, какой Фин бывает настырный, и не то, чтобы боялись его. Просто Локи никогда не упускал возможности напомнить Аресу, что этот молодой человек — только его головная боль, и лишь ему надо бы выслушивать все его промывания мозгов. Вообще им не хватало кого-то вроде Финика. Арес забрал у Локи роль грубой силы. Сам Локи стал кем-то вроде мозга. Хоуп была их связующим звеном, когда эти двое не могли договориться. Они оба любили её по-разному но одинаково сильно. И даже тогда, когда ни одни из их граней не могли сойтись, она заставляла их это сделать. И Фин. Отсутствующий здравый смысл с каплей истеричности и адекватной долей страха, о котором эти трое порой забывали. Локи принял его так легко, что даже сам этому удивился. Ведь для него их всегда было трое. Трое и никак иначе. Он никогда не думал, что сможет принять ещё хоть кого-то, ведь всегда ревностно охранял то, что считал своим. Его всегда бесило, что у друга были отношения. Потому что считал его только своим. Бесило, что не в силах признаться в чувствах девушке, которая ему нравится, потому что тоже считал её своей. И боялся, что пока он молчит, она сможет найти себе кого-то. Он старался с этим бороться, но всегда проигрывал своей ревности. Но с приходом Фина Локи словно осознал, что всегда держал для него место. Он не бесил его всерьёз. Не заставлял поджилки трястись от злости. Он готов принять Фина при любом раскладе и считать с ним, потому что он уже часть их команды. Красочнее он это понял, когда парень пошёл с ними. Локи осознал, что он их, когда тот стал отказываться сидеть дома. Боялся, трясся, словно лист на ветру, но пошёл. Они втроём всегда были такими и он прекрасно вписался именно этим действием.***
С Локи мы встретились далеко за пределами Северного сектора. Арес дал команду уходить, ничего толком не объясняя. Стоило услышать его запыхавшийся голос в наушнике, сердце в моей груди сжалось. Мозг судорожно пытался придумать ответ на волнующие вопросы, только бы успокоиться. Но ни одна хорошая мысль прийти так и не смогла. Пришлось вспомнить данное Локи обещания и, взяв Фина за руку, так же ничего не объясняя, потянуть за собой. Парень сопротивлялся, пытаясь выведать подробности, которых я сама не знаю. И увести его оказалось труднее, чем уйти самой. Я переживала за всё. За них, которые больше ни разу не вышли на связь. За то, как мы пройдём контроль. Правильно ли я запомнила дорогу ведь у меня была всего одна попытка. Ещё и Фин сокрушался на меня за то, что я так безвольно послушала Ареса и не осталась там до конца. Откуда, при всём его страхе в нём это дикое упрямство, мне не известно. Оно бы и сослужило хорошую службу, но, увы, не сейчас. Из всего списка переживаний всё сложилось хорошо только с пропускным пунктом. Нас выпустили за ворота без каких-либо вопросов. Ни журналов, ни подписей и времени ухода. У них не было ничего. И меня, как и в первый раз, это смогло поразить. Странное отсутствее как таковой охраны. Для самого главного сектора это сильно беспечно — быть безразличным ко всем, кто есть на территории и обращать внимание только на тех, кто в него входит. Но я и не возражаю. Пусть лучше так, чем какие-то проблемы с пропусками, которых у нас и в помине нет. Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем появился Локи, но с его приходом стало немного легче дышать. Жаль, что с его появлением ситуация тоже не прояснилась. Он избегал комментариев, сообщив лишь то, что Аресу пришлось остаться и нам нужно возвращаться без него. Нас насторожило его поведение. Он одновременно выглядел очень спокойным и чересчур нервным. Его глаза метались по нам довольно быстро, словно что-то ища. Он всё время осматривался, хлопая себя по карманам, а мы то и дело пытались успеть за его шагами. На любые вопросы Локи отвечал, что всё хорошо. Мы бы и поверили, если бы не его дёрганное поведение, но спрашивать о большем оба как-то не решались. Фину, чтобы замолчать, хватило убеждения в том, что Арес жив и с ним всё в порядке. И на самом деле это было единственным, что ему удалось выудить из Локи. Мне тоже были не понятны причины, по которым он решил задержаться, и я лишь надеялась на то, что он не задумал чего-то опасного в одиночку. Так быстро я домой ещё никогда не возвращалась. Локи подгонял нас, не желая даже слушать о передышках. Он затащил нас к Виктору, и тот чуть не поседел, забыв, что мы шастаем в солдатской форме. Так же, ничего не объясняя ему, Локи оставил нас втроём и пошёл за Леей и Арнодом. Он вообще очень странно и долго молчал, пока не собрал в доме всех, кто ему был нужен. Попросил всю имеющуюся в доме бумагу. Сорвал со стены самолично нарисованную карту и перевернул её обратной стороной, чтобы у него появился большой пустой лист. И, вооружившись карандашном, так же молча начал что-то чертить. — Локи. — Виктор наблюдал за каждым его судорожным метанием по комнате. — Раньше бы я обрадовался твоему молчанию, но сейчас ты пугаешь меня. Парень шикнул на мужчину, поднимая ладонь перед его лицом, намекая на то, чтобы он тоже замолчал. И продолжил расхаживать вокруг стола, иногда замирая, чтобы что-то вспомнить, а после вновь принимался рисовать. Теперь его поведение стало хоть немного понятнее. Он просто не желал лишними разговорами сбить себя с мысли. Картография. Одно из увлечений парня лет с шестнадцати. Нас всех этому обучали, но он преуспевал в этом лучше прочих. Его память всегда восхваляли учителей, и он не нашёл способа лучше, чем выливать её в изображения на бумаге. Он запоминал пути и лазейки даже тогда, когда другие этого не замечали. Молча, никого ни о чём не извещая, парень наблюдал за каждым своим шагом и местностью вокруг, улавливая детали, которые могли скрыться от чужих глаз. И мне всё ещё страшно думать о том, если бы такой, как он, был против нас. Ему бы раза хватило пройтись отсюда к нашему сектору, и вот подробный путь уже был бы изложен на бумаге. Виктор по-прежнему ценит в нём это умнее больше, чем любое другое. — Где четвёртый? — Махнув на Локи рукой, Виктор обратился к нам. — Он сказал, что ему нужно остаться. — Фин заговорил быстрее, чем я смогла осмыслить вопрос. Мужчина недовольно нахмурился, скрещивая руки на груди. Он не мог не переживать и за Ареса. Скрипя сердцем, он всё же принял его тогда, когда его доверия к окружающим почти сошло на нет. Принял, и теперь всегда выходил из себя, стоило парню выкинуть очередной финт. Несмотря на всех их договорённости, он действительно боялся, что парень неосознанно может подвергнуть всех большой опасности. Ведь он в одиночку, лазает там. В логове врага, и каждый день ходит по очень тонкому льду. И неизвестно, как он может повести себя в опасной и экстренной ситуации. — Что он опять там удумал? — Почти взвыл мужчина, понимая, что Арес опять взялся за своё. — Мы не знаем. — Фин оглянулся на меня, а после пожал плечами. — Пришёл Локи, сказал, что мы уходим без него. — Замялся юноша. — Ну, и мы ушли. Локи привлёк всеобще внимание быстрее, чем Виктор успел открыть рот для следующего вопроса. Мы все собрались вокруг стола, и только сейчас я узнала очертания зданий, которые увидела днём. Локи продолжал рисовать, но наконец-то заговорил, попутно объясняя свой схематичный рисунок, с каждым новым штрихом придавая ему всё больше ясности. — Северный сектор, — парень обвёл рукой всю карту. — Тут то, что нам нужно, — он ткнул обратной стороной карандаша в здание, что заняло пол листа. — Это главный вход, — он медленно провёл карандашом дорогу от здания к воротом. — Там система пропусков. Хода как такового нет. Если я правильно запомнил повороты. — Локи более жирными линиями выделил башню, через которую мы вошли. — Отсюда мы попали в эту башню. Если посмотреть на схему сверху, то все пять башен свои расположением образовывала углы пятиконечной звезды. Это нам было известно ещё из учебников по истории. И сейчас Локи указывал на башню, которая находилась справа от главного здания с флагом. — Между собой все башни соединяют мосты. Если их разрушить, связь между башнями рухнет, но не на долго, — парень схематично указал все мосты, выделяя их карандашом синего цвета, — потому что вот здесь, на стыках зданий, — он выделил точки стыков красным. — Внутри есть ещё одни ходы на случай тревоги. — И? — Арнод положил руку на плечо Локи и наклонился вместе с ним, чтобы ближе рассмотреть его чертёж. Мужчина провёл пальцем по свеженарисованному, изучая каждую линию. — Какие у тебя идеи? После того, как мы чуть не потеряли Локи, Арнод изменился. Он и до этого прислушивался к парню, но не так, как делает это сейчас. Мужчина был первым, кто попытался показать Локи другой мир. И первым, кто смог разглядеть в нём нечто большее, чем просто парня, который хорошо умеет рисовать карты. Как бы они не цапались на фоне разных характеров, Арнод сумел проникнуться к парню и по-настоящему раскрылся только теперь, когда Локи снова с нами. Он стал к нему ещё мягче. — Виктор! — Локи сначала замер, словно обдумывая вопрос, а после без предупреждения вскрикнул так громко, словно мужчина был в соседней комнате. Арнод, что опирался на его плечо, вздрогнул и шлёпнул за это парня по спине. — Твой вариант на чёрный день точно готов помочь? — Проигнорировав удар, спросил Локи, поворачивая голову к мужчине. — Если ты готов предоставить ему что-то по серьёзнее рисунков на бумаге. — Виктор пожал плечами. — Как тебе такое? — Парень сверкнул белоснежными зубами. Он выглядел словно пират, ограбивший королеву. И начал выворачивать карманы куртки и штанов. — Думаю, будет достаточно. На стол полетели смятые бумажки, ампулы. Мы все озадачено переглянулись. Финик взял в руки одну из колбочек и, подняв её к свету, начал вертеть в руках. — Что всё это такое? — Фин передал одну из ампул Лее и взял другу. — Это, мой друг, — Локи подошёл к парню и, забрав из его рук ампулу, сам посмотрел на номер препарата. — Полный пиздец. — Парень повернулся ко мне и без особых вступлений, кинув мне в руки колбочку с номером B-9 объявил, что от этого умер Кай. Я не поверила. Ощутила странное покалывание на шеи, недоверчиво рассматривая препарат. Перед глазами всплыло его лицо. Осознание, что я плохо его помню, дало холодную пощёчину. Я вспомнила, как он просил у меня прощение, словно это случилось вчера. И громко сглотнула, осознавая, что его больше нет. Это чувство не поддаётся объяснению. Никогда не поддавалось. Всегда. Каждый раз, когда нам объявляли о смерти одного из наших, ты до последнего не веришь, что это правда. Мозг отказывается воспринимать подобную информацию. Такого просто не может быть. Как кто-то может быть мёртв, если ты вот-вот с ним разговаривал. Видел, как он тренировался прямо с тобой. Ходил по тем же коридорам и был живой. Даже тогда, когда проходила прощальная церемония. Ты смотришь на тело, и тебе кажется, что оно вот-вот пошевелится. Прямо сейчас встанет, и весь этот цирк закончится. Смерть никогда не поддавалось объяснениям в моей голове. Это что-то невообразимое. То, что всегда происходит где-то там, очень далеко и не касается никого из нас. Особенно страшно становится, когда смерть не приходит сама. Когда не было к этому предпосылок. Слабого здоровья или какой-то тихо развивающейся болезни. Когда это происходит просто как вспышка. Щелчок — и человека больше нет. И все эти вещи, которые ты вроде бы осознаёшь, всё равно не укладываются в твоей голове. Ну как же так. Он же вот дышал, улыбался. Был. А теперь не дышит. Никогда больше не откроет глаза и ты больше не сможешь увидеть его в коридоре. Не услышишь его имени, потому что человека просто больше нет. И несмотря на то, что не каждый был мне там другом. Каждого из них я знала. Я знала Кая. Я видела его так же часто, как себя в отражении. И всё равно легко не получается принять его смерть. Просто по факту того, что мы все росли вместе. Это тяжелое осознание. Любое, даже самое минимальное общение в любом случает накладывает свой отпечаток о человеке в воспоминаниях. И слышать подобное о нём становится трудно. А Локи всё продолжал рассказывать, больше ни словом не обмолвившись о парне. Он рассказал, что там есть как минимум две программы, и если одна из них ещё как-то вписывается в рамки его восприятия, то вторая — нет. Я думала, что наши разделения закончились на способностях, которыми мы обладаем. Но оказывается, нас ещё делят по чистоте крови. Оказывается, мы не все так хороши, как нам об этом рассказывают. Те, кто превышает пятьдесят процентов и является более ценным сотрудником, проходят программу по желанию. Это узкий круг людей, которые по своей воле на собственном теле тестирую препараты, что усиливают уже имеющиеся у них способности. Помогают использовать себя по максимуму и не выдыхаться при больших выбросах собственной энергии. Если на нас действует чистый адреналин, и именно он помогает сделать рывок, пересилив себя. То на них действует адреналин с примесью химии, что помогает им часами прибывать на пике своих возможностей. Их труднее обезвредить, ведь другие чувства притупляются, и бой априори становится не равным. Страшно представить, как это работает в действительности. Ещё страшнее столкнуться с таким лицом к лицу. Ты просто выдохнешься быстрее. Вторые даже как-то стало легче от мысли просто не выживают. Те, чья кровь чище всего, не могут выбрать, учувствовать ли им в тестированиях. Они заочно все согласны. Из них кроят машины в человеческом теле. В один момент жизни нашему правительству почему-то вдруг стало не хватать простых солдат. Им понадобились машины. Не ощущающие боли. Без чувств и эмоций. Те, кому будет чуждо всё человеческое. Те, кого не колыхнёт ни малейшее осознание, что перед ним живой человек. Марионетки, которые будут просто исполнять приказы. Мы для них слишком уязвимы. Слишком человечны. — Я читал урывками, — Локи который всё это время расхаживал по комнате, остановился перед Виктором. — А чё ты не записываешь за мной? Так запомнишь, что передать? — Я понял, что он согласится ещё на середине. — Виктор вскинул бровь, опираясь поясницей о край стола. Локи кивнул, продолжая: — И если я всё правильно понял. Они вновь рыщут ответы в наших генах. Копают в таких, как я, чтобы понять, почему я умею подчинять себе людей. И ещё в таких, как… — Тут Локи резко запнулся, переводя на меня взгляд, а после, отвернувшись, продолжил, — в тех, кто умеет ломать кости короче. Чтобы выяснить, как они их ломают. Чтобы в последующем своим их укрепить. Я не знаю. Там жуть какая-то. Они колют всё это, — он указал на стол с препаратами, — и наблюдают, как те, мучаясь, умирают. — Кажется, прошлый опыт никого не научил, что шутить с генами людей — затея не из лучших. — Тихо произнесла Лея, читая листы, принесённые Локи. — А жизнь вообще никого ничему не учит, — Лафейсон хмыкнул. Он подошёл ко мне и молча, положив руку мне на плечо, поцеловал в висок. — Даже взять нас. Нас хоть чему-то научил прошлый опыт, когда умер Вал, и я чуть не последовал за ним? Мы чёт сидим тут и опять обдумываем планы, в которых непонятно, как победить. — Он размашистым жестом указал на стол, который сам же и завалил бардаком. Парень вроде и был таким, как обычно, но меня настораживала лёгкость, с которой он упоминает о смертях. Да и вообще весь его рассказ был таким непринуждённым, словно он фильм нам пересказал. Взвинченное поведение. Обычно он вёл себя подобным образом, когда в его крови зашкаливал эндорфин. Парень не знал куда себя день. Был чересчур активным и метался из стороны в сторону, чтобы занять себя хоть чем-то. И как бы сказал Арес: «готов обнять весь мир». Но я то знаю, где он был и суда по рассказу не увидел ничего такого, чтобы сейчас быть в приподнятом настроении. Все вокруг, загруженные информацией, были смурнее тучи, а вот он вёл себя так, словно уже разрушил им там все лаборатории. — Хорошо, — Арнод, вдоволь насмотревшись на документы, перевёл взгляд на Локи. — Что ты предлагаешь? — Ну, сначала мне нужен Арес, — парень сунул руку, что не лежала на моём плече, в карман штанов. — Он лучше меня знает строение и сможет накинуть пару идей, как нам туда войти, — он посмотрел на Виктора. — Ну. И как всегда. Люди. Которых, к сожалению, у нас практически нет, — заключил Локи, поджимая губы. — Мы все умрём, — подытожил Фин, нервно кивая головой и осматривая собравшихся. — Умрём от рук солдат наркоманов. — Продолжишь в том же духе и будешь обитать за дверью, — Виктор указал в сторону выхода из дома. — Люди у тебя будут. Так много, что ты удивишься. — Он исподлобья взглянул на Локи. — Ты подожди ему людей обещать. Сначала нужно понять, придёт ли он. — Арнод хмыкнул, отходя от стола. — А по поводу того, что мы все умрем, я почему-то как никогда согласен. Локи хмыкнул, едва кивая. Фин, как обычно, умел вставить нужную фразу в очень подходящий момент. Естественно, никто не хотел умирать, но его слова действительно не лишены здравого смысла. Мне сложно принять это. Ещё сложнее представить, что твориться у этого парня в голове. Ведь он, как никто из нас далёк от подобного. Но поражает то, что он по прежнему с нами и пытается учувствовать. Мне кажется, что будь я на его месте, уже бы давно сбежала. А он стоит и внимательно слушает, даже пытается что-то говорить. Хоть и не совсем уместными фразами. — О ком вы всё время говорите? Кто этот ваш вариант на чёрный день? — Увидев, как от моего вопроса Виктор с Арнодом переглянулись, я удивилась, увидев и их улыбки тоже. Мне не понятно, с чего вдруг все такие веселые, словно я одна не знаю чего-то такого, над чем сейчас можно было бы посмеяться. — Наш информатор. Он очень редко является сам. Предпочитает обитать в городе и не отсвечивать. — Прежде чем начать говорить, Арнод вновь переглянулся с Виктором, чтобы получить одобрение. — У него есть люди, которых он собирает с большим трудом. И у нас с ним уговор, что без крайней надобности он нам их не отдаст. — Кажется, этот день достаточно чёрный, чтобы он решился на это, — Подвязался Виктор. — Вы думали, тут все? Тут только те, кто решил уйти в открытую. Знаете, сколько по городу тех, кому уже осточертел весь этот беспредел но они просто не решаются выступать. Огого! — Мужчина развёл руками в разные стороны, показывая невидимые масштабы. — Мы с ним встречались? — Вдруг начал Локи. — Не думаю. Может быть. — Виктор пожал плечами. — Я не упомню всех, с кем вы встречались. — У него хоть имя есть? — Фину тоже стало интересно. Он вновь решил подать голос. — Есть. Но он не желает, чтобы его называли. Никому не доверяет. Издержки работы. Так что мы зовём его информатором, — Виктор обошёл стол мельком осматривая вырисовывающуюся карту. — Так что мы ждём Ареса и продолжаем?***
Этот дом всегда навевал Аресу не самые лучшие воспоминания. Но он решил, что дня, когда стоило бы заявиться сюда, лучше не предоставится. Он оттягивал эту встречу годами. Каждый раз обходил эту улицу стороной, ощущая мороз под кожей от одного вида кованного высокого забора. Дворецкий молча проводил его на второй этаж особняка и оставил в кабинете одного. Опрометчивое решение. Но хозяин дома никогда не отличался для Ареса великим умом. Маятник, стоявший на камине, тихо тикал и начинал раздражать. Но Арес пытался оставаться спокойным. И в этом ему помогал нож, острие которого он поставил на большой дубовый стол и прокручивал пальцами вокруг своей оси. Он действительно ждал подвоха от этой встречи и хотел быть готовым к любому исходу, поэтому не пришёл с пустыми руками. Ему принесли чай в маленькой фамильной кружке, но пить он отказался. Парень хмыкну. Он знал, что ему тут не рады, но хозяева всеми своими действиями пытались это скрыть, выдавая Ареса за долгожданного гостя. Дешёвый пафос! — Пронеслось у парня в голове, когда он брезгливо отодвинул от себя кружку. Сам же хозяин дома явился спустя почти пятнадцать минут. — Здравствуй. — Его холодный скрипучий голос за спиной Ареса заставил парня на мгновение замереть. Где-то на затворках памяти вспыхнуло воспоминание и попыталось проникнуть в голову. Но Арес отогнал его, вновь принимаясь вертеть на столе нож нещадно портя лакированную поверхность стола. Он даже не удосужился обернуться к его обладателю. Пусть он и был хозяином этого дома, Арес не питал к нему ни капли уважения даже для того, чтобы поздороваться в ответ. Поняв, что ответного приветствия он не дождётся. Хозяин прочистил горло и сел за стол напротив парня: — Что привело тебя ко мне? — Мужчина старался избегать смотреть парню в глаза. Но, несмотря на весь свой страх, он всё равно с интересом рассматривал своего нежданного гостя. — Твои возможности, — негромко произнёс Арес, откидываясь на спинку стула и закидывая ногу на ногу. Арес вёл себя так, словно это не он пришёл просить помощь, а именно его собеседник нуждался в этой самой помощи от парня. Ему доставляло удовольствие наблюдать за собеседником и как тот пытается не растерять остатки своей гордости. Парню стоило проявить хоть каплю уважения, ссылаясь на возраст мужчины, но он действительно упивался тем, что в своём положении имеет полное право смотреть на седовласого с высока. В ответ на его слова раздался тихий хриплый смешок. Седовласый поправил очки, что сползли на нос, и впервые осмелился задрать нос. — Тебе не хватило того, что ты уже разнёс мой склад? — С раздражением процедил он. — Этот притон для наркоманов, который ты маскируешь под аптеку? — Арес усмехнулся. — Я могу разнести и более важные склады. Кто мне помешает? Арес уловил, как у мужчины дёрнулся глаз. Ему нравилось, что при всей его мощи и связях, мужчина не может помешать парню творить всё, что тому вздумается. Ведь тот, кто владеет информацией, владеет миром. А информации у Ареса было предостаточно. Он давно уже собирал её. А переход в Северный сектор помог нарыть её ещё быстрее. На всех, кто мог стать ему важным. И этот мужчина был одним из главных его трофеев. Все его сделки, махинации и тайные аферы надёжно хранились в руках Ареса. Там, где ни одна живая душа не додумается искать. И именно поэтому мужчина молчал. Молчал, когда Арес разнёс его склад, украл морфий. Вогнал его в убытки на одном из самых значимых ниш торговли. Ведь единственное видео с камер наблюдения, как доказательство его вины, ничтожно мало по сравнению с тем, что имеется у самого Ареса. Да и что там, на этом видео. То, как весело парень машет ручкой, в открытую насмехаясь над хозяином склада. Это и доказательством назвать трудно. — Говори, что тебе нужно на этот раз?! — Вновь рыкнул мужчина, скрещивая руки на груди. — Мне нужны автомобили. — Зачем? — Перебил его седовласый. — Это тебя не касается, — огрызнулся в ответ Арес. — Сколько конкретно, я сообщу позже. Но готовить их можешь уже сейчас. — Парень негромко постукивал пальцами по спинке кресла, в котором сидел. — В какие игры ты играешь? И зачем втягиваешь меня?! — Не сдержавшись от наглости парня, мужчина стукнул руками по столу. — Склад? Ладно! Чёрт с ним. Мне плевать зачем тебе мог понадобиться морфий. Но машины — это уже нечто крупное, да ещё и не одна! — Да ладно тебе. Мои игры по сравнению с твоими — детский лепет, — Арес продолжал улыбаться, наблюдая за тем, как закипает его собеседник. — Хотя мой отец мог бы мною гордиться, — задумавшись, добавил парень. Мужчина ничего ему не ответил. Он лишь сжал руку в кулак, пытаясь остыть, и впервые за всё время взглянул парню в глаза. Его раздражал сам факт того, что какой-то мальчишка заявляется к нему в дом и вертит им, как хочет. Но больше, чем горстка автомобилей, его волновала репутация. И бесило то, что Арес прекрасно об этом знает. Он бы давно мог заявить на него. Посмотреть на то, как рушится вся его репутация. Ведь именно так он делал со всеми неугодными ему людьми. Но у него не было практически ничего. Единственная запись. А на другой чаше весов информация Ареса, которая, увы, перевешивала. Этот парень на удивление тщательно заметал за собой следы. Он ведь уже пытался найти на него управу. Но каждый раз натыкался на один и тот же айсберг, который никак не хотел раскалываться на части. — Ладно, — С бессилием вздохнул мужчина, зачёсывая пальцами свои седые волосы. — Это всё? Арес облизнул губу, поднимая глаза к потолку. Он вдруг вспомнил о бумажке, что всё это время хранил в кармане. — Вот эти книги мне нужны сейчас. — Парень вынул скомканный лист и с отчётливым пренебрежением к собеседнику кинул его на стол. Мужчина развернул листок и стал читать, хмуря брови. Он запутался ещё сильнее, ведь совершенно не понимал, как список медицинской литературы перекликается с просьбой парня по поводу автомобилей. Но лишних вопросов решил не задавать, лишь кивнув с громким выдохом, и позвонил в звонок, чтобы пригласить дворецкого.