— Суки, убийцы, — девушка чуть ли не орёт, и её определённо уже не остановить. Она порывается к двери, желая, наверное, пойти и все рассказать, но к ним заходит Торкио, быстро запираясь на ключ.
Теперь они все вчетвером здесь находятся в ловушке.
Вик в бешенстве. Итан старается приобнять девушку, но она только резко его отталкивает.
— Как ты мог?! Они же из-за стены, они убийцы, они убили мою мать. Я ненавижу их, ненавижу их всех. Сдохнуть им будет мало, — Виктория с такой злобой глядит на Дамиано с Томасом, что тем становится как-то совсем не по себе, они вообще не понимают, что происходит, что они сделали не так. А девушка уже рыдает на чужом плече, не переставая сыпать проклятиями.
— Вик, они ни в чём не виноваты, — старается достучаться до нее Торкио. — Они такие же люди как и ты и, как и ты, теряли близких и любимых. — Итан говорит вкрадчиво, ласково, но при этом твёрдо, он уверен в своих словах. Виктория не согласна.
— Они все одинаковые, они хотят навредить нам, потому что они бесчувственные твари, которым нравится, как люди страдают. Ненавижу вас, — ещё раз обращается к ним девушка.
Если бы дверь была открыта, Дамиано бы уже давно сбежал и прихватил с собой Томаса, чтобы не слышать всех этих оскорбительных слов в их сторону.
— Вик, так ты только усилишь агрессию, — Итан не знает, с какой стороны подойти. Он и раньше был рядом с ней в момент истерики, но сейчас та намного сильнее, и Виктория никак не может остановиться. Это пугает и напрягает.
— Завали, Итан, — кричит на него Де Анджелис, — Ты и так меня предал, позвав этих тварей в дом. Я хочу, чтобы все они умерли, как умерла моя мать. Хочу, чтобы они страдали, чтобы лишились всего. — продолжает Виктория.
— Мы и так всего лишились, — наконец вступает в дискуссию Томас. Он говорит чистую правду, но ему то ли не верят, то ли не желают слушать и слышать.
— Но вы же здесь! Живёте здесь припеваючи, паразиты, — Виктория смотрит теперь только на Раджи, на всего полностью, и замечает его забинтованную ногу, напряжение и бледность.
— Скажи мне, пожалуйста, в чём я виноват? Я никого не убивал. Но я потерял всю семью, а мы бы тоже могли жить здесь за стеной наравне с вами. Я потерял всё, кроме него, — он кивает на Дамиано, — Моего лучшего друга, который, когда мне на ногу упал кусок стены, нёс меня на руках до сюда и спас от верной гибели. Возможно, я не смогу больше ходить, добывать больше еду и воду и скоро сдохну, как ты и хочешь, но скажи, пожалуйста, чем я заслужил такое?!
Вик останавливается и немного умеряет свой пыл. Она подходит несколько шагов к Раджи и садится на край дивана.
— Это закономерность выживания. Мы ненавидим вас, вы ненавидите нас. И мы должны расправиться с вами, пока вы не захватили наш город. — Виктория осознаёт, что, возможно, она совершенно не права.
— Я не питаю ни к кому ненависти, я просто хочу жить и хочу, чтобы вы жили. Я с удовольствием бы остался за стеной и не знал бы вообще о вашей жизни, не приближался бы к ней. — продолжает высказывать свою позицию Раджи. Вик даже не может найти, что на это ответить.
Она уверена совершенно в другом, практически все вокруг здесь говорят ей, какие бедные плохие, да она и сама это видит. Видит результат их терактов и нападений.
Она не желает различать виновных и невиновных, для неë они все монстры — убийцы, твари, которые не достойны жизни, которых она ненавидит.
Но эти парни выглядят почему-то другими: такими слабыми, беззащитными, будто на самом деле ничего плохого не совершили,.
Виктория пытается отогнать от себя жалость, но у неё совсем это сделать не получается. Она просто сгибается пополам, утыкается головой в колени и старается не разрыдаться, ей ужасно херово от всей этой ситуации.
Теперь она чувствует себя виноватой. Но ей хочется узнать, что здесь делают эти люди, интерес всë же побеждает и она поднимает глаза на Итана. Тот стоит весь разбитый, кажется, этот скандал в первую очередь сказался именно на нём.
— Вик, пожалуйста… — Торкио подходит к девушке, хватает еë за руку, садится на корточки, чтобы быть ближе и обнимает.
Ему тоже плохо из-за всей этой ситуации, а ещё жалко Дамиано и Томаса, что они услышали всë это, но на Викторию он не может злиться, знает, что той тоже несладко пришлось.
Вик оглядывается на парней и замечает на себе их пристальные взгляды. Хочется сбежать и больше никогда не пересекаться с этими людьми, но она уверена, что Итан их всех отсюда не выпустит, пока они не поговорят и не прийдут к какому-то соглашению.
Виктория тяжело вздыхает и отстраняется от Торкио.
— Простите, — говорить это тяжело, тем более полностью она ещё не раскаялась. всë звучит слишком неловко и вымученно.
Томас с Дамиано переглядываются. Первый слегка огорчëн, чужая истерика заставила его вспомнить не лучшие моменты. А второй в полном ахуе от происходящего, он вообще не вдупляет, что творится.
Его интересует, кто эта девушка и почему она так негативно настроена. Парень догадывается, что не она одна. Скорее всего здесь все их ненавидят.
— Всë нормально, — бросает Томас, не вытерпев ожидающих взглядов.
Виктория нервно расхаживает по комнате, с надеждой поглядывая то на дверь, то на Итана, но тот тупо стоит на месте и ждëт, когда кто-нибудь что-нибудь скажет и разбавит напряжëнную атмосферу. Парень осознаëт, что скорее всего этого не случится.
— Всë, я не могу так больше, — Вик гнятëт эта тишина.
Она быстро подходит к стойке с инструментами и берëт бас-гитару, перекидывая ремень через плечо и опускаясь на диван, стоящий в другом конце комнаты. Она принимается что-то играть.
Больше всего интерес это вызывает у Раджи, он, как гитарист, рад найти человека близкого по интересам, только вот этот человек всë ещё ненавидит его.
Итан наконец начинает говорить.
— Это Виктория, моя подруга. Она хорошая, но из-за случившейся трагедии… Она… Ей тяжело видеть кого-то из-за стены. Мне жаль, что вы всë это слышали, но она правда так не считает и я тоже. — Торкио выдавливает какую-то совсем уж вымучанную улыбку, которая ничуть не сглаживает ситуацию, а наоборот, делает еë ещё более тяжëлой.
Дамиано кивает, ему не хочется чтобы Итан страдал, ради этого человека он готов сделать всë что угодно, и не только потому что тот спас их с Томасом. Дважды, а то уже и трижды, если считать сегодняшний инцидент.
Виктория прекращает, музыка прекрасно помогает ей остудить нервы, даже настроение немного поднимает. Она вновь подходит к парням.
— Может быть, познакомимся, раз уж так вышло, — она старается держать лицо, а ещё делать вид, что никакой истерики у неë не было. Остальные понимают еë и подыгрывают.
— Хорошо, — соглашается Раджи, Дамиано всë ещё сосредоточен больше на Итане, — Классно играешь, кстати! Я Томас, — парень разглядывает девушку и подмечает, что она достаточно красивая, да ещё и на бас-гитаре играет. Прям мечта.
Раджи усмехается про себя. Конечно, весëлое знакомство у них выдалось.
— Спасибо, — у Виктории начинают светиться глаза, ей нравится, когда кто-то обращает внимание на еë музыкальные увлечения. Пока что это делал только Итан, да никто другой и не слышал, как она играет.
— А можно гитару? — наконец решается попросить Раджи.
До этого момента он постоянно смотрел на инструметны пристальным взглядом, а теперь желает что-нибудь изобразить, тем более есть перед кем.
— Да, — Итан немного удивлëн, возможно, обеспокоен за своё имущество, но всë же берëт и приносит еë Томасу, предупреждая, — Она расстроена.
Раджи понимает это и быстро настраивает на слух. Вик глядит на него во все глаза. Парень знает, что если подключить гитару и найти где-нибудь медиатор, то звучать всë будет намного лучше, но он решает довольствоваться тем, что есть.
Томас играет: играет хорошо, красиво, виртуозно. Его пальцы быстро бегают по грифу, правая рука цепляет струны.
Дамиано всегда любил слушать Раджи, если честно, это было для него единственным развлечением и сейчас он тоже полностью погружëн в мелодию. А ещё ему хочется петь, у него есть слова на эту придуманную Томасом музыку. Но Давид решает не забирать на себя внимание с гитариста. Он как-нибудь потом ещё сможет удивить этих людей.
Раджи заканчивает играть и получает множество комплиментов, а Виктория даже говорит, что им можно группу создавать. Её чужая игра очень прельщает.
Дамиано чувствует себя слегка лишённым внимания, но старается это перетерпеть. Но Томас понимает чувства друга, он слишком хорошо его знает и сейчас пытается исправить ситуацию.
— А Дамиано шикарно поёт и ещё песни пишет, — говорит он. Давид ему отчасти благодарен, но и немного зол, не так он хотел, чтобы Торкио узнал о его увлечении.
Он предполагает, что они останутся с Итаном наедине и он что-нибудь споёт только ему, но они не в какой-то романтической комедии.
Вик, кажется, уже полностью загорается идеей создать музыкальную группу, тем более у них и вокалист нашелся, и теперь её уже не волнует кто эти люди и откуда они, она старается судить их не по обложки и поверхностным сведениям, а по тому, что они могут сделать. И Томасом она, честно говоря, восхищена.
Между ними завязывается разговор о музыкальных вкусах, других увлечениях, каких-то целях и мечтах, и уже через полчаса Виктория для Дамиано и Томаса не просто истеричка, ненавидящая их, теперь она интересная личность, добрая, весёлая и необычная, а они, в свою очередь, для неё братья по несчастью в потере близких и потенциальные друзья.
***
Виктория уходит из подвала с другими взглядами на мир. А ещё она хочет ходить сюда каждый день, потому что она встречает кое-кого, кто кажется ей идеальным в плане партнёра.
Она испытывает что-то новое, никогда ещё ни к кому у неё такой тяги не было, и это не простое желание как с Лукрецией и не крепкая дружба как с Итаном.
Томас другой, и чувства к нему у неё другие. Девушка отчасти даже этому рада. Она не против в который раз бросить вызов системе, а ещё попробовать что-то новое и вероятнее всего хорошее для неё.
А вот у Торкио возникает проблема. Просто его сестра Элеонора, впечатлившаяся встречей с Дамиано, желает его увидеть ещё, да и не только увидеть.
— Помнишь, к тебе друг заходил недавно, можешь нас познакомить, пожалуйста? — просит она.
Итан пытается не паниковать, а ещё придумать внятное объяснение, почему сделать он этого не может.
— Он занят, — оправдывается Торкио, и отмазка это так себе.
— Кем? Тобой что ли? — шутит сестра и смеётся, а вот Итану не так смешно, потому что есть в чужих словах правда.
Элеонора не понимает, почему её брат так реагирует, и надеется самостоятельно выяснить, кто этот человек.
Торкио напряжён, теперь он параноит, старается ходить в подвал незаметно и просит Дамиано с Томасом запираться.
Но жизнь продолжается, просто жизнь Итана теперь не такая как прежде.
В ней появляется эта страшная тайна и человек, который ему чертовски нравится и с которым он надеется что-то выстроить. Виктория теперь бегает в подвал к Итану, обычно чтобы проведать Томаса, они много разговаривают, находятся у них какие-то общие темы.
Дамиано в такие моменты старается запереться в ванной или в какой-то другой комнате, чтобы не мешать этим двоим.
Итан заходит к ним всё реже и реже, и Давид понимает, что скорее всего сам в этом виноват, это всё из-за того, что он столкнулся с сестрой Торкио, и теперь у них проблемы.
— Да нет, не может быть, — смеётся Виктория на какое-то, вероятнее всего, остроумное высказывание Раджи. А Дамиано сидит на бортике ванной, чувствуя, что он никому не нужен.
У Томаса теперь есть Вик, а Итан его избегает. Ужасно осознавать, что всё на самом деле так хреново.
— Не смейся, я правда потрясающе танцую, — серьёзно говорит Раджи, и тут уже Давида пробирает на смех.
Томас иногда демонстрировал ему свои хереографические умения, именно хереографические, потому что эти сумасшедшие дёрганья, будто парня шибануло сильным разрядом тока, у Давида назвать танцами не получается.
Виктории ещё предстоит в этом убедиться, когда Томас встанет на ноги.
Дамиано очень волнуется за чужое здоровье и каждый день по несколько раз перевязывает его ногу, мажет повреждение, и вроде парень уже идёт на поправку, он даже может шевелить травмированной конечностью и такой страшной боли как раньше не чувствует.
Давид рад за него, а ещё рад, что тот нашёл себе подругу, а может, и кого-то большего.
Дамиано не слышит, чем они там занимаются, но судя по отсутствию разговора и шороху вполне вероятно, что целуются.
***
— Пойдем прогуляемся, — предлагает Итан Давиду в следующий свой приход, — Все ушли из дома на какое-то собрание.
Дамиано соглашается с радостью. Но он не рассчитывает на что-то капитальное в эти мгновения, просто надеется, что они смогут как-нибудь сблизиться. Хотя бы поговорить.
— Ты на меня злишься? — спрашивает парень, его это, наверное, больше всего волнует.
— За что? — удивляется Торкио.
— За то, что вообще пришёл, а потом ещё и не мог сидеть спокойно в подвале. Я тебе очень жизнь подпортил, — Дамиано жаль, если это и правда так, но он надеется, что его слова опровергнут.
— Нет конечно, всё прекрасно, — старается убедить его Итан, — Мне ещё никогда не было так хорошо, — признаётся он. — Серьёзно, вы с Томасом стали для меня глотком свежего воздуха в этом заранее распланированном мире.
Торкио ведёт Давида на выход из дома, и тот с беспокойством оглядывается, неужели от него хотят избавиться.
Итан берёт его за руку.
— Куда мы? — всё же спрашивает Дамиано.
— Доверься мне, — парень говорит спокойно, и это спокойствие передается и Давиду, он старается больше ни о чëм не думать. За Торкио он готов пойти куда угодно. И он не разочаровывается.
Итан заводит его в здание, напоминающее теплицу, кажется, это она и есть.
Дамиано прямо дар речи теряет, потому что перед ним какой-то райский сад. Здесь деревья с фруктами, цветы, есть даже фонтан и расставленные кое-где скамейки. Давиду хочется остаться здесь навсегда.
Вокруг чувствуются сладковатые цветочные ароматы, здесь достаточно тепло, будто в солнечный летний день, но в то же время деревья отбрасывают спасительную тень, где можно пристроиться, наблюдая за всем этим великолепием.
— Красиво, — шепчет Дамиано и ещё сильнее обхватывает чужую ладонь. Итан улыбается.
— Я знал, что тебе понравится, — говорит он. И этот момент больше похож на разговор двух влюбленных на свидании, хотя, кто знает, может быть, это оно и есть.
Давид поворачивается к Торкио, внимательно глядя ему в глаза. Ему так хочется стать ближе этому человеку, но он не знает, как его примут, он ведь всего лишь бедный беженец из-за стены, у них все равно не может выйти ничего серьезного. Итан хватает его за вторую ладонь.
— Ты столько делаешь для меня, — Дамиано прикрывает глаза, стараясь насладиться каждым моментом, проведённым здесь.
Итан ничего не отвечает, просто тянется вперёд, сокращая расстояние между ними, и, когда остаётся буквально несколько миллиметров, шокированный, вставший в ступор Давид отмирает и подаётся навстречу.
Пусть его потом оттолкнут, но он хотя бы исполнит своё желание.
