Виктория

1756 год. Санкт-Петербург, Петергоф, 17 декабря.        Ирина счастливо улыбалась, ведя за руку Александра по заснеженному саду Петергофа. Она крепко сжимала запястье царевича, не позволяя ему вырвать конечность.        Мирославовна растянула губы в довольной улыбке, обнажая ровный ряд белоснежных зубов. Скулы начало сводить от улыбки, но Ири не переставала удовлетворённо сиять. Она изредка дёргала Сашу за руку, когда тот начинал буксировать на месте. Душа Ирины просилась в полет высоко в небо. Как жаль, что природа обделила её крыльями, но зато подарила Велеса. Она чувствовала своего орла на берегу Финского залива, рядом с другими старшими орлами. В эту часть сада ни кто из гостей не осмеливался захаживать, слишком сильно боялись гигантских птиц. Ирина изогнула губы в кривой улыбке. И не зря бояться. Такие величественные птицы, а бы кому не подчиняется. Словно сама природа создала их именно для Офтар, воплощений стран, что ведут свой народ за собой. Ирина развернулась лицом к Александру, взяла его обеими руками за правое запястье и потянула сильнее.        - Идём же! - радостно произнесла она, чувствуя, что Велес оживился и так же в нетерпение от скорой встречи, - быстрее! - она развернулась и потянула возлюбленного за собой.        Ирина была рада, когда Александр после позднего завтрака вышел на прогулку. Это была идеальная возможность избавиться от своих фрейлин, побыть от них в дали, дать возможность разуму от их постоянного щебета прийти в себя. Да и просто побыть с Сашей наедине.        Как-то раз летом, несколько лет назад, царевна уже пыталась провести своих дам к Велесу, но только заслышав его радостное клокотание вперемешку со львиными рыками, фрейлины испугались. Одна даже в обморок упала. Пока другие только были на грани падения, слуги принесли нюхательные соли и стали откачивать бедняжку. Ирина искренне посочувствовал упавшей Настасье Фодеевой, миниатюрной, милой, светлоокой и всегда веселой леди. После царевна отпустила своих дам отдыхать, а сама была готова продолжить путь к Велесу. Только одна изъявила желание продолжить путь с царевной не смотря, на то, что самой Ларисе Сергеевне жуть как страшно было, но и в то же время любопытно. Ирина посчитала Сергеевну храброй женщиной и прониклась к ней ещё большим уважением, несмотря на то, что Мирославовна уважала своих фрейлин одинаково. Несмотря на это, Ларисе удалось стать одной из самых близких подруг царевны, ровно так же, как и Настасье Фодеевой. Лариса искренне восхитилась Велесом, но не решалась подойти к нему и погладить, хотя у самой Ларисы изумрудные очи горели от желания коснуться орла. Тогда же неподалёку от Велеса приземлилась Лада* вместе с дядей Валом на спине. Владислав похвалил Сергеевну за храбрость, попрощался с племянницей и фрейлиной и ушёл. В тот день между Ларисой Сергеевной и дядей Владиславом что-то промелькнула. То, что понять могут лишь они двое. И Ирина знала, что именно.        Александр не особо горел желанием тащиться к этой здоровенной пернатой курице, вернее петуху. Но видя умоляющий взгляд Ири, он не в силах был ей отказать. Царевна прекрасно знает, что такие взгляды размягчают суровое сердце Саши и она безнаказанно этим пользуется. В прочем сегодня вечером она ответит за свой молящий взгляд. Александр ухмыльнулся, предвкушая скорейший вечер. Сегодня и баню по велению дяди Славы после завтрака стали топить. Ох, и прекрасный же вечер будет. Александр был так же рад тому, что их дочь вышла на прогулку, по крайней мере свежим воздухом ребенок подышит, хоть и обещала, что будет чаще бывать с родными, а нет, стали видеться только на приемах пищи. Царевич чувствовал что-то не ладное с дочерью, но не мог понять пока, что именно.        Он устремил взгляд вперед, завидев колышущиеся темные волны. Со стороны залива повеяло морской солью. Александр на миг умиротворенно улыбнулся. Несмотря на то, что Ири тащит его к своему орлу, Саша был не против, какое-то время провести с любимой. Даже если это будет в небе. Будучи маленьким, царевичу очень нравилось, когда отец брал его с собой в небо покататься на Ладе, аль на руках, когда Владислав расправлял за спиной могучие большие крылья и поднимался вместе с сыном в небо, Саша был безмерно счастлив. Но чем старше он становился, тем меньше в нем возникало желание полетать. С отцом он перестал летать, а брать себе орлиное яйцо не стал, прекрасно понимая, что у него не вылупиться птенец. С Ириной он летал очень редко. Когда же царевне удавалось затащить Александра на Велеса, та была невероятно довольна собой, солнечной, прям сияла удовлетворения. Как сейчас.        Александр перевел взгляд на светлую макушку Ири. Волосы ей убрали в высокую прическу, заплели в косы и обвили вокруг головы, точно корзинку, попутно вплетая в прическу сиреневую ленту. Теплая светлая шуба скрывала летный утеплённый костюм Ирины. Александр догадывался, что она удумала этот план ещё до завтрака. Иначе не улыбалась бы так ехидно.        Мирославович обречённо вздохнул. Не хотел он сегодня подниматься в небо. Надо было остаться в покоях и почитать что-нибудь, или сыграть с дядей в шахматы, а может, даже потренироваться на шпагах, а не выходить на улицу подышать свежим воздухом. Знал бы, что так будет, не вышел бы.        - Душа моя, может, ты все же изволишь погулять со мной по берегу Финского залива? - попытал удачу царевич остаться на земле.        Александр остановился, останавливая и Ирину. Царевна развернулась к брату, прямо посмотрела в янтарные очи и ласково произнесла:        - Услада моего сердца, прошу вас, всего несколько минут в небе, - от её слов на сердце стало тепло, и Саша разомлел. - А после мы прогуляемся с вами и по заливу, - тут же пообещала Ирина.        Царевич знал, что её "Несколько минут" может затянуться на добрых два часа, а то и больше. Но ради Ири Александр готов потерпеть. Он мягко сжал её ладонь в своей.        - Как скажешь, краса моя дивная, - произнес нежно Александр.        Ирина улыбнулась, потянув царевича за собой. О, как же ему нравится её улыбки! Ни у одной дамы такой нет: светлой, теплой, полной нежности и любви. Александру казалось, что только одна улыбка Ири может растопить ледники. Он следовал за ней, сохраняя ритм шага любимой.        Велес встрепенулся, поднимаясь на лапы. С его крыльев и перьев посыпался снег. Орёл чирикнул, завидев всадницу, заурчал, наклоняя массивную голову по направлению к Ирине. Царевна отпустила руку Александра и радостно заворковала, подходя к орлу. Она протянула левою руку, попутно снимая с неё перчатку, коснулась клюва, мягко оглаживая его, протянула руку выше, касаясь пушистых плотных перьев. Велес защебетал, наклоняя голову в сторону прикосновений Ирины, мягких, нежных, альфа-орел раскрыл клюв, издавая блаженные звуки, моргая третьем веком. Царевна прижалась щекой к голове Велеса, зарываясь носом в перья, слушая, как мощно бьётся его сердце. Она ворковала с ним, заглядывая в глаза орла. Тот же прижимался головой к груди царевны, требуя от неё ещё больше ласки. Ирина хихикнула, почесывая под клювом у Велеса. Птица переминалась с лапы на лапу, царапая острыми когтями снег с промёрзшем песком. Орёл улёгся на брюхо, подминая под себя лапы и встряхивая перья. Он повел головой в сторону своей всадницы, и Ирине пришлось отступить на шаг назад, дабы не упасть.        Александр наблюдал за Ириной и Велесом, за тем, как она воркует с курицей переростком, за тем, как Ири весело улыбается, перебирая перья орла, прижимается к птичьему боку. Царевич поймал себя на мысли, что ревнует Ирину к Велесу. Он усмехнулся, осознавая, какая это глупая ревность. Велес, конечно, с Ири давно, не с самого детства, но с юношеских лет точно. Александр заложил руки за спину, переводя взгляд на темные воды залива. С левой стороны зашевелились, и Мирославович повернул голову в ту сторону, а там на снегу лежала Лада, орлица отца, песочно-угольного цвета. Она изящная, не такая массивная, как Руевит, Велес или Карачун. Перья её были меньше и прилегали к телу, как чешуя, делая её оптекаемой и на первый взгляд гладкой. Из головы торчали четыре пары перьев, словно заячий уши, верхние короче, нижние длиннее. Настоящая красавица. Рядом не оказалось Руевита, а это значит, он улетел куда-то охотиться, подметил для себя царевич, тихо хмыкнув. Лада подняла голову и издала тонкий мелодичный свист, приветствуя пришедших, Велес чиркнул в ответ матери и потянулся за новой лаской к Ири. Царевич улыбнулся, медленно подходя к Ладе, он снял с правой руки перчатку и протянул её в сторону орлицы, дабы та узнала его по запаху. Лада обнюхала ладонь Саши, она узнала его и радостно ткнулась клювом в ладонь сына своего всадника. Альфа-орлица прикрыла бордовые очи, ловя немного ласки от царевича.        - Отец совсем пренебрегает тобой, - зашептал царевич, и пернатая леди, словно поняв его, жалобно защебетала в ответ. Может она и в правду поняла его, ведь у них со своими всадниками особая связь. - Понимаю тебя, милая, - почесывая кончик клюва, произнес Александр.        Царевич понимал, что связь между всадником и альфа-орлом особая и непостижимая для других. Отец об этом говорил с таким восторгом и придыханием, от чего казалось, будто Владислав слов толком подобрать не может. Да и не опишешь эту связь словами, сколько бы витиеватых слов не говорил, стараясь описать связь, все равно ни одно из них не опишет его точно. Это нужно почувствовать. Он мог бы сравнить эту связь со своей связующей нитью с Ириной, но это иного рода союз. Все начинается с притяжения. Просто начинаешь понимать, что тебя тенят к определенному человеку, аль офтару. Медленное возгорание пылких чувств в сердце, перерастающих в любовь и страсть. А если тот, к кому тебя тянет, отвечает взаимностью. Ох, хо-хо! Это просто превосходно! И аромат выбранной тобой пары смешивается с твоим, становясь вашим общим запахом. А после нужно укусить, таким образом подтверждая свои права на партнёра. Александр на миг прикрыл глаза, вдыхая морозный воздух и запах, его Ири, с остатками его собственного, десна зачесалась в области клыков. Царевич провел по ним языком, успокаивая раздраженную плоть. Все же единение с избранной парой иная, нежели с альфа-орлом. Тут и сравнивать нечего, совершенно полярные друг другу эти узы. Да и глупо это по-детски выглядит, словно малое дитя пытается самому себе объяснить взаимодействия с ездовыми орлами и их всадниками. Да вот только царевичу не доводилось испытывать такой радости и не доведётся. Александр продолжал поглаживать Ладу вдоль перьев, слушая её тонкий свист. Орлица прикрыла глаза, в блаженной неге млея от касаний детёныша своего всадника.        Ирина незаметно подошла к брату и Ладе. Царевна обняла возлюбленного со спины, прижавшись к нему всем своим телом. Прижимаясь щекой к низу лопаток своего Медвежонка, она попыталась сомкнуть ладони на его животе, но помешала меховая шуба. Александр и без того широк в плечах и тали, а тут ещё шуба мешает ей обнимать любимого, как это возмутительно!        Александра из мыслей вывела Ирина. Он удивлённо замер, когда почувствовал, как к нему сзади прижимается крохотное тельце его Ири. Царевич опустил ладони, кладя их поверх перчаток Ирины. Он легонько сжал её ладони в своих. Умиротворенно прикрывая на долю секунды глаза. Так хорошо, когда они вдвоем и нет ни кого из придворных рядом. Бояться они, приближаться к имперским орлам. Саша почувствовал, как Ири зашевелилась за его спиной. Он отпустил её ладони. Ирина выглянула с правой стороны от него с веселой улыбкой на прелестном личике. Александр приобнял её за плечи, прижимая к себе, опуская на неё мягкий, любящий взгляд. От которого царевна лишь сильнее прижалась к нему с мечтательными искорками в сапфировых очах.        - О чём задумался, мой свет? - спросила она, приложив ладонь к животу Александра.        - Да так не о чём важном, моя отрада, - отмахнулся он.        Ирина промычала что-то себе под нос. Она не будет настаивать, раз её Медвежонок не хочет говорить. Царевна легко выпуталась из объятий двоюродного брата, взяла его за руку и потянула за собой в сторону Велеса. Александр с лёгкой не охотой подался ей. Мирославовна протянула руку в сторону Велеса. Тот, урлыкнув, ткнулся клювом в выставленную ладонь всадницы. Ирина погладила пернатого друга, шепча нежности. Альфа-орел отстранил голову от всадницы, позволяя ей второй раз проверить крепления седла. Саша натянул на ладонь обратно снятую перчатку, заложил руки за спину и стал ждать, пока Ирина закончит.        - Может я все же подожду тебя здесь? - попытал он удачу, прекрасно зная, что ответит любимая.        Царевна обернулась к Александру, мгновение хмуро глядя на него. Она уже закончила проверять и жестом приказала Велесу лечь на брюхо, дабы легче было забраться.        - Ты согласился, на несколько минут в небе, - напомнила Ирина, - аль ты хочешь забрать свои слова назад?        Александр ни когда бы так не поступил, все же царевич считал себя честным человеком и верным своему слову, раз он согласился, то он это сделает. Вздохнув Мирославович произнес:        - Хорошо.        Ирина поднялась в седло первой, пристегнула себя к нему ремнями для безопасности в полёте, для того, чтобы не вывалиться из седла во время полёта. Не очень то хочется закончить свои дни, так и не успев побыть полной страной. Она в очередной раз посетовала на то, что не родилась с крыльями, как её дочь, отец и дядя. Но Ири ни капли не завидовала родным. Более того, она была рада за них и за то, что её дочь унаследовала что-то со стороны дедушек. Сапфирово глазая протянула ладонь Александру с целью помочь взобраться в седло. Царевич мягко покачал головой, отказываясь от помощи. Он легко запрыгнул и сел позади Ири, так же пристегивая себя ремнями к седлу. Когда с этим было покончено, Саша аккуратно обхватил талию Ирины. Та улыбнулась, чуть подаваясь бедрами назад. Обхватив ручки седла, Ирина крикнула:        - Хо!        Заслышав команду, Велес издал короткий рев, поднялся на лапы и развернулся в сторону залива. Он взмахнул крыльями, поднимая в воздух хлопья снега, в прыжке отрываясь от земли, и взмыл в небо, унося туда своих пассажиров.        Когда они поднялись достаточно высоко в небо, Александр ослабил хватку на талии Ири, отпуская её, окончательно выпрямляясь в седле. То же самое сделала и царевна, отпуская ручки седла. Ирина наклонилась чуть назад, соприкасаясь с грудью Медвежонка. Она улыбнулась, когда он вновь приобнял её. Так приятно оказаться в объятиях любимого. На сердце сразу становится теплее, и все тело заволакивает нежные чувства. Царевич наклонил голову вперед, касаясь носом волос Ирины, вдыхая их аромат. Сладко. Она так сладко пахнет, от чего аж голова начинает мельком идти кругом, словно лёгкое опьянение. В груди нарастает мурлыкающий звук, и Александр обнимает Ири сильнее. В прочем, царевна не против. Она с радостью прижимается к нему крепчее, желая раствориться в своём возлюбленном. Как же это желание взаимно!        Летели они прямо, плавно. Велес едва взмахивал крыльями, больше отдаваясь потокам ветра в небе. Ни кто им не мешал, давая возможность насладиться друг другом. По крайней мере, пока. Пролетали они над Петергофом, быстро отдаляясь от него.        Мимо них столь стремительно пролетел ещё один орёл, точно молния, от чего потоки воздуха чуть не сбили Велеса в сторону. Альфа-орел закономерно возмутился, громко ревя в сторону наглеца, посмевшего нарушить его плавный полет и чуть не скинувший его драгоценный груз со спины. Ирина тут же ухватилась за ручки седла, напуганная таким внезапным появлением ещё одного орла. Мирославович сильнее обнял Ири за талию, стремясь прижать её к себе для защиты. Сердце несколько секунд напугано стучало в груди, пока они не услышали звонкий хохот. Столь заразительный, что и самим хочется смеяться. Александр растянул губы в улыбке, пряча смех за фырканьем.        Вот, значит, куда делся Руевит. Он не улетел охотиться, а Святослав забрал его для полета!        Святослав вытянул правою руку в верх, таким образом здороваясь с дочерью и племянником. Царь улыбнулся, радуясь тому, что Ирине удалось вытащить Мердведя на свежий воздух и даже уговорить его полетать, а то сидит у себя в покоях, как крот в норе. Свят показал пару жестов руками Ирине, намекая ей на игру в догонялки. Судя по озорному взгляду, Ири одобрила его идею. Коротко и тихо хохотнув, Империя ухватился за ручку седла, устремляя взгляд в перед, безмолвно приказывая Руевиту лететь быстрее. В душе зародилось чувство славного озорства и предвкушения отменной игры.        Александр видел жесты дяди и что он предлагал. Царевич удержал себя от того, чтобы не вздохнуть тяжело. Полет, который мог быть тихим и плавным, решено было превратить в игру в догонялки. То-то Ири наклонилась чуть сильнее в перед, явно одобряя предложение отца. Царевичу оставалось лишь ухватиться за дополнительные ручки седла, дабы дать Ирине большую маневренность. Велес дёрнулся вперед, летя в след за Руевитом. Значит, они водят. Он в очередной раз подумал о том, что лучше бы остался на земле.        Возможно ему даже понравится...       * * *        Святогорская стояла на втором пролете у самого масштабного фонтана в Петергофе, да и по всему миру тоже - Большого Каскада. Она видела его всего раз в жизни, когда в первый раз приезжала с родными в Петербург. Петергоф был одним из планов их маршрута, но им так и не удалось застать тот момент, когда включали Большой фонтан. Даже так это выглядело невероятно красиво. А сейчас она видит Каскад второй раз в своей жизни. Более того выключенный зимой он также прекрасен. А по заснеженному саду гуляют не туристы, как иностранные и приезжие из разных уголков страны люди, а дворяне, гости императорского дома. И иностранные гости тоже.        Вика добрых три часа гуляла по парку резиденции, рассматривая его заснеженные красоты, и то это было только по левой части всего сада. За ней на почтительном расстоянии следовали два гвардейца, те самые, которых она видела в свою первую ночь в этом времени, когда выбралась гулять пьяной в коридоры. Оба высокие, один худощавый, но за утеплённой шинелью этого не видно. Стоило ей при свете дня увидеть их лица, как в памяти всплыли имена: Алексей Федорович, а второй - Евгений Ветров. Вика во время прогулки периодически на них оглядывалась, словно проверяла, следуют они за ней или нет, все ещё не привыкшая, что у неё есть своя личная охрана. Интересно, о чем они думают, когда Вика на них оглядывалась. Наверное для них это выглядит забавно. Спросить она не решалась, да и не вежливо это. Беловолосая уже просто устала к этому моменту и решила вернуться к большому фонтану. Святогорская гуляла все это время без шапки и теплых меховых варежек и не капельки ни замёрзла. Она усмехнулась, подтверждая свою мысль о том, что не замёрзнет, даже если выйдет в лёгком платье на такой холод. Её губ касается слабая улыбка. Святогорская все ещё чувствует себя не в своей тарелке, независимо от того, что прошло уже больше восьми дней со дня её пробуждения в этом мире, а казалось, что целая вечность. Она ни когда не чувствовала себя такой выжитой словно лимон.        От созерцания природы её отвлекли голоса подошедших к нижней части фонтана группы молодых леди. Вика обратила на них внимание и отметила про себя, что это фрейлины царевны Ирины. Все ещё трудно называть её матерью, даже в мыслях. Фрейлин девять, почти со всеми ними Святогорская знакома. Разум отзывался на голоса, посылая ей имена женщин, чему Вика была благодарна. В первый раз она с ними столкнулась, когда Ирина позвала на чаепитие к себе в покои. В тот день Вика по большей части молчала, лишь вежливо поздоровалась с дамами, хотя те были очень любопытны и в то же время они практически обсыпали с ног до головы поздравлениями о выздоровлении и комплиментами. Вика в тот момент была ошарашена их словами и не знала, как себя вести, благо на помощь пришла Ирина, сказав, что её племянница весьма смущённа таким вниманием. В этот миг девушка подумала, что оригинальная княжна ни капельки не смутилась бы, а гордо приняла бы поздравления о своем выздоровлении, от прекрасных дам. Между тем, Святогорская поймала себя на мысли, что она раньше ни когда не была такой стеснённой, а напротив, очень даже открытой. В те секунды она чувствовала себя серой мышкой.        Вика решила прислушаться к разговорам благородных дам. А что? Слух позволяет услышать их тихий разговор. Да и ей любопытно. По правде говоря, и слухи таким образом ловятся. Она как-то поймала парочку о себе, когда возвращалась с занятий по французскому языку. К своему стыду, Вика на этом чарующем языке хоть что-то едва могла связать. Сплетничали какие-то дамы. Видеть их Святогорская не видела, но зато прекрасно слышала. Женщины говорили о том, что, мол, княжна стала тихой, отстраненной и нелюдимой, и том, что по ночам бродит, точно призрак. А ещё проговорили, мол, сам Его Величество Владислав Мирославович симпатизирует своё внучке, как к даме, а не родной кровинушке! Пару раз ночью встретились. В первый раз она даже пьяная была! И тут такие сплетни! Где только увидели! Вика фыркнула, возвращаясь мыслями к фрейлинам. Святогорская повернулась в правою сторону, краем глаза замечая своих стражей и в то же время делая вид, что наблюдает за природой. Вдруг на неё посмотрят, а она вон в другую сторону смотрит!        - А вы слышали, что её светлость Анджелика Алексеевна-Рюриковна недавно родила?! - восторженным и в то же время заговорщицким голосом произнесла Настасья Фодеева.        - Да вы что! - ахнули дамы и тут же прижали ладошки в изящных меховых перчатках к губам.        - А кого же родила княгиня? Вы не знаете, голубушка? - спросила одна из дам, пряча руки в муфте из меха норки.        Настасья Фодеева только хотела ответить, как ее опередила, Инга Колокольчикова, одна из юных фрейлин.        - Я слышала, что её светлость родила девочку, - выкрикнула она и тут же смутилась, покраснев вжала голову в плечи, меховая шапка чуть-чуть скосилась с ее темной макушки.        Фрейлины звонко рассмеялись, смущая бедную Колокольчикову ещё сильнее. Та, совсем поникнув, опустила глаза к носкам своих сапог. Заметив растерянный вид юной подруги, женщины прекратили смеяться. Лариса Сергеевна, вынув ладошку из муфты, нежно положила ее на плечо девушки.        - Не волнуйся милая, мы не хотели тебя обидеть, - мягко проговорила Сергеевна.        Инга подняла на женщину поникший взгляд. Она окинула взглядом окружающих ее фрейлин царевны. Она улыбнулась, встрепенулась, и секунду назад окружающее ее смущения, как и не было, словно ветром унесло.        - Я слышала, что княгиня Анджелика Алексеевна-Рюриковна родила мальчика, - задумчиво произнесла другая дама.        Женщины задумчиво по обсуждали эту новость и в конце концов, решили, что правду узнают только тогда, когда князь Евгений Алексеевич-Рюрикович сам объявит о своем ребенке. А это может произойти не очень скоро, учитывая, что Алексеевичи-Рюриковичи не такие частые гости при царском дворе, несмотря на то, что в прошлом предки и потомки из многочисленных ответвлений династии Рюриковичей не один век стояли рядом с Ярославовичами. Далее они болтали о всяких пустяках, обсуждая некоторые дворцовые слухи и вести из-за границы. Некоторые из них касались моды во Франции, о том, какие новые фасоны платьев вышли, поговорили о не давних приемах у именитых господ, задели тему театра и последнего спектакля: "Одиссея".        Вика облокотилась об перила, разместив на широкой плоской поверхности локти, и устремила взгляд на дам. Разговор о Рюриках её заинтересовал. Она, конечно, знала из истории, что многие из ветвей родов были живы, когда Земский собор выбрал Михаила Федоровича следующим царем. А здесь, скорее всего, не скорее всего, а точно следующим главным советником царей, то бишь десницей стал Михаил Федорович, а после него последующие Романовы, как сейчас Елизавета Петровна. Девушка выпрямилась, но не убрала ладоней с перил. Она продолжила смотреть на гуляющих по парку гостей, любующихся зимней красотой. Святогорская выдохнула горячий воздух, что в окружающей среде растворился паром. Вика подумала о том, чтобы вернуться во дворец и, похоже, снова запереться в покоях. Она не хотела бродить по залам, как неприкаянная душа, и привлекать к себе лишнее внимание.        - Княжна Виктория Мирославовна! Добрый день! - звонко воскликнула Инга и помахала Виктории, широко, искренне улыбаясь.        Фрейлины царевны Ирины так же поприветствовали Вику и помахали ей. Святогорская ответила взаимностью на жест дам, так же поприветствовав их. Она улыбнулась искренне, наверное, в первый раз за все время, что провела в этом времени и реальности.        Девушку все ещё дёргали мысли о собственной смерти, о том, что случилось с настоящей Викторией Мирославовной и о том, как она заняла её место в теле. Вику не покидало гнетущее ощущение самозванства. В прочем она ею и была: самозванкой. Как же это тяжело. Ну вот почему главные героини в фэнтези книжках так легко смиряться со своим попаданием в другой мир и даже ведут себя оптимистично? А она не может так. Может потому, что героини тех историй ни разу не умирали при переходе в иное измерение? А вот она умерла и, так сказать, "Воскресла" в ином мире. Вика тихо вздохнула и покачала головой, отгоняя тяжелые мысли прочь. Она не хотела сейчас накручивать себя этим. Погода вон какая хорошая, хоть и холодно.        К ней незаметно подошла Елизавета Петровна, оставив своих спутниц и кавалеров гулять дальше по саду, встала рядом, поправляя меховой воротник. Десница обратила внимание на то, как княжна смотрит в даль пустым взглядом. От чего-то стало так печально на душе. Должно быть, бедняжка до сих пор переживает последствия комы. Романова и представить не могла то, какие чувства обуревают девушку перед ней. Она искренне сочувствовала княжне. Женщина вздохнула и протянула руку к Виктории, касаясь её плеча.        - Боже! - подпрыгнула Вика от испуга на месте, резко разворачиваясь к гостю. Она и не представляла, что её так резко выведут из размышлений.        - Боже, прости, милая, не хотела тебя так пугать, - рассмеялась Елизавета, все же ложа ладонь на плечо Виктории, - я и сама испугалась от того, что ты испугалась.        - Извините, - произнесла Вика.        - Не извиняйся, Ласточка, сама виновата. Надо было предупредить о себе, - мягко, с теплой улыбкой произнесла Елизавета.        Святогорская приняла слова женщины и стала украдкой разглядывать ее: круглое мягкое личико, светлое, даже мягкое выражение глаз. Елизавета Петровна очень привлекательная дама. В каштановых волосах виднелись нити жемчуга, в плетённые в прическу. Женщина смотрела на неё с весёлым огоньком в глазах, а на губах играла лёгкая улыбка. Рядом с ней Вика чувствует себя легко, светло и хочется улыбаться. Хотя некоторый трепет она все же ощущала. Как ни как в истории ее родного мира, эта женщина - императрица огромной континентальной империи, доставшейся ей от тетки, хоть и путем дворцового переворота. По любому будешь испытывать трепет. Это не то же самое, что взирать на портреты великих людей прошлого. Если бы ей кто-то месяц назад сказал, что она увидит Елизавету Петровну в живую, Вика бы сказала, что это очень хорошая шутка. Она на миг вспомнила вопрос своей ученицы из прошлой жизни о Екатерине Второй. Святогорская отвела взгляд к фрейлинам царевны Ирины. Те уже жужжали иными сплетнями, которые не интересовали девушку сейчас. У неё вновь на миг закружилась голова, и Вика схватилась за перила.        - Ласточка, с тобою все в порядке? - тут же обеспокоилась Елизавета.        "Это же о ней была написана песня: "Шальная императрица"? - тем временем размышляла Вика, - Гуляй, шальная императрица! Как-то так, да?", - но спросить она не у кого ни могла, как и произнести эту строчку, не поймет.        - Вы прекрасны, ваша светлость, - внезапно произнесла девушка, посмотрев на Романову.        Слова княжны удивили и в то же время приятно легли на сердце Елизаветы. Она не хуже молодой дамы покрылась румянцем и с легким смущением произнесла:        - Блогадарю, милая, ты то же прелестна, - ответным комплиментом произнесла женщина.        Тут слуха княжны коснулись восхищённые вздохи фрейлин, слова восторга к ожерелью и их обладательнице Ларисе Сергеевне. Фрейлина, словно в смущении, скромненько так произнесла, что изумрудное ожерелье ей подарил сам его Императорское Величество Владислав Мирославович. Вика сжала перила чуть сильнее, она и не заметила, как под её ладонями распространился по камню лёд. От чего-то сердце неприятно кольнуло. Девушка легонько нахмурилась, но тут же отогнала это ощущение проч. Ей должно быть абсолютно все равно, кто кому и что дарит. Это неё её дело. Вика вздохнула и вспомнила своего Гвоздева. То, как он дарил ей подарки, устраивал всякие сюрпризы и жуть как бесил в школьные годы. Сердце сжала тоска по бывшему возлюбленному. Она старалась не думать о родных и любимом все эти дни, но мысли об Артёме, пришли сами и теперь терзали её сердце и душу. Глаза защипало от не пролитых слез, Вика часто заморгала, стряхивая их. Пора бы принять тот факт, что она больше ни когда не увидеться с ним и отпустить Артёму. Но так не хочется, так сердце болит от одной лишь мысли об этом!        Елизавета заметила лёд под ладонями княжны, её хмурый и в то же время печальный взгляд. Женщина посмотрела туда же, куда смотрела и Виктория. Она и до этого видела фрейлин царевны, но одна из них сейчас конкретно выделяется: черноволосая, зелено окая Лариса Сергеевна. Елизавета на миг нахмурилась, понимая хмурость княжны. Сергеевна также ей была не по душе. О том, что эта женщина - полюбовница императора Владислава, знали многие.        - Не печалься, Ласточка, - мягко произнесла женщина, - я не могу представить, какие переживания терзают твою душу. Но знай, мы все рядом, вся Россия с тобой.        - А? - Вика вздохнула, выходя из тяжёлых размышлений, она посмотрела на Романову, - спасибо, со мной все в порядке. Мне приятна ваша забота, ваша светлость.        Елизавета растянула губы в мягкой улыбке. Вокруг её глаз скопились лучики морщинок. Она помнила маленькую Викторию, бегающую по садам Петергофа. Маленькая, славненькая малышка, Елизавета тоже когда-то мечтала о своих детях, но Бог, к сожалению, не даровал ей такого счастья. Счастья быть матерью.        Над ними раздался крик-рев, оглушивший всю округу. Фрейлины вскрикнули и в ужасе по прижимались друг к другу. Многие из гулявших мужчин дворян выругались, точно сапожники. Гости в тревоге загудели, поднимая головы к небу. То же самое проделала и Святогорская с Романовой, ждать долго не пришлось. Над их головами пролетела стремительно здоровенная тень альфа-орла. Елизавета рассмеялась, прекрасно зная, кто так может пугать своих дворян. От орла отделилась ещё одна крылатая тень, которая плавно пикировала к большому фонтану. В силуэте Вика узнала Святослава. Империя лениво взмахивал крыльями, больше полагаясь на потоки воздуха, приближаясь к тому месту, где стояла его милая внучка, что с откровенным любопытством разглядывала его, мужчина улыбнулся. Рядом с Вики стояла Лизи. Приблизившись достаточно, он замахал крыльями чаще, вставая ногами на перила. Романова и Святогорская отошли на несколько шагов назад от перил, на которые встал царь. Они отвернулись от холодных потоков воздуха, которые разгоняли крылья Империи, прикрывая лицо руками. Вика украдкой стала разглядывать дополнительные пернатые конечности Святослава: такие же белые, как и её, концы перьев сверкают жемчужным светом, да и выглядят они куда как мощнее её собственных. А, ну и понятно. Он, должно быть, летает очень часто. Свят заметил то, как Вики разглядывала его крылья. Это польстило ему, и мужчина раскрыл свои пернатые конечности чуть шире, красуясь перед внучкой и десницей.        - Ваша величество, вы напугали нас, - с весёлыми нотками в голосе произнесла Елизавета.        Святослав плавно, даже грациозно сошёл с перил. Он вытянул назад крылья, расправляя их. Те покрылись золотыми язычками пламени. Вика прекрасно видела то, как кости горели, становясь частью пламени, то как исчезали в огне перья. Удивительно, но палеными перьями и горелой плотью не пахло. Вообще ни чем не пахло. Хотя от покрытых огнем крыльев ощущался жар. Ещё секунда и крылья полностью растворились в воздухе, а вместе с ним и пламя опало, лишь несколько искр летало в окружающем пространстве. Вика не помнила, как исчезали её крылья, да и ей в тот миг было плевать на это, главное, чтобы исчезли. Святослав слегка наклонил голову к правому плечу. Он прекрасно слышал завороженные вздохи и перешёптывание дворян и гостей. Эх, дети, до сих пор дивиться такому. Мирославович усмехнулся.        Слава подмигнул Вике с соблазнительной улыбкой. Та, покраснев, отвернулась от мужчины, заработав в свою сторону тихий грудной смешок.        "Он что, сейчас со мной заигрывал? - мысленно сокрушается Вика, - а какого фига, я реагирую на это! Неужто чувства, княжны отзываются во мне?".        - По тебе и не скажешь, что напугана, - насмешливо заявил Святослав, тепло смотря на Елизавету. Вика повернулась к ним, Романова издала тихий смешок, - предвосхищая твой вопрос, по поводу того, что я делал в небе, отвечу так: я гонял Ирину и Сашу, - улыбаясь, произнёс Святослав, поправляя косу.        Российская империя скользнул быстрым взглядом по Вике, отмечая её заинтересованность в его с Лизи разговоре. Встретившись взглядом со своей Framboise, Свят отметил то, как она в немом вопросе приподняла светлые брови. Это выглядит так забавно, что вызывает улыбку на лице монарха. Мирославович зашагал вперёд, два гвардейца, что охраняли царскую княжну, вытянулись ещё смирнее, хотя куда ещё больше. Свят кивнул им в знак приветствия, парой коротких фраз похвалил за службу.        - Ваше величество, куда вы сейчас? - спросила Елизавета.        Мирославович остановился, секунду он молчал, а затем ответил.        - К Алиночке, хочу провести с младшенькой немного времени, - мягко произнёс Святослав. В его голосе чувствовалась отцовская любовь к дочери.        "Алиночка, звучит знакомо... - подумала Святогорская, ощущая, как имя теплотой отзываеться в сердце и вызывает новую партию головокружения. Вика прикрыла глаза в болезненном миге, стараясь успокоить шальное сознание, но это мало чем помогает, голова хоть и мельком, но все так же кружится, - Боже, когда же это все прекратиться."        Попрощавшись, монарх ушел. Святогорская ещё несколько минут постояла, затем, поблагодарив за компанию, вежливо попрощалась с Елизаветой Петровной. Она вернулась во дворец, ей нужно отдохнуть перед обедом и баней.